Глава седьмая Дед Мороз

Тенгиз стоял на склоне заросшей лесом горы. Над его головой ветер раскачивал лохматые макушки кедров. Внизу лежало озеро. Чудесное озеро. Вода в нем будто светилась изнутри, и потому поверхность озера казалась не синей, а белой.

Над головой раздался шорох. По толстенному стволу сбегал вниз небольшой зверек. Горностай. В двух метрах от земли горностай оттолкнулся от коры, растопырился, спланировал на голову Тенгиза и остался там, уцепившись коготками за всклокоченную гриву.

У Тенгиза никогда не было таких густых и длинных волос. А теперь вот появились.

«Это сон», – подумал Тенгиз, опустил глаза и посмотрел на свое тело. Тело было голое. И несомненно – его собственное. Но какое‑то не то чтобы накачанное… Скорее, спортивное.

«Я пришел купаться», – внезапно, как бывает именно во сне, понял Тенгиз.

И бросился вниз.

Бежать было невероятно легко. Он толкался от земли, словно от батута, и через считаные секунды оказался у воды.

Горностай спрыгнул с его головы и нырнул в кусты.

А Тенгиз нырнул в воду.

Вода была теплая!

Тенгиз нырнул и поплыл под водой, распугивая рыбешек и погружаясь все глубже, пока не увидел на дне, меж камней, толстую усатую морду размером с два кулака.

Обладатель морды тоже его увидел. Дернулся, пытаясь забиться поглубже, но тут же передумал и рванулся наружу… Прямо в руки Тенгиза.

Тенгиз успел подумать, что такая большая и сильная рыба наверняка выскользнет…

Но его руки, не менее быстрые, чем «усатая морда», вцепились в толстое тело, сжались, сминая чешую, пальцы проникли под жабры, погрузились в плоть. Ноги Тенгиза оттолкнулись от дна, и он, с шипением разрезая воду, взмыл к поверхности вместе со своей отчаянно вырывающейся добычей. Выбросившись из воды почти по пояс, Тенгиз с силой метнул добычу на берег. Этот бросок сделал бы честь мастеру водного поло. Трепыхающаяся рыба, пролетев не меньше полусотни метров, ухнула в заросли.

Тенгиз поспешил к берегу.

Но первым успел горностай. Он вцепился в бок рыбины, раза в три большей, чем он сам, и с яростным хрипением терзал бьющееся рыбье тело.

Тенгиз выволок рыбину с повисшим на ней зверьком на лужайку, разбил ей голову подвернувшимся камнем… И понял, что очень, очень голоден.

Но голоден был не только он. Шорох за спиной заставил его оглянуться. Тенгиз увидел девушку. Очень красивую девушку. И – совсем голую. Тенгизу она очень понравилась. Но Тенгизу‑спящему – нет. Он начал подниматься с угрожающим ворчанием… И страшный удар обрушился ему на затылок.

«Их – двое», – успел подумать Тенгиз, падая в темноту и понимая, что с ним случилось что‑то очень плохое…

Тенгиз с трудом разлепил глаза. У него было ощущение, что череп его плотно набили ватой через щель, проделанную от затылка до темени. В ушах стоял пульсирующий гул, перед глазами в желтом тумане плавали серые тени. Еще был какой‑то рокочущий звук. Словно вода стекала по большой трубе.

Тенгиз шевельнулся – и ощутил короткую боль в предплечье.

«Что со мной?» – попытался спросить он. Но губы онемели, и вместо голоса получилось что‑то вроде звука сминаемой бумаги…

И вдруг туман рассеялся. Зато накатила тошнота, желудок судорожно сжался… Но тошнота тоже прошла, и молодой человек увидел над собой знакомое лицо. Дочерна загорелое, изрезанное сетью морщин и озаренное добродушной улыбкой. «Дед Мороз!»

– Райноу… – прохрипел Тенгиз. И это была уже членораздельная речь. – Что… Где…

– Тише, сынок, тише. Сынок, тебе вредно напрягаться.

Райноу повернул голову и спросил у кого‑то, оставшегося вне поля зрения Тенгиза:

– Ему можно говорить, доктор?

– В принципе – да, – ответил невидимый. – Не перегружайте его. Травма серьезная. Возможна амнезия…

– Увидим. Мне бы хотелось, доктор, поговорить с ним наедине. По‑родственному, так сказать…

– Да, разумеется.

Дверь хлопнула раньше, чем Тенгиз успел запротестовать.

