Процессы глобализации

В современном мире происходит значительное усиление связей между отдельными людьми, организациями и государствами, растет взаимозависимость между ними. Человечество развивается, расширяя свои связи и контакты. Люди все глубже осознают себя как единую общность, где каждый связан со многими тысячами других людей во всех концах Земли.
Современный мир во всем своем многообразии един, и его части тесно взаимосвязаны.
Глобализация — процесс интеграции государств и народов в разных областях деятельности.
Основные причины глобализации: переход от индустриального общества к информационному, к высоким технологиям; переход от централизации экономики к ее децентрализации; переход от национальной экономики к мировой; переход от альтернативного выбора («или/или») к многообразию выбора; использование новых коммуникационных технологий: Интернета, спутникового телевидения.
Глобализация — это процесс, в ходе которого возрастают взаимовлияние и взаимозависимость народов и государств.
Основные направления глобализации: деятельность транснациональных корпораций, имеющих свои филиалы по всему миру; глобализация финансовых рынков; международная экономическая интеграция в рамках отдельных регионов; создание международных организаций в экономической и финансовой сферах: Международный валютный фонд, Всемирный банк, Всемирная торговая организация и др.
Формирование глобальной экономики порождает взаимозависимость экономик отдельных государств. Успех или кризис стран ощутимо сказываются по всему миру. Власть становится бессильной перед глобальными процессами. Это подталкивает к объединению усилий разных стран для решения социально-экономических и политических вопросов, например, расширяющееся Европейское экономическое сообщество.
Последствия процесса глобализации.
Позитивные:
- стимулирующее влияние на экономику: — появление возможности создавать товары в тех регионах мира, где их производство обойдется дешевле; — возникновение возможности реализации товара там, где это даст максимальную выгоду; — снижение издержек производства; — появление возможностей для дальнейшего развития производства; — рост прибыли; — концентрация усилий на разработке новых передовых технологий; — плодами НТР могут воспользоваться страны, не имеющие возможности вести собственные научно-технические исследования;
- сближение государств;
- стимулирование учета интересов государств и предостережение их от крайних действий в политике;
- возникновение социокультурного единства человечества.
Негативные:
- насаждение единого стандарта потребления;
- создание препятствий для развития отечественного производства;
- игнорирование экономической и культурно-исторической специфики развития разных стран;
- навязывание определенного образа жизни, зачастую противоречащего традициям данного общества;
- оформление идеи соперничества: наиболее мощные в экономическом отношении государства стремятся к лидерству, что приводит к взрыву национализма в экономически слаборазвитых странах;
- утрата каких-то специфических черт национальных культур.
По вопросу о становлении единого человечества существуют следующие точки зрения:
— Единство человечества — только кажущееся. Люди говорят на тысячах языках, исповедуют разные религии, придерживаются различных ценностей. Мир совсем не един. Он многообразен и многолик.
— Современный мир не оставляет большого простора для разнообразия. Люди в разных уголках планеты едят одни и те же продукты, смотрят одни и те же телепередачи, читают одну и ту же литературу и т. д. Существующие различия должны исчезнуть в связи с информационной революцией, охватившей сегодня весь мир.
— Мир един и многообразен. Чем сильнее тенденция к единству, тем ярче проявляется многообразие культур, образов жизни, социальных ценностей. Одно не противоречит другому. Единство человечества дополняет его многообразие.
Основные факторы единства современного человечества и их последствия:
1) изменение средств коммуникации - в единый информационный поток соединились практически все уголки и регионы планеты;
2) изменение транспорта - быстрота перемещения из одной части света в другую. Мир стал доступен для передвижения;
3) характер современной техники - реальна угроза уничтожения всего человечества;
4) экономика - производство, рынки стали действительно мировыми, производственные связи превратились в основу единства современного человечества;
5) глобальные проблемы - их решение возможно только общими усилиями всего мирового сообщества.
В современную эпоху человечество обретает единство не только антропологическое — как биологический вид, но и социальное — объединяясь в целостную всемирную социальную систему, и культурное — поскольку во взаимообмене достижениями различных культур образуется единая общечеловеческая культура.

Билет

1. Политическая сфера общества. Теория «двух мечей» и «двух градов».

