Женщины: гибридизация человеческих видов. 3 страница

К таким явлениям вырождения гибридных потомков от смешения суггесторного вида с диффузным или неоантропическим видами, относятся, в частности, всем хорошо известные случаи откровенно неадекватных, и потому необъяснимых суицидов (самоубийств), с не таким уж и редким дополнительным полным уничтожением всей семьи, включая и детей. Это можно определить, как "социально-рассудочное" оформление процессов вымирания гибридных потомков смешения хищных и нехищных человеческих видов. Бывает, дело доходит и до трагикомичности.

В качестве такого "страшно-курьезного" примера можно привести "случай в театре", — эпизод из театральной жизни XIX века, когда двое молодых драматургов (не то французских, не то итальянских), на пару сочинивших какую-то пьесу, после ее провала так же дружно, тоже в "соавторстве" покончили с собой. Не менее трагичен, и столь же страшен при всей своей курьезности, "феномен" самоубийства физика Эренфеста, совершенного им в качестве патетического аргумента в ходе приятельской дискуссии о свободе воли.

Еще более жуткие и страшные (особенно своей масштабностью) случаи подобных неадекватных самоубийств — это многочисленные факты групповых религиозных самоуничтожений с огромным числом жертв. Конечно же, прямые виновники — это главари (пророки, лжемессии и т.п.) всех этих "Звезд и ветвей Давида" и "Аум синрике". Но тем не менее, надо учитывать, что нормальный в видовом плане индивид, "без пунктиков", вряд ли войдет в состав подобных, откровенно параноидальных "религиозных" сект. Хотя нельзя отрицать и сильного суггестивного воздействия таких организаций, способного повлиять на сознание и нормальных людей, но — с тем или иным невыносимым для них психологическим грузом, и потому всячески ищущих облегчения.

[ Прибавление. К проблеме человеческого вырождения, дегенерации очень близко подошел Григорий Климов — автор многотиражных книг: "Протоколы красных мудрецов", "Красная каббала", "Князь мира сего", "Имя мое легион" и т.д., и т.п., и все о том же. Но при всей своей правильности в констатации существования процессов вырождения, дегенерации в человеческой среде, концепция Климова не имеет каких-либо вразумительных оснований и объяснений, за исключением необычайно обильных отсылок к якобы зашифрованным смыслам Библии. (Кстати, столь ныне модная, идея о "зашифрованности Библии" стоит в одном ряду с другими такого же рода домыслами; точнее, где-то посередине между «кофейной гущей» и «каналами Марса»). Кроме того, написаны все названные творения как-то лихорадочно, почти кликушески. Так обычно пишут о России заангажированные — свои и заезжие — авторы, типа создателей таких фальшивок, как "Слепящая тьма", "Кремлевский волк" и т.п. Поэтому невольно возникает подозрение в том, что книги эти написаны с однойединственной целью: дискредитировать правильные, в принципе, идеи. И написаны они именно по заказу тех самых дегенератов, о которых и идет речь во всех этих книгах... А затронутые Григорием Климовым проблемы сложны и необычайно важны для человечества. К сожалению, "теоретическое" обоснование автором процессов дегенерации среди человечества — постоянные тавтологические ссылки на козни дьявола, "князя мира сего" (дьявол у него — опять-таки та же самая дегенерация!) — является откровенно бредовым, что и профанирует весь имеющийся позитивный, фактуально богатый материал этих книг. ] Случаи же явного генотипического несоответствия, приводящие к /суб/хромосомным аномалиям летального порядка (смертельным) никак не отмечаются и не фиксируются из-за отсутствия генетического анализа выкидышей, тем более — в видовом контексте, но в будущем подобные исследования могут (и должны бы!) войти в практику.

Но гораздо чаще результатом межвидовых связей является рождение девочек, что можно считать относительно благополучным исходом, — это как бы самое легкое "одергивание" Природой эксвизитного поведения человека. Повышенная рождаемость девочек является следствием большей выживаемости в среде вагины другого вида сперматозоидов, несущих Ххромосомы, и большей жизнестойкостью зигот с симметричным набором хромосом: XX. Отсюда же проистекает и большая живучесть женщин вообще; здесь, правда, необходимо также учитывать и то, что сердечная мышца у женщин такая же, как и у мужчин, ибо она рассчитана "на двоих": еще и на вынашиваемого ребенка.