– Что это значит? – проговорил он и сделал попытку приподняться.

– Нет уж, лежи! – довольно резко произнес Райноу.

Произнес по‑русски.

– Меня зовут Данила Жилов, – сказал он. – Я сказал им, что ты мой племянник. Запомни это и не вздумай оспаривать.

По‑русски он говорил свободно, но в речи чувствовался легкий акцент. Как у человека, долго жившего за границей.

– Кто вы такой? – уже более твердо произнес Тенгиз. – И что вам от меня надо?

– Я кое‑что задолжал твоему деду, сынок, когда он был здесь, в Африке. А я всегда возвращаю долги.

– Мой дед никогда не был в Африке… – пробормотал Тенгиз, пытаясь сообразить, что можно предпринять, чтобы избавиться от этого опасного и, скорее всего, ненормального человека. Закричать? Опрокинуть что‑нибудь?

– Не ври мне, сынок. Хотя… Возможно, это был брат твоего деда. Мне всё равно.

«Дед Мороз» сделал движение рукой – и в этой руке словно по волшебству появился широкий короткий нож из вороненой стали.

Тенгиз завороженно смотрел на черный клинок.

«Сейчас он меня добьет», – мелькнула мысль, не вызвавшая, впрочем, никаких сильных эмоций. Так, вероятно, чувствует себя кролик, оказавшийся в дециметре от раскрытой пасти удава.

– Посмотри на этот нож, – сказал Жилов‑Райноу. – Этим ножом твой дед перерезал горло одному здешнему парню, которого наши ребята звали Папа Карло Наоборот. А знаешь, почему его так звали?

Тенгиз промолчал. Но Жилову‑Райноу ответ был не нужен.

– Папа Карло, если ты помнишь, сделал из березового поленца человечка, – сказал он. – А тот парень, наоборот, очень любил делать поленца из человечков. И непременно выстругал бы из меня березовую чурочку, если бы не твой дед.

– Прадед… – с трудом выдавил Тенгиз. – Не дед, а прадед. – Его понемногу отпускало.

– Пусть будет прадед, – согласился Данила Жилов. – Он подарил мне этот нож и сказал: «Ты сегодня снова родился, старший лейтенант Жилов. Держи на память. Пусть это будет твой талисман». И с тех самых пор мы с этим ножиком всегда месте. А теперь, сынок, скажи мне: ты помнишь, что с тобой произошло?

– Я… Нет… Что со мной случилось? Что у меня с головой?

– Тебя ударили по затылку. Крепко ударили. Может – водопроводной трубой. А может, чем‑нибудь посолиднее. В полиции сказали: тебя заманили на этот пляж и ограбили. Скажи, сынок, за каким дьяволом тебе понадобился этот закрытый пляж?

– Какой пляж? – спросил удивленный Тенгиз. – Какой…

И тут внезапно память вернулась к нему. И внутри стало холодно.

Жилов увидел, как задрожали бледные губы Тенгиза, и, положив руку на грудь молодого человека, слегка надавил, во второй раз не позволив ему подняться:

– Не надо напрягаться, сынок. Просто скажи мне, в чем проблема.

– Лора! Где она?

– Лора – это та самая девушка, которая была с тобой в заповеднике?

– Да!

– Лора, – повторил Жилов. – Славная девушка. Мне она сразу понравилась.

– Вы знаете, где она?

– Жаль огорчать тебя, сынок, – ласково произнес Жилов, – но я не знаю, где твоя девушка. Лежи, лежи! – повелительно сказал он, пресекая очередную попытку Тенгиза встать.

Это было нетрудно: молодой человек был не сильнее улитки.

– Док сказал: тебе нужно еще немного полежать. Пару дней.

– Два дня? А сколько времени я…

– Не волнуйся! Меньше суток. Тебе крупно повезло, сынок. Здешние ребята очень удивились твоей шапочке. Ты что, был готов к тому, чтобы получить по затылку?

– Шапочке? – не сразу сообразил Тенгиз. – Нет, это просто такая конструкция. От солнца.

– И от чугунной трубы. Правда, обломки каркаса попортили твой скальп, но это намного лучше, чем дырка в черепе. А теперь скажи, что тебе понадобилось на пляже?

– Лора. Я шел за ней.

– А что ей понадобилось на этом чертовом пляже?

– Это… Оказалось, это не она!

И Тенгиз выложил всё, что произошло утром.

