Метод правового регулирования

Из всего сказанного выше можно заключить, что международному частному праву свойственны свои, особые средства и приемы регламентации прав и обязанностей участников международного гражданского оборота. Своеобразие этих средств и приемов наиболее полно и ярко проявляется во взаимодействии материально-правового и коллизионного способов регулирования, обеспечивающих преодоление коллизионной проблемы, обычно “сопутствующей” частноправовым отношениям с иностранным элементом.

Соотношение материально-правового и коллизионного способов регулирования в международном частном праве нуждается в рассмотрении, по крайней мере, в двух аспектах. Один из них определяется тем, что коллизионная норма вместе с внутренней материально-правовой нормой, к которой она отсылает, образуют правило поведения для участников гражданского оборота. Другой аспект связан с включением материально-правовых норм в международное частное право в качестве его неотъемлемой составной части, основанной (как и коллизионные предписания) на внутреннем законодательстве, международных договорах и обычаях. Об этом последнем аспекте проблемы и идет речь.

“Объединение в составе международного частного права коллизионных и унифицированных материально-правовых норм, — считал Л. А. Лунц, — основывается на том, что речь здесь идет о двух различных методах регулирования отношений с иностранным элементом. Нет оснований рассматривать один из этих двух способов регулирования (коллизионные нормы) в международном частном праве, а другой (унификацию норм в порядке международно-правовых соглашений) — в гражданском. Ведь речь здесь идет, как сказано, о двух юридических методах регулирования однородных отношений”[52].

Однородный характер упомянутых отношений является объективной предпосылкой объединения регламентирующих их материально-правовых и коллизионных норм в единый правовой комплекс. Общее здесь заключается также в том, что и материально-правовые, и коллизионные нормы, воздействуя на соответствующие отношения, обеспечивают регулирование их не иначе, как преодолевая коллизионную проблему. В одном случае (материально-правовой способ) коллизионный вопрос устраняется с помощью специального прямого предписания, непосредственно определяющего права и обязанности участников отношения, в другом (коллизионный способ) — решается на основе коллизионной нормы[53].

Сравнительное изучение материально-правовых и коллизионных норм, образующих международное частное право (и соответственно материально-правовых и коллизионных способов регулирования), обнаруживает, что различие между ними отнюдь не всегда столь принципиально, как может показаться на первый взгляд. Это проявляется и в юридико-техническом плане: В. М. Корецкий указывал на “случаи переплетения материально-правовых и конфликтных приемов в одной норме”[54].

Выявление общих свойств, объясняющих принадлежность материально-правового и коллизионного способов регулирования к особому правовому режиму, отличающему международное частное право, не должно приводить к умалению самостоятельного значения каждого из них. Своеобразие материально-правового и коллизионного способов регулирования достаточно велико, чтобы можно было в каком-либо отношении пренебречь им.

Едва ли можно утверждать, что какому-либо виду гражданских отношений с иностранным элементом отвечает только один из названных способов регулирования. Равным образом, трудно провести разграничительную линию, позволяющую размежевать области их применения. Отмечая успехи унификации материального права, нельзя недооценивать значение единообразных коллизионных норм, как и коллизионного способа регулирования в целом.

Коллизионный способ регулирования оказывается необходимым:

во-первых, в качестве общего субсидиарного начала, позволяющего восполнять пробелы, образующиеся при унификации материально-правовых норм;

во-вторых, в качестве основы для урегулирования вопросов, возникающих на отдельных участках сотрудничества, исходя из потребностей сотрудничества и с учетом конкретных условий его реализации;

в-третьих, в случаях, когда применение единообразных материально-правовых предписаний по тем или иным причинам встречает затруднения.