Выдвигая положение о существовании «двух Градов», Августин, однако, не высказывался в пользу непосредственного подчинения государства Церкви. Он отчетливо указывал на легитимный характер политических институтов, которым добрый гражданин и христианин должен подчиняться, поскольку так пожелал Бог. После смерти Августина в конце V в. папа Гелазий I, следуя учению Августина, также различает две власти - духовную и земную. Истоки разделения власти духовной и земной следует искать в самом порядке, установленном божественным Основателем Церкви. Думая о слабости человеческой, он позаботился о том, чтобы обе эти власти оставались разделенными и чтобы каждая из них оставалась бы в своей особой, предписанной ей области. Христианские государи должны пользоваться духовной властью в делах, касающихся спасения. Священнослужители же, со своей стороны, должны соотносить свои действия с тем, что установили государи во всем, что касается земных событий, и, таким образом, солдат Господа не вмешивается в дела этого мира, и земной суверен не затрагивает своим словом дела религиозные. Итак, обе власти остаются разделенными, ни одна из них не имеет преобладающего влияния, и каждая должна оставаться преданной вверенной ей миссии. Однако равновесие властей, провозглашенное Гелазием, оставалось довольно шатким, поскольку наряду с принципом разделения светской и религиозной власти Гелазий утверждает моральное превосходство власти духовной, в частности Церкви и ее главы.

Следующий шаг в сфере нарушения равновесия двух властей в пользу власти Церкви делается папой Григорием I (конец VI - начало VII в.), провозгласившим политику одной из сторон морали, а следовательно, одним из многих средств реализации сверхъестественных целей, которые только и придают политике ее значимость. И вот уже Карл Великий в первый день Рождества 800 г. получает царский венец из рук папы Льва III, а окружающие его франки и римляне приветствуют его криками: «Победа и здравие Карлу, Августу, Богом венчанному, великому и миротворящему императору римлян!» Это событие завершило процесс подчинения Града земного и империи Граду Божьему и Церкви - процесс подчинения светской политической власти власти религиозной и создания государства совершенно нового теократического характера, имеющего религиозные основания и цели.

В теоретическом отношении идея превосходства власти религиозной над властью светской нашла свое оформление в концепциях Бернара Клервосского и Гуго Сен-Викторского.

Гуго Сен-Викторский (1096-1141) обосновывал единство власти, опираясь на эсхатологию апостола Павла. В начале своей истории человек, по его мнению, пребывает в состоянии греха, но не осознает этого. Бог дает человеку Закон, чтобы открыть ему греховность его природы, а затем открывает ему благодать, дабы укрепить его веру. Тем самым Бог преследует две цели - рассеять невежество и зажечь сердца верой. Благодать воодушевляет всех христиан, превращая их в единое тело: благодаря своей вере все люди становятся членами этого тела, а благодаря любви участвуют в его жизни, т.е. вера в Бога и любовь к нему обеспечивают единство человеческого сообщества. Такова Церковь, тело Христово, оживляемое единым духом и объединенное одной верой. Две стороны человеческой жизни - телесная и духовная - взаимосвязаны, но при этом тело подчинено душе, а душа - Богу. Для того чтобы управлять миром телесным и миром духовным. Бог создал два порядка власти - власть временную, сосредоточенную в руках земного властителя, и власть духовную, принадлежащую папе. Но власть духовная, небесная, выше власти земной, потому что только благодаря единству Церкви осуществимо единство общества. Таким образом, дуализм власти, формально провозглашенный Гуго, носил лишь внешний, видимый характер, поскольку вся власть и вся сила зависят от единственного принципа и единственной власти - власти божественной.

В творчестве Бернара Клервосского (1091-1153) эта идея нашла свое символическое выражение и обоснование. Его аллегория двух мечей широко использовалась в Средние века для подтверждения теории превосходства духовной власти.

Образ меча появляется в Евангелиях в повествовании о страстях Христовых. Обращаясь к апостолам, Христос говорит: «Продай одежду свою и купи меч». На что апостолы отвечают: «Господи! вот, здесь два меча. Он сказал им: довольно» (От Луки, XXII, 36-38). Этот эпизод лег в основу аллегорической теории Бернара Клервосского. По его мнению, два меча символизируют духовную и земную власть, оба они находятся в распоряжении апостолов (в частности, апостола Петра), следовательно, в распоряжении Церкви.

Однако же меч, символизирующий власть земную, в отличие от меча власти духовной, не может быть использован апостолами (т.е. Церковью) непосредственно, но только с благословения или по приказу Церкви. Разъясняя свою позицию по этому вопросу в обращении к папе Евгению III, Бернар писал: «Меч духовный и меч материальный - оба принадлежат Церкви, но первый должен быть поднят за Церковь, тогда как второй самой Церковью; первый вложен в руку священника, второй - в руку солдата, но по знаку священника и по приказанию императора».

