Бессвязные сказки 2 страница

– Ну и что? – спросила другая.

– Да так… я вот думаю, не воробей ли он на самом деле?

– Нет, на самом деле он сокол! – возразила другая индюшка, и все благоговейно замолчали. Соколов индюшки уважали – ничего о них не зная, но почему‑то в твердой уверенности, что это какие‑то совершенно чудесные птицы.

– Ты еще скажи, Феникс… – проворчала скептически настроенная индюшка.

Как бы то ни было, но вскоре индюшки подлетели к Птицу и самая смелая спросила прямо:

– Учитель! Тут ходят слухи, что ты не орел, а воробей. Это правда?

– Чем забивать себе мозги всякой ерундой, вы бы лучше освоили переворот через правое крыло! – ответил Птиц. – А ну, марш, три круга вокруг вон той скалы!

А вечером, когда усталые индюшки наконец смогли перевести дух, Птиц стал рассказывать им о небе, о дальних странах, об охоте на горных коз и о многих других чудесах, которые доступны только орлам.

– Что, завидно? А вы не завидуйте, вы летайте. Любой из вас может стать орлом – подумаешь, велика наука! Было бы желание.

А желание у индюшек было. Попробуй тут не пожелай, когда Птиц так захватывающе рассказывает! И они старались изо всех сил.

Ну вот наконец настал день, когда Птиц собрал всех учеников и объявил:

– Сегодня самый последний урок. Летим за мной!

И стая вылетела из ущелья.

– А теперь посмотрите на себя. И забудьте то, что вам вдолбили в детстве. Вы – орлы. До сих пор вы просто этого не знали. Ну так я вам говорю. Видите вооон те дальние высокие горы? Вам – туда. До свидания.

– Учитель! А разве ты не с нами?

– Не‑а. Мне до тех гор и не долететь. Я‑то ведь не орел.

– Я же говорила, что он – воробей! – закричала одна из индюшек.

– Да нет, – засмеялся Птиц. – Всё не настолько плохо. Всё гораздо хуже. Вообще‑то, я ворона.

– Учитель! – сказала другая индюшка. – Не говори ерунды. Ты сделал нас орлами. Ты и сам можешь стать орлом.

– Послушай ты, кретин! – ответила ворона. – Всё, что я вам дала – это научила вас быть самими собой. Научились? Приветик. А я – ворона, и намерена быть вороной. И если ты хоть заикнешься, что ворона чем‑то хуже орла – я тебе лично хвост на голову натяну!

Взмахнула ворона крыльями, и полетела прочь, в темный лес.

В темном‑темном лесу, возле гнилого болота, жили‑были куры. Жили мирно, спокойно – пока однажды не прилетел в темный лес Журавль…

– … ну вот, а на третью ночь девочка слышит опять «тук‑тук, топ‑топ»! Открывается дверь и заходит Зеленая Рука. Вошла и говорит…

– А как она говорит? – удивилась Ядвига. – Разве Рука умеет разговаривать?

– Еще как умеет! – Влад пошевелил в воздухе пальцами. – Язык глухонемых, сечешь?

– А девочка что, тоже была глухонемая?

– Не перебивай. Ну, Серый, что там дальше было?

Я откашлялся и продолжил:

– Зашла Зеленая Рука и говорит: «Девочка, девочка, ты зачем не послушалась, занавеску повесила? Вот я тебя сейчас за это защекочу насмерть!»

– Ты всё перепутал, – снова встряла Ядвига, – Зеленая Рука всех душила, это Красная щекотала.

– Не мешай! – толкнул ее Влад. – Серому лучше знать. Ну, рассказывай дальше.

– Красная Рука носы отрывала, – тихо сказал из своего угла Костик, но на него зашикали. А я продолжил:

– Девочка очень испугалась, побежала в комнату, а Зеленая Рука – за ней. Она в кухню, а Рука за ней. Она в ванную, а Рука тоже следом залезла, пальцы растопырила – вот‑вот начнет щекотить…

Я замолчал, вспоминая историю. Ядвига сопела где‑то сбоку, в самое ухо, и это сильно отвлекало. Крошка Ру вцепился в рукав моей пижамы и мелко дрожал.

