Споры о единстве митрополии

Избранный ещё при жизни Феогноста его преемник святой Алексий происходил из боярского рода Плещеевых. Он родился в 1300 году и имел своим восприемником Калиту. Лет в 20 он постригся в Московском Богоявленском монастыре. Здесь на него обратил внимание митрополит Феогност и сделал своим наместником, а потом епископом Владимирским. По смерти Феогноста святой Алексий поехал в Грецию и был посвящен в митрополита (1354). Неоднократное поставление на митрополита русских людей стало обращать на себя беспокойное внимание греков, и собор по случаю его посвящения сделал оговорку, что Алексий поставляется митрополитом только как исключение, вследствие личных своих достоинств, но что впредь митрополиты должны посылаться на Русь непременно из греков. В то же время было снова определено отнюдь не разделять русской митрополии на части, потому что хотя митрополит и живет не в Киеве, а в Москве, но Киев всё-таки остаётся его престольным местом. Но ещё не выехал Алексий из Царьграда, как приехал сюда новый кандидат на митрополию — Роман, человек знатного княжеского рода, родственник второй жены Ольгерда. Его прислал сам князь Ольгерд, который, желая освободиться от церковного подчинения своей страны Московскому митрополиту, захотел иметь своего собственного первосвятителя. Опасение, как бы в случае отказа Ольгерд не сделал вреда Православию, а также богатые дары заставили патриарха Филофея посвятить Романа с назначением ему в управление Литвы и Волыни с кафедрой в Новгороде Литовском, Киев всё-таки был оставлен за святым Алексием. Оба митрополита явились на Русь «и сотворился, по рассказу летописца, мятеж во святительстве». Алексий покорился определению патриарха и его собора и довольствовался своей областью, но Роман не был доволен и домогался получить в свою власть и Киев с Брянской епархией, тоже уступленный Алексию, делал властные распоряжения в Твери, пользуясь тем, что Михаил Александрович Тверской был родственник и союзник Ольгерда. Церковная смута прекратилась только в 1361 году со смертью Романа. Патриарх Филофей и Константинопольский собор опять определили, чтобы Литва не отделялась от всероссийского митрополита, но определение это не было приведено в исполнение и едва ли даже было обнародовано.

Святой Алексий был вовсе не такой первосвятитель, которым могли быть довольны в княжествах, не ладивших с Москвой. В правление Иоанна II Алексий был главным советником великого князя и во всем ему содействовал, а его содействие было тогда очень важно вследствие особенного благоговения к святителю ордынских ханов. В 1357 году, по случаю глазной болезни ханши Тайдуллы, которую никак не могли вылечить татарские шаманы, хан Чанибек писал к князю. Мы слышали, что Бог не отказывает молитвам главного попа вашего, отпустите его к нам, да исцелеет его молитвами царица моя, а то пойду опустошать землю вашу”. Святитель поехал и молитвой ко Господу исцелил Тайдуллу, после чего его ещё больше стали уважать в Орде. В том же году Чанибек умер, и его сын, свирепый Бирдебек, потребовал от русских князей новой дани. Алексий снова поехал в Орду ходатайствовать за Русскую землю. При содействии Тайдуллы он усмирил хана и воротился с новым ярлыком.

При малолетнем Дмитрии Ивановиче Донском митрополит был настоящим правителем государства и выручил Москву из довольно опасных для неё обстоятельств. Он помог Дмитрию удержать своё великокняжеское достоинство, несмотря на соперничество старшего родича, Дмитрия Суздальского. Через некоторое время митрополит вступился в ссору суздальских князей Димитрия и Бориса из-за Нижнего Новгорода и звал их судиться в Москву. Борис отказался было от московского суда, но святой Алексий послал к нему в Нижний препо-добного Сергия Радонежского с повелением закрыть все церкви в городе и этой сильной мерой смирил князя перед московской властью и заставил уступить Нижний брату. При посредстве митрополита заключались все княжеские договоры. Он употреблял свою духовную силу для того, чтобы заставить князей соблюдать эти договоры, и предавал отлучению тех из них, которые выступали против Москвы в союзе с Литвой.