Именно этот факт преимущественного рождения девочек при межвидовых контактах объясняет повышенную численность женщин с хищным поведением, а также -"со странностями". Внутри видов является закономерностью преимущественное рождение мальчиков: ~ 53 % (но одновременно среди мальчиков — и повышенная смертность). Конечно же, основную количественную долю женщин с хищной поведенческой ориентацией составляют представительницы диффузного вида, но это есть опять-таки следствие воздействия на них со стороны непомерно многочисленной части женского — хищного генетически — контингента.

Пиком подобного превалирования хищных женщин (после периода первобытного промискуитета и доминирования хищных мужчин "на всех фронтах", в том числе и сексуальном) явился матриархат во всей своей "красе" немыслимо чудовищной жестокости. Но одним из позитивных его последствий явилось значительное ущемление сексуального доминирования хищных мужчин, и привлечение к этому "занимательному процессу" воспроизводства в более широких масштабах представителей диффузного вида, с удовольствием шедших "под каблук", уходя при этом "от кулака" хищных мужчин, и обеспечивших при этом нужную "послушную численность" для поддержания владычества женщин. Здесь впервые "политические интересы" и "вопросы власти" непосредственно повлияли на "человеческую природу" (а также и на "породу"). И хотя в дальнейшем и произошла "реставрация" патриархата, но диффузный вид уже был подавляюще многочислен.

Отголоски "реставрационного" хищного сексуального доминирования — это, например, феодальное "право первой ночи", когда зачастую первенец бывал от барина (сеньора, барона, графа...), а остальной приплод — уже, собственно, крестьянские дети, т. е. диффузный вид. Кстати, вот эти-то "папенькины сыночки" и бывали, как правило, возмутителями спокойствия — руководящим ядром крестьянских бунтов — их "закоперщиками", "заводчиками". Да и внешне они выделялись в деревнях: бывали, что называется, "первыми парнями": красивее, наглее, нахрапистее, в общем "породистее", но вот полноценного потомства (к счастью?) оставить они не смогли — из-за указанного выше вырождения своих потомков в поколениях F2 и F3.

Дополнительными факторами, ограничивающими межвидовые контакты, являются (больше — являлись) династические браки, а также равно — влияние на выбор партнеров по браку родительской воли, зачастую — безоговорочной. Примеры подобных ограничений являют Япония, исламские страны, а также Индия, в которой такую запретительную роль играет наличие многочисленных каст.

Все эти запретительные механизмы и ограничивающие межвидовое скрещивание факторы необычайно важны и еще по одной причине. Женщины представляют собой хищную составляющую человеческого семейства (с учетом, понятно, хищноориентированного большинства женского контингента), а при рассмотрении их вкупе с хищными мужчинами, они даже вплотную примыкают к этой откровенно нелюдской части человечества, и потому отдают сексуальное предпочтение именно суперанималам и суггесторам, считая этих хищников, и только их, "настоящими мужчинами". (Счастье лишь в том, что это предпочтение остается по большей части теоретическим, т. е. невостребованным.) Подобное преимущество и на самом деле подтверждается гораздо большими возможностями хищных мужчин в плане предоставления жизненных благ и достижения более завидного "места под солнцем". Но и без того, смелость и геройство суперанималов, их психическое, магнетизирующее давление, так же, как вызывающая, яркая наглость суггесторов, присущая им артистичность, нередко — музыкальность и "голосистость" (или, на худой конец, речистость), — все это привлекает к себе женщин точно так же, как и самок других животных высших видов.

Да и вообще, несмотря на кажущуюся профанацию, нужно отметить, что такие виды творческой деятельности (затрагивающие средние слои психики), как поэзия и музыка, являются не только специфической сублимацией либидо, и полностью ею определяются, но они попросту есть производные от биологических средств для привлечения самок. Т. е. это — суть человеческие аналоги лягушачьих "концертов", соловьиных "колен-трелей" и т.д. Не случайно, а именно поэтому все творческие сферы буквально нашпигованы суггесторами и гибридными особями (полусумасшедшими, извращенцами), именуемыми в психологической литературе демонстрационными, или акцентуализированными личностями. Поэтому понятно, что может твориться (и всегда творилось) в театральных кругах. Лишь появление кинематографа оттянуло на себя значительную (если и не большую) часть таких "выставляющихся напоказ" особей, после чего киностудии стали представлять собой прямотаки "кубла", осиные гнезда суггесторов с гибридным, /полу/помешанным обрамлением, и Десятая Муза полностью перешла в их безраздельное ведение.