– Ну, чем закончилось‑то? – не выдержал Влад. – Она девочку убила или нет?

– Не убила, – вздохнул я. – Девочка в последний момент вспомнила про бабушкин крестик и стукнула им Зеленую Руку. А Зеленая Рука от этого сразу раздулась и лопнула. Вот… такая история.

Все замолчали; Ядвига задумиво гладила испуганного Крошку Ру, который так и не выпускал мой локоть.

– А помните про Черного Человека? – тихо спросил Костик.

– Ага, – кивнул Влад. – Черный Человек – это круто. Кто кашу не ест – придет Черный Человек и заберет.

– Черного Человека нету, – заявила Ядвига.

– Конечно, нету. Ему один маленький мальчик подставил зеркало, и Черный Человек забрал сам себя.

– Опять, небось, бабушка посоветовала?

– А кто же еще! Конечно, бабушка.

– А куда Черный Человек себя забрал? – переспросил Костик. – Я что‑то не понимаю…

– Куда‑куда… – передразнил Влад. – Куда надо, туда и забрал. Оттуда уже не возвращаются.

– Даже Черный Человек не возвращается?

– Даже.

– Если Черный Человек кого забрал – это навсегда, – пояснила Ядвига. – Закон такой.

– А я вот слышал про другого маленького мальчика… – неуверенно начал Костик.

– Я тоже.

– И я.

– Ты про которого?

– Я про того, у которого папа купил Красный Холодильник.

– Нее, я про другого. Жил‑был маленький мальчик, а у его мамы были зеленые зубы…

– Это не мальчик был, а девочка! – со знанием дела перебила Ядвига.

– Серый, а ты про маленького мальчика слышал?

– А как же! – откликнулся я. – Один пионерский лагерь стоял прямо возле старого кладбища. А в лагере был мальчик, ему говорили, не ходи ночью на кладбище, а он взял и пошел…

– А на кладбище ему встретился упырь! – подхватил Влад и засмеялся.

– А ты тоже знаешь эту историю?

– Знаю, конечно. Я сам там был.

– В том лагере?! – удивилась Ядвига и тут же смутилась, поняв, какую чушь сморозила.

– Ты глупая, да? – поинтересовался Влад.

– Сам ты…

– Я про другого мальчика слышал, – вмешался Костик, улучив момент. – Он шел из школы, а к нему подходит старушка…

– Опять эти старухи! – поморщился Влад.

– … да. Подходит и говорит: «Мальчик, а мальчик? Ты знаешь, что твоя соседка ведьма?»

Ядвига вздрогнула и испуганно втянула воздух.

– «Возьми, говорит, этот платок, – продолжал Костик, – а когда соседка захочет тебя съесть – накинь ей на голову, она сразу умрет.»

– Мама… – прошептала Ядвига, кусая костяшки пальцев.

– Мальчик взял платок, пришел домой, а соседка заходит к нему и говорит: «мальчик, мальчик, твои родители сегодня придут поздно, меня просили с тобой посидеть. Подойди, я дам тебе конфетку.» Мальчик подошел, а соседка как схватит его за волосы, а глаза у нее красные, и зубы торчат. А мальчик выхватил платок…

– Мааамааа! – закричала Ядвига и завыла в голос.

– Дурак ты, Костик! – хмуро бросил Влад, обнимая Ядвигу за плечи и пытаясь успокоить. – Разве можно при ней такое…

– Ты же знаешь, какая она впечатлительная, – добавил я.

– Мама… мамочка… – плакала Ядвига. – За что ее… мамочку мою…

– А ну, кто не спит?! – загрохотал в коридоре голос воспитательницы. – Марш по кроватям!

