Владычество султанов мамелюкских

Короли Иерусалимские на Кипре, Патриарх Лазарь

С XIV веком возникла на Востоке новая могущественная династия, долженствовавшая вскоре покорить его. Это было пастушеское племя турок, которое при страшном нашествии монголов перекочевало из Туркмении в Анатолию и там укрепилось в горах, под властью последних султанов сильного некогда рода Сельджукидов. Сын воинственного Эртогрула, Осман, давший свое громкое имя целому народу, мало‑помалу сделался обладателем всей Анатолии и утвердил столицу свою в Брусе, отколе потомство его еще более столетия боролось с угасавшею империей Греческою до конечного падения Царьграда. Орхан, Мурат и Баязид, сын, внук и правнук славного Османа, предписывали законы императорам Греческим, постепенно отнимая у них все города вокруг трепещущей столицы. Бедственны были последние годы сей долголетней империи, как болезненные муки умирающего. Император Михаил Палеолог, снискавший себе громкое имя изгнанием крестоносцев из Царьграда, помрачил оное гонением православных, когда из видов политических хотел соединиться с церковью Римскою, в суетной надежде на покровительство папы, Сын его, Андроник, восстановил церковный мир; но семейные неустройства возмутили спокойствие гражданское, и внук сего последнего, Андроник Младший, принудил престарелого деда сперва разделить с ним, а потом уступить ему царство. Смятения продолжались и при его малолетнем сыне Иоанне Палеологе, который принял соправителем доблестного опекуна своего Иоанна Кантакузина, ибо детские руки не в силах были держать кормило распадавшегося царства; все пятидесятилетнее царствование сего Палеолога, под грозою султанов Орхана и Мурата, было постепенным склонением Византии к ее упадку.

Между тем Иерусалим и вся Сирия находились в полном распоряжении султанов Египетских. Магомет эль Незер, идучи на богомолье в Мекку, посетил и Св. Град; но при нем пострадало много христиан в Египте за подозрение двух коптских монахов в поджоге главной мечети Каира; едва спасся сам патриарх, и, по ожесточению народа, христиане не смели показываться на улицах. Новый указ строго запретил им ездить на лошадях и мулах или носить чалмы иного цвета, кроме голубого; церкви и монастыри в Египте были временно закрыты, Виною сих новых притеснений был визирь одного из магометанских властителей западной Африки, который, посетив Каир на пути в Мекку, заметил султану, что нигде христиане и евреи не пользовались такими преимуществами, как в Египте. По смерти сильного Мелек Незера двенадцать сыновей его, один за другим избираемые и свергаемые с престола по прихоти буйных эмиров и малодушных халифов, наполнили воинскими смутами Египет и Сирию. Замок Карак, в каменистой Аравии, был обычным местом ссылки свергнутых султанов до времени их нового воцарения, а Иерусалим местом изгнания эмиров, если они могли сохранить жизнь при своем падении. Некоторые из султанов посещали также богомольцами Св. Град, но их милости не простирались на палестинских христиан. Наконец, после сорокалетних смятений, эмир Берку, происходивший из пленников черкесских, низложил последнего султана из рода Бахаритов, Хаджи, внука Калаунова, и, воцарившись сам на его место, начал новую династию мамелюков черкесских.

Орды монгольские, наводнявшие Сирию, получили наконец оседлость в пределах Персии и в Багдаде, бывшей столице халифов, где царствовал спокойно род Чингисхана, доколе не явился новый завоеватель Востока, Тимур. От стольких христианских княжеств, основанных крестоносцами в Сирии, только два еще держались по ее соседству: малое королевство армянское в Киликии, бывшее в союзе с Римом, и королевство Кипрское. Туда перешли все титулы и чины бывшего королевства Иерусалимского и окрестных княжений и ордена рыцарские. Когда сам король носил громкое имя Иерусалимского, братья его и бароны разделили между собою прочие звания: князей Антиохии, Сидона, Тира, Галилеи, графов Триполи, Яффы и Фавора, и так это продолжалось еще два века, до владычества венецианского. Но на Кипре не было латинских патриархов Св. Града, ибо титул сей не принадлежал архиепископам острова. Славный орден госпитальеров переселился с Кипра на остров Родос, чтобы там прославиться новыми победами над сарацинами уже на море, когда суша изменила их оружию: оттоле же вызван был и знаменитый их соперник, орден храмовников, в Европу, чтобы там мученически скончаться на кострах и в темницах от корыстолюбия короля Франции Филиппа IV и малодушия папы Климента V.

