Ноября 1952. – Дейзи Фэй, к тебе приехали дядя и тетя

У МЕНЯ СЕРЬЕЗНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ! Вчера в школе я сидела и слушала, как миссис Андервуд читает нам «Тайну свистящей волынки», глава 14, «Трудности на горе», и тут кто-то постучал в дверь класса. Миссис Андервуд прервала чтение на самом интересном месте и пошла посмотреть, кто там. Вернувшись, она сказала:

– Дейзи Фэй, к тебе приехали дядя и тетя. Они ждут в машине.

Я так обрадовалась! Ведь это, скорей всего, тетя Миньон и дядя Реймонд из Виргинии, и мама наверняка с ними. Они привезли ее домой – сюрприз!

Миссис Андервуд велела мне собрать вещи, она отпускает меня пораньше, только чтобы я не забыла сделать дома упражнения на странице 57 из учебника математики. Я собралась, выбежала и запрыгнула в машину. И знаете что? Это были вовсе не мои тетя Миньон и дядя Реймонд. Я этих людей никогда в жизни не видела. И сказала:

– Эй, по-моему, вы забрали не ту девочку.

Женщина сказала:

– Ты Дейзи Фэй Харпер, так ведь?

Я говорю: «Да», но они уже тронулись, увозя меня с собой. Я говорю:

– Подождите, я вас совсем не знаю.

Она спросила:

– Это ведь тебя назвали в честь вазы с маргаритками? Цветы стояли в палате твоей матери?

Я занервничала.

– Откуда вы знаете? – спрашиваю.

И тут вижу кольцо у нее на пальце и сразу понимаю, кто она такая, – Опал, сестра убитой женщины! И начинаю орать, что пусть сейчас же остановят машину и выпустят меня, а то полиции все расскажу. Я попыталась выскочить, но мужчина запер все двери.

Опал сказала:

– Не бойся. Мы тебе ничего дурного не сделаем. Мы просто хотим поговорить о моей сестре Руби.

Я спросила мужчину:

– А вы кто?

– Ее муж, – сказал он, кивая на Опал.

Опал спросила:

– Хочешь мороженого?

Идея мне показалось заманчивой, кроме того, я подумала, что если мы будем на людях, то я смогу убежать в случае чего. Но они привезли меня в придорожное автокафе, где можно есть, не вылезая из машины.

Когда подошла официантка, я заорала, что меня похитили, срочно вызывайте полицию. Она засмеялась, потому что знала меня. Однажды мы с Майклом сюда заходили. Я вошла с кастрюлей на голове и сказала ей, что я – Джонни Яблочное семечко.^[65] Так что теперь она приняла все за очередную шутку, и я сдалась. Заказала свежевыжатый апельсиновый сок и банановый сплит. Но этим людям я ничего говорить не собиралась. Я пообещала маме Майкла, что в жизни не произнесу имен Клода Пистала и Руби Бейтс.

Опал сказала:

– Я хотела познакомиться с девочкой, о которой рассказывала моя сестра Руби. Ты ей очень понравилась, и мы надеемся, ты поможешь нам найти ее убийцу. Мы знаем, что это Клод Пистал, и приложили все силы, чтобы завести против него дело, но Клод лжет и говорит, что никогда не был знаком с Руби Бейтс. Руби мне все про него рассказала, и я предупредила ее: не порть свою репутацию, не гуляй с ним, но она только сказала – успокойся, единственный человек, кто видел нас вместе, это Дейзи, девочка, которая живет на берегу и которую назвали в честь вазы цветов. Так я тебя и нашла.

Ну, надеюсь, те, кто одарил меня сим идиотским именем, удовлетворены сполна! Придумали бы мне что-нибудь простенькое, к примеру Мэри, и ничего этого не было бы.

Затем заговорил мужчина, попросил меня подумать о четырех детках Руби, бедных сиротках. За дуру меня принимает. Я сказала:

– Мистер, я в шестом классе учусь и умею читать некрологи, никаких деток у нее не было, по крайней мере, до сих пор. (Ага, съел!) Лучше отвезите меня домой.

Он попробовал подкатиться с другой стороны.

– Разве тебе не горько, что убийца Руби бегает на свободе, когда ты можешь посадить его в тюрьму, где ему самое место? Как бы ты себя чувствовала, если бы речь шла о твоей маме, а кто-то знал убийцу и не помог тебе?

Он продолжал развивать тему мамы, но я только губы сжала и уставилась в окно. Да, чувствовала я себя неважнецки, но не настолько плохо, чтобы позволить себя убить в случае, если Клода вовремя не арестуют.