Крошка Ру соскочил с моего локтя и побежал к своей коробке, быстро перебирая зелеными пальчиками. Влад юркнул в свой гроб на колесиках, Костик подпрыгнул и повис на крюке, Ядвига последний раз тихо всхлипнула и забралась под шкаф. Я свернулся на подстилке и накрыл морду хвостом.

«В одном черном‑черном лесу, – думал я про себя, – стоит черный‑черный детский дом…»

Прометей. Стоит, прикованный к скале.

Летит орел, в когтях тащит завернутое в покрывало зеркало. Прометей мучительно стонет.

Орел устанавливает зеркало напротив Прометея, стукает по стеклу клювом; поверхность зеркала подергивается рябью и проявляется изображение. Прометей зажмуривается, но тут же открывает глаза, потому что не смотреть на дело рук своих не в силах.

Костры. Десятки костров, в несколько рядов, и на каждом – корчится заживо сжигаемая ведьма.

Горящие от брошенной спички леса.

Объятые пламенем автомобили.

Печи крематориев в концлагерях.

Раскаленные щипцы в руках палача.

Поля, затянутые пороховым дымом.

Костры из рукописей.

И многое, многое другое.

– Но есть же и светлые стороны! – в отчаянии возражает Прометей. – Огонь – это тепло, это свет, это горячая еда. Огонь это прогресс!

Орел не спеша заворачивает зеркало обратно в покрывало. Насмешливо каркает и улетает.

– Лучше бы ты мне печень выклевывал…

У короля с королевой родилась долгожданная дочь‑принцесса.

Собирается народ. Всех рассаживают по местам; вдруг стражник с башни кричит: «Летят!!!»

Король бледнеет, королева падает в обморок. В зал влетают стайкой добрые феи. Устремляются к колыбели и начинают благославлять:

– Ты будешь самая‑пресамая красивая!

– Ты будешь умная и рассудительная!

– Ты будешь милая и добрая!

и т. д.

Закончили благословлять; дверь распахивается и врывается злая колдунья.

– Что, уже?! Ууу, пропасть, опоздала!

Подходит к колыбели:

– Дуры! Идиотки! Что ж вы с ребенком‑то сделали? Это ж теперь совсем другой ребенок! Вы ей всю жизнь переломали!

Король с королевой рыдают над колыбелью, в которой вместо их толстого вопливого‑сопливого младенца лежит розовое, как пупс, голубоглазое дитя со светлыми локонами – умное, красивое, но совершенно постороннее.

– Принцесса должна была вырасти смазливой дурочкой, выйти замуж по любви, родить кучу наследников, жить долго, беззаботно и счастливо и умереть в глубокой старости, окруженная заботой и вниманием. А теперь что? Вся ее предстоящая жизнь будет чередой страданий по нереализованным возможностям и неутоленным потребностям. Ну ничего…

Ведьма на минуту задумалась, теребя бородавку на носу.

– Шестнадцать лет – достаточный возраст. Она будет уже вполне самостоятельной, но еще не сложившейся личностью. Так‑так… Пусть принцесса уколет палец и умрет, чтобы воскреснуть через сто лет. За сто лет изменятся моральные установки и каноны красоты, а прогресс сведет на нет всё, что она к тому времени усвоит, и ей придется переучиваться. Да… пожалуй, это выход.

Король с королевой подняли на ведьму глаза, в которых слабо засветилась надежда.

– Ваша дочь проживет с вами 16 лет. А потом уколет палец веретеном… у вас в замке есть веретено?

– Нет. Но мы достанем!

– Хорошо. Принцесса уколет палец веретеном и умрет. Через сто лет ее воскресит поцелуем прекрасный принц.

– А вот и не умрет! – встряла самая последняя добрая фея, еще не успевшая произнести благословение. – Принцесса всего лишь уснет глубоким сном без сновидений! Что, съела?!

Ведьма благодушно пожала плечами.

– Ну, пусть так. Это уже технические тонкости.

