Глава 42. Проходя с Лавандой по вестибюлю «Белладжио», под громадными стеклянными цветами приглушенных тонов, украшавшими потолок

Проходя с Лавандой по вестибюлю «Белладжио», под громадными стеклянными цветами приглушенных тонов, украшавшими потолок, Корди наслаждался завистливыми взглядами. Как пара они смотрелись великолепно и в высшей степени соответствовали высококлассному интерьеру. Корди был в черной шелковой рубашке без воротника, золотой цепочке на шее, идеально отглаженном коричневом льняном костюме и туфлях, вычищенных до зеркального блеска. От его зачесанных волос исходил приятный аромат. Лаванда была одета в облегающий ее выразительные формы красный костюм со стратегическими овалами, в которых виднелись щедрые участки шоколадной кожи, они ясно показывали каждому любопытствующему, что ни бюстгальтера, ни трусиков на ней нет. Будь Лаванда голой, она не привлекла бы к себе большего внимания.

Они вошли в японский ресторан отеля, где Корди увидел, как сквозь сигаретный дым с десяток бизнесменов‑азиатов принялись рассматривать Лаванду. Некоторым она отвечала, поглядывая по сторонам, уже после того, как они сели за стол.

– Что это? – спросил Корди.

Ему не нужно было объяснять смысл сказанного, Лаванда его и так понимала. Он имел в виду внимание к ней, эти взгляды.

– А мне нравится, – промолвила Лаванда с хитроватой улыбкой, грудным, чуть хрипловатым и тягучим тоном, каким обычно предлагают свои услуги на улице. – Я королева, малышок, я хочу повелевать.

Она облизнула кончиком языка полные губы и, сняв туфлю, легонько под столом провела ступней по его лодыжке. Появился официант, высохший, невыразительный японец в накрахмаленном смокинге. Лаванда начала делать заказ. Ика, магуро, уни – Корди ни разу в жизни не слышал таких названий.

– Что нам принесут? – поинтересовался он, когда официант ушел.

– Желтохвост. Кальмар. Морской еж. Еда как еда.

– Морской еж? Да я его сразу выброшу.

– Доверься мне.

Корди указал на сидящих за соседним столиком мужчин‑азиатов.

– Без обид, Лаванда, но почему ты не бросишь свою работу? Жила бы себе преспокойно с кем‑нибудь из этих.

– Тебя смущает моя работа? Если да, то так и скажи, не отнимай у меня время.

– Нет, что ты! – запротестовал Корди.

Лаванда ткнула в него длинным пальцем:

– Унижаюсь там не я, а те парни, которые каждый вечер пускают слюни, завидев меня. Они поклоняются мне. В моем занятии нет ничего плохого. Спросишь, почему я там работаю? Отвечаю – за деньги. Все очень просто.

– Извини, – вздохнул Корди.

– Все нормально. Меня многие об этом спрашивают. Но тебе нужно либо примириться с моей работой, либо вечер у нас будет недолгим.

Официант принес черный лакированный поднос с изящно разложенными на нем булочками, испещренными золотыми точками, и кусочками рыбы, каждый из которых был привязан черной ниткой водорослей к маленькой липкой горке риса. Оказалось, что Корди очень любит суши, особенно когда Лаванда, подхватывая палочкой кусочки, отправляет их ему в рот. Сама она ела умело, с аппетитом и постоянно улыбалась, даже когда кусала булочку. Корди не мог припомнить, чтобы обычный процесс еды доставлял ему такое удовольствие.

Когда они закончили с едой и Лаванда попросила принести саке, Корди удивился тому, что напиток был теплым и быстро пьянил, хотя казался совсем некрепким – он проскальзывал в горло незаметно, да и пили они его из микроскопических чашечек. Опустошив два небольших карафэ, Корди попросил счет и оплатил его с легкой гримасой боли.

Выходя из ресторана, Корди, к своей радости, почувствовал, что Лаванда держит его за руку. Они шли по казино, касаясь друг друга бедрами. Лаванда тихонько поцарапала ногтем по внутренней стороне его ладони. Корди поймал себя на том, что даже ее запах возбуждает его. Они покидали казино под те же восхищенные взгляды, но уже других посетителей.

– Так почему ты не встречаешься со своей напарницей? Она очень даже ничего.

– Кто? Серена? Она мой друг, и этим все сказано. Не мой тип.

Лаванда толкнула его бедром.

– Напрасно. Она, конечно, старше тебя, но выглядит неплохо. Подкатиться к ней не пробовал?

Корди пожал плечами.

– С первого дня нашей работы она отшибла у меня всякое желание подкатывать к ней. Заявила: «Никаких ухаживаний». Что ты, у нас ее называют Колючкой. С ней лучше не связываться.

– Почему?

– Черт ее знает. Мне она ничего о себе не рассказывала. – Корди выпустил ее руку, провел по спине, погладил ложбинку над ягодицами, запустил пальцы в один из овалов, провел по коже.