Опал принялась плакать:

– Пожалуйста, Дейзи, помоги. Ты единственная можешь мне помочь.

Потом ее муж завел все по новой:

– Дейзи, подумай сама. Если мы с Опал выяснили, что ты видела Клода и Руби вместе, неужели ты думаешь, что Клод в конце концов об этом не вспомнит? Представь, что он с тобой тогда сделает.

– Вы же ему не скажете, правда?

Я готова была себя задушить. Ведь до этой секунды я ни в чем не признавалась, ну что мне стоило держать рот на замке! Дядька сделал вид, что не заметил, и продолжал гнуть свое:

– Мы не хотим этого, Дейзи, но может настать время, когда нам придется сказать полиции.

Так они меня обрабатывали час с лишним, но я больше рта не раскрыла, вернее, раскрыла, но всего один раз, чтобы заказать горячий сливочный десерт с бананами и орехами.

В конце концов они сдались и вернули меня к школе, как раз успели к школьному автобусу. Пусть миссис Андервуд впредь проверяет, кому отдает своих учеников. Надо было посмотреть их паспорта. В автобусе меня всю дорогу тошнило. Миссис Баттс пришлось трижды останавливаться. Когда я добралась до дому, угадайте, кто сидел рядом с папой? Опал и ее муж, мои похитители.

У папы был озабоченный вид. Мужчина увидел меня и сказал:

– Дейзи, я мистер Килгор из ФБР.

А врал, что он муж Опал! Фэбээровцы вроде бы не должны врать. К тому же он тайком записал на пленку наш разговор в машине. И теперь меня заставили сесть и включили пленку.

– Послушайте этот кусок, мистер Харпер. Тут-то она и попалась.

Они включили тот момент, когда я спрашиваю, не скажут ли они про меня Клоду Писталу. У меня явный южный акцент. Они прокрутили еще немного пленку, но дальше только их голоса да звуки, сопровождающие процесс поедания десерта.

– Эта запись будет представлена в суде как доказательство, мистер Харпер, потому что ребенок никак не мог узнать, что сестру Руби зовут Опал, кроме как от самой Руби, поскольку в некрологе она фигурирует как миссис Джулиан Уилсон.

Папа взглянул на меня:

– Это правда?

Я не знала, как ответить, чтобы себя не очернить. И сказала:

– Я хочу поговорить со своим адвокатом.

Неправильный ход, потому что папа схватил меня за шкирку и тряханул так, что чуть голова не оторвалась.

Он сказал:

– Это не шутка, хватит разыгрывать из себя задницу, сейчас же выкладывай, а то как дам!

Так разозлился, что и впрямь готов был убить меня, не дождавшись, когда это сделает Клод Пистал.

Мистер Килгор попросил его успокоиться, – возможно, я просто испугалась. И я им все рассказала, но при этом ни разу не произнеся имен Руби Бейтс и Клода Пистала. Использовала только местоимения «он» и «она», а когда они уточняли – «Руби» или «Клод Пистал», – молча кивала. Так и не дала им шанса подловить меня и еще раз записать голос.

Я рассказала, как ждала в «Синей гардении», чтобы мне заплатили за приклеивание ушей Анжелы, и как он мне угрожал, и как Гарольд Пистал предупредил, чтобы я не рассказывала родителям, как жестоко вел себя Клод. Потом рассказала мистеру Килгору о том дне, когда Клод привез Руби воспользоваться туалетом. Это случилось, когда мама с папой поехали на рыбалку с мистером и миссис Дот и наловили чертову уйму испанской макрели.

Мистер Килгор попросил уточнить дату, и папа позвонил мистеру Доту. Мистер Дот вспомнил число и заодно напомнил папе, что он до сих пор не отдал ему половину стоимости за аренду лодки. Папа наверняка пожалел, что позвонил.

Когда я закончила рассказ, мистер Килгор признался, что записывать меня на пленку было незаконно. Провели меня! Но он сделал это ради моей же безопасности, Клод социально опасен, и ФБР подозревает его в нескольких убийствах в этом округе, но у них пока нет доказательств. Я должна только подписать бумагу, где говорится, что я видела Руби Бейтс и Клода Пистала вместе днем 21 сентября. Нам не о чем волноваться. Может, меня вообще не вызовут в суд. Вот-вот, к тому моменту я небось буду уже мертва.

Папа, наверное, прочел мои мысли, потому что спросил:

– Погодите, а откуда мне знать, что моей девочке ничего не грозит?