Родился у короля с королевой долгожданный ребенок, они рады по уши, и т. д. и т. п., Стражник с башни кричит: «Летят!!!» Все приходят в страшное волнение, начинают бегать, суетиться, закрывать двери и окна, король петушиным голосом вопит «не пущааать!»

– Да как же их не пущать, – отвечает стражник, – когда они…

В замочную скважину, в дымоход, в щели штор влетают роем добрые…

– … феи. – Убитым голосом заканчивает стражник.

Король бегает с мухобойкой, пугает фей, кричит «кыш, кыш!»; феи не обращают на него ни малейшего внимания. Они как трудолюбивые пчелки твердо намерены выполнить свою работу. Опускаются к колыбели и начинают:

– Ты станешь самой красивой из принцесс!

– Ты станешь самой умной из принцесс!

– Ты станешь самой доброй из принцесс!

И так далее.

Пожужжали, покружились и вылетели в вентиляционный люк.

Король осторожно подходит к колыбельке, приподнимает край одеяльца.

– Ну?! – нервно спрашивает королева, – Что там?!

– Да как обычно! – мрачно отвечает король, отбрасывает одеяло в сторону и зовет слуг.

– Эй, кто там? Переоденьте ребенка из голубого в розовое.

– Что, опять?! – королева начинает истерически хихикать.

– Опять. Кретинки… Инсектоиды! Мальчика от девочки отличить не могут!

– Эта уже пятая! – сквозь смех стонет королева. – Что, опять начинать по новой?

– Ничего, мы пока молодые. А сказка только начинается. Успеем.

На пороге зачарованного замка сидят два добрых фея.

– Ну чего там с принцессой? Уснула или померла?

– Да нет, просто зависла. Слишком много заклинаний наложили.

– И что получилось?

– Да ничего хорошего. Где‑то сидела ошибка 16‑го года. Как только принцессе исполнилось 16, сразу – пфух!

Добрый фей сделал неопределенный жест рукой. Второй почесал нос.

– Ну и что теперь делать будем?

– Да как обычно. Отмотаем таймер на сто лет вперед – авось само заработает.

– Она рождена, чтобы сказку сделать былью! – заявила злая колдунья, отойдя от колыбели принцессы.

– Что?! – хором закричали все присутствующие.

– Что слышали, – огрызнулась колдунья. – Диагноз верный, я в таких вещах не ошибаюсь.

– Скажите, – робко подал голос какой‑то дракон. – А драконы в этой… ну, в были – будут?

– Нет! – отрезала колдунья. – Никаких драконов.

– А…

– И гномов тоже. А также эльфов, гоблинов, единорогов и прочих.

Она поправила на голове шляпу и добавила в утешение:

– Злых колдуний тоже не будет. Так что нечего на меня так смотреть.

– А что будет? – спросил король.

– Будет быль, – ответила колдунья. – А больше ничего.

Король горько вздохнул и опустил голову. Вслед за ним приуныли и все подданые.

Из толпы выбралась маленькая несовершеннолетняя фея, про которую все забыли из‑за её незначительности.

– Я, конечно, не могу полностью отменить проклятие, – застенчиво произнесла фея. – Сил у меня маловато, и даже волшебной палочки нет…

– Возьми мою, – тут же предложила колдунья.

– Спасибо, – кивнула фея, подошла к колыбели и долго колдовала над ней. Наконец отошла, и утирая со лба пот, устало сообщила:

– Принцесса умрет в шестнадцать лет, уколовшись веретеном. Должна умереть. Во всяком случае… я на это очень надеюсь.

– Ура… – тихо пробормотали все.

Как водится, один принц нашел в товарах у иноземного купца портрет девушки изумительной красоты. И начал её искать – потому что заочно влюбился без памяти.

Год искал, два искал, расспрашивал друзей, знакомых, друзей знакомых и их родственников, обращался к поисковым службам и частным лицам – и наконец нашел.