Немного славы было дано в удел и призракам королей Иерусалимских на Кипре, над коими беспрестанно носилась: с юга – гроза султанов мамелюкских, а с севера – султанов турецких. Король Генрих II, после постыдного бегства из Птолемаиды и неудачного покушения с ханом монгольским на Иерусалим, подвергся узам у киликийских армян; это случилось по проискам его брата Амори, князя Тирского, который с помощью генуэзцев хотел овладеть его престолом. Генрих удержал, однако, за собою царство и скончался на Кипре после сорокалетнего правления, оставив по себе преемником доблестного племянника. Гуго IV Лузиньян в течение столь же долгого царствования старался устроить благосостояние королевства, но семейные огорчения отравили его последние годы. Престарелый король, венчав на царство сына своего Петра, сам скончался в монастырском уединении.

Еще однажды, и в последний раз, вспыхнула на Востоке тлевшая искра Крестовых походов при воинственном Петре. Напрасно старались возбудить ее, в начале сего столетия, короли Кипра и Армении жалобами на предстоявшую им опасность и первосвятители римские громкими буллами, и даже именитые певцы и ученые Запада своими песнями и творениями. Благородный венецианец Марин Санути нарочно странствовал по Сирии и Египту, чтобы собрать сведения о средствах обладания Палестиною, и представил папе свои две книги с четырьмя картами Св. Земли, Египта, Средиземного моря и всей земли. «Я не послан к тебе ни от какого короля, или князя, или республики, – говорил он Клименту V, – но по собственному движению сердца падаю к ногам твоим, чтобы предложить тебе легкое средство сокрушить врагов веры, искоренить секту магометанскую и приобрести вновь Св. Землю. Мои долгие странствия в Кипре, Армении, Египте и Румелии дали мне некоторые сведения на пользу всего христианства». Санути указывал все пути, на море и на суше, рассказывал подробно о состоянии каждого государства, советовал прежде всего ослабить могущество султанов мамелюкских и привлечь, мимо Дамиеты и Александрии, всю торговлю Индии, прямо из Багдада в пристани сирийские.

В то же время другой, не менее ревностный посетитель и заступник св. мест, миссионер Раймунд Лулли, испросил соборное решение на преподавание в университетах восточных языков и обходил всех государей Запада, умоляя их спасти Иерусалим. И сладкий певец Лауры, Петрарка, настроив более высоким тоном свою цевницу, призывал весь Запад к спасению Св. Града: «Сын Божий обратил взор свой к тому месту, где был Он вознесен на крест. Те, которые обитают между Роною, Рейном и морем, и те, коих палит знойный полдень, равно как и жители мрачных краев, отдаленных от пути солнечного, готовы поднять хоругвь креста; один ли град сынов Марса, град первосвятителей, останется чуждым славному предприятию?»

Но сии красноречивые призвания замирали в пустыне остывших сердец. Короли Франции на смертном одре вспоминали в своих завещаниях град Божий, но не подымали более оружия при жизни. Их примеру следовали и могущественные вассалы; иные же принимали крест на свои мантии и не исполняли обета. Папа Иоанн XXII внял воплю христиан восточных и провозгласил Крестовый поход (1336 г.). Король Франции Филипп Валуа с королями Богемии и Наварры и со всеми своими баронами дали клятву в Париже идти освободить Гроб Господень. Короли Англии, Венгрии и Арагона и многие республики Италии обещались также подать руку помощи; но все предприятие обрушилось со смертью папы Иоанна. А между тем весть о новом Крестовом походе распространилась по Востоку; христианские жители Сирии и Египта, наипаче паломники и купцы, подверглись жестоким гонениям. Султан Каира, Мелек Назер, стал собирать войска с прочими эмирами Сирии, чтобы не только отразить христиан, но даже их искать на Западе. Потомок Аббасидов, живший в Египте, где носил громкое имя халифа, разослал повсюду свои грамоты, возбуждая всех истинных мусульман к оружию обещаниями чувственного рая их пророка. Но папа Бенедикт XII, заступивший место Иоанна, уже не нашел в крестоносцах, давших обет, желанного расположения к походу, несмотря на усиленные жалобы христиан восточных. Тогда инок Антиохийский Андрей, пришедший просить о помощи первосвятителя римского в Авиньоне, услышав, что король Франции Филипп отлагает поход свой, схватил за узду его коня и спросил: «Ты ли Филипп, король Франции, давший обет Богу освободить Св. Землю? Если ты хочешь исполнить свое предприятие, молю Господа направить столпы твои к победе; если же нет и ты обманываешь святую церковь, гнев Божий на тебе, на твоем роде и на твоем королевстве; ибо на тебя падет вся кровь, которая пролилась при одной вести о твоем походе!» Король смутился и позвал инока с собою. «Пойду пред тобою, если идешь на Восток, и оставлю тебя, если на Запад, – сказал он, – иду каяться о грехах моих в ту землю, которую ты выдал сарацинам».

