Уменьшается ли роль яда в мужской борьбе за власть?

Практически все наши представления о властных отношениях внутри германских королевств и об отношениях этих королевств друг с другом почерпнуты из поздних источников. Их авторами были воспитанные на латинской культуре клирики, от которых невозможно ждать беспристрастности. Церковная идеология предписывала сурово клеймить безудержное насилие варварской элиты. В средневековых текстах складывался образ германских вождей как грубых дикарей. На первый взгляд в этом мире ожесточенной и яростной борьбы не должно было находиться места отравлениям.

В середине VI в. готский историк Иордан написал сочинение «О происхождении и деяниях гетов». Из него можно узнать о множестве преждевременных насильственных смертей, но там всего лишь раз упоминается о подозрении в намерении отравления. Употребление яда не исчезло из кругозора правителей варварского общества, в котором сохранялись разнообразные магические практики, а следовательно, и veneficium. Заклятия и дурные «травы» фигурировали в знаменитой Салической правде, составленной в 507–511 гг. по приказу Хлодвига. Около десятка историй, связанных с применением яда, рассыпаны по тексту «Истории франков» епископа Григория Турского. Правомерно задаться вопросом, воспроизводили ли первые германские короли столь богатые возможностями методы римских императоров, когда пускали в ход яд? Или они как‑то преобразовывали старый опыт?