Пришел в указанное место, постучал в ворота замка, и оттуда вышел толстый плешивый мужик в кожаном переднике.

– Не здесь ли живет Прекрасная Принцесса?

– Ну, допустим, здесь. А что?

– Можно ее позвать?

– А зачем звать? Вот он я.

– Ты?!

– Ну да. Я и есть Принцесса.

– Издеваешься, что ли? Вот, у меня же её портрет!

– Нуу… мало ли, какой я юзерпик использую!

Принц сидел на стуле, болтая ногами, и грыз яблоко.

– Пап, а пап?

– М‑м? – отозвался король.

– А почему мне нельзя играть на чердаке?

– Потому что, – наставительно произнес король, – там хранятся опасные вещи, до которых ты еще не дорос!

– Да ерунда все это, ничего там опасного нет! – Принц сплюнул в ладошку яблочную косточку. – Одна пыль и старые ящики.

– А откуда ты это знаешь? – выпрямился на стуле король.

– А я был сегодня там.

– Я же тебе запретил!

– Ну это когда было! Я тогда еще был маленький. А сейчас мне, наверное, уже можно…

– Нельзя! – отрезал король.

– Да ну, пап, чего ты? Я же тебе говорю, нет там ничего опасного. Одни ящики, а в них старые бумаги и картинки.

– Ка… кие картинки?! – у короля сорвался голос, а лицо страшно побледнело.

– Да был там сундук один, а в нем картина. Я думал, там что‑то интересное, а это просто девчоночий портрет.

– Так скоро… – прошептал король. – Ох, сынок…

Принц оторвался от яблока и с удивлением посмотрел на отца.

– Пап, ты что? С тобой все в порядке?

– Сынок! – голос короля стал печальным и проникновенным, – девять лет назад, когда ты только родился, старая колдунья предсказала, что однажды ты покинешь этот замок и уйдешь в далекое и опасное путешествие, чтобы найти самую прекрасную девушку на земле, портрет которой ты найдешь в сундуке на чердаке…

– Да ну, – хмыкнул принц, облизывая с пальцев яблочный сок, – скажешь тоже, самая прекрасная девушка! Это же Ленка из соседнего королевства.

– Кто?!

– Ну, Ленка рыжая! Да ты знаешь, она к нам летом приезжала.

– Принцесса Елена?!

– Ага.

– Та самая, с которой ты помолвлен?!

– Ну да. А знаешь, она хорошая. Не такая противная, как другие девчонки. Я, когда вырасту, обязательно на ней женюсь!

Король откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Больше всего ему сейчас хотелось найти старую колдунью и лично придушить её.

– Итак, сынок, – сказал король, – ты говоришь, что нашел на чердаке портрет сказочной красавицы и хочешь на ней жениться?

– Да, папа.

– А сейчас ты спрашиваешь меня, что тебе для этого надо сделать?

– Да, папа.

– Ничего.

– В смысле?

– Ничего не делай. Забудь и успокойся.

– Но, папа!..

– Я сказал, забудь! Ты умный мальчик… по крайней мере, ты пришел сперва за советом к своему отцу… Я вот не пришел в свое время, а ты…

– Папа! Я пришел к тебе не затем, чтобы ты меня успокаивал, а затем, чтобы ты мне сказал, откуда у нас взялся этот портрет.

– Сынок, – проникновенно сказал король. – Ты меня, наверное, плохо слушал. Забыть – это был очень дельный совет.

– Он мне не нужен.

Король закрыл глаза, сосчитал до десяти и снова посмотрел на принца.

– Сынок, как ты думаешь, сколько лет этому портрету?

– А?

– Вот именно. Я же говорил. Когда мне было примерно столько же лет, сколько тебе, я тоже залез на чердак и нашел этот портрет. Только, в отличие от тебя, не пошел ни с кем советоваться, а сразу удрал из дому и шесть лет… а, чего там! – он махнул рукой. – В общем, не надо тебе никуда ехать.