Папа Григорий VII в 1075 г. изложил основные положения теории превосходства духовной власти (plenitudo potestas) в памятной записке, получившей название Dictatus Papae. Она состоит из двадцати семи утверждений и дает общие представления о власти римского понтифика. Приведем некоторые из этих утверждений: «...статья IX. Папа - единственный человек, чьи ноги целуют государи; статья XII. Ему дозволяется низлагать императоров; статья XVIII. Его слово не может быть никем изменено, и только он один может изменять слово всех и каждого; статья XIX. Папа не подвластен суду смертных».

Итак, в VI-XII вв. в рамках средневековой философии формируется теория, полностью подчиняющая политическую власть власти религиозной. Суть ее можно резюмировать в следующих положениях. 1.

Существуют две различные, но взаимосвязанные власти, созданные для того, чтобы вместе управлять сообществом христианского мира, представляющим собой высший тип человеческого сообщества, который когда-либо знала история.

Духовная власть является высшей по отношению к земному владычеству. Она первична по отношению к королевской власти, но она никогда непосредственно не занимается решением земных, мирских вопросов, ведь в противном случае существовала бы только одна власть, а не две. 3.

Именно папской власти принадлежит заслуга создания западной империи. Император - христианин, обладающий властью, данной ему папой. Он должен защищать общие интересы христиан.

2. Восток — Запад: цивилизационные отличия.

Традиционно время культуры в истории ограничивают V— VI тыс. до н. э., начиная с появления развитых обществ в долинах больших рек (Шумер, Египет, Китай, индская цивилизация), заложивших социально-экономический и духовно-культурный фундамент государств-деспотий Древнего Востока. С этими и подобными им средневековыми обществами (исламская цивилизация) чаще всего и связывается представление о существовании в мировой истории особого образования — Востока, противоположного Западу — другой фундаментальной форме представленности всемирного социокуль­турного опыта.

Вместе с тем в этих идущих из философии представлениях остался без внимания тот факт, что Восток и Запад — не изначальные, а значит, и не универсальные формы цивилизацион-но-исторического существования. Отсюда критика классических исторических теорий (особенно их европоцентризма, стремления поставить Запад над Востоком) в теориях локальных цивилизаций, принципиально отвергающих допустимость использования в историческом познании самих понятий Востока и Запада. Новейшие цивилизационные теории, построенные с опорой на противопоставление традиционных и современных обществ (культур), также отвергают реальность Востока и Запада в мировой истории. Однако после трудов М. Вебера, Р. Генона и М. К. Петрова едва ли возможен отказ от этих исторических реальностей, но с одной очень существенной поправкой в отношении к классике. Общества и культуры традиционного типа —изначальные и социально универсальные (естественные, нормальные) формы организации и обновления социокультурного опыта. После исторической «катастрофы» в бассейне Эгейско­го моря, прекратившей существование одного из таких обществ (крито-микенской цивилизации), возникло как историческая аномалия общество принципиально нового типа, базирующееся на свободной, целостной активности личности (вроде героев Троянской войны). От этого общества (классическая эллинская цивилизация) и берет начало европейская (западная) культурноисторическая традиция — с ее демократией, философией, рынком, капитализмом, либерализмом и наукой. Западное происхождение этих новаций и допускает использование в этом контексте понятие «Восток» для обозначения сохранивших свою традиционность и древних, и средневековых, и даже новых обществ и культур.

По мнению известного французского историка и культуролога Э. Морена, западноевропейская культура не обладает внутренним единством, характерна противоречивостью двух начал — греческого и иудео-христианского. Более того, такая внутренняя противоречивость (религия — разум, вера — критицизм, эмпиризм — рационализм, традиции — новаторство и т.п.) и воплощает западное культурное единство многообразия. Западная культура живет этими диалогами, конфликтами, она обладает этим врожденным «несовершенством» и тем самым спо­собна избежать одномерного абсолютизма «совершенства» культурной организации.

