Восемь лет спустя 12 страница

– Это женщина, которая обеспечила вам алиби.

– Знаю я, кто она.

– Тогда скажите: вы правда были вместе во время убийства?

Хелио долго молчал.

– Ага, – протянул он наконец, скаля на меня пожелтевшие зубы. – Всю ночь.

– Ерунда, – заявил я.

Хелио снова перевел взгляд на Тириза:

– Чего этот чувак ко мне прискребывается?

– Мне нужно знать правду, – упрямо повторил я.

– По‑вашему выходит, я, что ли, кокнул этого Скоупа?

– Нет. Я знаю, что не вы.

Это собеседника удивило.

– Тогда чего вам надо?

– Чтобы вы кое‑что подтвердили.

Хелио молча ждал.

– Моя жена была у вас в ту ночь? Да или нет?

– А что вы хотите услышать?

– Правду.

– А если она и в самом деле была?

– Сомневаюсь.

– С чего это вы так уверены?

– Скажи ему то, что он хочет знать, – вмешался Тириз.

Хелио опять помолчал. Потом произнес:

– Все было, как в ее показаниях, ясно? Мы с ней всю ночь кувыркались, нравится вам это или нет.

Я посмотрел на Тириза:

– Оставь нас одних на секунду. Пожалуйста.

Тириз кивнул, встал и пошел к машине. Привалился к задней двери, скрестив руки на груди, Брутус рядом. Я снова заговорил с Хелио:

– Где вы познакомились с моей женой?

– В центре, где она работала.

– Элизабет пыталась вам помочь?

Он пожал плечами, не глядя на меня.

– Вы знали Брэндона Скоупа?

В глазах Хелио промелькнуло что‑то, похожее на страх.

– Пойду я отсюда…

– Здесь только вы и я. Диктофона у меня нет, можете обыскать.

– Вы хотите, чтобы я сам отказался от собственного алиби?

– Да.

– И зачем мне это нужно?

– Потому что кто‑то убивает всех причастных к тому делу. Прошлой ночью в собственной студии погибла подруга моей жены. Сегодня меня чуть не похитили, хорошо, Тириз помешал бандитам. Элизабет тоже хотят убить.

– Я думал, ее давно убили.

– Это долгая история, Хелио. Если я не выясню, кто за этим стоит, нам всем крышка.

Не знаю, преувеличил я или нет. В тот момент меня это не волновало.

– Где вы были в ту ночь?

– С ней.

– Могу доказать, что вы врете.

– Как?

– В тот день Элизабет была в Атлантик‑Сити. В качестве доказательства у меня есть ее старый ежедневник. Ваше алиби растворится как сон, Хелио. И я это сделаю. Я точно знаю, что убийство Брэндона Скоупа – не ваших рук дело. Но если вы мне не поможете, я сделаю все, чтобы вас за него посадили. Говорите правду, и останетесь на свободе.

Блеф. Откровенный, наглый блеф. Однако он возымел действие.

– Не убивал я этого придурка, честно.

– Знаю, – повторил я.

Хелио напряженно раздумывал.

– Понятия не имею, зачем она это сделала, ясно?

Я кивнул, подбадривая его.

– В ту ночь я обчистил дом на Форт‑Ли. Конечно, это не алиби. Вот я и решил, что сидеть мне за убийство. А она меня вытащила.

– А вы не спросили почему?

Он потряс головой.

– Я просто пустился наутек. Мне адвокат передал, что она наговорила. Я, конечно, подтвердил. Меня тут же выпустили.

– С тех пор вы не встречались с Элизабет?

– Нет. – Он посмотрел мне прямо в глаза. – С чего вы так уверены, что она со мной не спала?

– Я знаю свою жену.

Хелио усмехнулся:

– Думаете, она вас никогда не дурачила?

Я не ответил.

Он поднялся со стула.

– Передайте Тиризу, что с него причитается.

Хелио прищелкнул языком, повернулся и ушел.

Багажа у нее никакого, билет заказан через Интернет. Это хорошо – его проверит машина, а не служащий аэропорта. Она сидела на блестящем пластиковом стуле в зале ожидания, не сводя глаз с электронного табло, на котором вот‑вот должен был высветиться номер ее рейса.

