Глава 1. История

История человечества начинается с выделения человека из животного мира. Этот период уже был кратко раскрыт в первом разделе (смотри страницу 20). Четко высказанной версии КОБ по этому поводу не существует. Земное человечество и общественные законы описываются в ней так, как будто они существовали от века. Упоминаются фантазии известного российского шарлатана Эрнста Мулдашева о лемурийцах и атлантах. [18, 41]

Пороки классового общества КОБ объявляет грехом на все времена. Вместо разделения на классы и формирования государств в результате усиления общественного разделения труда и появления избыточного продукта, КОБ предлагает очередную теорию грехопадения. По версии ВП СССР, оно произошло несколько тысяч лет, а первые грешники – зажравшиеся жрецы:

… многие первобытные общества имели сложившиеся процедуры (ритуально оформленные), используя которые, они из числа детей в возрасте 7 — 14 лет заблаговременно избирали тех, чей потенциал развития души позволит им впоследствии стать квалифицированными управленцами, т.е. преобразовывать близкие к нулю вероятности желанных событий в близкие к единице (100 %) оценки качества управления при их осуществлении.

… Эти процедуры были погашены и извращены “элитаризо­вав­шимися” кланами практически повсеместно на Земле при переходе от первобытнообщинного жизненного строя к толпо-“элитар­но­му” общественному устройству потому, что в условиях кланово-“элитарного” угнетения общества “элите” важнее КТО управляет, но не важно КАК, поскольку она, обладая почти безраздельной внутрисоциальной властью, в сфере потребления производимого и доступного обществу продукта вседозволенно берёт себе всё по вожделению, обделяя потребности всех остальных. [1, 25-26]

Ни с того, ни с сего жрецам надоел вопрос «как управлять» и стал интересен вопрос «кто управляет», чтобы «брать себе все по вожделению». Искуситель или начальный импульс в КОБовской теории остаются в тени. Провозгласив себя в философии лучшими диалектиками, на деле КОБовцы так и брызжут метафизикой:

Вредоносен и марксистский термин «общественное разделение труда». В обществе, в его производственно-распределительной де­я­тельности, имеет место объединение труда множества индивидов, но никак не разделение труда среди них. [5, 35]

ВП СССР чувствует, насколько очевидно обратное тому, что было написано, и криво поправляется:

Процесс объединения труда действительно имеет составляющую, которую можно назвать профессиональной специализацией и обособлением профессий… [1, 35]

Труд в классовом обществе есть одновременно человеческий труд вообще и в то же время общественно разделенный труд. От изменения термина ничего не меняется, хотя коллектив ВП СССР так не считает. В очередной раз, забыв о декларировании пренебрежения основным вопросом философии, КОБовцы мыслят выраженно идеалистически:

Если же согласиться с термином «общественное разделение труда», то оно породит в обществе разобщение людей. [1, 36]

КОБовцы не только не умеют мыслить диалектически, они в упор не видит готовых продуктов диалектики:

… общественное разделение труда, подменившее собой общественное объединение труда, также разсматривается извне, и поэтому не ясно, почему его возникновение неизбежно ведёт к классовому разслоению со всеми вытекающими последствиями. [19, 213]

Общественное разделение труда, во-первых повышает производительность, в результате появляется излишки, которые можно обменять. Во-вторых, оно же создает экономическое различие субъектов. Одни (сначала племена, затем отдельные их члены) владеют излишками одного продукта, другие – излишками другого продукта, в результате чего становится возможным и необходимым товарный обмен. Появляется смысл производить излишки одних продуктов труда специально для обмена на другие продукты труда – смысл производить товары. Появляется также возможность предоставить орудия труда для производства продукта с излишками, а затем присваивать эти излишки чужого труда. Это и есть классовое расслоение – результат простого и понятного стремления первобытных людей при помощи усовершенствования производства быть в большей безопасности, лучше питаться и одеваться. Результат, получившийся не по чьему-либо умыслу, никем заранее назло не запланированный.

Вся дальнейшая история по КОБу – эксплуатация т.н. «толпы» тайным обществом (Глобальным Предиктором) посредством т.н. «элиты» (в основном еврейской национальности). Отсюда и нулевые практические выводы.

Но цивилизация не стояла на месте. При дефиците продуктов труда захваченных в плен противников приходилось либо съедать, либо делать членами своего племени. При возможности производить излишки стало целесообразным сохранять пленникам жизнь, превращая их в рабов. Для охраны частной собственности от внутренних и внешних посягательств были созданы институты государства – чиновничество, полиция, суды, армия. Хозяйства рабовладельцев росли, совершенствовались технологии, и со временем использование труда «говорящих орудий» стало неэффективным, а сами рабы начали поднимать восстания. В Европе это препятствие было преодолено закреплением за эксплуататорами земель и крестьян, с одновременным предоставлением эксплуатируемым сословиям б о льших свобод, нежели при рабовладении. Феодалы распоряжались рабочей силой, но не жизнью своих крепостных крестьян.

Дальнейшее развитие производительных сил создало условия для наступления высшей стадии товарного производства. До Эпохи Возрождения в Европе прародители современных капиталистов – купцы и ростовщики – не составляли класса, играли третьестепенную роль. Но вот европейцы получили от азиатской цивилизации технологии производства бумаги и пороха, компас, научились строить огромные торговые парусники. В ходе охоты европейских королей за новыми землями и их богатствами был открыт Новый Свет, откуда в Западную Европу ввезли огромное количество сокровищ. Каменные топоры и стрелы проиграли стальным мечам, доспехам, лошадям и огнестрельному оружию. Обогатившиеся горожане Европы смогли нанимать большие производственные цеха. Из сельских районов население устремилось в города. Паровая машина была усовершенствована и превратила ремесленные цеха в мощные промышленные предприятия. Экономическая сила сконцентрировалась в руках промышленной буржуазии. Товарное производство достигло такой ступени развития, когда рабочая сила стала товаром, и эти отношения приобрели всеохватывающий характер. Это и было рождение капитализма, но пока что только в экономике.

Для новых производственных отношений нужна была новая мораль, протестанты потеснили католиков. Феодалы и священники утратили свои полезные общественные функции, стали паразитами нового общества. Старая средневековая общественная надстройка стала оковами, препятствовавшими дальнейшему развитию буржуазии. Рабочие и городские нищие поддержали капиталистов в силовом свержении абсолютных монархий. В 19-м веке по всей Европе были установлены буржуазные парламентские республики.

Из-за многократно выросшей производительности труда (благодаря машинному производству) и присвоения прибавочной стоимости капиталистами рынок стал переполняться товарами. У рабочих было достаточно денег, чтобы купить только ничтожно малую часть произведенного, а капиталисты стремились произвести еще больше, чтобы обогатиться. Нереализованные товары приходилось уничтожать, чтобы не допустить снижения цен. Десятилетние кризисы перепроизводства следовали один за другим: мелкие и средние предприятия разорялись, а крупнейшие и сильнейшие – поглощали их, превращаясь в монополии.

Потоки капитала стали направлять в финансовый (непроизводственный) сектор – на выдачу кредитов под процент. Экономическая власть сконцентрировалась в руках финансовых воротил.

Пройдя путь от ростовщиков, через промышленных производственников и скопившись на финансовой вершине, капитал покорил мир. На этом пути все стремительнее разорялись экосистемы и этнические уклады, все в б о льших масштабах извлекались полезные ископаемые, все ужаснее становились войны между капиталистическими империями. Было создано такое оружие, которое может уничтожить не только человечество, но и саму планету. Наступило время очередной революции в обществе.