Восток издавна осознавался европейцами как заманчивый, чужой, его восхваляли и порицали, говорили о его стабильности или неисторичности, глубинной духовности, поднимающей человека над его эмпирическим существованием, или, напротив, о косности и рабстве. Эти и многие другие противоречивые определения нашли отражение и в специальных теориях истории, созданных европейскими философами, культурологами, политологами, историками. При этом Восток, как правило, воспринимался в соотнесении с Западом так, что теоретическое осмысление, осознание его специфики и разнообразия на европейском фоне было одновременно и проявлением собственного европейского самосознания. Так и сложились понятия «Восток» и «Запад», которыми мы до сих пор — критически или догматически, осознанно или неосознанно — пользуемся. Но что же все-таки мы имеем в виду, когда оперируем этими понятиями? Отвечая на этот прямой вопрос, обратимся к философии истории Г.В.Ф. Гегеля, где интересующие нас понятия впервые использованы в строгой теоретической форме.

Под именем «Восток» этот мыслитель объединяет древние цивилизации Азии и примыкающей к ней Северной Африки: Китай, Индию и Персию, а в составе последней — зендский народ (народ Заратустры), Ассирию, Вавилонию, Мидию, Иран, Сирию, Финикию, Иудею и Египет. Кроме того, имея в виду христианскую эпоху всемирной истории, он причисляет к Востоку исламский мир. Таким образом, Восток выступает у Гегеля в виде трех культурно-исторических миров: китайского, индийского и ближневосточного. Двигаясь дальше на Запад, мы попадаем из Западной Азии (Ближний Восток) в Европу. В древности в ее южной части, на островах и полуостровах Северного Средиземноморья, сложились две цивилизации (из числа известных во времена Гегеля): греческая и римская. Этот античный мир и возникшая уже в христианскую эпоху западноевропейская цивилизация составляют у Гегеля собственно «Запад». (Заметим, что ни Россию, ни современные ему американские государства немецкий философ не включил в состав Запада, ибо вообще не нашел им места в своей философии всемирной истории.)

Итак, в гегелевской трактовке по существу есть два понятия Запада: 1) расширительное, соединяющее античность и христианскую культуру западноевропейских народов; 2) узкое, подразумевающее лишь последнюю.

Компромиссная точка зрения представлена К. Ясперсом в его «Духовной ситуации времени». Он, подобно Шпенглеру, помещает западную культуру среди прочих локальных цивилизаций, но выделяет ее, указав на мировой характер истории, приданный ею в эпоху Нового времени, и на собственные исторические корни Запада, связанные с наследием иудеев, греков и римлян.

Интересно, что Ясперс, активно использующий понятие Запада, почти избегает понятия Востока. Он говорит о Китае и Индии как о двух самостоятельных сферах культурно-исторической традиции наряду с третьей — Западом. Последний выступает у него в нескольких значениях. Это и западная культура II тыс. н.э. (узкое значение термина). Но это и гигантский культурно-исторический мир, начатый Египтом, Месопотамией и крито-микенской цивилизацией, продолженной персами, иудеями, греками и римлянами в античную эпоху и завершаемый Византией, Россией и Западной Европой с Америкой в христианскую эпоху (с добавлением исламской цивилизации). Данное понятийное новообразование охватывает предельное значение термина «Запад». Наконец, в концепции Ясперса присутствует и представление о Западе как европейской культурно-Исторической традиции, начатой греками с их идеями и реальностями свободы и демократии, философии и науки.

Европейская культура не является вопреки распространенному мнению прямой наследницей эллинской цивилизации. Древнегреческая наука и философия дошли до европейцев через мусульманских посредников, в переводе с арабского. Не будь этих ученых и философов ближневосточного средневековья, Европа, возможно, так никогда бы и не познакомилась с культурным наследием собственной древности. Мало кто из европейцев знает, что философия европейского иудаизма, начиная со средних веков вплоть до Спинозы, развивалась под непосредственным влиянием трудов Мусы ибн-Маймуна (Май-монида), лейб-медика каирского султана Салах-ад-Дина (Саладина); что символика и поэтические образы Данте во многом заимствованы у известного мусульманского философа-эзотерика Мухиддина ибн-Араби; что все писатели-гуманисты европейского Возрождения широко пользовались художественными средствами, разработанными в арабской и иранской классической поэзии; что, наконец, сам термин «гуманизм» («человечность») впервые прозвучал на фарси и был художественно осмыслен Саади задолго до европейского ренессанса.

Современные представители западной науки сравнения — компаративистики, — начиная с ее классика Ф. Нортропа, еще в 1947 г. выдвинувшего идею «встречи Востока и Запада», все более склонны говорить о необходимости инъекций в немощное тело дряхлеющей в духовном отношении западной цивилизации жизненных соков культуры Востока. Это мнение, разумеется, можно оспаривать, но безусловной является потребность в углублении диалога культур, без которого сегодня вряд ли возможно дальнейшее развитие и выживание человечества.