– Давай поиграем? – спросил он.

– Что ты имеешь в виду? Пойти к автоматам или пойти трахаться?

– Для меня это одно и то же. Я одинаково балдею от обоих занятий.

Лаванда запрокинула голову и рассмеялась.

– А ты мне нравишься, малышок, честное слово.

– Ты мне тоже нравишься. Послушай, Лаванда, у меня в бумажнике осталась банкнота в полтысячи долларов. Я хочу поиграть. Увеличить сумму вдвое или просадить деньги. А после отправимся к тебе.

Лаванда взяла его за щеку, повернула к себе и поцеловала в губы, введя в рот кончик язычка.

– Хорошо, милашка, пойдем. Только играй быстрее.

Корди увлек ее к автоматам с крупными ставками. Обычно он играл в блэкджек за столом со ставкой в пять долларов, но сегодня ему не хотелось смаковать процесс. Кроме того, Корди казалось, что в такую ночь мелочиться не следует. Он приблизился к видеоавтомату «Тройная игра», где ставкой были те же пять долларов, но результат увеличивался втрое. Иначе говоря, максимальная цена одного прикупа могла составить семьдесят пять долларов. «Была не была, – подумал Корди. – Пять минут поиграю, и поедем к Лаванде, настоящим делом заниматься».

В течение десяти минут он сначала выиграл триста долларов, но скоро проиграл их. Потом снова выиграл – неплохо, однако сумму вдвое не увеличил. Корди начала охватывать знакомая дрожь, и он бы совсем потерял голову, если бы не Лаванда, которая время от времени прижималась к нему и незаметно щекотала его мошонку. Сдерживая эрекцию, едва не завывая от восторга и переминаясь с ноги на ногу, Корди продолжал стоять у автомата. Он увлекся до такой степени, что даже не понял, что сказала Лаванда.

– Ну и как, нашел ты со своей полицейской красоткой того, кто убил Кристи? – спросила она.

– Проклятие, – воскликнул Корди. Ему выпало два туза, он прикупил карту, но это оказался не туз. – О чем ты? – Он бросил быстрый взгляд на Лаванду.

– О Кристи. Девушке, чей труп вы обнаружили в пустыне.

Корди смотрел, как еще семьдесят долларов уплыли из‑под носа.

– А? Нет, не нашли, – торопливо проговорил он. – Серена улетела в Миннесоту.

– В Миннесоту?

– Да, – кивнул Корди. – Кристи родилась там, в каком‑то городке на севере штата. Похоже, оттуда кто‑то недавно приезжал к ней.

Затаив дыхание, Корди следил за экраном, с силой грохнул кулаком по автомату, когда над начальной ставкой из пяти карт высветились четыре пики.

– Давай, мамочка, принеси мне пику, – зашептал он.

Лаванда несколько раз нажала пальчиком на его набухающий член.

– Это он на меня так реагирует или на карты? – усмехнулась она.

Корди не отвечал. Держа четыре карты, он, не дыша, нажал кнопку «игра» и сразу выругался.

Лаванда вздохнула, убрала руку с его брюк, принялась деловито рассматривать ногти.

– Теперь мне понятно, почему я не играю, – промолвила она.

– Что?

– Ничего! – буркнула Лаванда и продолжила: – Удивительно, что ее убил кто‑то из приезжих. Я бы скорее подумала, что это сделал ее приятель, такой противный жуткий слизняк.

– Вот оно! – воскликнул Корди, увидев выпавших ему трех королей. – Еще одного, ну пожалуйста! – взмолился он.

Он погладил кнопку, и, быстро пробормотав молитву, нажал ее. Выскочили остальные карты: тройка, туз, семерка, девятка, дама, король.

– Мое! – завопил Корди, увидев, как к его картам присоединился четвертый король.

Он обхватил Лаванду, крепко прижал к себе и поцеловал в губы долгим горячим поцелуем, на который она ответила не менее страстно. Выпустив Лаванду из объятий, Корди повернулся к автомату и обнаружил, что его пятьсот долларов удвоились. Он выиграл столько же, даже чуть больше.

Корди подставил к автомату поднос, нажал кнопку, и на него с громким стуком посыпались пятидолларовые монеты. Он наполнил ими два бумажных пакета, нашел глазами разменную кассу. Затем водрузил друг на друга пакеты и, подхватив их под мышку одной рукой, а другой взяв Лаванду под локоть, гордо, словно завоеватель мира, направился через казино менять выигрыш на банкноты. На кассе у Корди приняли его дорогой груз, ссыпали в счетную машину и вскоре выдали банкноты. Корди сосчитал свыше тысячи долларов и довольно облизнулся.

И только тогда он осознал смысл того, что сказала ему Лаванда. Ураган мыслей пронесся в его голове. Корди похолодел, резко повернулся к Лаванде. Его лицо окаменело, сексуальные фантазии и радость от выигрыша мгновенно испарились.

– Ты сказала, приятель? Какой приятель?