И СЕГОДНЯ

Сегодняшняя российская мафия — это только одна из форм организованной преступности, свирепствующей в стране.

Есть просто организованные группы воров и грабителей, немногочисленные по своему составу и без ярко выраженного лидера.

Есть группировки — это уже рангом повыше. В них может состоять до нескольких десятков человек, имеется также авторитетный главарь, которого все остальные участники знают в лицо и который организует преступления и распределяет роли. Их бизнес — это преступления, и чаще всего угон автомашин, вымогательство, хищения, разбой.

Есть банды, которые сродни террористическим организациям. Члены банды — а их количество колеблется от 7 до 15 человек — вооружены и нападают открыто. Здесь уже царит жесткая дисциплина и подчиненность низших высшим. Между прочим, если в группировку входит значительное число лиц, побывавших под судом, то в бандах их немного. Зато, судя по медицинским документам, достаточно много психически нездоровых. Эти документы нередко фиктивные: преступники запасаются ими, чтобы в случае чего уйти от ответственности, так как за бандитизм предусматривается наиболее суровое наказание, даже смертная казнь.

По данным МВД России, только в Подмосковье действует сегодня 189 групп, в составе которых более трех тысяч бандитов. Они контролируют порядка 250 областных АО, более 600 ТОО, около 5 °CП, практически все рынки, казино, автозаправки, аэропорты. Годовой доход криминальных структур одного только Подмосковья, по самым скромным оценкам, достигает сегодня нескольких триллионов рублей. За последние месяцы 1996 года обезврежено пять особо опасных банд. Среди них — банда Фисенко, совершившая в Подольском районе серию убийств и разбойных нападений; банда Афузова из тринадцати человек; Губеладзе и его напарник, наводившие ужас на Ногинский район. Только в 1996 году у бандитов было изъято порядка 500 стволов, около 100 килограммов взрывчатых веществ.

Но во всех этих группировках нет того, что присутствует в мафиозной. Массовости — раз (а численность членов в мафиозной группировке доходит до нескольких сотен и даже тысяч человек). Невидимого дирижера — два (члены мафиозной группировки порой даже не знают, на кого они работают. Лидер предпочитает оставаться в тени, тем более если он занимает высокий пост и пользуется влиянием в обществе). Кроме того, мафиозные группировки стремятся легализовать свою преступную деятельность, используя возможности рыночной экономики, а другие преступные объединения, напротив, пытаются ее скрыть. Мафиози стремятся к активному участию в политической жизни, к созданию филиалов в ближнем и дальнем зарубежье, к объединению различных криминальных групп и, конечно же, всячески налаживают связи с представителями власти на местах и даже сотрудничают с ними. «Либерализация экономической деятельности, передача госсобственности в частные руки по необоснованно заниженной стоимости и допуск в экономику теневого капитала (по расчетам Аналитического центра РАН, 55 процентов капитала и 80 процентов голосующих акций при приватизации перешли в руки отечественного и иностранного криминального капитала), при отсутствии эффективного механизма контроля и защиты от противоправных посягательств, создали благоприятные условия для внедрения в экономические отношения откровенно преступных элементов, для подкупа служащих аппарата государственной власти и управления, для бесконтрольного распоряжения госимуществом многими хозяйственными руководителями государственных предприятий и организаций, — отмечается в докладе МВД «О состоянии и мерах борьбы с экономической преступностью и коррупцией в РФ». — Неизбежное совпадение и переплетение интересов и устремлений этих криминально ориентированных социальных групп привело к образованию и укреплению действующих в сфере экономики организованных преступных сообществ, которые распространили свое влияние на ключевые отрасли и направления хозяйственной деятельности, в том числе финансово-кредитную и биржевую системы, внешнеэкономические отношения, сферу обращения валютных ценностей, процесс приватизации, частный бизнес».

