Пощечина за доверчивость

Авторитет и власть пришли в царство науки с началом эпохи Просвещения. Равновесие пошатнулось. Великие умы то и дело ставили под сомнение саму идею Бога — как ненужную. Религия не могла объяснить ни свечение галактик, ни эволюцию живых форм. Когда физика нарисовала картину рождения Вселенной, астроном Карл Саган заключил, что Создатель и вовсе не был нужен — “ему просто нечего было делать”. Наука превратила тайну возникновения жизни в серию биохимических реакций, а сотворение мира — в судорогу пространства-времени. Неблагодарная наука, выросшая под крылом религии, попыталась “убить” Бога.

Получается и в самом деле не очень красивая история. Религия, не чуя подвоха, поверила науке — Аристотель в своей “священной географии” посчитал Землю и небесные тела вечными и неподвижными, а средневековые христиане тут же придумали аккуратную геоцентрическую вселенную. И сколько же насмешек и пощечин вытерпели теологи за свою доверчивость! Наука по отношению к религии оказалась тем коварным ухажером, который “поматросил и бросил”. Беспокойные ученые, докапываясь до истины, обнаружили, что Земля и другие планеты вращаются вокруг Солнца. А религия, тяжелая на подъем, продолжала отстаивать старую точку зрения (напомним, полученную в подарок от Аристотеля!). Всеми доступными ей методами…

Между прочим, и Коперник, и Галилей, и Кеплер искренне верили в Бога и не считали, что открытые ими законы мироздания ставят под сомнение существование Создателя. Зато теологи придерживались явно другого мнения: Галилея осудила римская инквизиция, а Коперника и Кеплера — Мартин Лютер. Взгляды ученых противоречили Библии — человечество оказалось на периферии Вселенной (подумать только, любимое детище Бога заброшено неизвестно куда!), а сам Бог был недвусмысленно отодвинут на дальний план, в неведомые “темные уголки”.

Во все последующие столетия научные теории о том, как “устроены небеса”, продолжали ограничивать положение и власть бога. “Небесная механика” Исаака Ньютона изобразила Бога изобретателем “механизма” мироздания, который каким-то образом поддерживает работу этой “небесной машины”. Каким именно — неизвестно… Впрочем, теологи с готовностью подхватывали все, даже самые нелепые, предположения ученых, подтверждающие существование Бога. В результате всего этого фигуру Создателя окончательно задвинули туда, куда еще не проник свет научных открытий. А куда еще, извините, его деть?!

Собственно, церковь сама приготовила себе могилку и расстелила парадные ковры для появления современного атеизма. История с Аристотелем не научила теологов уму-разуму: они по-прежнему полагались на науку, ожидая от нее новых открытий (в пользу Бога, конечно же), вместо того чтобы опираться на традиционные источники веры — интуицию и опыт.

К XVIII веку астроном Пьер Лаплас пришел к выводу, что природа — вполне самодостаточный механизм. Что касается Бога, то о нем он упомянул в разговоре с императором Наполеоном: “Мне эта гипотеза больше не нужна”. Не нужна она была и столетие спустя Дарвину в его эволюционной теории.