Отсюда-то, из "соловьиных рощ" и проистекает любовь наивных и глупых девчушек к музыкантам и певцам. Глупых вдвойне — еще и потому, что их кумиры, как правило, ущербны или аномальны именно в сексуальном плане, что продиктовано все той же спецификой их собственной либидоносной ориентации, делающей их заодно еще и "заливистыми", в дополнение к сексуальному уродству. Так что при объективном рассмотрении, до некоторой степени образном, такие классические буколические герои, как Дафнис или Лель, должны оказаться, как минимум, зоофилами, да и то, это в лучшем, "амбулаторном" случае. Выяснить же то, что реально представляют из себя все эти "поющие кумиры" молодежи не представляет уже труда: достаточно примеров из скандальной хроники извращенной жизни всех этих попрок-чок-звезд.

Но на всех женщин не хватает хищных "принцев", и им "воленс-ноленс" приходится довольствоваться всякого рода "неудачниками" и "скромниками", многие из которых в период своего ухаживания все же смогли как-то, с грехом пополам, корчить из себя (обычно в состоянии того или иного опьянения) нечто якобы похожее на "настоящего мужчину" — на хищника, и тем самым ввести в заблуждение на некоторое время невесту, угодив ее жестоким грезам. В дальнейшем такие вымороченные избранники становятся безропотными объектами для подкаблучных издевательств и обвинений с "неопровержимыми" аргументами типа: "У других все, у нас ничего!", "Тряпка, а не мужчина!" и другими подобными жемчужинами внутрисемейных диалогов. Но остаются дети, представители нехищных видов — диффузного и неоантропического, и таким вот образом в Мир входит Человек Разумный.

Об этом убедительно свидетельствует демографический взрыв, а также значительное снижение кровожадности человечества: какая-либо аргументированная апологетика насилия, войн (кроме оборонительных) уже невозможна. Именно поэтому пропаганда насилия и жестокости ведется исключительно в опосредованной форме, хотя и плохо замаскированной. Для этого используются средства искусства и литературы хищной направленности, выполняющих функцию зазывных рупоров нелюдей, выплескивающих на человечество всю эту духовную отраву: боевики, триллеры, "ужасники", патологически вздорную фантастику и т.п.

Демографический же взрыв довел, в свою очередь, численность диффузного вида до 75% — по самым скромным оценкам. К тому же правильнее будет считать оба нехищных вида единым, с учетом неоантропов, что составит уже все 85 %! Это устанавливает статистический барьер, создает порог для межвидовых связей: на фоне такой многочисленной однородности угроза ощутимой гибридизации нереальна, в худшем случае возможно лишь размывание границ вида. К сожалению, сам этот факт — увеличение численности человечества является негативным явлением: Земле "не снести", по-видимому, такого огромного количества людей, достаточно было бы и одного, максимум — двух миллиардов. Но ситуация эта парадоксальна, и однозначного решения здесь нет, так что выход из нее ("сжатие человечества") будет скорее всего страшным и трагическим.

Считать процессы гибридизации незначительными и несущественными тоже нельзя, уже хотя бы из-за "хищного крена" в женскую сторону, т. е. наличия во многих сообществах ощутимого численного превосходства хищных женских особей, в сравнении с количеством в них же хищных мужчин (некая "гаремность"). К тому же имеется очень много свидетельств того, что суггесторный вид имеет весьма сложную, далеко неоднозначную структуру.