Дело дошло до того, что бывшие уголовники, попавшие теперь в органы управления, и не пытаются скрыть свое криминальное прошлое. Недавно в средствах массовой информации появились многочисленные сообщения о том, что некоторые депутаты Государственной Думы не брезгуют брать в помощники откровенно криминальные элементы, и бритоголовые мальчики, в свободное время участвующие в бандитских разборках, гордо суют под нос милиционерам удостоверения помощников депутатов. Уже больше года находится в нижегородском СИЗО предприниматель Андрей Климентьев, которому предъявлены обвинения сразу по нескольким статьям Уголовного кодекса. И это не мешает ему баллотироваться в депутаты Государственной Думы и вести активную предвыборную кампанию из-за решетки.

Недавно Геттингенский университет совместно с Transparency International и организациями из Швейцарии, Гонконга, США и другими провели ранжирование стран по степени развития коррупции в 1996 году. Ранжированию подвергли 54 страны по десятибалльной системе. Десять баллов означало, что страна считается полностью чистой от коррупции, а ноль абсолютную коррупцию. Россия набрала 2,58 балла и заняла 47-е место. Больше развита коррупция лишь в Венесуэле, Камеруне, Бангладеш, Кении, Пакистане, Нигерии…

Пока что в России нет мафиозной организации, подобной, например, американской «Коза ностра» или японской «Якудзе». Но постепенная интеграция многочисленных преступных группировок приведет к созданию какой-нибудь «Русской мафии» по международному образцу. Тем более что все предпосылки для этого существуют, а коррупция стала практически национальной традицией.

Под словом «национальная» имеются в виду отнюдь не этнические признаки — просто не придумано еще слово, которым можно было бы обозначить то, что раньше называли «советским».

А о национальностях если в мафиозных группировках и говорят, то чисто условно. Пока политики в бывших республиках Советского Союза борются против инородцев среди своих сограждан и в этом преуспевают, преступники, создавая свои сообщества, продолжают придерживаться принципа интернационализма. В одной мафии могут быть русские, чеченцы, молдаване, латыши и даже эфиопы. Все дело лишь в том, у кого «контрольный пакет акций». Он-то и дает название группировке. И все разборки идут не за «чистоту расы», а за власть и территорию.

Вот что действительно «национальное» в российской мафии — так это разгул. Любой американский мафиози-миллионер будет счастлив сэкономить десять центов. Нашим — все нипочем. Конечно, в отличие от прежних советских воров, они не будут просиживать все в ресторанах или проигрывать в карты, да и «заработки» их, прямо скажем, так просто не пропьешь и не проиграешь, но шиковать они умеют, и еще как!

Впрочем, каждый старается жить по средствам. А если серьезно — обогащаясь, наши мафиози разоряют страну. Американцы тащат все «в дом». Наши — все «из дома». Вывозятся наши основные богатства — лес, нефть, цветные металлы… Дело дошло до того, что вывозят из роддомов и продают за рубежом новорожденных детей.

В России новые производства практически не организуются, а многие заводы и фабрики закрыты уже по нескольку лет. Мафиозные группировки под прикрытием легальных фирм вывозят из страны квалифицированных рабочих, которые без всяких прав и подчас в неимоверно тяжелых условиях вкалывают на стройках Германии или апельсиновых плантациях Израиля за 50 процентов зарплаты (остальные 50 процентов уплывают в фирмы и оседают в карманах предприимчивых молодых людей). В Эйлате на берегу Красного моря процентов семьдесят строителей — граждане России и стран СНГ. Израильские газеты давно уже бьют тревогу по поводу их бесправного положения, адресуя гневные упреки руководителям русских фирм по импорту рабочей силы. Но, как говорится, воз и ныне там.

Импортируются и «девушки без комплексов». Их набирают в зарубежные подпольные публичные дома по объявлениям типа: «Гувернантки для работы в престижных домах Европы» или «Организуем танцевальные группы для работы в венгерских ресторанах во время курортного сезона».

Одна из таких девушек, наивно поверившая, будто навыки, полученные ею в школе бального танца, и в самом деле кого-то интересуют, рассказывала, как они с подружкой жили в Венгрии:

«Когда мы приехали в Будапешт, Петя, который нас привез, первым делом отобрал паспорта. Он сказал, что организует нам вид на жительство. Потом привел нас в какой-то дом, где мы должны были жить. Это было что-то типа гостиницы, очень грязной и неуютной. Тут Петя познакомил нас с хозяином ресторана. Тот очень придирчиво нас разглядывал, а потом сказал на ломаном русском языке, что вечером мы будем выступать.