Жилов выслушал внимательно. Но от вопросов воздержался.

– В целом диспозиция ясна, – сказал он. – Будем действовать по обстановке. То есть я буду действовать, а ты спать.

– Я не устал! – горячо возразил Тенгиз.

Он и впрямь чувствовал себя лучше, чем в начале разговора.

– Сейчас четыре часа утра, – сказал Жилов. – И тебе действительно надо отдохнуть.

– Вы поможете мне?

– Сделаю всё, что смогу. Слушайся меня, сынок, а я со своей стороны обещаю, что немедленно займусь поисками твоей девушки, и кое‑кто очень огорчится, если сделает ей плохо. Отдыхай, сынок. Сейчас придет доктор и сделает тебе укол, а завтра днем я приду к тебе и расскажу, что удалось сделать.

И одарив Саянова добродушной улыбкой Деда Мороза, Жилов покинул палату.

Когда он снова появился в палате, часы, расположенные над дверью, показывали два часа пополудни.

К этому времени Тенгиза дважды покормили, вымыли и сменили повязку на голове. Чувствовал он себя неплохо, но при любом усилии в висках начинало стучать, а попытки подняться вызывали приступы головокружения.

Зато ничего не болело. Хотя это, возможно, было результатом действия болеутоляющего.

Дед Мороз пришел без подарков.

– В отель твоя девушка не вернулась, – сказал он. – Впрочем, иного я и не ожидал, раз ее нет здесь, у твоей постели. Я говорил с полицией. Там утверждают – и я не стал их переубеждать, – что ты стал жертвой случайных грабителей.

– А это не так? – спросил Тенгиз.

– Не так. Девушка, которую ты принял за Лору, танцоры, задержавшие тебя…

– Думаете, танцоры тоже соучастники? Если так, то можно сообщить в полицию. Кое‑кого из них я хорошо запомнил.

Тенгиз имел в виду девушку, которая подарила ему орхидею.

– Ну… Танцоры могут быть и ни при чем, – сказал Жилов. – Что было у тебя в бумажнике?

– Ничего существенного. Немного денег, кредитка… Но там тоже не много денег… Около пятисот евро. Но все равно надо бы ее заблокировать.

– По местным меркам – огромная сумма, – заметил Жилин. – И все‑таки я не думаю, что это ограбление. Масштаб не тот. Я опросил торговцев сувенирами на набережной. Один видел, как девушка, очень похожая на твою подругу, села в длинную, как автобус, черную машину. Говорит, в машине был какой‑то ее друг… Есть у твоей Лоры черные друзья с большими черными машинами?

– Мне об этом неизвестно, – осторожно ответил Тенгиз.

От Лоры можно ожидать чего угодно. Даже черных друзей на черных лимузинах.

– А что сказал второй торговец?

– Он тоже видел девушку, похожую на твою Лору. Только на этот раз она вышла из большой черной машины. Белая девушка в большой шляпе и майке с красными кругами. Видимо, это была та самая девушка, которая заманила тебя на пляж. Знаешь, сынок, мне почему‑то кажется, что уличные грабители не ездят на черных лимузинах. А ты как думаешь?

– Та девушка могла ждать в машине, – сказал Тегнгиз. – Они заманили туда Лору, потом сняли с нее одежду… – Тенгиз запнулся. Он вспомнил о том, что рассказывала Лора. О насильниках. Что, если она не врала и у нее действительно такая «удача»: нарываться на сексуальных маньяков?

– Я не думаю, сынок, что ей сделали что‑то очень нехорошее, – сказал Жилов. – Даже если исключить вариант похищения с целью выкупа, то все равно в этой стране молодая и ухоженная белая девушка представляет собой изрядную ценность. Любой из племенных вождей с удовольствием отдаст за нее двадцать – тридцать тысяч долларов. За целую, разумеется. И тем не менее здесь очень редко пропадают молоденькие туристки. Здешний президент, большая сволочь, кстати, забирает в свой личный карман изрядную долю доходов от туристического бизнеса. А к своему карману президент относится очень трепетно. Если ему станет известно, что похитили одну из туристок, он займется этим лично.

– Тогда, может, стоит ему об этом сообщить? – предложил Тенгиз. – У меня есть такая возможность.

– Правда? – Жилов с неподдельным интересом посмотрел на Саянова. – Ты знаком с Генералом?

– Мой отец знаком. У них – совместный бизнес.