За окном стелилась взлетная полоса. Телевизор показывал новости Си‑эн‑эн. «Последние события в мире спорта», – бодро возвестил диктор. Она мысленно перенеслась на пять лет назад, в Индию, в небольшую деревушку неподалеку от Гоа. В остальном настоящая дыра, деревушка была знаменита тем, что в ней жил столетний йог. Когда‑то он пытался научить ее технике медитации, правильному дыханию, умению расслабляться. У нее выходило не очень хорошо. Правда, временами она ныряла в какую‑то черноту, но в большинстве случаев в этой черноте рядом с ней оказывался Бек.

Куда теперь податься? Выбора нет, она вынуждена бежать. В этом – спасение. Здесь поднялся ненужный шум, и необходимо скрыться, чтобы другие смогли его унять. Больше ничего не остается, за ней погоня. Она была чертовски осторожна, однако, оказалось, они все еще следят. Даже спустя восемь лет.

Какой‑то малыш подбежал к окну и звонко шлепнул по стеклу ладонями. Запыхавшийся отец догнал шалуна и со смехом подхватил его на руки. Она вздохнула, подумав о том, что у них тоже могли бы быть… Справа сидела пожилая пара, муж и жена о чем‑то болтали в ожидании рейса. Подростками они с Беком часто встречали мистера и миссис Штейнберг, которые рука об руку каждый вечер прогуливались по Даунинг‑плейс. Их дети давно вылетели из гнезда, и старики жили только друг другом. Бек всегда говорил про них: «Посмотри! Вот шагает наше будущее». Миссис Штейнберг умерла, когда ей было восемьдесят два. Мистер Штейнберг, всегда отличавшийся отменным здоровьем, пережил ее на месяц. Говорят, такое случается, когда два сердца бьются в унисон. Уходит один – и другой следует за ним. Интересно, они с Беком подходят под это определение?

Они не прожили вместе шестьдесят два года, как Штейнберги, но если осознать, что свою жизнь помнишь отчетливо лет этак с пяти, а уже с семи они с Беком были неразлучны, если вспомнить, что у каждого из них вряд ли наберется много воспоминаний, не связанных с другим, если подсчитать не просто годы, проведенные вместе, а то, какую часть жизни они практически не расставались, станет ясно – они срослись между собой теснее, чем та пожилая пара.

Она повернулась и посмотрела на экран. Возле надписи «Рейс 174» замигала лампочка.

Объявили посадку.

* * *

Карлсон и Стоун в сопровождении Димонте и Крински навестили менеджера «Бритиш эйруэйз» – женщину в сине‑белой форме с галстучком. На бейджике стояло имя «Эмили».

– Такой не регистрировался, – с забавным акцентом сообщила она.

Димонте выругался. Крински пожал плечами. Неудивительно: Бек виртуозно уходил от погони весь день. Трудно было ожидать, будто он окажется настолько глуп, что полетит под своим именем.

– Все без толку, – подытожил Димонте.

Карлсон, по‑прежнему сжимавший в руке документы из архива, спросил Эмили:

– Кто у вас лучший специалист по компьютерам?

– Надеюсь, что я, – с горделивой улыбкой ответила та.

– Вы можете открыть на экране заказ Бека?

Эмили легко выполнила просьбу.

– Когда он сделан?

– Три дня назад.

– Вон еще когда собрался бежать. Сукин сын, – прокомментировал Димонте.

Карлсон покачал головой:

– Не думаю.

– Почему?

– По нашей версии, он убил Ребекку Шейес, чтобы замести следы. Зачем, если он все равно собирался улетать? Для чего оставлять за собой лишнее убийство? И чего он ждал целых три дня?

– Ник, ты перемудрил, – заметил Стоун.

– Мы что‑то упускаем, – который раз повторил Карлсон. – Во‑первых, почему он вообще собрался бежать?

– Потому что мы его прижали.

– Три дня назад он даже не знал о нашем существовании.

– Может, Бек чувствовал, что мы вот‑вот появимся.

Карлсон нахмурился.

Димонте повернулся к Крински:

– Пустая трата времени. Пошли‑ка отсюда. – Он взглянул на Карлсона. – Мы оставим парочку наших людей на всякий случай.

Карлсон рассеянно кивнул. Когда полицейские удалились, он спросил Эмили:

– Наш клиент должен был лететь один или с попутчиками?

Эмили нажала несколько клавиш.

– Заказ на одного.

– Где он заказал билет? В кассе? По телефону? В турагентстве?

– Не в турагентстве, это точно, а то была бы пометка, что мы должны заплатить им комиссионные. Заказ сделан напрямую.

