Желание поклоняться

Я считаю, что многие христиане из консервативных церквей переходят в современные потому, что хотят по- настоящему поклоняться Богу. Каждый из нас жаждет более насыщенных и глубоких отношений с нашим Госпо­дом и Спасителем, которые проявлялись бы в «истинном» поклонении (в противовес «фальшивке» — так мы иногда называли традиционные богослужения). И в тот период своей жизни мы считали, что музыка помогает нам при­ближаться к Богу. Сейчас я хорошо понимаю, что мы заб­луждались: если мы желаем иметь близкие отношения с Господом, значит, мы должны ежедневно пребывать в Нем. А если ежедневное хождение с Господом мы хотим заме­нить одним вдохновляющим воскресным богослужением, то, что можно сказать о нашем ученичестве? Не играем ли мы тогда в христианство?

В нашей церкви поменялся пастор. Он был молод, мо­его возраста, родился во время демографического взры­ва (который имел место с 1946 года по 1960 год). В своей прежней церкви пастор дал согласие на то, чтобы во вре­мя воскресного служения играла группа прославления и поклонения. Это нововведение не принесло церкви пользы, а только вызвало разделения. Но, несмотря на это, он одобрил наше предложение изменить богослужение, по­скольку считал, что разделений в церкви можно будет избежать, если осуществлять эти перемены постепенно.

С добрыми намерениями и с огромным энтузиазмом мы провели членское собрание, чтобы обсудить предполагае­мые изменения в музыкальном служении. И здесь я впер­вые столкнулся с сопротивлением традиционалистов, ста­рейших членов церкви и семей, которые посещали церковь дольше всего. Но на каждое возражение у нас, молодых энтузиастов, был готов ответ. Нет, мы не собираемся ста­вить в церкви барабаны. Да, мы по-прежнему будем глав­ным образом петь гимны. Мы оставим пианиста и орга­ниста, которые несут служение сейчас. Все будет прилично и чинно. Мы не убедили традиционалистов, но и они не смогли переубедить нас. Честно говоря, я чувствовал, что они, по большому счету, просто держатся за традиции и не имеют каких-либо библейских оснований для своих воз­ражений. (Я не обращал внимания на тот факт, что мы этих оснований тоже не имели.) А с другой стороны, у нас было множество веских доводов, и мы не собирались от них отказываться. Мы ощущали, что «судьба» на нашей стороне, что перемены в музыкальном служении неизбеж­ны и даже жизненно необходимы для дальнейшего суще­ствования самой церкви.

Кстати, вы когда-нибудь обращали внимание на то, кто обычно начинает кампанию по внедрению современной музыки в церковь? Музыканты, ориентированные на со­временную музыку! Такие музыканты, как никто другой, заинтересованы в этом. Почему? Потому что в традици­оналистских церквах они, по большей части, не могут найти себе применения. Многие из них очень хотели бы послу­жить Богу своими талантами. Однако когда церковь при­нимает современную музыку, ситуация меняется в корне. Те, кто раньше возглавлял традиционное музыкальное служение, не принимают перемен и уходят, и тогда музы­канты-новаторы берут музыкальное служение в свои руки. Настает черед музыкантов-традиционалистов чувствовать себя невостребованными.

В то время как я был полон энтузиазма по поводу использования современной музыки в церковном служении, Джуди начала сомневаться в целесообразности перемен. Изучая Библию, она прочитала, как израильтяне стали по­клоняться Богу при помощи языческих обрядов, вместо того чтобы использовать установленные Богом ритуалы. За это Бог сурово осудил Израиль. В то время Джуди считала, что современную музыку можно слушать для себя, если она нравится, но поскольку она тесно связана с мирскими идолами — сексом и имиджем, — во время поклонения в церкви ее играть нельзя. Тогда мне следо­вало бы к ней прислушаться, но к тому времени я уже попался на крючок.