Культурные «полюса» — Восток и Запад — представляют собой две во многом противоположные культурные традиции, два типа культуры. Это как бы две различные «системы координат», два миропонимания, две «мировоззренческие матрицы», два «языка», на которых могут мыслить и изъясняться люди в процессе постижения окружающего их мира. Традиции эти проявляют себя не только во всех разновидностях духовной культуры, но и в образе жизни народов в целом.

Принципиальные отличия двух обозначенных традиций (которые одновременно являются и их типологическими чертами) можно проследить по следующим основным позициям:

а) западная культура;

б) восточная культура.

Отличия западной и восточной культур

1. В отношении к миру:

а) Запад исходит из Бытия; главное внимание — поиску его субстанции, основы. Возможны представления о несовершенстве мира, творчество — удел Бога и человека, может быть нацелено на разумное переустройство мира;

б) восточная культура исходит из небытия (как до-бытия).

Главное внимание — структуре мира, роли его частей. Творчество — исключительно удел неба и богов. Господствует убеждение о совершенстве, гармонии мира, чужда мысль о его переустройстве.

2. В отношении к природе:

а) Запад как бы противопоставляет Человека и Природу, причем человек повелевает природой, может изменить

ее в соответствии со своими представлениями о совершенстве и потребностями, единство человека с природой возможно через ее изменение, «подстраивание» к человеку;

б) восточная культура ориентируется на нерасчлененность человека и природы, на их единство на основе приспособления человека к природе, когда достоинством человека является умение человека «вписываться» в природу, в естественный ход вещей через самосовершенствование души и тела.

3. В трактовке бытийного призвания человека и ориентации человеческого труда:

а) гуманистический подход нацеливает на изменение (совершенствование) мира и человека в соответствии с человеческими представлениями и проектами. Результат " '.> том такого подхода стал феномен социального проектирования, со времен «Государства» Платона постоянно пре­бывающий в социально-философской и социально-политической теории в виде различного рода «проектов» и «моделей», периодически реализуемых в ходе социальных революций (человек — активен, мир — пассивен). Приоритет частного труда; б) духовная ориентация — на изменение самого человека как части мира и некой высшей духовной субстанции в соответствии с изначальным (нечеловеку принадлежащим) замыслом. (Принцип «недеяния».) Приоритет коллективного труда.

4. В понимании устройства мироздания, человеческой природы и человеческого бытия, механизмов исторического процесса:

а) в соответствии с принципом антропоцентризма в центр мироздания поставлен сам человек, остаточно совершенный, чтобы игнорировать какую-либо иную, трансцендентную волю. Изначальное и безусловное совершенство человеческой природы оборачивается здесь идеологией гуманизма, провозглашающей правомерность подчинения всего сущего интересам человека. Соответственно проблема смысла человеческого бытия решается в рамках «человека и человечества»: максимально полно удовлетворить свои потребности и интересы при жизни и как «программа максимум» — остаться в памяти грядущих

поколений. Историческое развитие — рывками, ориентация на новизну.

В западной культуре ценны индивидуализм, суверенность личности, ее автономность, уникальность, проявленность своего «Я», своей свободы воли. Цель жизни — достижительность, карьера, имидж у окружающих;

б) принцип теоцентризма, предполагающий в основе мироздания некую высшую трансцендентную волю; призвание человека — научиться распознавать эту волю, «входить» в нее и творить ее как свою собственную.

Только постоянно пребывая в этой высшей воле, добровольно соединяя с ней свою собственную, можно преодолеть конечность своего бытия. А поскольку это может быть достигнуто не иначе как через изменение человеком своей природы, то в результате происходит и совершенствование общества как спокойный одномерный процесс, способный постоянно вбирать в себя новое и иное, ориентированный на устойчивость.

На Востоке отдельный человек традиционно чувствует себя лишь «физическим телом», которое становится собственно человеком, если его сердце обращено к другим людям. Личность живет лишь в коллективе, человек возможен только как представитель целого (холизм); индивидуализм растворен в служении коллективному целому. Отсутствует понятие свободы воли, человек — обязан и рад этому.