«И тут глухо», – подумал Карлсон.

– А как оплачен заказ? – задал он очередной вопрос.

– Кредитной картой.

– Могу я записать ее номер?

Эмили продиктовала цифры. Карлсон передал записку Стоуну. Тот отрицательно покачал головой:

– Кредитка не его. Во всяком случае, не из тех, которые мы знаем.

– Проверь, что за номер.

Стоун уже доставал мобильный.

Карлсон потер подбородок.

– Вы сказали, он заказал билет три дня назад.

– Совершенно верно.

– А время заказа уточнить можете?

– Да, конечно. Компьютер всегда отмечает время. Вот, пожалуйста, восемнадцать часов четырнадцать минут.

Карлсон кивнул:

– Прекрасно. А теперь посмотрите, пожалуйста, кто еще заказывал билеты примерно в это же время.

Эмили задумалась.

– Я никогда такого не делала, – сказала она. – Подождите, сейчас попробуем.

Она застучала по клавишам. Подождала. Стукнула еще несколько раз.

– К сожалению, компьютер выдает информацию только по имени заказчика, а не по дате и времени.

– Но в принципе такие данные существуют?

– Да. Сейчас, еще минутку.

Клавиши опять защелкали.

– Мы можем просмотреть все заказы на этот день. Я выведу их на экран по пятьдесят штук сразу. Так будет быстрее.

Первые пятьдесят записей дали им супружескую пару, которая сделала заказ в тот же день, только часом позже. Не то. Вторые пятьдесят оказались пустышкой. В третий раз они сорвали банк.

– Лиза Шерман, – объявила Эмили. – Заказала билет в тот же день, на восемь минут позже вашего клиента.

Сама по себе информация еще ни о чем не говорила, однако Карлсон почувствовал, как волоски на коже стали дыбом.

– О, вот это интересно, – добавила Эмили.

– Что?

– Ее место.

– И что с ним?

– Мисс Шерман должна сидеть рядом с Дэвидом Беком. Семнадцатый ряд, места «Е» и «F».

Вот это в точку.

– Она уже зарегистрировалась?

Щелканье клавиш. Экран поменял надписи.

– Да. Судя по времени, она как раз садится в самолет.

* * *

Она приготовила кошелек и встала. Походка была твердой, голова высоко поднята. Парик, очки, вставки за щеки создавали облик Лизы Шерман, который совпадал с фотографией в паспорте.

Она прошла уже четыре турникета, когда услышала позывные срочного сообщения Си‑эн‑эн, машинально взглянула на экран и застыла, пораженная. В нее тут же врезался человек, кативший сумку‑тележку. Он раздраженно взмахнул рукой, она не заметила, уставившись в телевизор.

Ведущая начала читать сообщение, в правом верхнем углу экрана появились две фотографии: ее старой подруги, фотографа Ребекки Шейес, и… Бека!

Она рванулась поближе к телевизору. Под фотографиями красными буквами загорелось: «Смерть в студии».

«…в убийстве подозревается доктор Бек. Впервые ли он совершил преступление? Предоставим слово Джеку Тернеру».

Ведущая исчезла. Вместо нее появились два человека с полицейскими эмблемами на куртках. Они выкатывали носилки, на которых лежал черный пластиковый мешок с телом убитой. Увидев на экране здание, она едва сдержала стон. Восемь лет. Восемь лет прошло, а Ребекка снимала все ту же студию.

Репортаж продолжил мужской голос, принадлежавший, по‑видимому, Джеку Тернеру:

«Смерть известного нью‑йоркского фотографа таит в себе немало загадок. Ребекку Шейес нашли в фотолаборатории ее собственной студии убитой двумя выстрелами в голову с близкого расстояния».

На экране возникла фотография смеющейся Ребекки.

«В убийстве подозревается старый друг Ребекки доктор Дэвид Бек, педиатр».

Фотография Бека, хмурого, с поджатыми губами. При взгляде на него у нее закружилась голова.

«Сегодня утром Бек сбежал из‑под ареста, а позже напал на полицейского. Он объявлен в розыск, вооружен и очень опасен. Если вы можете сообщить какие‑либо данные о его местонахождении, звоните…»

Засветились желтые цифры телефонных номеров. Джек Тернер продиктовал цифры вслух и продолжил:

«Особенно загадочной эту историю делает информация, просочившаяся к нам из Федерального бюро расследований. Дело в том, что имя доктора Бека связано со смертью двух человек, чьи тела недавно были найдены в Пенсильвании, в летней резиденции семьи Бека. А самое удивительное, что, помимо всего прочего, он подозревается в случившемся восемь лет назад похищении собственной жены, Элизабет».