Такая постоянная связь митрополита с Москвой, конечно, должна была настраивать против него Литву и Польшу. В 1371 году, несмотря на все прежние определения о единстве митрополии, патриарх Филофей уступил сначала настояниям польского короля Казимира и дал Галичу особого митрополита Антония. Затем пришло к нему настойчивое послание от Ольгерда, который жаловался, что никогда не бывало такого тяжелого митрополита на Руси, как Алексий, что Киев и Литву он вовсе не посещает и любит одного только князя московского, и в заключение просит поставить тоже особого митрополита в Киев, Малую Россию, Литву, Смоленск, Тверь и Нижний, т.е. во все местности, враждовавшие с Москвой. Филофей уступил и этой просьбе и в 1376 году поставил митрополитом киевским серба Киприана. На Руси в итоге стало три митрополита. Для поддержания единства митрополии патриарх определил только, чтобы Киприан по смерти святого Алексия снова соединил Русь под своей властью.

§ 6. Смуты в митрополии по кончине святого

митрополита Алексия. Святой митрополит Киприан

Ясно, что в Москве были недовольны поставлением Киприана и назначением его в преемники Алексию без согласия великого князя. Престарелый святитель хотел назначить себе преемником преподобного Сергия, но смиренный подвижник решительно отказался от этой чести. Тогда великий князь наметил на митрополию своего духовника и любимца, священника Митяя(Михаила). Это был человек видной наружности, с громкой и чистой речью, умевший говорить «от Писания», рассуждавший красноречиво «в судах и делах», но вместе с тем гордый и заносчивый. Великий князь уговорил его постричься и в день пострижется поставил архимандритом своего московского Спасского монастыря.

Алексий не хотел признать этого новоначального монаха своим преемником. Но едва только святитель скончался (в 1378 году), как Митяй вошел в митрополичий двор и начал всем распоряжаться и собирать митрополичью дань, ведать делами, как настоящий митрополит. Так как он желал быть посвященным русскими епископами, то в Москве, по распоряжению великого князя, состоялся для этого собор епископов и высшего духовенства. Однако среди них нашлось много людей, особенно монашествующих, которые не хотели иметь Митяя митрополитом.

Больше других говорил против него епископ Суздальский, святой Дионисий. А Митяй не давал ему покоя, запальчиво требуя от него ответа, почему по приезде в Москву он не явился к нему за благословением. «Ты должен был прийти ко мне за благословением, а не я к тебе, — отвечал Дионисий, — потому что я епископ, а ты поп». «Я тебя и попом не оставлю, — закричал Митяй, — своими руками спорю твои скрижали». Узнав, что Дионисий сам намерен отправиться (по вызову из Константинополя) за митрополичьим саном в Грецию, Митяй с великим князем посадили его под стражу. Дионисию, впрочем, скоро удалось освободиться и отправиться к патриарху. А из Киева между тем ехал в Москву другой кандидат на митрополию — Киприан, который должен был занять теперь всю митрополию в силу соборного определения 1376 года. Против этого кандидата восстал сам великий князь, видевший в нем избранника Ольгерда, и с бесчестием выгнал его из Москвы. После этого Митяй решил поторопиться с посвящением и двинулся в Грецию с огромной свитой, с дарами для греков и с несколькими бланками, скрепленными на всякий случай печатью великого князя. Но уже в виду самого Константинополя Митяй внезапно умер в 1379 году.

После смерти Митяя его спутники решили самовольно выбрать в митрополиты одного архимандрита из свиты — Пимена. На одном из бланков за великокняжеской печатью написали от имени великого князя прошение о его поставлении. Патриарх Нил и император сначала было отказались исполнить его прошение, ссылаясь на то, что на Руси уже давно посвящен в митрополиты Киприан. Но послы, воспользовавшись другим бланком, заняли денег, раздали кому нужно до 20.000 рублей и так достигли своей цели.