5. В отношении к государству, власти, закону:

а) закон выше власти, она требует своего обоснования, признание лидера обусловлено доказательством его прав на лидерство. Человек подчинен государству как начальнику, но душа его свободна. Положение личности зависит главным образом от ее умений, способностей;

б) власть выше закона, она не нуждается в обосновании, как и лидер. Человек служит государству и начальству, служит и душой и телом. Положение человека прежде всего обусловлено его социальным статусом в общественной иерархии.

6. Во временной ориентации человеческого поведения:

а) ориентация на будущее (свое личное, своих детей, внуков, своего народа, человечества), имеющая иудео-христианские корни;

б) ориентация на вечность (что, разумеется, не исключает будущее), на циклы, круговороты, в том числе рождений и смертей.

7. В ценностных ориентациях личности и общества:

а) потребительски ориентированное бытие («улучшение» жизни человека и человечества);

б) духовно ориентированное бытие, высшая ценность и высший критерий которого — служение высшей трансцендентной сущности, высшей воле. Так, например, все, что делает верующий мусульманин, он делает «во славу Аллаха»; верующий буддист стремится так построить свою жизнь, чтобы его мысли и действия максимально совпадали с ритмами Вселенной, не нарушали бы «космического закона», верующий индус стремится к улучшению своей «кармы», что может обашечить ему благоприятное перерождение в следующем жизненном цикле.

8. В оценке познавательных и преобразовательных возможностей человека:

а) антропоцентристекии подход основывается на принципе безграничной познаваемости мира, в котором есть свои секреты, раскрываемые людьми с целью использования их во благо себе и своим потомкам, на всемогущество разума. Мышление — скорее рациональное, теоретичес­кое, с разделенными субъектом и объектом. Мысль выражается только в языке, что обусловливает особую роль

логики, формализации;

б) теоцентристская традиция полагает, что в мире есть области, где кончаются «проблемы» и начинаются тайны, что от человека зависит далеко не все, что есть нечто принципиально непознаваемое. Существуют «трудности», которые не носят временного характер и которые нельзя обойти, — их можно только мужественно принять (наше несовершенство, доступность страданиям, трагическим случайностям, нашу смертность). Эти «проблемы» неразрешимы в ходе «культурного прогресса», отчего и самому этому «прогрессу» не придается большого значения. Мышление скорее эмоционально, образно, интуитивно избегает жесткой определенности мысли; слово не так важно, как его контекст, нет особого понятийно-категориального аппарата; логика —пластична.

9. В сущности и механизмах познания:

а) процесс познания сводится к познающей активности субъекта, исследующего (или иным путем постигающего) свойства объекта. Разум — высшая ценность;

б) познание есть не только исследование свойств объектов, но и их духовное постижение на уровне, недоступном рациональному исследованию. Другими словами, в основе познания — не только познающая, волюнтаристская активность субъекта, но и самораскрывающаяся активность объекта (во многих религиях это называется «откровением»: объект сам «открывает» себя познающему субъекту в ходе «интуиции», «медитации»)

10. В отношении человека к истине

а) истинно лишь то, что подвластно уму и воле человека, контролируемо им; человек нуждается лишь в таких истинах, которые служат ему

б)истина есть само бытие, само сущее, то, что нам дано, и поэтому она не зависит от ума и воли постигающего е, человек нуждается в истине, которой он мог бы служить, которой он мог бы подчинить свою жизнь

11. в отношении к религиозной вере:

а) в мировоззрении первого типа объективно находится в противоречии с глубокой религиозной личной верой; поэтому когда его носитель заявляет о себе как о человеке верующем, это не может порождать сомнений относительно глубины этой веры: либо она ограничивается уровнем обрядности и богословских суесловий, либо представляет собой нечто вроде современного протестантизма, т.е. полностью лишенную мистического начала гуманистическую идеологию, придающую себе религиозный внешний вид путем широкого использования конкретной религиозной классики

б) носителям мировоззрения второго типа, как правило, присуще конкретное личное вероисповедание; в одних случаях вера становится результатом сложившегося мировоззрения, в других, наоборот. Вера играет роль стимула к формированию определенной системы философских, социологических, эстетических и др. взглядов.

Типологические черты двух типов духовности определяют специфику возникших на их основе культурных традиций.

Запади Восток – это различие космологических и космогонических представлений, это различные взгляды на мир. В то же время формула «Запад есть Запад, Восток есть Восток» представляется столь же неверной и односторонгней, как и формула «Восток есть Запад, запад есть Восток». Наше время подсказывает иную формулу: «нет Востока без Запада, и запада без Востока»- одно помогает другому осознать себя.

Билет