Домашнее задание. Домашняя комната: не задано

Домашняя комната: не задано.

Введение в писательское мастерство: какое‑то идиотское задание, которое я не могу запом­нить.

Английский: сочинение на 1000 слов по кни­ге «Выше стропила, плотники».

Французский: еще decrier un soir amusant avec les amis.

Ланч.

ТО: не задано.

Физ‑ра: не задано.

Химия: откуда я знаю?

Математика: какая разница?

До того как мы с Майклом Это сделаем, ос­талось всего шесть часов!!!!!

9 сентября, четверг, «Четыре сезона»

В последние дни мне становится все труднее и труднее найти бабушку, чтобы прийти к ней на урок принцессы. В конце концов мы отыс­кали ее в пентхаусе «Четырех сезонов», но когда я вошла, меня ждал обычный бедлам.

– Эти занавески никуда не годятся, – го­ворила бабушка какому‑то мужчине в деловом костюме, к которому была приколота металли­ческая табличка с именем: Джонатан Грир.

– Я немедленно позабочусь, чтобы их заме­нили, – сказал Джонатан Грир.

Казалось, бабушка удивилась, что он не стал спорить. Она сказала:

– Они должны быть в цветочек. А НЕ в по­лоску.

– Непременно, мадам, – сказал Джонатан Грир. – Их немедленно заменят на занавески с цветочным рисунком.

Бабушка посмотрела на него с некоторым испугом. Она привыкла, что гостиничные кон­сьержи, с которыми она последнее время име­ла дело, оказывают ей больше сопротивления.

– И я не потерплю кожаную мебель. – Ба­бушка показала на симпатичное клубное кресло в углу, – Оно слишком скользкое и не нравится Роммелю. Запах кожи его нервирует, однажды его лягнула корова и попала ему по голове.

– Мадам, я немедленно распоряжусь, что­бы обивку заменили, – сказал консьерж. Пе­рехватив мой взгляд, он вежливо кивнул в мою сторону, но потом снова повернулся к бабуш­ке. – Может, на такую же ткань, как на зана­весках?

Бабушка еще больше опешила.

– Э‑э... да, это было бы неплохо,

– Не желает ли Ваше Высочество чаю? – поинтересовался Джонатан Грир. – Как вижу, прибыла ваша внучка? Я немедленно прикажу подать чай на двоих. Сэндвичи, булочки или и то и другое?

У бабушки был такой вид, будто она вот‑вот грохнется в обморок, настолько она была оше­ломлена.

– Конечно, и то и другое. А чай чтобы был «Ерл Грей».

– Разумеется, мадам, – сказал Джонатан Грир таким тоном, будто другого чая вообще не существовало. – И, возможно, коктейль для Вашего Высочества? «Сайдкар», я полагаю? В коктейльном стакане на ножке, без сахара на ободке – если не ошибаюсь, вы предпочитаете именно так?

Бабушке пришлось сесть. Она сделала это довольно грациозно, если не считать того, что она всегда садится на Роммеля. Но тот в послед­ний момент успел отскочить. Еще бы, у него по этой части большая практика.

– Это было бы неплохо, – обессиленно проговорила она.

– Ваше Высочество, мы сделаем все, чтобы ванте пребывание в королевском люксе было приятным, – сказал Джонатан Грир, почти­тельно кивая. – Вам достаточно только позво­нить.

С этими словами он проворно вышел из но­мера в коридор, где – вне поля зрения бабуш­ки – стоял мой папа, который сунул ему в руку свернутую банкноту и шепотом поблагодарил.

Вот это да! Иногда папа умеет быть очень ловким,

– Ну, – сказал папа, входя в номер, – уст­раивает тебя этот номер?

– Он называется королевский люкс, – уточнила бабушка все еще немного растерянно.

– Действительно королевский, – сказал папа. – Роскошные спальни для тебя, Роммеля и горничной. Надеюсь, ты довольна. Смот­ри‑ка, тут есть даже пепельница.

Папа поднял хрустальную пепельницу, ба­бушка уставилась на нее и оторопело замор­гала.

– Здесь повсюду розы в вазах, белые и крас­ные.

– Ну что же, – сказал папа, – значит, розы. Как думаешь, ты сможешь продержать­ся здесь, пока не отремонтируют твою кварти­ру в «Плазе»?

Бабушка выпрямилась.

– Здесь довольно сносно, – сказала она. – Хотя, конечно, это не совсем то, к чему я при­выкла.

– Конечно, – согласился папа. – Но так уж складывается жизнь, что иногда нам при­ходится страдать. Миа, как твои дела?

Я отскочила от окна, в которое смотрела. Номер был на тридцать втором этаже, и вид из окна, хотя и красивый, не очень‑то помогал от неприятного, похожего на тошноту ощущения, с которым я боролась.

Но мне не только казалось, что меня вы рвет, в животе происходило еще что‑то странное. Та­кое ощущение, будто у меня в желудке трепы­хались колибри вроде тех, которых я видела за окном моей комнаты в Дженовии.

Уверена, это было всего лишь радостное вол­нение в предвкушении экстаза, который я дол­жна испытать сегодня вечером в объятиях Майкла.

– У меня все хорошо, – сказала я.

Наверное, я ответила слишком быстро, пото­му что папа посмотрел на меня как‑то странно.

– Уверена? – спросил он. – Что‑то ты блед­ная.

– Я правда нормально себя чувствую. Про­сто я приготовилась к сегодняшнему уроку принцессы.

Папа удивился еще больше. Потому что я НИКОГДА не бываю готова к урокам прин­цессы. Вообще никогда.

– Ах, Амелия, – бабушка со вздохом вста­ла с дивана. – Сегодня у меня нет на это ни времени, ни терпения. Нам с Жанной нужно распаковать очень много вещей.

В переводе с языка моей бабушки это озна­чало: «Моей горничной Жанне нужно распако­вать очень много вещей, а я, вдовствующая принцесса, буду ею командовать».

– Чтобы я могла продумать, чему еще тебя нужно научить, мне необходимо сначала устро­иться. Эти постоянные переезды очень утомля­ют. И не только меня, но и Роммеля.

Мы все посмотрели на Роммеля, который вов­сю храпел, свернувшись клубочком на краешке дивана. Наверное, ему снился сладкий сон, будто он находится где‑то далеко, далеко от ба­бушки.

– Что ж, мама, – сказал папа, – посколь­ку теперь есть мистер Грир, который обо всем позаботится, полагаю, я могу на какое‑то вре­мя вас оставить...

Бабушка только фыркнула.

– Кого из моделей «Секрета Виктории» ты сегодня осчастливишь, Филипп? – полюбо­пытствовала она. Не дав папе времени ответить, она продолжила: – Амелия, вся эта беготня по городу очень плохо отразилась на моей коже, мне нужно сделать массаж лица. На сегодня уроки принцессы отменяются.

– Э‑э... хорошо, бабушка. – Мне было очень трудно скрыть, что я испытала облегче­ние. У меня тоже не было времени: мне пред­стояло еще ОЧЕНЬ много чего побрить.

Интересно, подумала я, а она об этом дога­дывается? Может, она потому и отпускает меня домой так рано?

Но нет, этого не может быть. Совершенно невозможно, чтобы моя БАБУШКА на самом деле ХОТЕЛА, чтобы я занялась добрачным сексом.

А вдруг все‑таки?.. А иначе с чего бы она...

Нет, ТАКОЙ расчетливой не может быть даже бабушка.