Во всяком случае, существует достаточно определенное количество индивидов как бы с "переходными" признаками — со свойствами как суггесторного, так и диффузного видов, которых невозможно идентифицировать и откровенно хищным образом, и, в то же самое время, их никак нельзя причислить и к эксвизитным гибридам. Это — незлые по внешним поведенческим признакам индивидуумы, но обладающие пресловутой "хитринкой", "лукавинкой", подверженные, как правило, неуемной страсти ко всяческого рода розыгрышам и мистификациям. В частности, это т. наз. "хохмачи", "весельчаки" (или "дурашливый тип" — по типологии Т. Адорно), будоражащие своим непредсказуемым поведением и всяческими выходками окружающих их людей: соседей, коллег по работе. (Например, бывший депутат Марычев — эпатажный "массовик-затейник" в Государственной Думе России, олицетворивший собой всю вздорность попыток построения русской демократии парламентского типа по западному образцу. Для России естественна и единственно спасительна общинность (акратический, соборный союз свободных общин), которая равно бескомпромиссно выкорчует из "мира" и Марычевых и гайдарычевых.) Достоверных данных об их стерильности или вырождении в литературе не имеется, отмечена лишь присущая им, и достаточно выраженная, шизоидность, а степень их агрессивности нередко все же имеет "перехлесты": от иных подстроенных ими "хохм" можно остаться калеками, или получить разрыв сердца. Скорее всего, — это потомки смешения с диффузным видом недалеких суггесторов, по-видимому, "самых поздних", т. е. отделившихся от поедаемых суггерендов в числе самых последних. Они — как бы некие "дворняжки", но с незначительной примесью "породы" — охотничьих собак.

Кроме того, по-видимому, сюда же следует отнести и таких достаточно необычных суггесторов, которые вполне осознают свою, если не подлость, то по крайней мере, бессовестность, бессердечность, иногда даже мучаются из-за этого, но изменить себя они не в силах. Чаще всего такие индивиды находят для себя выход в той или иной творческой, либо деловой сублимации. Из них получаются хорошие, хотя и болезненно тщеславные, рационализаторы и изобретатели, подчеркнуто (аж нарочито) "честные" общественные деятели, а также "строгие, но справедливые" производственные руководители. (В далеком прошлом в сознании именно таких людей-самобичевателей могла возникнуть мазохистская химера о "первородном грехе человека".) К сожалению, при удачной карьере они все-таки теряют все свои прежние зачатки самокритичности.

В общем же случае, суггесторы занимают промежуточную, но все же еще и отстраненную, позицию по отношению к суперанималам и к диффузному виду, хотя и находятся они ближетаки к этим последним. В масштабах генетических дистанций все это для большей ясности можно выразить следующим образом. Виды соотносятся между собой так:

Сп: Сг: Дф: Нн = 8: 4: 2: 1

Здесь позицию Сг=4 следует считать выступающей из плоскости. (Сп — суперанималы, Сг — суггесторы, Дф — диффузники, Нн — неоантропы). Или в другом ракурсе, при "виде сверху", это будет выглядеть иначе:

Сп...................................... Дф.. Нн

/ Сг------------------------------------/

Отсюда видно, что гибридизация двух хищных видов между собой ("волко-шакализация") является наименее перспективной. Но все же такое гибридное потомство суггесторного и палеоантропического видов встречается.

Это — самые жуткие выродки, отмеченные обычно в гиперболической форме в фольклоре и истории. Синяя Борода, Носферату, Дракула (точнее, их реальные прототипы), многие "великие гангстеры Америки" и т.д. Им часто свойственны и соматические (телесные) уродства, в дополнение к психологической чудовищности и в усиление ее, или какие-нибудь необычные и сильные девиации (отклонения); кроме того они либо стерильны, либо абсолютно — стопроцентно — гомосексуальны. Всех их отличает как коварство, так и чудовищная жестокость. Именно они "ставят личные рекорды" в жестокости, "побивая" в этой области все "достижения" женщин-суггесторов. Плюс ко всему, их характеризует совершеннейшее, истинное бесстрашие.

Реальным примером может послужить "Крошка Билли" (настоящее имя Уильям Г. Бонней, 1859 г. р.) — абсолютно не ведающий страха гангстер-убийца — герой американского фольклора. Память о нем внедрена в общественное сознание американцев в виде образа явно положительного героя: вот так и происходит хищная деформация общества! Этой же цели служит и средства "массовой культуры" — от художественных фильмов с множеством "хороших" гангстеров, и вплоть до грандиозно массового выпуска детских комиксов на эту же "животрепещущую" тему. Теперь и у нас начинается то же самое. Так, напр., вышел на экраны, в дополнение к прочей "чернухе", и фильм, созданный по мотивам упомянутого ранее "тюремного романа" — о "высокой" любви женщины-следователя к убийце-рецидивисту. Не станет дело и за комиксами.