Какой именно, он не стал уточнять. Если Данила Жилов – такой всезнайка, то наверняка сумеет выяснить, что Тенгиз – сын председателя Тенги Заяна.

– А скажи мне, сынок, как твой отец относится к твоей подружке? – спросил Жилов.

Тенгиз пожал плечами: как?.. Да никак он к ней не относится.

– Тогда, я думаю, и президент не станет о ней особо беспокоиться. Его главной задачей будет найти и наказать похитителей. Да так, чтобы у остальных его подданных напрочь отбило желание воровать туристок. Понимаешь, к чему я клоню?

– Понимаю, – буркнул Саянов. – И что вы предлагаете?

– Для начала будет неплохо… – Жилин устремил на Тенгиза взгляд своих цепких, утонувших в паутине морщинок глаз, – если ты расскажешь мне всё как есть.

– Все? – переспросил Тенгиз. – В каком смысле – все?

– Все, что с вами происходило с тех пор, как вы оказались здесь. И какой у твоего отца бизнес в этой стране. И насколько Генерал заинтересован в нем.

– Хороший бизнес. И Генерал в нем очень заинтересован. А теперь скажите мне, господин Жилов, почему я должен вам доверять?

– А у тебя есть выбор, сынок? Вряд ли тебе ни с того ни с сего попытались проломить голову. Была причина. И эту причину я должен найти. Иначе я не смогу разобраться в этом деле раньше, чем те, кто пытался тебя убить, разберутся со мной. Или с тобой. Или с твоей подружкой. Подумай сам, сынок: твои враги уже знают всё, что им требуется. Друзей у тебя здесь нет. Так что если ты намерен отказаться от моей помощи, то наилучший вариант для тебя – покинуть страну. Думаю, администрация отеля этому поспособствует. Мне уже на это намекнули. Кстати, родственники твоей девушки – влиятельные люди?

– Не очень… Не настолько… Слушайте, я понял к чему вы клоните, – заявил Тенгиз. – Я не намерен удирать домой!

– Похвально, – одобрил Жилов. – Что ж, я тебя слушаю.

– Хорошо, – согласился Саянов. – У меня действительно нет выбора. Я думаю, это может быть связано с моим дядей…

Тенгиз говорил не менее получаса, прервавшись только один раз, когда вошла медицинская сестра, чтобы сделать ему укол.

Когда он закончил, Жилов произнес:

– Кое‑что проясняется. Этот чиновник, он действительно соплеменник Шейха?

– Судя по знакам на лбу – да.

– В таком случае я вижу два варианта. Первый – рассорить твоего отца с Генералом. Например – убить тебя и свалить на президента. Возможно такое?

– Думаю, да. А второй вариант?

– Второй связан с твоим дядей. Если с этим островом что‑то нечисто… Ты говоришь – от дяди уже два года не было вестей? Твой отец не поинтересовался – почему?

– Он попросил меня это выяснить, – сказал Тенгиз.

– Понятно. – Данила Жилов покачал головой. – Начал ты неплохо. Одно радует: ты стал поперек дороги людям Шейха, а не Генерала. Еджав Вулбари нынче здорово потерял в силе. И люди его вынуждены вести себя очень осторожно.

– Вы сумеете найти Лору? – напрямик спросил Тенгиз.

– Будь мы в ЮАР, или, например, в Танзании, или в Кении, я бы сказал тебе: «Да!» Но в этой чертовой стране у меня не так много друзей. И все же я попробую кое‑что узнать. А теперь, сынок, я с тобой попрощаюсь, потому что намерен заняться делом.

– Хотите прижать чиновника?

– Если я нажму на него, он даст сигнал своим – и твою девушку увезут из города. Нет, я поищу ее по другим каналам. В этом городе не так много черных лимузинов. И похищенных белых девушек – тоже. Что‑нибудь всплывет – и очень скоро.

– Вам могут потребоваться деньги… – сказал Тенгиз. – Я позвоню в отель и скажу, чтобы вам предоставили кредит.

– Деньги пригодятся, – согласился Жилов. – Например, чтобы посадить под твоей дверью охранника. Вдруг твоим врагам придет в голову еще раз попытаться проломить тебе черепушку.

– Пусть будет охранник, – согласился Тенгиз.

– Вот и хорошо. А сейчас, сынок, мы с тобой расстанемся. Поправляйся побыстрее. Твоя помощь тоже будет нелишней. Завтра я к тебе наведаюсь.