Достигает духовного мира тот, кто отказывается от всех желаний, существует без страстей и не отождествляется со смертным эго и чувством “моего”, принадлежащем последнему

Тот кто путешествует по земле, освободившись от принуждений желаний прошлого, и остается неприступным для нападений новых страстей, не являясь рабом для грубого эгоистического сознания “я” и “мое”, совершенно свободен от

_______________________________________________________________________

*От Матвея 25:29.

рабства. Волшебной флейтой своей души он зачаровывает свой душевный мир следовать за ним, куда бы он не направлялся.

Эта формула духовного мира, данная в настоящей станзе Бхагавад Гиты, часто цитируется совершенными отреченными и монахами, чьи аскетические жизни свободны от мирских обязанностей. Отшельник стремится к миру, уменьшая телесные заботы и отказываясь от обладания мирскими вещами, а также удерживая поле своего ума в огне мудрых мыслей, чтобы никакие семена материальных желаний не могли укорениться. Совершенным отречением он отсекает все связи с личностным, или человеческим, эго, с его желаниями обладания преходящим.

Душевный мир является первым детищем свободы от всех желаний. Для отшельника школы Джнана Йоги, разумным утверждением аскетизма является то, что даже обычные желания здоровья и удобств, одобряемые большинством людей, следует рассматривать, как принсящие зло. Все желания, рожденные от телесного контакта, являются причиной нескончаемых скитаний в коридорах земных воплощений, так как одно желание ведет к другому; это как заблудиться в сводящем с ума лабиринте!

Когда человек умирает, не отбросив все желания, он остается привязанным к воплощению на земле. Поэтому отреченный не только оставляет злые желания, глубоко запутывающие душу в ненасытных сетях чувственных объектов, но также прощается со всеми личными хорошими желаниями, так как те могут тоже захватить его в земные страсти. (Благородные наклонности и духовные стремления, свободные от эгоистических интересов и мотивированные лишь желанием ублажить Бога, суть желания без желаний и не несут связующих последствий.)

В оставлении прошлых желаний, чтобы они не распространились, как метастазы рака, и в конце концов не удушили душевный мир, отреченный препятствует росту всех возможных новых желаний, посредством надлежащих мыслей, действий и (поддобающего) окружения. Он соблюдает вечную бдительность, поддерживая постоянно священное пламя мудрости. Он также учится единственному абсолютному средству иммунитета от иллюзии, а именно: отделять свою душу от эго. Тот, кто может, по воле, отсоединить свой ум от тела, понимает разницу между чистой душой, созданной по образу и подобию Бога, и душой, находящейся в рабстве телесном, т.е. эго.

Царь спал на золотой кровати в государственном замке, и ему приснилось, что он нищий. Он крикнул: «Подайте копеечку, подайте копеечку голодному нищему”. Когда царица разбудила его, он освободился от иллюзий своего сна, удивляясь их абсурдности.

Царственная душа, совершенный образ всемогущего Духа, подобно этому, спит в невежестве, видя себя во сне бедным смертным, несчастным и ограниченным. Когда, благодаря медитации, это ложное телесное сознание исчезает, душа понимает свое собственное положение принца - сына Царя Вселенной.

Отреченный и мудрец, поэтому, тренируются не отождествлять свое трансцендентное Я со смертным эго и его желаниями, творящими перевоплдощения. Свободный от эго и его несчастий и привязанностей к земному существованию, человек наследует вечный мир, принадлежащий ему по праву рождения.

Философия в этой станзе, как отмечено, особенно применима к жизни отреченного, человека мудрости, который сжёг почти все корни желаний, этой жизни и прошлых, и естественно склонного к оставлению обычных человеческих стремлений и приобретений.

Но современному домохозяину, желающему осуществлять мирские обязанности и также найти Бога, Бхагавад Гита дает иной совет в Главе III, посвященной Карма Йоге, где Кришна учит, что отказывающийся от действия не является ни отреченным, ни йогом, единым с Богом; простым оставлением действия никто не достигает совершенства и состояния бездействия. Относительно этого мой гуру говорил мне, незадолго до того, как я сделался монахом ордена Свами: “Тот, кто оставляет обычные мирские обязанности, может извинить себя лишь принимая ответственность за большую семью”. Оба, отреченный и домохозяин, должны учиться быть полностью активными, но без желания плодов действий.

Любой, кто отказывается от плодов действия и действует только для Бога, является человеком отречения и йогом. Он есть отреченный, потому что оставляет желание выгоды от своих действий; он также и йог, соединенный с Богом, потому что трудится только, чтобы ублажить Его.

Ученик может уделять внимание своему здоровью, своей семье, бизнесу, и при этом быть отреченным внутри. Он говорит себе: “Я не создавал этого тела или этого мира. Поэтому, зачем мне иметь привязанность к ним? Я исполняю свои материальные обязанности по отношению к моей семье и другим, потому что Бог дал мне те задания. Я буду медитировать глубоко и играть эту временную роль только, чтобы доставить Ему удовольствие”. Такой человек внутреннего отречения также является и йогом, потому что он всегда движется в направлении единства с Богом, посредством, как медитации, так и правильного действия.

Таким образом, будучи в миру, но не от мира, человек может обрести покой. Это трудно, но может быть достигнуто железной волей. Путь внешнего отречения, полная устраненность от земных сцен обеспокоенности материальным, отказ от страсти, посредством постоянного различения и удаления от объектов искушения, подходит природе немногих избранных учеников.

Йог-домохозяин, живущий среди чувственных объектов, должен освободить себя от внутренних желаний, являющихся более реальной причиной рабства, по сравнению с искушениями внешнего мира. Отреченный должен удалиться от пут внешних джунглей материальных объектов, а также и освободиться от внутренних страстей по объектам, которые он оставил. И только тогда – в миру или в лесном уединении, домохозяином или отшельником – человек может обрести душевный мир.

Работая в миру или сидя молчаливо в лесу, йог должен иметь единственную цель – приобретение утерянного мира души и душевного отождествления с Духом. Тот, кто совершенно лишен желаний и эгоизма, достиг этой цели.