Таким образом, в итоге все же получается, что человек — этакое "самое сексуальное животное", — хотя и охватывает обширнейший диапазон проявлений сексуальности (от платонической любви и до сексуальных действий с животными), тем не менее, именно в видовом плане он проявляет исключительную избирательность, разборчивость, по большей части — неосознанную.

Следует также отметить, что видовая эксвизитность, неразборчивость половых связей — это, в основном, бич больших городов (с населением за 200 тысяч, т. е. там, где возможна достаточная анонимность), и она является одной из главных причин семейных неурядиц, ведущих к распаду таких семей, разводам, и она же наиболее значима по своим последствиям: остается гибридное потомство.

Значительная часть этого эксвизитного потомства в первых поколениях, как уже указывалось, не достигает яркой симптоматики (степени клинической выраженности), достаточной бы для их изоляции в лечебных заведениях. Это — вся та, весьма многочисленная публика "с пунктиками", "со странностями", с признаками шизоидности, "малахольности" и т.п. Явные же процессы вырождения приходятся чаще всего на 2-е, 3-е и 4-е поколения.

Первое же поколение гибридов нередко являет собой феномен т. наз. "гетерозиса": т. е., наоборот, демонстрирует повышенную жизненную энергию и сверхактивность. И судя по всему, именно такие вот "недосумасшедшие" (к величайшему сожалению, не изолированные) несут в мир, как и несли в прежние времена, наибольшее количество социального зла и общественного хаоса.

Но вместе с тем, они же придают и наибольшую динамику общественным движениям, проявляя социальную сверхэнергичность. Это — именно то, что Л. Н. Гумилев определил как "пассионарность" [9]. Дисбаланс сознания пассионариев простонапросто не дает им возможности остановиться и подумать, что же это они такое вытворяют. Они неспособны "присесть и поразмышлять" над своим жутким поведением, их в таких случаях поджидает страшная депрессия, им необходимо постоянно отвлекаться каким-либо "общественным делом", обязательно "быть на людях". Это о них пишет в "Окаянных днях" И. Бунин: "Какие же они все неутомимые, дьявольски двужильные — все эти Ленины, Троцкие, Сталины, фюреры, дуче!" Чистокровные же представители хищных видов все же более психически стабильны и спокойны. Они, в частности, могут годами вынашивать месть, или "для дела" способны затаиваться на длительное время, тщательно готовиться (иллюстративна здесь вендетта, кровная месть). И в итоге, любое такое дело они всегда стараются довести до своего страшного конца. Гибриды же совмещают в себе несовместимое. И этот трагический саморазлад приводит к самым неожиданным и непредсказуемым последствиям. Его можно было бы определить, как "синдром Достоевского", ибо и Раскольников, и многие другие герои его произведений, отражают именно эту двойственную гибридную позицию, в первую очередь присущую самому Достоевскому.

Все же, справедливости ради, нужно отметить, что именно от таких вот "недопроявленных сумасшедших" гибридов исходит и значительная часть достижений во многих областях духовной жизни человечества. Именно этот аспект выхватил и осветил знаменитый психиатр Ч. Ломброзо в своем труде "Гениальность и помешательство". Но они же — эти "помешанные гении" — привносят повсюду и гибельные тенденции, наиболее "легкая форма" которых — это "маразматизация" художественного творчества и литературы.

Ч. Ломброзо [12] также вплотную подбирался и к идентификации "преступного типа" — т. е. суперанимала и одного из подвидов суггесторов (тех манипуляторов, которые в силу подходящих своих внешних, "устрашающих", данных способны длительное время успешно имитировать суперанимала — как правило, до столкновения с истинным сверхживотнымнеотроглодитом).

