Августа 1959. Сегодня было собеседование

Сегодня было собеседование. Дарси и Мэри научили меня, что сказать, чтобы понравиться судьям. Когда они спросят, кем я больше всех в мире восхищаюсь, я должна ответить – своей мамой или Джоан Кроуфорд, оба ответа верные. Когда спросят, чего я хочу в жизни, отвечаешь – быть хорошей американкой, женой и матерью, как подобает христианке. А когда спросят, какое у меня хобби, должна сказать – ходить в воскресную школу и работать с детьми бедняков. А если спросят, хочу ли стать Мисс Миссисипи, ответ должен быть таким: «Я уверена, что многие девушки более достойны, чем я, но если по какой-то счастливой случайности я стану победительницей, то буду гордиться этим всю жизнь». Я напомнила Дарси, что не хочу быть Мисс Миссисипи, мне только стипендия нужна. Она сказала, это неважно. Надо заставить их думать, будто ты мечтаешь выиграть. Я спросила, может, нужно правдиво отвечать на вопросы, но Дарси заявила: «Черт, нет, никто никогда не говорит правду». Они четверо провели опрос и выяснили, что так отвечали все прошлые Мисс Миссисипи. Если начну резать правду-матку, никогда стипендию не получу.

Подошла их очередь исполнять номера, и я отправилась в зрительный зал. Мэри, которая в прошлом году играла на скрипке, вышла в длинном черном платье и сказала:

– В этом году, после некоторого размышления, я чувствую, что мой талант лежит в области пианино.

Потом подошла к пианино, открыла крышку, вынула из-под нее музыкальную пилу и сыграла «Шепот».^[107] Я чуть не умерла от смеха. Дарси сыграла сцену из «Жанны д'Арк». Ужас. Костюм ее состоял из китайской пижамы и дуршлага на голове. Наконец я узнала, что такое дуршлаг! Джо Эллен, все еще в подпитии, вышла в индейском головном уборе из перьев и исполнила молитву богам на индейском языке жестов. Я чуть не свалилась со стула от хохота, но судье, который священник, понравилось по-настоящему.

Потом мы вернулись в номер. Джо Эллен сказала, что это вовсе не был индейский язык жестов. Она сама его придумала. Неважно, насколько плохо они исполнили свои номера. Все равно получат стипендию, потому что миссис Макклей до смерти жаждет, чтобы они окончили колледж, чтобы хвастаться, что конкурс «Мисс Миссисипи» дал им полное высшее образование.

Я была рада, что послушалась девчонок. Вопросы на собеседовании были в точности такими, как они предсказывали. Священник спросил, почему я атеистка, и я ответила, что ошиблась, правильно было бы сказать – протестантка. Он был бы, конечно, рад, если бы я написала – баптистка, но «протестантка» показалось мне ближе к слову «протест». Когда они поинтересовались, чем занимается мой отец, я сказала, что он владелец закусочной, что было не очень далеко от правды, поскольку папа подает вареные яйца на закуску. Миссис Буканан спросила о стипендии в Американскую академию в Нью-Йорке, и я сказала, что хочу там учиться. Она спросила, нет ли у меня другого варианта, и я ответила:

– Бруклин.

Они сказали:

– Большое спасибо.

Правила конкурса запрещают матерям девушек находиться в отеле, но мать Кей Боб Бенсон прячется за пальмой в кадке, и каждый раз, как Кей Боб Бенсон проходит мимо нее, высовывает голову из листьев и шипит, чтобы она поправила прическу или улыбнулась. Ее все видят сквозь пальмовые листья. Не знаю, кого она думает одурачить.