На экране появилась фотография девушки, которая показалась ей лишь смутно знакомой. Ее старая фотография. Внезапно она почувствовала себя голой и беззащитной. К счастью, фото быстро исчезло с экрана, а вернувшаяся ведущая спросила:

«– Скажите, Джек, правда ли, что Элизабет Бек считалась убитой серийным маньяком Элроем Келлертоном, больше известным под кличкой Киллрой?

– Да, Тереза. Власти пока молчат на эту тему, официальных заявлений еще не было; как я уже говорил, информация поступила к нам из наших собственных источников.

– А каким мог быть мотив убийства Ребекки, Джек?

– Еще не знаем. Говорят, что между ними мог существовать любовный треугольник. Мисс Шейес недавно вышла замуж за Гари Лэмонта, который пока отказывается давать нам интервью. Повторяю, это всего лишь догадка».

Слезы потекли по ее лицу.

«– А доктор Бек все еще в розыске?

– Да, Тереза. Полиция просит каждого, кто что‑нибудь знает о нем, оказать содействие в розысках, но советует отказаться от мысли действовать самостоятельно. Повторяю: преступник опасен».

Дальше пошли другие новости. Болтовня. Пустая болтовня.

Она опустила глаза. Ребекка… Господи, почему Ребекка? И ведь только что вышла замуж! Наверное, покупала платья и чайные сервизы, все, над чем они, бывало, хохотали, считая мещанством. Как? Как Ребекка оказалась связана со всей этой историей? Она же ничего не знала!

Почему они ее убили?

«Что же я наделала?» – вспыхнуло в голове.

Вернулась, вот что. Они узнали. Как? Проще некуда. Следили за близкими ей людьми. Дура. Подставила под удар всех, кого любила. Расшевелила осиное гнездо. Доигралась: лучшая подруга убита.

«Заканчивается посадка на рейс сто семьдесят четыре „Бритиш эйруэйз“ до Лондона».

Некогда лить слезы и бить себя в грудь. Надо что‑то делать. Все, кого она любит, в опасности. Бек – и этим объяснялось его нелепое одеяние – в розыске. Против него поднялись слишком могущественные силы. Если они решили обвинить его в убийстве, ему не выкрутиться.

Она не может просто взять и скрыться. Только не сейчас. Нельзя бросать Бека в беде.

Она повернулась и бросилась к выходу.

* * *

Когда Питер Флэннери увидел наконец выпуск новостей, он снял телефонную трубку и позвонил своему приятелю, полицейскому.

– Кто ведет расследование по делу Бека?

– Фейн.

«Еще тот козел», – подумал Флэннери, а вслух произнес:

– Видел я сегодня вашего беглеца.

– Дэвида Бека?

– Да. Приходил ко мне в контору.

– Зачем?

Флэннери отъехал назад на своем кресле.

– Соедини‑ка меня лучше с Фейном.

С наступлением ночи Тириз нашел мне пристанище в доме родственников Латиши. Мы надеялись, что полиция не докопается до нашего с ним знакомства, однако зачем рисковать?

Тириз подключил свой ноутбук, и я проверил почту, надеясь найти очередное анонимное сообщение. Ничего. На всякий случай зашел на «Bigfoot». Тоже пусто.

С тех самых пор, как мы покинули офис Флэннери, Тириз с интересом поглядывал на меня и вот решился:

– Можно спросить вас кой о чем, док?

– Валяй.

– Когда этот тип, адвокат, вспомнил про убийство того парня, как его…

– Брэндона Скоупа, – напомнил я.

– Точно. Вы выглядели так, будто вас по башке чем‑то тяжелым треснули.

– И ты хочешь знать почему?

Тириз кивнул.

– Я знал Брэндона Скоупа. Они с Элизабет вместе работали в благотворительном обществе. Мой отец рос, а потом работал вместе с его отцом. В свое время он даже обучал Брэндона.

– Ага, – произнес Тириз. – И все?

– А что, этого недостаточно?

Тириз молчал. Я повернулся и встретил его пристальный взгляд. Мне показалось, он проник в самые темные закоулки моей души. К счастью, это впечатление быстро рассеялось.