Однако жестокая война, возникшая между Англиею и Франциею, воспрепятствовала обоим королям, несмотря на их обеты, идти в Иерусалим, и над родом и королевством Филиппа сбылось пророчество инока Антиохийского. Один только флот, вооруженный папою, Венециею и королем Кипра, с помощью рыцарей Родосских, отплыл к берегам Анатолии и овладел Смирною, где погиб папский легат: турки опять вытеснили оттуда крестоносцев. Жестокая чума, пришедшая с Востока и опустошившая весь Запад под страшным прозванием черной смерти, положила на время предел воинским предприятиям; но явление короля Иерусалимского Петра в Авиньоне опять возбудило дух Крестовых походов.

Петр уже был испытан в битвах с турками Карамании, у коих отнял Саталию, и простер оружие даже до Смирны. Еще один венец присоединился к двум его венцам, Кипра и Иерусалима, когда киликийские армяне, недовольные своим королем Леонтием, предложили малое свое царство Петру, правление коего было самое счастливое для его острова. С такою славою предстал он папе Урбану V в Авиньоне, где находились тогда Иоанн, король Франции, и Вальдемар III, король Дании, со многими владетельными князьями Европы. Западные властители были тронуты плачевным рассказом короля Кипрского о бедствиях восточных христиан и, приняв крест, обещали обратить свои силы на султана Египетского; Петр посетил почти все царственные дворы Европы, и все восхищались красноречием доблестного короля, проповедника крестовых битв; назначен был легат со стороны папы, дабы участвовать в походе; но все кончилось одними лестными обещаниями; Король Иерусалимский собрал только толпу бездомных наездников, которые искали себе счастья на войне; король Франции Иоанн умер пленником в Англии, а Вальдемар Датский был остановлен смутами в собственном государстве. Венеция из видов торговых вооружила несколько судов, но главными союзниками были рыцари Родосские, которые еще не забыли своих подвигов в Св. Земле. До десяти тысяч воинов отплыли под знаменем креста и под предводительством храброго Петра из пристани Кипра и без всякой препоны овладели Александрией. Король хотел укрепиться в этом городе, столь необходимом для дальнейших действий, и ожидать в нем войск египетских; но его союзники не могли устоять против искушения ограбить богатства Александрии, ибо они более думали о корысти, нежели о победах. Не ожидая мамелюков, крестоносцы оставили на четвертый день опустошенный ими город, только раздражив неприятеля против христиан, которые опять пострадали в Египте; флот крестовый наполнил такими же бедствиями и берега Сирии, разорив приморские города Триполи, Тортозу и Лаодикию, и возвратился без дальнейших подвигов.

Успехам христиан благоприятствовали внутренние смятения Египта, при частом низвержении с престола слабых сыновей Мелек Незера; мамелюки не имели и флота, чтобы отразить крестоносцев. Пользуясь сими обстоятельствами, венецианцы, в качестве посредников, заключили на выгодных условиях мир между королем Кипра и султаном Египетским Шабаном, который долее других братьев держался на престоле. С обеих сторон возвратили пленных, и султан уступил королю половину десятинной пошлины, взимаемой с товаров в Александрии, Дамаске, Тире, Бейруте и Иерусалиме. Он отдал рыцарям Родосским древний их замок, которым владели во Св. Граде, и освободил богомольцев от позорной дани пяти червонцев, какую должны были платить для выкупа своей головы, когда ходили на поклонение св. мест. Христиане получили также дозволение исправить обветшавшие храмы Св. Гроба, Вифлеема и Назарета.

Таковы были следствия сего ничтожного и последнего похода крестоносцев; но они были весьма кратковременны, ибо благосостояние королевства Кипрского рушилось с кончиною Петра (1268 г.); он был вскоре убит братом своим, князем Галилейским; а слабый его сын и преемник, Петр II, провел все свое десятилетнее правление в междоусобиях с дядею Иоанном и в войне с генуэзцами, которые воспользовались беспорядками на острове и овладели его главным городом Фамагустой. Другой брат убитого Петра, Иаков, заступил место слабого племянника, будучи сам выкуплен своим народом из генуэзской темницы; он венчался также тремя венцами: Кипра, Иерусалима и Армении, хотя даже и весь остров не был в руках его, от притязаний генуэзцев. Так протекло четырнадцатое столетие для королей Иерусалимских и прочих некогда державных князей и графов Сирии, удержавших за собою одни титулы утраченных владений.

