Глава 73. Дурьодхана

Буквально: «с кем трудно сражаться»...

Медленно допиваю джин‑тоник, стараюсь успокоиться. Ничего страшного не происходит. И сердечко кроличье напрасно суетится в грудной клетке: от странных совпадений, драматических признаний да потусторонних разговоров пока еще никто не умирал. Разве что, второстепенные персонажи ужастиков. Но я‑то, хвала аллаху, не какой‑нибудь там «персонаж», я у нас настоящий, мясной, костяной, волосатый, кожаный. Упрямый как ослиный царь, здоровый как дикий зверь элефант, с холодным сердцем, горячей головой и грязными после первого рабочего дня верхними конечностями. Живой и хороший.

Осторожно глажу одной рукой другую, дабы убедиться в собственной достоверности. Раиса заинтересованно наблюдает за процедурой.

– Руки у вас красивые, – одобрительно замечает она. – Даже слишком. Пальцы длиннее ладони. Любой хиромант сказал бы, что именно поэтому вы и болтаетесь между небом и землей, не в силах сообразить, что действительно происходит, а что – лишь мерещится, даже если речь идет о жизни и смерти.

– Ну да, вы ведь по руке гадаете, – оживляюсь. – Со студенческих времен, ага?

– Я – типичная шарлатанка со стажем, просто знаю некоторые базовые правила, невелика премудрость... Вы что приуныли‑то?

– Да вот, – говорю жалобно. – Ошалел я тут с вами. С чего это мы вообще о смерти заговорили, а?

– Наверное, все дело в названии нашей фирмы, – лукаво предположила Раиса. – Харон, будь он неладен!

Пальцы ее небрежно поглаживают тонкую ножку бокала, а глаза вопросительно шарят по лицу соратника. Тот словно бы вдруг утратил интерес к беседе, с непроницаемой физиономией уткнулся в тарелку. Мне кусок в горло не лезет, а ему – как с гуся вода.

– Ну да, – ворчу. – Кооператив «Харон». Книжки, конечно же, всего лишь прикрытие. Специализируетесь, небось, на ритуальных убийствах без летального исхода... Обряд инициации, быстро, недорого; приверженцам культа вуду и ВИЧ‑инфицированным не беспокоиться, – так, что ли?

Вениамин, наконец, прекращает жевать и тихо смеется.

– Что вы, Макс. Мы не настолько крутые. Просто мы с Райкой, каждый в свое время чуть было не откинули копыта. Прокатились на Хароновом челне, только билеты у нас были в оба конца, туда и обратно. Так уж получилось. И я уверен, что это – залог нашего успеха. Знаете, ведь человек, который сражался со смертью и выжил, может противостоять чему угодно. Вообще чему угодно, потому что смерть – самый сильный из возможных противников... Вы согласны?

– Да, наверное. Мне и самому порой кажется, что теперь мне сам черт не брат, и море по колено, но, в то же время, я очень хорошо представляю степень своей уязвимости. Это ведь просто удивительно, как легко уничтожить живого человека! Столько разных способов, один другого эффективнее... При моем буйном воображении впору от собственной тени шарахаться.

– Верно, – соглашается Раиса. – И все же лучше осознавать собственную уязвимость, чем нет. Тот, кто предупрежден, вооружен, не так ли?

– Вы так слова подбираете, словно не книжками торгуете, а огнестрельным оружием, – смеюсь. – «Сражаться», «противостоять», «вооружен»...

– Ну, знаете ли... На дружеский саммит млекопитающих жизнь деловых людей, и впрямь, не слишком похожа...

И что тут скажешь?!