– То есть, ты добрался до неё в конце концов?

– Угу, – кивнул король. Принц нахмурился.

– Это… мама?!

– Сынок! – в голосе короля прорвалось раздражение. – Ты опять плохо слушал! Я же сказал, что нашел этот портрет! Откуда он, по‑твоему, оказался у нас на чердаке?

– Бабушка..?

– Прабабушка.

– Ну… значит, хоть кому‑то в нашем роду повезло.

– Да как сказать… – задумчиво протянул король. – Судя по тому, что я слышал от своего дедушки…

В зеркале появилось призрачное лицо. Открыло рот – да так и замерло. Пауза затянулась.

– Ну?

– Эээ… – протянуло Зеркало.

– Хорошее начало. Ну, я жду ответа!

Зеркало неловко поежилось в раме, старательно отводя взгляд.

– Кхм… Повторите, пожалуйста, вопрос.

– Я спросила, верно ли, что я самая красивая на свете. Ответ может быть «да» или «нет». Итак?

Зеркало пробубнило что‑то невнятное.

– Что‑что?

– Я никогда не видел дам, по красоте подобных Вам! – ответило Зеркало, отчаянно краснея.

– Слишком двусмысленно. Попробуй еще раз.

Зеркало вздохнуло.

– Я затрудняюсь ответить на этот вопрос.

– А ты постарайся.

– Ну, понимаете… Красота – это ведь понятие субъективное…

– Короче!

– Нет, я не спорю, конечно, Вы женщина видная… кхм, статная… Одеты хорошо, со вкусом… Эээ… вот этот молоток в руке – Вы не могли бы его отложить, он меня смущает…

– Нет.

– Ммм… да. Но он не гармонирует с Вашим…

– Короче, да или нет?

– Что, простите?

– Я спрашиваю, красивая или нет?! И учти, я начинаю терять терпение!

Зеркало жалобно всхлипнуло.

– Т‑ты п‑прекра… п‑п‑ре‑крас… с‑п‑пору… Нет! Не могу!

Зеркало разрыдалось.

– Я не могу этого сказать!

– Ах. Ты. Мерзкое. Стекло! – почти ласково произнесла Королева и ударила молотком.

Тысячи сверкающих игл брызнули в разные стороны, студеный северный ветер подхватил их и понес над землей. Кому‑то осколок попадет в глаз, а кому‑то и в сердце…

– Так. Яблоко готово, маскировка закончена. Еще раз уточню адрес – и пойду.

Королева подошла к зеркалу и постучала по нему ногтем:

– Ну‑ка, зеркальце, скажи еще раз – где живет эта самая, которая всё‑ж меня милей?

Зеркало не отозвалось. Королева раздреженно нахмурилась.

– Ладно. Будем соблюдать ритуал. Зеркало, зеркало на стене, кто прекрасней всех в стране?

– Ты, – быстро ответило зеркало.

– С ума сошло? – опешила королева

– Никак нет.

– Что, Белоснежка уже умерла? Без меня?

– Зачем умерла? Жива.

– Так ты же еще вчера говорило, что она прекраснее меня!

– Так то вчера. А сегодня ты прекраснее.

Королева недоверчиво уставилась на свое отражение. Спутанные седые лохмы, глубокие морщины, зубы старательно зачернены, на носу – безобразная бородавка…

– Зеркало… – пробормотала она. – Да у тебя просто‑напросто извращенный вкус!

Я знаю, как сделать людей лучше. Любых людей. Да хоть и всех! Даже вас. И вот его тоже. И этих, да. Любых. Более того, я могу сделать людей лучше. Это совсем просто. Для меня, конечно.