Время перейти от мнимых сих властителей к истинным православным патриархам Св. Града, о коих упоминает Досифей в своей истории. В начале сего столетия между ними появляется одно светлое лицо, утешительное для всего христианства, – Лазарь, ревностный пастырь и исповедник за веру отцов. Он наследовал кафедру после Григория, который управлял церковью в долгое царствование Михаила Палеолога и дожил до дней императора Андроника, избежав, по своему отдалению, соборов и церковных смут Палеолога. Не столько счастлив был его преемник Лазарь, испытавший гонения и от императоров по гражданским беспорядкам, и от султана Египетского за исповедание веры. Вместе с Иоанном, патриархом Цареградским, и св. Григорием Паламою, архиепископом Фессалоники, соборно осудил Лазарь неправильные мнения Варлаама и Акиндина о божественном свете преображения Господня и потом, вместе с Паламою, подвергся гонению от того же патриарха за то, что благоприятствовал доблестному правителю империи Иоанну Кантакузину. Еще при императоре Андронике, когда Лазарь был избран в Св. Граде, по общему согласию, и отправился в Царьград за царским утверждением, нашелся в духовенстве иерусалимском некто Герасим, который послал на него обвинения в столицу, потому что хотел сам приобрести его кафедру; но император не поверил клевете и писал к султану Египетскому о признании Лазаря законным патриархом; ибо без его согласия никто не мог святительствовать в Св. Граде. Когда же по смерти Андроника возникли при малолетнем сыне его, Иоанне, междоусобия вдовствующей императрицы с опекуном царства, Лазарь, по родству своему с Кантакузином, принужден был удалиться из Царьграда в предместье Галату, принадлежавшее франкам. Патриарх Иоанн рукоположил на его место Герасима и стал требовать выдачи Лазаря, а латиняне думали воспользоваться благоприятным случаем, чтобы обратить его на свою сторону Обещая ему милость папы, если подчинится Риму, они угрожали в противном случае выдать его врагам – мужественный Лазарь предпочел последнее; но и враги приняли его с почестью за такую твердость в вере. Отпущенный к Иоанну Кантакузину, он венчал его на царство в Адрианополе и по водворении мира возвратился с ним в столицу. Тогда император отправил Лазаря при своем посольстве в Египет убеждать султана, чтобы возвратил кафедру законному патриарху и покровительствовал палестинским христианам. Услышав о том, лжепатриарх Герасим хотел еще однажды оклеветать Лазаря, уже пред лицом султана, но умер на пути в Египет (1356 г.). Властитель мамелюкский, водворив на кафедре Иерусалимской законного пастыря, написал дружеское послание императору и еще однажды уверил его в покровительстве своем христианам восточным, обещая запретить всякое притеснение со стороны магометан и охранять храмы.

Но преемник сего султана, по наветам своих эмиров, воздвиг гонение на православных, и многие из них скончались мученическою смертью; вызван был и Лазарь в Египет, где старейшины мамелюков хотели сперва ласками, а потом угрозами и пытками совратить его в свою веру, чтобы вслед за пастырем увлечь и неопытную паству. Мужественно воспротивился опять патриарх, как некогда латинянам, и уже изрекли над ним приговор смертный, но султан не допустил его исполнить. Однако раздраженные эмиры дважды еще терзали Лазаря, дав ему по пятидесяти ударов воловьими жилами, так что земля обагрилась страдальческою кровью и одни кости остались от изможденного тела. Его ввергли, наконец, в темницу, где сами приставы сарацинские, изумленные мужеством святителя, помогали ему в узах. Тронулся и патриарх коптов, закоснелый враг греков, ненавидевший прежде Лазаря; видя мучения старца за истинную веру, он воспользовался своим влиянием при дворе султана, чтобы испросить ему свободу и мир православным. Султан велел не только отпустить патриарха, но даже отправил его своим посланником в Царьград, к родственному императору. С миром отошел к Господу, посреди своей паствы, сей многострадальный пастырь; место его заступил Софроний и сорок шесть лет содержал кафедру Св. Града.