Страдальчество как стиль жизни

Не устанем повторять о том, что для совершения новых действий нужны новые понимания. В мире все уже есть, все дано, все даровано. Необходимо лишь переосмыслить имеющееся, изменить структуру отношений, выстроить здание Новой Жизни из уже находящихся в нашем распоряжении материалов: «Мыслитель никогда не выдумывает ничего нового, он лишь по своему расставляет акценты» (А.Тихомиров).

Одной из центральных проблем психодуховной медицины, — проблемы, которая мало кем осознается и совсем уж никем серьезно не изучается, — это страдальчество как образ мысли, страдальчество как черта характера. Для того, чтобы коренным образом изменить отношение клиента к своему собственному здоровью, для того, чтобы повернуть его от тьмы к Свету, от разлада к Гармонии, необходимо изменить его отношение к страданию. Сделать это нелегко, так как страдальчество весьма устойчиво. Очень приятно чувствовать себя обиженным и обделенным. В этом есть какой-то патологический шарм — осознавать безнадежность своего положения, выдавая таким образом самому себе «индульгенцию» на лень и пассивность.

Современная медицина знает такой раздел медицинской психологии, как «Психология Болезни». Но редко услышишь упоминание о «Болезни Психологии». Мало кто из врачей и психотерапевтов осознает фундаментальность, центральность, причинность для большинства заболеваний мазохистской «любви к страдальчеству».

Удивительно, что, связанный с любовью к страдальчеству, инфантилизм чаще всего сопровождается патогенным безбожием человека. Человек проявляет поразительную несерьезность и безответственность во всех сферах жизни — от пищевой и сексуальной до политической и религиозной. Можно сказать откровеннее — все болезни личностей, групп и социума так или иначе связаны с инфантилизмом, безбожием и безответственностью. Пресловутое «бегство в болезнь» — это регрессивный процесс, биологизация души, социализация духа. Альтернатива «бегству в болезнь» — чувство долга и ответственности, умение отвечать за свои поступки и надеяться лишь на свое собственное мышление да на помощь Господа.

Инфантилизм и безбожие не позволяют человеку принять болезнь как духовную проблему, как текущую задачу очередного этапа личной духовной эволюции. Такой человек не осознает болезнь как элемент собственной жизни, неразрывно связанный со всеми остальными ее частями и гранями. Как ни странно, но неприятие болезни как духовной проблемы лишает возможности ей противодействовать. Ведь именно богобоязненность и уважение к Сущему заставляют человека заблаговременно заботиться о своем естестве и не разрушать дар тела и чудо сознания.

Инфантилизм как причина заболеваний проявляется как на уровне личности, так и на уровне социальных групп и человечества в целом. К примеру, глобальный экологический кризис — это что-то вроде накопившихся грязных пеленок: все продолжают гадить изо дня в день, в то же время наивно надеясь на то, что «придет Природа и сама уберет за людьми».

Итак, первое, чем должен заняться целитель в процессе лечения — гармонизировать психический статус клиента, выявить психодуховные корни поразившего его заболевания, определить глубинные и бессознательные источники нарушений в балансе сил и токов, приведших к болезни. Мысль творит сущее, мысль же его и разрушает. Кстати, на сегодня даже закоренелые материалисты согласны с тем, что любое лечение нужно начинать с изменения душевного состояния человека. Цепь рассуждений достаточно проста и понятна: Мозг — гормоны — тканевые реакции — шлаки. Так что правомерность формулы «через психику к телу» сегодня очевидна для всех.

Согласно широко распространенной среди современных психоаналитиков «гипотезе контроля», всякий человек, обращающийся за помощью, неизменно проходит стадию «обиженного ежика». Особенно это характерно для стран бывшего СССР, где в общем-то недоверие к целителю (у наших-то людей и в наше-то время) вполне оправдано всем ходом развития «бесплатной медицины». Так вот, придя в контакт с врачевателем, клиент неизменно проверяет последнего «на вшивость». И если врач выдержал эту проверку, только тогда начинаются раскрытие и доверие, только тогда целитель получает доступ к глубинам души пациента, только тогда он может рассчитывать на эффективную коррекцию патогенных установок, укоренившихся в его душе. Нужно лишь сознательно претерпеть, выдержать, вынести весь тот «мусор», что сбрасывается пациентом на врача в первые минуты, в первые часы и дни. Не отбросить, не оттолкнуть, не выпроводить за дверь человека, который просто пока не уверен в Вас. (Правда, иногда стоит и выпроводить, особенно в том случае, если после стадии «ежика» начинается развитие патологических форм общения врача и клиента: «змейсы» — агрессивные нахалы, «пьявсы» — паразиты-скромняги и «оборотюки» — редкостный синтез первых и вторых).