– Какие планы? – спросил Тириз.

– Позвоню кое‑куда. Ты уверен, что звонки не отследят?

– Не могу представить как. Знаете что, давайте свяжемся еще через один номер. Это будет надежней.

Я кивнул. Набрал цифры, названные Тиризом, и продиктовал какому‑то незнакомцу нужный мне номер. Тириз двинулся к двери.

– Пойду гляну, как там Ти Джей. Через час вернусь.

– Тириз!

Он обернулся. Мне хотелось поблагодарить его, но как это сделать, я не знал. Тириз понял.

– Не стоит, док. Вы мне нужны. Для моего мальчишки, ясно?

Я снова кивнул. Он вышел. Я взглянул на часы, прежде чем перезвонить Шоне на сотовый. Она схватила трубку:

– Алло?

– Как Хлоя? – спросил я.

– Замечательно.

– Далеко вы гуляли?

– Не близко. Километра три‑четыре отшагали, если не все пять.

Какое же облегчение я почувствовал!

– И что теперь…

Я хмыкнул и разъединился. Перезвонил своему невидимому помощнику, надиктовав очередные цифры. Он пробурчал, что не нанимался работать оператором, и все‑таки соединил.

– Что? – рявкнула Эстер Кримштейн так, что трубка едва не разлетелась.

– Это Бек, – быстро заговорил я. – Ваш телефон защищен или нас могут подслушать?

Эстер заколебалась.

– Можете говорить, это безопасно, – пробормотала она.

– У меня была причина для побега.

– Убийство?

– Что?

Опять молчание. Потом голос:

– Простите, Бек. Я ужасно вымотана. Я просто взбесилась, когда вы сбежали, наговорила Шоне кучу гадостей и отказалась вас защищать.

– И слушать не хочу, – заявил я. – Вы нужны мне, Эстер.

– Я не буду помогать вам прятаться.

– А я и не прошу. Правда, я собираюсь защищаться только на моих условиях.

– Вы не в том положении, чтобы диктовать условия, Бек. Вам светит тюрьма. Теперь никто не согласится отпустить вас под залог.

– Предположим, у меня есть доказательство, что я не убивал Ребекку Шейес.

Удивленная тишина.

– А оно у вас есть?

– Да.

– Какое же?

– Железное алиби.

– Подтвержденное кем?..

– А вот с этого места, – сказал я, – наш разговор становится на редкость интересным.

* * *

Специальный агент Ник Карлсон поднес к уху мобильный телефон.

– Да?

– Готов переварить новости?

– Что случилось?

– Несколько часов назад Бек, под ручку с молодым чернокожим бандитом, посетил дешевого адвокатишку Питера Флэннери.

Карлсон нахмурился.

– Я думал, его защищает Эстер Кримштейн.

– Бек не собирался нанимать Флэннери. Он хотел узнать подробности давнего случая.

– Какого именно?

– Восемь лет назад некий отпетый рецидивист по фамилии Гонсалес был арестован за убийство Брэндона Скоупа. Алиби парню обеспечила Элизабет Бек. Вот об этом‑то наш доктор и расспрашивал.

У Карлсона голова пошла кругом. Какого черта…

– Что‑то еще?

– Пока все, – сказал Стоун. – Ты сейчас где?

– Я тебе перезвоню, – уклонился от ответа Карлсон и, разъединившись, набрал какой‑то номер.

– Национальный центр баллистического анализа, – отозвался женский голос.

– Работаешь сверхурочно, Донна?

– Не знаю, как сбежать поскорей, Ник. Что хочешь?

– Сделай одолжение…

– Нет! – отрезала Донна. Потом вздохнула. – Какое?

– У тебя тот пистолет из ячейки на имя Сары Гудхарт?

– Да, и что?

Карлсон объяснил, чего он хочет.

– Шутишь? – спросила Донна.

– Ты же знаешь меня. Никакого чувства юмора.

– И правда.

Донна помолчала.

– Хорошо, сделаю. Только уже не сегодня.

– Спасибо, Донна, ты прелесть.

* * *

Когда Шона вошла в подъезд, ее кто‑то окликнул:

– Извините, вы – мисс Шона?

Обернувшись, она увидела мужчину в дорогом костюме и с набриолиненными волосами.

– А вы?..

– Специальный агент Карлсон.

– Вечер добрый, мистер агент.

– Мы в курсе, что Бек вам звонил.

Шона подавила притворный зевок.