Мистер Килгор сказал:

– Мистер Харпер, верьте мне. Нам доподлинно известно, где сейчас находится Клод Пистал.

– И где же? – спросила я.

Мистер Килгор ответил:

– Я не имею права говорить, но не волнуйся. Я вернусь завтра с юридическим документом за твоей подписью. А пока ни с кем это не обсуждай, даже с миссис Ромео.

Опал сказала, что не знает, как меня благодарить, я, мол, сделала ее самым счастливым человеком на свете. Конечно, подумала я, это же не ее собирается убить Клод Пистал.

Папа всю ночь просидел с Джимми Сноу, не сомкнув глаз и не выпив ни капли спиртного.

Утром, до моего ухода в школу, мистер Килгор вернулся с документом на подпись. Напоследок он сказал:

– Мисс Харпер, я хочу, чтобы вы знали, я допрашивал многих крутых ребят, но вы по сравнению с ними самый крепкий орешек. Снимаю перед вами шляпу.

Я была на седьмом небе, пока не села в автобус и не поняла, что сказал он это, просто чтобы сделать мне приятное, ибо на то, чтобы меня расколоть, ему потребовалось всего полдня. Я продалась за банановый сплит и горячий сливочный десерт, да к тому же не сделала упражнения на странице 57 из учебника математики.

Я не то чтобы не доверяла ФБР, но на случай, ежели случится какая-нибудь осечка, все же записала комбинацию кодового замка от коробки с личными бумагами и положила листок в коробочку от леденцов от кашля «Луденс», а коробочку сунула в носок и все вместе спрятала в жестянку из-под сигар, которую заклеила самолетным клеем, убрала в пакет и закопала на берегу. И дала Майклу карту с указанием места, где это зарыто. Если меня убьют, он должен найти и раскопать. Вернее, я дала половину карты. Потом заставила папу отвезти меня в цветной квартал и отдала Пичи Уигам вторую половину. Сказала, чтобы она ни при каких обстоятельствах не отдавала ее Майклу, пока я жива, и она пообещала. Вопросов не задавала. Вот почему она так успешно ведет бизнес.

А это моя прощальная записка, на всякий случай.

Тем, к кому это относится

Если вы читаете это письмо, значит, я мертва. Меня убил Клод Пистал. Не верьте, что я умерла от естественных причин, как бы это ни выглядело. Поверьте, он меня хладнокровно убил.

Я, Дейзи Фэй Харпер, будучи в здравом уме и в шестом классе, торжественно клянусь, что видела Клода Пистала и Руби Бейтс вместе днем 21 сентября сего года, они целовались, а следовательно, они друг друга знают. Если не верите, спросите ее сестру Опал, известную как миссис Джулиан Уилсон, и мистера Килгора из ФБР.

Прощайте, мама и папа. Я вас очень любила. Вы со мной прекрасно обращались, когда я была жива, и я очень это ценю. Пап, не переживай, что не достал для меня пони. Может, я бы о нем и не смогла заботиться как следует. Постарайся держаться, пап.

Прощай, Майкл Ромео, мой верный друг. Передай миссис Андервуд от меня особое «прощай» и скажи, что она лучшая учительница в моей жизни.

Прощайте, миссис Дот, и Джимми Сноу, и весь шестой класс, за исключением Кей Боб Бенсон, она знает почему.

Прощай, Пичи Уигам. Спасибо за личинок. Прощайте все, кто меня любил, когда я была жива, включая мистера Кертиса Хонивелла и его девичью армию.

Прощайте, бабушки и дедушки, и один двоюродный дедушка, и тетя Бесс, и Сью Лавеллс, и Эдна, которая замужем за матросом в Пенсаколе.

Прощай, Анжела, и привет твоим маме и папе. Надеюсь, уши у тебя меньше топырятся. Мистер Пистал, мне жаль, что я посадила вашего брата в тюрьму и, возможно, на электрический стул, но он этого заслужил.

Да, и ты, Хэнк Тернер, прощай, если тебя когда-нибудь найдут.

Это мое последнее завещание, простите, что оно такое маленькое, но вы же знаете, почти все мое имущество сгорело. Мою любимую расшитую подушку я оставляю маме. Одежду завещаю Майклу, хотя, может, он и не захочет носить девчачьи джинсы. Если не захочет, отдайте их Пэтси Руфь Когтинс.

Мою кошку Феликс я оставляю папе.

И последнее, что я должна сказать. Я несу ответственность за то, что коктейль-бар сгорел. Я сделала это не нарочно, так что не отнимайте у папы страховку. Все равно ее ни на что не хватит.

Дейзи Фэй Харпер