Все мечты человеческие можно обеспечить одним махом. Бессмертие? Я дам людям бессмертие. Нет, еще лучше – я дам им вечную молодость. И здоровье, конечно, тоже. Впредь – никаких болезней, даже насморка! А на случай непредвиденных переломов, или если кто‑то под трамвай попадет – пускай люди обладают способностью к быстрой регенерации. К моментальной просто. Чтобы даже из‑под асфальтового катка вылезали бодрыми и здоровыми. Даже из‑под танка. Кстати, об оружии… Сделаю людей неуязвимыми почти для любого оружия. Чтобы вообще никаких войн не было, вот так!

Что еще? Ну, конечно, я сделаю людей не только здоровыми, но и сильными. Самый хлипкий очкарик сможет вязать морские узлы из железной арматуры… то есть очкариков, конечно, тоже не будет – у всех станет безупречное зрение. Даже в полной темноте. И слух тоже.

О чем люди еще мечтают? О полетах? Они будут летать. Сами по себе, безо всяких приспособлений. Захотел – и полетел.

Секс? Никаких проблем! Я сделаю женщин обворожительными и ненасытными, а мужчин обходительными и неутомимыми в любви.

Конечно, выносливость людям тоже не помешает… Пускай они смогут обходиться без воды. Как угодно долго. Да и без воздуха, пожалуй. Почему бы и нет? И пусть легко переносят жару и холод. А еще получат полный иммунитет к ядам. И к радиации тоже.

И даже комары их пускай никогда не будут кусать! А что, многие об этом мечтают.

Кто‑то боится темноты, тесных помещений, крови, боли? А может, пауков или летучих мышей? Все эти глупые страхи навсегда останутся в прошлом!

Красота..? Да все будут просто сверхъестественно красивы!

Ум? Конечно, никуда он не денется. Более того, в людях откроются новые экстрасенсорные способности. Телепатия, например, или левитация… впрочем, про левитацию я уже говорил.

Да, конечно, все эти изменения должны будут иметь побочные эффекты, я не спорю. Но их совсем немного, и все – сущие пустяки! Метаболизм организма станет чуть‑чуть иной, некоторые биоактивные вещества смогут его нарушить. В основном – фитонциды и эфирные выделения ряда растений. Так что часть приправ (таких, как мята, чеснок, гвоздика, полынь) из рациона придется исключить. Но это же мелочь, правда?

Загорать, кстати, тоже нежелательно. Это вообще вредно для организма.

Да, диету тоже надо будет соблюдать. Для поддержания активности такого сверхразвитого организма и пища потребуется самая энергоемкая. Ну ничего, животноводство у нас развито хорошо, не пропадем.

Сколько времени займет перестройка? О, это совсем недолго. Зависит от человека, конечно, но думаю, даже в крайнем случае – не дольше трех дней. Нет, это будет не больно. Ну, почти. Не страшнее, чем прививка. Чик – и всё!

Вы хотите знать, в чем тут подвох? Тут нет никакого подвоха.

Ну что, вы согласны перейти на новую качественную ступень? Стать сверхчеловеком?

Тогда подойдите ко мне.

И дайте мне укусить вас в сонную артерию.

– Осторожно! Не наступи на мои круги!

– Тьфу ты! – римский солдат споткнулся на бегу, потерял равновесие и едва не упал. Оглянувшись, он увидел невозмутимого старика, чертящего что‑то палочкой на песке. Раздосадованный солдат уже замахнулся мечом, но встретил спокойный взгляд старика и неожиданно устыдился. Нападать на безоружного мирного жителя, да еще, кажется, полоумного… Невелика доблесть!

– Фиг с тобой, живи! – легионер сплюнул в пыль и побежал дальше.

… через год Архимед нашел свою точку опоры и перевернул мир к чертовой матери.

Колдун со вздохом перерезал горло очередному черному петуху и побрызгал его кровью на все углы пентаграммы. После чего отбросил в угол кабинета, где скопилась уже внушительная кучка куриных тушек. Заклинание почему‑то не срабатывало.