– Молодцы.

– Вы знаете, что полагается за пособничество беглому преступнику?

– Ты сильно не пугай, – по‑прежнему равнодушно заявила Шона. – А то я прямо тут описаюсь.

– Думаете, я шучу?

Шона вытянула руки перед собой.

– Арестуй меня, красавчик. – Она глянула Карлсону за спину. – Я думала, вы всегда парами ходите.

– Нет, я один.

– Сама догадалась. Можно уже пройти?

Карлсон не спеша поправил очки.

– Я считаю, что доктор Бек никого не убивал.

Шона застыла, как вкопанная.

– Поймите меня правильно. Все против него. Мои коллеги уверены, что Бек – убийца. За ним по‑прежнему идет охота.

– И что, – не скрывая подозрения, спросила Шона, – вы с ними не согласны?

– Мне кажется, происходит что‑то странное.

– Что же?

– Я думал, вы меня просветите.

– А как вы докажете, что не врете?

Карлсон пожал плечами:

– Боюсь, что никак.

Шона задумалась.

– Неважно, – заметила она наконец. – Все равно я ничего не знаю.

– Даже то, где он прячется?

– Понятия не имею.

– А если бы знали?

– Не сказала бы. Сами ведь понимаете.

– Понимаю, – согласился Карлсон. – Стало быть, отказываетесь сообщить, что значат все эти разговоры насчет прогулок с собакой?

Шона мотнула головой.

– Скоро Бек сам все расскажет.

– А если его раньше подстрелят? Ваш друг напал на одного из полицейских, это развязало руки остальным.

Шона постаралась сохранить спокойствие.

– Ничем не могу помочь.

– Очень жаль.

– Можно вопрос?

– Валяйте.

– Почему вы считаете Бека невиновным?

– Точно сказать не могу. Какие‑то мелочи не сходятся. – Карлсон наклонил голову. – Вы знали, что Бек заказал билеты на самолет до Лондона?

Шона внимательно разглядывала вестибюль, пытаясь выиграть пару секунд, прежде чем ответить. Какой‑то мужчина перехватил ее взгляд и призывно улыбнулся. Шона даже не заметила.

– Дьявольщина, – сказала она.

– Я только что из аэропорта, – продолжил Карлсон. – Билеты заказаны три дня назад. Бек, естественно, не явился. Но самое странное то, что заказ оплачен кредитной картой на имя Лоры Миллз. Вам это имя о чем‑нибудь говорит?

– А должно?

– Может, и нет. Мы пытаемся найти ее, хотя, скорее всего, это псевдоним.

– Чей?

Карлсон снова пожал плечами.

– А Лизу Шерман вы тоже не знаете?

– Нет. Кто она?

– Женщина, которая заказала билеты на тот же рейс, что и наш малыш. На соседнее кресло.

– И тоже не явилась?

– Не совсем. Зарегистрировалась, а вот в самолет не села. Весело, да?

– Не очень, – задумчиво сказала Шона.

– К сожалению, никто в аэропорту не видел Лизы Шерман. Она не сдавала багаж, билет зарегистрировал компьютер. Мы проверили ее по своим каналам, и как вы думаете, что нашли?

Шона молча покачала головой.

– Правильно, ничего. Видимо, очередной псевдоним. А имя Брэндон Скоуп вы когда‑нибудь слышали?

Лицо Шоны вытянулось.

– А он‑то тут при чем?

– Доктор Бек в сопровождении чернокожего молодого человека навестил сегодня адвоката Питера Флэннери. Тот когда‑то защищал подозреваемого по делу об убийстве этого самого Скоупа. Бек расспрашивал его о роли Элизабет в освобождении арестованного. Есть идеи – почему?

Шона порылась в косметичке.

– Что‑то ищете? – поинтересовался Карлсон.

– Сигареты. У вас не будет?

– Извините, не курю.

– Черт!

Шона посмотрела детективу прямо в глаза:

– Зачем вы мне все это рассказываете?

– У меня уже четыре трупа. Интересно знать, что происходит.

– Четыре?!

– Ребекка Шейес, Мелвин Бартола, Роберт Вулф – это те два друга с озера – и Элизабет Бек.

– Элизабет убил Киллрой.

Карлсон отрицательно покачал головой.

– Почему вы так решили? – удивилась Шона.

Детектив показал ей большой коричневый конверт.

– Вот поэтому.

– Что это?

– Результаты вскрытия тела.