Стадия «ежика» проявляется на каждом из семи этапов лечебного процесса: по мере повышения требований целителя к клиенту, тот, в свою очередь, подвергает первого очередной проверке — для того, чтобы выяснить: «А стоит ли слушать этого человека, ведь он требует от меня все большего и большего». Кратко перечислим этапы лечебного процесса, как они наблюдаются целителями в повседневной практике:

1. Кризис обращения за помощью. «Кажется, все-таки я заболел, а значит, все-таки Вы мне нужны, врач».

2. Кризис пробуждения интереса к здоровью как к ценности: «Вот уж никогда не думал, что на это здоровье придется столько пахать, — и ведь-таки придется!»

3. Кризис осознавания нарушений в картине мира: «Это я то, такой умный, так неправильно понимал себя и жизнь!»

4. Кризис ломки стереотипов и привычек: «Я ведь всегда жил правильно, жил, как нужно было, точнее, как хотелось. А теперь мне все это менять?!»

5. Кризис телесного переориентирования, согласие на стрессовый «выход» из состояния нездоровья: «Господи, температура уже под сорок градусов, а этот лекарь настаивает, чтобы я дальше обливался ледяной водой!»

6. Кризис восприятия идеи каждодневного зарабатывания собственного здоровья: «Я-то думал, что он меня за 50 долларов вылечит раз и навсегда. А теперь оказывается, что все это лишь начало Большого Пути. А самое противное — никуда не деться!»

7. Кризис осознавания необходимости самосовершенствования и выполнения эволюционной миссии: «Оказывается, я на этой земле должен что-то конкретное сделать! Мне это не нравится, но я согласен. И надо бы сделать — да я еще не готов. Господи, и за что мне столько проблем?!»

Еще несколько слов о «бегстве в болезнь». Честно говоря, это наиприятнейшее из состояний — иметь болезнь, которой можно «прикрываться», словно щитом, от требований ближних и просьб Господа. Которой можно орудовать, как мечом, в сражениях с домашними и сослуживцами. А еще лучше, если это болезнь тяжелая (ну, а о неизлечимой можно только мечтать!). Это же прямо-таки «дальнобойная артиллерия», это гарантированная отговорка в любой ситуации, это оправдание чего угодно и как угодно!

При помощи имеющейся в наличии болезни можно легко и просто манипулировать ближними, особенно при рассогласовании отношений или неудовлетворенности поведением окружающих. При наличии болезни появляется интереснейший предмет заботы, фокус внимания, точка приложения немалых усилий. (И что приятно — не столько своих, сколько окружающих!) При наличии болезни человек может разрешить себе отказ от высокоэнергетичных и напряженных программ жизни, — ведь он слаб и немощен, хил и болезнен. Он уже готов проигрывать, он уже готов отказываться от движения, он уже занизил требования к себе и жизни до предела.

Все-таки нездоровье чаще всего является проявлением элементарного эгоизма: человек через свою болезнь чувствует рассогласование с Заповедями, но ничего не меняет ни в образе жизни, ни в образе мыслей: «Люди, сосредоточенные исключительно на себе, крепким здоровьем и долгожительством не отличаются и в силу серости их духа, и в силу неучастия в общественных движениях, направленных на укрепление того же здоровья» (Юрий Андреев).

Если Вы хотите кому-то помочь, если Вы хотите потратить время и силы на исцеление ближнего, прежде всего задайтесь вопросами: «А хочет ли сам этот человек избавиться от болезни? Не застыл ли он в страдальчестве и мазохистском саможалении? Не стала ли болезнь для него привычным элементом мироощущения? Не является ли заболевание удобным предлогом для самооправдания в кризисной ситуации? Готов ли он к труду душевному и телесному? Готов ли он к выбору новых ориентиров и целостному самообновлению?»

Перефразируя известную эзотерическую максиму, мы утверждаем: «Готов пациент, готов и целитель». Магнит подлинного устремления к самооздоровлению привлекает к исцеляющемуся того, кто способен ему помочь. В этом отношении знаменательны слова Шри Рамакришны: «Это большая ошибка — считать, что человек может, потому что хочет. На самом деле верно обратное: человек хочет именно того, что он может совершить, чего он может достичь, к овладению чем он подготовлен».

И последнее. Георгий Гурджиев немалую часть своих бесед с учениками посвятил проблеме страдания, точнее страдальчества. Возможно, ключом к проблеме, затронутой в настоящей главе, явится изречение Гурджиева, которое он сам любил повторять, не говоря уже о любви к этому изречению, проявляемой буквально всеми его учениками. Суть заключается в следующем: «Совершенствование человека в принципе невозможно без страданий, ибо ими отмечаются переломные вехи в переходе от одного уровня качества жизни к другому. Но первое, что должен принести человек в жертву на пути к самосовершенствованию, на пути духовного роста — так это само страдание!»