Колдун отхлебнул вина, чтобы смягчить пересохшее горло, и предпринял очередную попытку. На сей раз его труды были вознаграждены – в воздухе громыхнуло, огоньки свечей вяло колыхнулись, и посреди пентаграммы возник демон. Не очень внушительный – маленький и какой‑то взъерошенный. Колдун, как‑раз намеревавшийся заклясть его Семью Страшными Именами, так и замер с открытым ртом. А демон, увидев перед собой колдуна, округлил глаза, икнул – и вдруг зашелся испуганным детским рёвом, дрожа и размазывая сопли кулачком.

– Ты кто такой?! – возопил колдун.

– Я‑а‑а..

– Я вызывал демона!

– Я дееемон…

– Настоящие демоны не плачут!

Демон моментально прекратил реветь и, утерев нос, буркнул:

– Я настоящий.

– Ты ребенок.

– Я подросток!

Колдун нашарил за спиной табуретку и устало опустился на неё.

– Ну и что же теперь прикажешь с тобой делать..?

– Приказываю отпустить меня! – быстро ответил демон.

– Обойдешься.

У демона снова подозрительно задрожали губы.

– Я к маме хочу.

– Подождет твоя мама.

Демон тихонько захныкал, но колдун не стал обращать на это внимания. Он помолчал некоторое время, о чем‑то раздумывая и барабаня пальцами по столу.

– Ладно… возможно, это не так уж и важно. Хм… Давай по порядку. Ты демон, так?

– Демон.

– А как тебя зовут?

– Не скажу! – демон показал колдуну язык. – Думаешь, я глупый, да?

– Ну ладно, не так уж это и важно. Буду звать тебя Андариэль.

– Это девчачье имя! – возмутился демон. Колдун в ответ только пожал плечами. Демон насупился.

– Дэвилд. Можно просто Дэви.

– Очень приятно. А теперь скажи мне, Дэви, можешь ли ты заключить со мной стандартный договор?

– Это как? – подозрительно прищурился демон.

– Очень просто. В обмен на мою бессмертную душу ты обязуешься обеспечить мне удачу во всех моих начинаниях. Можешь?

– Нет, – вздохнул Дэви, – не могу. Мне вообще нельзя заключать никакие договора. Они будут недействительны, потому что я не юри‑ди‑чес‑кое лицо. Я несовершеннолетний, вот!

– Плохо, – поджал губы колдун. Демон опустил голову и всхлипнул.

– Отпустил бы ты меня меня, дяденька… Я же тебе ничего плохого не сделал! Ну чего тебе от меня надо?

– Отпущу, погоди. Дай подумать. Кстати, а что ты вообще умеешь?

– Читать и писать! – не без гордости заявил демон.

– Я не об этом! Я хочу знать, можешь ли ты творить хоть какие‑нибудь чудеса?

– Мо… могу.

– А если просто так, без договора – ты смог бы подарить мне удачу?

– Я тебе что, добрая фея? Демоны ничего просто так не дарят! – вожно заявил Дэви.

– Я бы заплатил.

Дэви посмотрел на колдуна оценивающе.

– А чем заплатил бы?

– А мою душу ты не хочешь?

– Не‑а.

– А чего хочешь?

Дэви набрал побольше воздуха и отажно выпалил:

– Десять тысяч пирожних!

– Что‑о?!

– Ну пять… Ладно, три тысячи.

– Тысячу! – отрезал колдун.

– Договорились! – радостно завопил демон.

Накупить тысячу пирожных было не так‑то просто. Когда колдун наконец вернулся в лабораторию, Дэви сидел за столом, забравшись на табуретку с ногами, и что‑то сосредоточенно писал на куске пергамента, высунув от усердия язык. На звук шагов он тут же обернулся и зачарованно уставился на мешок в руках колдуна.

– Принес?

– Дэви… Ты переступил через линии пентаграммы!

– Ой! – испуганно оглянулся Дэви. – А что, нельзя было? Я больше не буду!

– Ладно, а что вышло с моей удачей?

– А что вышло с моими пирожками?

– Вот они, – колдун потряс мешком. – Где удача?