Шона сглотнула. Ее охватил страх. Возможно, именно содержимое конверта прольет свет на полученные Беком сообщения.

– Можно посмотреть? – спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Зачем?

Шона не ответила.

– И почему Бек так хотел взглянуть на эти документы? – допытывался Карлсон.

– Не понимаю, о чем вы, – сказала Шона. Слова зазвенели в ее ушах и, как ей показалось, в ушах собеседника.

– Элизабет Бек принимала наркотики? – спросил агент.

Вопрос ошеломил Шону.

– Элизабет? Никогда!

– Уверены?

– Конечно. Наоборот, она пыталась спасать наркоманов, это было частью ее практики.

– Знаю я сотрудников полиции нравов, которые после работы не прочь расслабиться с проститутками.

– Элизабет была совсем не такой. Не ангел с крыльями, конечно. И все же наркотики?.. Невозможно.

Карлсон снова помахал конвертом.

– Анализ показал содержание в крови кокаина и героина.

– Значит, ее Келлертон заставил.

– Нет.

– Почему вы так уверены?

– Результаты другой экспертизы. В ногтях и волосах обнаружены наркотические вещества, принятые убитой как минимум за несколько месяцев до смерти.

У Шоны подогнулись колени. Она привалилась к стене.

– Слушайте, Карлсон, не играйте вы со мной в кошки‑мышки. Дайте посмотреть, что у вас там, а?

Сыщик притворно задумался.

– Как вам такой вариант, – предложил он. – Я даю посмотреть один лист из этого конверта. Любой.

– Что за бред, Карлсон?

– Спокойной ночи, Шона.

– Эй, эй, погодите минутку!

Шона нервно облизнула губы, думая о странных сообщениях, побеге Дэвида, смерти Ребекки и невероятных результатах вскрытия трупа Элизабет. В одно мгновение ее убедительная версия о фотомонтаже перестала быть такой уж убедительной.

– Фотографию, – сказала она. – Я хочу посмотреть фотографию жертвы.

– Очень интересно, – улыбнулся Карлсон.

– Почему?

– А ее нет.

– Мне казалось…

– Я тоже не понимаю, – перебил ее детектив. – Я позвонил доктору Харперу, медэксперту округа, и попросил проверить, кто еще подавал заявку на эти документы. Он скоро перезвонит.

– Вы имеете в виду, что кто‑то украл из дела фотографии?

Карлсон пожал плечами.

– Ну же, Шона. Расскажите мне все.

Она чуть не сдалась. Чуть не рассказала ему о сообщениях и уличной видеокамере. А как же Бек? Этот сыщик при всей его привлекательности мог оставаться врагом.

– Можно посмотреть остальные документы?

Карлсон медленно протянул ей конверт. «Ну хватит», – подумала Шона. Она шагнула вперед, вырвала документы из руки детектива и выхватила из конверта первый лист. Скользнула глазами вниз по странице и, увидев записи о росте и весе убитой, едва не вскрикнула. В груди похолодело.

– Что? – спросил Карлсон.

Шона не ответила.

Зазвонил сотовый. Сыщик достал его из кармана брюк.

– Карлсон.

– Это Тим Харпер.

– Нашли старые записи?

– Да.

– Кто‑то получал на руки результаты вскрытия Элизабет Бек?

– Всего один человек, – ответил Харпер. – Три года назад, как только их переместили в архив.

– Кто?

– Отец убитой. Кстати, полицейский. Его зовут Хойт Паркер.

Ларри и Гриффин сидели на открытой террасе, опоясывающей заднюю часть дома Скоупа. Над раскинувшимся по всей усадьбе тщательно ухоженным садом царствовала ночь. Мелодично трещали сверчки. Казалось, даже они для богачей поют с особым усердием. Из‑за стеклянных дверей доносились тренькающие звуки пианино, ярко освещенные окна бросали на траву красные и золотые блики, будто дом украшен иллюминацией.

И Гэндл, и Скоуп были одеты в темные брюки. Кроме того, на Ларри красовалась голубая рубашка поло, а Гриффин облачился в шелковую сорочку от своего личного портного из Гонконга. Потягивая прохладное пиво, Ларри молча разглядывал четко очерченный силуэт патрона. Чуть задрав голову и скрестив ноги, Скоуп сидел и рассматривал свои обширные владения. Его правая рука лежала на ручке кресла, янтарный ликер плескался в бокале.