Традиционно считалось, что коллизионные нормы отсылают к правовым установлениям, составляющим сферу частного права. В п. 4 ст. 1194 раздела VII “Международное частное право” модели Гражданского кодекса для стран СНГ закреплен иной подход: применение нормы иностранного права не может быть ограничено лишь на том основании, что данная норма имеет публично-правовой характер. Этот подход отражает положения Резолюции УНИДРУА, принятой в 1975 г. в Вейсбадене, и Резолюции 63-й Конференции Ассоциации международного права (Варшава, август 1988 г.), а также ст. 13 закона о международном частном праве Швейцарии. Автор еще не раз будет возвращаться к теме о значении для международного частного права публично-правового начала. Охватывает она ряд проблем: определение предмета и понятия международного частного права; взаимодействие международного частного права, международного права и гражданского права; применение таких институтов, как императивные нормы страны суда и третьей страны, ограничивающие действие коллизионных норм, оговорка о публичном порядке; соотношение международного частного права и международного гражданского процесса.

* * *

Своеобразие предмета регулирования международного частного права (частноправовые или гражданско-правовые в широком смысле слова отношения, осложненные иностранным элементом) и свойственного ему метода регулирования (преодоление коллизионной проблемы, на основе материальных и коллизионных норм) позволяет определять международное частное право как самостоятельную отрасль права и отрасль правоведения.

Международное частное право, несмотря на то, что к его источникам наряду с национальным законодательством (в ряде стран — судебными прецедентами) и обычаями принадлежат международные договоры, продолжает оставаться отраслью внутригосударственного права. Это предопределяется как содержанием отношений, регулируемых международным частным правом, так и отсутствием в настоящее время, что уже отмечалось, обязательной для всех государств системы материальных и коллизионных норм, которые могли бы составить единое международное частное право. Все сказанное объясняет существование международного частного права отдельной страны — международного частного права России, международного частного права Франции, международного частного права Швейцарии и т. д.

Как уже отмечалось, настоящий Курс лекций посвящен в основном проблемам международного частного права России, отношению к ним отечественной доктрины и практики.

Вопросы международного гражданского процесса

Иностранный элемент в составе частноправового отношения, возникающего в условиях международного гражданского оборота, порождает вопросы не только о праве, подлежащем применению, но и о компетентном органе, призванном определить это право, а также о процессуальных формах и средствах рассмотрения соответствующего дела.

Нормы процессуального права, относящиеся к разрешению дел, содержащих иностранный элемент, в своей совокупности образуют международный гражданский процесс. К области международного гражданского процесса относятся вопросы о процессуальном положении в сфере гражданского судопроизводства иностранных граждан и лиц без гражданства (в том числе осуществляющих предпринимательскую деятельность), иностранных организаций, иностранного государства, международных организаций, представителей иностранного государства, международных организаций, их должностных лиц, вопросы международной подсудности по гражданским делам, о порядке установления содержания иностранного права, об исполнении поручений иностранных учреждений юстиции, о признании и исполнении иностранных судебных решений по гражданским делам. К этим вопросам примыкают и вопросы международного коммерческого арбитража. Объясняетсяэто близостью отдельных институтов, их взаимодействием[55] и отчасти — традицией.

Нормы, регламентирующие решение перечисленных вопросов, принадлежат к процессуальному праву, но изучаются — в силу их тесной связи с проблемами международного частного права — наукой международного частного права. Это определяет одно из наиболее существенных оснований для вывода о том, что предмет науки международного частного права шире предмета международного частного права как отрасли права.

Термин “международный гражданский процесс” в известной мере условен. Конституция РФ (п. “о” ст. 71), перечисляя предметы ведения Российской Федерации, называет гражданско-процессуальное и арбитражно-процессуальное законодательство. Порядок судопроизводства в судах общей юрисдикции раскрывается в Гражданском процессуальном кодексе РСФСР как порядок производства по гражданским делам и спорам, вытекающим, в частности, из гражданских, семейных, трудовых отношений. Арбитражный суд осуществляет правосудие путем разрешения экономических споров и иных дел, отнесенных к его компетенции. Обобщающе звучит формула, выраженная в ч. 2 ст. 118 Конституции РФ и ч. 3 ст. 1 Федерального конституционного закона “О судебной системе Российской Федерации”, об осуществлении судебной власти посредством гражданского судопроизводства (наряду с конституционным, административным и уголовным судопроизводством). С этой обобщающей формулой соотносится и термин “международный гражданский процесс”.