Но все дело в том, что внешние физиологические характеристики оказываются здесь неоднозначными, что и не позволяет дать подобное конкретное описание. Сущностные характеристики видовых различий лежат глубже, и проявление их на поверхности, во внешнем облике, имеет лишь опосредованный, вторичный характер.

... Четыре вида женщин, в общих чертах описанных выше, представляют, собственно, весь гетеросексуальный нормативный "ассортимент", предлагаемый мужчинам Природой. Хотя здесь, вроде бы, считается, что гибридные женщины — явление так или иначе патологическое — разве что "на любителя", чаще на такого же малахольного, но тем не менее, даже и при таких полностью гибридных связях возможны случаи видового генетического восстановления потомства, как бы непроизвольная селекция; обычно происходит восстановление хищного генотипа, как более простого.

К тому же женщины имеют в своем характере множество неприятных черт, свойственных также и педерастам — пассивным гомосексуалистам. Правильнее будет говорить, что "ничто педерастическое женщинам не чуждо". Это — неимоверно важное — обстоятельство, обычно абсолютно не замечаемое или игнорируемое большинством мужчин, разбивает вдребезги последнюю эротическую иллюзию мужчин: встретить когда-нибудь совершенно необычную — прекрасную и душевную, как бы даже и неземную — незнакомку. Эта иллюзия сама по себе достаточно безобидна и мало кем принимается за чистую монету, за исключением, возможно, только искренних поэтов — этих, как правило, полубезумцев, грезящих наяву и кончающих жизнь в обязательном порядке довольно рано: ввиду явной своей бытовой неадекватности.

[ Прибавление. Тема "незнакомки", идеальной женщины без прошлого — одна из сквозных тем поэзии, в то время как проза "снизила, опустила" ее до сюжетной незнакомки с весьма богатым, но простительным прошлым. ] Но самым главным во всем этом "иллюзорном деле" является то, что базируется указанная иллюзия на вполне реальном, расхожем (и именно поэтому-то и страшном!) допущении, что женщина якобы является хранительницей и гарантом нравственности. Здесь наличествует явно неправомерное смешение консерватизма женщин и вынужденности их позиции в отношении морали, позиции — в подавляющем большинстве случаев ханжеской. Но объективности ради, все же нужно отметить, что, так или иначе, но внешние функции сбережения и охранения моральных норм в обществе многие женщины исполняют рьяно, исправно и неутомимо.

Если упомянутые сволочные черты характера у мужчин сразу же берутся "на заметку" и становятся объектом той или иной негации, типа высмеивания, конфронтации и т.п., то у женщин они же признаются простительными и, мало того, — даже необходимыми и желательными, вплоть до того, что они получают психологические псевдообъяснения и разноплановые оправдания: дескать, "настоящая женщина" должна быть обязательно малость "стервозной" и т.д. — явная параллель с "критериями" для "настоящих мужчин".

Кстати, точно такая же двойственная картина наблюдается и в подходе к интеллектуальным способностям обоих полов. Если очевидные глупости говорит или делает мужчина, то он заведомо признается дураком, если же что-либо "сморозила" или "отчудила" женщина, то это уже проявление пресловутой и столь же знаменитой "женской логики" и ничего больше. (Конечно, в этой снисходительности, возможно, есть и нечто благородное, если даже и не рыцарское, но так же равно можно посчитать и унизительным такое отношение к женщинам — прямо, как к дефективным детям.) Наиболее же отчетливо эта позиционная разница проявляется в перанусном копулятивном поведении, и здесь "двуликий анус" иллюстративен как нигде. Если подобная сексуальная практика ставит мужчину (правильнее в таком случае будет уже употребление кавычек: "мужчину") на самый край социальности, помещает его вне нормативного "мелового сексуального круга", то для женщины — это всего лишь незначительный штрих в ее сексуальной биографии, и даже отнюдь не негативный, ибо в сексологической литературе зафиксировано и оргазменное поведение именно такого плана у женщин. К тому же и абсолютно гетеросексуальные (единственно нормальные!) мужчины не выказывают своего отрицательного отношения к освещаемой копулятивной гетеросексуальной модификации, считая, что "в сексуальном плане между мужчиной и женщиной допустимо все".