Узнав об обмане Пимена, великий князь ещё до его возвращения пригласил к себе в Москву Киприана, а Пимена по возвращении велел заточить. Через некоторое время выяснилось, что князь сделал это единственно из гнева на Пимена, а не потому, что доверял Киприану. Во время нашествия Тохтамыша митрополит Киприан удалился из Москвы в Тверь, как известно, союзницу Литвы. Тогда великий князь пригласил на митрополию Пимена. Но так как и этот митрополит был ему неугоден, то он отправил в Грецию просьбу о поставлении в митрополиты Дионисия. Дионисий был поставлен, но на обратном пути из Греции его в Киеве задержали литовцы, где он и умер в 1385 году, находясь в тюрьме. Между тем Киприан с Пименом ездили в Грецию спорить о митрополии. Патриарх решил дело в пользу Киприана. В его же пользу сложились теперь и все другие обстоятельства: в 1389 году умер великий князь Дмитрий, умер и низложенный Пимен.

«И преста, — говорит летописец, — мятеж в митрополии, и бысть едина митрополия — Киев и Галич, и всея Руси». Известие это, впрочем, не совсем справедливо, поскольку в Галиче все ещё оставался свой митрополит Антоний. Все единоличное правление Киприана прошло в мире. Согласие его с новым великим князем Василием Дмитриевичем не нарушалось ни разу, а так как великий князь был в постоянной дружбе с литовским князем Витовтом (своим тестем), то и в Литве перестали хлопотать об особом митрополите. В Орду ему уже не нужно было ездить, потому что после победы Дмитрия Донского над Мамаем на поле Куликовом в 1380 году она перестала быть страшной для Руси.

С ослаблением силы и власти монголов митрополиты перестали домогаться ханских ярлыков, а стали выпрашивать грамоты у своих великих князей. В 1404 году такая грамота была дана митрополиту Киприану великим князем Василием Дмитриевичем. Следует отметить, что княжеские грамоты содержали в себе различные ограничения прежних гражданских прав Церкви, дарованных ей ярлыками, поскольку они давались уже от настоящей государственной власти, а не от власти дикой Орды, которая требовала себе от русских только рабского повиновения и не обращала внимания на самый строй и потребности Русского государства.

Грамотой 1404 года митрополичьи люди по-прежнему освобождавшись от податей, повинностей и от княжеских судов, но и в том и другом случае с ограничениями: на войну митрополит должен был ставить свой полк с воеводой под стяг великого князя. По суду все церковные люди были подчинены митрополиту, но в том случае, когда дело касалось и княжеского, и митрополичьего человека вместе, назначался общий суд — митрополита и великого князя. Ограничения коснулись и объема церковного ведомства: митрополит не должен был ставить в попы и диаконы служилых и тяглых людей великого князя — это было одной из важнейших причин того, почему на церковные места поступали в основном дети духовенства. Так определялись отношения между государственным и церковным ведомствами.

Великий князь вошел даже во внутреннее управление митрополичьей епархии и определил в ней количество церковных даней и десятильничных сборов; это было необходимо, вероятно, в связи с какими-нибудь злоупотреблениями, обнаружившимися во время церковных смут. Правление митрополита Киприана было плодотворным в чисто церковном отношении. Он заботился об устранении различных беспорядков, возникших в богослужебном чине Русской Церкви, об исправлении и умножении богослужебных книг. Сам он привез с собой много рукописей из Сербии и, живя в уединении в своем подмосковном селе Голенищеве, занимался переводами с греческого языка.

Святитель скончался в 1406 году и был погребён в Успенском соборе, где после святого Петра погребались все русские митрополиты (за исключением митрополита Алексия, погребенного в Чудовом монастыре).