Когда вечером Петя привел нас по указанному адресу, оказалось, что это не ресторан вовсе, а какая-то забегаловка и танцевать надо под магнитофон. Мы были очень разочарованы. Потом Петя поговорил о чем-то с хозяином, вернулся к нам и объявил, что мы должны будем показывать стриптиз. Мы начали отказываться и потребовали, чтобы он увел нас отсюда и отправил обратно домой. Тут Петя ударил сначала Лену, а потом меня. Словом, он заставил нас раздеться на сцене. Когда на меня смотрели посетители, я чуть не заплакала от стыда.

А потом начался вообще кошмар. Пока мы танцевали, Петя куда-то исчез. Хозяин привел в маленькую комнатку за сценой, якобы гримерную, двух немолодых мужчин и сказал, что это наши клиенты. Когда мы попробовали возражать, он начал нас бить. Верите ли, я даже не помню первого своего клиента в лицо.

Так и остались мы, без прав, без документов, без языка, в чужой стране. Хозяин относился к нам очень плохо, правда, кормил. Но забирал все деньги, а нам возвращал лишь гроши. Выехать в город мы не могли, нам было запрещено. Звонить домой — тоже. Работали без выходных целых два месяца. А потом вдруг объявился Петя и сообщил, что мы можем ехать домой. Он отдал нам паспорта и сказал, что денег не даст, мол, мы сами можем заработать на обратную дорогу. Действительно, у нас оказалась сумма, которой едва хватило, чтобы добраться домой.

Никаких заявлений никуда мы не подавали. Вопервых, Петя сказал, что если мы обратимся в милицию — нам не жить. Во-вторых, я читала, были уже такие случаи, когда девушки пытались обратиться к властям, но те над ними только смеялись. А в-третьих, не хочу, стыдно…»

Но и это еще не все. Мафиози покупают представителей «четвертой власти» и даже создают свои органы печати. Например, в Санкт-Петербурге в 1993 году была выявлена криминальная группировка, имеющая активные связи в Германии, Швеции и США. Она занималась незаконным вывозом сырья, сбытом краденых автомобилей, контролем банков, нефтяных бирж, казино. Именно эта организация, по сведениям, просочившимся в печать, финансировала газету «Сегодня».

Мафия создает реальную опасность для экономики. Само государство толкает коммерсантов под крылышко мафиози, так как не может, или не хочет, обеспечить реальную защиту частного предпринимателя.

Сегодня под контролем мафии находится до 85 процентов коммерческих структур. Под контроль берутся также банки и иностранные фирмы.

Мафия ворочает огромными деньгами, значительная часть которых переправляется за границу. По некоторым оценкам, каждый месяц из России уплывает 1 миллиард долларов США — 12 миллиардов в год! И темпы постоянно нарастают. Если так пойдет и дальше, то скоро «Коза ностра» покажется невинным ребенком по сравнению с нашими мафиозными монстрами.

«А правовая система инертна, — говорит в своем интервью газете «Труд» криминолог Владимир Панкратов. — Расследования, судебные разбирательства растягиваются на долгие годы… Тем временем теневая экономика (в просторечии — мафия) где шантажом, где подкупом отвоевывает свои позиции… До сих пор в судах нет ни одного крупного дела о коррупции! Идут только разговоры о борьбе с ней. Мы как та бедная Эльза, которая плакала в погребе: а вот я рожу ребеночка, а вот он сюда пойдет, а вот на него камень упадет…

Так что же, мафия и в самом деле бессмертна? Как это ни парадоксально, пока да, что и показывает опыт борьбы с криминальными структурами в развитых странах. Россия только-только вышла на новые рельсы, и вопрос «кто кого?» стоит перед ней наиболее остро. Задача государства и обязанность его перед обществом — загнать мафиозные группировки обратно в рамки криминального мира. Но успеем ли мы сделать это, прежде чем полностью превратимся в страну-мафиози?