Эти "педеро-феминные" черты характера в обязательном порядке и во всем своем (довольно-таки значительном) объеме присущи суггесторному виду женщин, самому многочисленному хищному женскому компоненту, а также эти же черты свойственны суггесторам-мужчинам и многим суггесторно-диффузным гибридам. Женщинам других видов они присущи в той или иной, но все же в гораздо меньшей, степени. Гибридные женщины своей шизоидностью или бытовой неадекватностью обычно отодвигают далеко на задний план этот "обязательный" психологический пласт в своем характере, и даже — в случае обладания достаточной женской красотой и привлекательностью — им удается перевести все это хозяйство в русло "изюминки", "оригинальности", что определяется "слабыми и охочими до женщин" мужчинами, как "интересность", извиняющая все остальное, за что они, подчас, и расплачиваются очень и очень горько.

Недооценивание мужчинами, а не то и полное непринимание ими в расчет, зла, исходящего от женщин, и их огромной потенциальной опасности, делают для них "слабый пол" на порядок опаснее. Эта разница — без всякого преувеличения, — как соотношение между реальной живой змеей на груди и "змеей" просто: как с абстрактным понятием или с одноименной статьей из энциклопедии. У любого мужчины найдутся десятки примеров, доказывающих и прискорбно иллюстрирующих сказанное.

Вот почему совсем не случайны попытки мужчин всех времен и народов всячески осадить женщин. Эта дискриминационная в отношении женщин тенденция прослеживается буквально у всех народов и во все эпохи, и декларируется она чаще всего в форме присвоения женщинам статуса второсортности. Крайний, предельный случай в этом направлении явили миру арабы: у них женщины — это существа, не имеющие души и поэтому вынуждено пользующиеся душами своих детей. (Здесь оказалась как бы предвосхищена практикой позднейшая "психологическая теория отсутствия души у женщин", созданная О. Вейнингером [30].) Дальше вроде бы как уже и некуда, разве еще только то, что кормят женщин во многих арабских сообществах в последнюю очередь: вместе с собаками, и -тоже объедками.

[ Прибавление. Есть и еще один, самый страшный (опять-таки, понятно, для женщин) факт проявления неравноправия полов. Это — старение: "старый мужчина — это все-равно мужчина, а старая женщина — это старая женщина". Все это очень и очень несправедливо, и все — как раз именно из-за влияния хищного стереотипа "красоты", и в этом моменте тоже проявляющей свои истинные, реальные "спасительные" возможности. Ведь человеческая красота — это разновидность уродства, но как бы со знаком плюс. 95 ±/о людей по ее канонам откровенно некрасивы! И поэтому влечение к женщине в нормальном, т. е. нехищном обществе должно оставаться всегда на "казановском" уровне. Как известно, Казанова имел равно повышенное влечение ко всем взрослым женщинам, даже к старухам. Одновременно, он смертельно ненавидел гомосексуалистов. Подобную сексуальность можно лишь приветствовать. И она, действительно, предельно естественна. Достаточно вспомнить "голодное" поведение мужчин, длительно пребывавших в условиях изоляции от женского общества. Или — замечательные порядки, бытующие у австралийских аборигенов: мальчики и юноши "набираются опыта" у древних старух, а затем, по мере взросления и старения берут себе все более и более молодых партнерш. Великолепный обычай! Трогательный и справедливый! ] В этом же состоят и корни "двойной морали", согласно которой поведение женщин не должно быть схожим с мужским в любой области, но особенно грозно это "морализирование" проявляется в двух сферах — профессиональной и сексуальной. Действительно, женщины претендующие на успешное овладение мужской профессией или уже обладающие таковой выглядят в глазах мужчин, по меньшей мере, подозрительно. В идеальном случае, женщины, имеющие детей, не должны работать вообще, а заниматься их воспитанием и заодно — самообразованием. Но и то — лишь до наступления у детей пертубертатного периода (полового созревания). Дальнейшее воспитание должно осуществлять уже общество — это было бы аналогом "мужских домов" у т. наз. "примитивных" народов, точнее бы — естественных обществ. Но, конечно же, подобные мероприятия способны принести пользу и осуществимы они лишь в гипотетических — честных и разумных — человеческих сообществах, что пока (или же и вообще) слишком фантастично для того, чтобы стать реальностью.