Исторический факультет 22 страница

В сборник вошли документы, которые дошли в подлинниках (172), копиях (147), в виде актов-пересказов (25). Составитель включил в публикацию и три подложных документа, изготовленных в конце ХУ—ХУ11 вв и отнесенных к Х1У—ХУ вв. Большинство грамот написано кириллицей; 22 документа исполнены на немецком, 7—на латинском, 4—на польском языках. Кроме того, две грамоты сохранились и в русском (белорусском) подлиннике, и в немецком переводе.

При археографической обработке документов, в частности, при составлении заголовков, А.Л.Хорошкевич столкнулась с проблемами, обусловленными неразработанностью принципов классификации документов Х111—ХУ1 вв., поэтому она совершенно оправданно включила в заголовки и самоназвания документов; напр.: [1486 г.] августа 1.—Уставная грамота (“декрет”) в.к.л. и кор. пол. Казимира о сборе госналогов с бояр, мещан и др. горожан г. Полоцка, о порядке решения городских дел, о восстановлении должности подвойских и запрещении пол. еп. держать закладней в городе (№ 195);[ 1496 г.] июля 15.-- Судная грамота (“привилей”) в.к.л. Александра по делу пол. бояр и мещан с архиеп. пол. Лукой о принадлежности Никольского Лученского монастыря (№ 214); [1499 г.] июля 12.—Уставная грамота (“вырок”, “постановенье”) в.к.л. Александра боярам и мещанам о наместничьем и войтовском суде (№230) и др.

В зависимости от происхождения документов решались вопросы передачи их текстов. Так, подлинники воспроизводились с максимальной точностью, с сохранением вышедших из употребления букв(“ижица”, “ять”, “юсы”, “фита”, “омега” и др.). Выносные буквы вносились в строку и выделялись курсивом; восстановленные буквы заключались в круглые скобки: Кн з (ь) Гердень клан еть с (я) все м темь, кто видить/ сую грамо т (у)...”—[1263 г.] декабря 28.—Договорная грамота кн. Лит. Герденя с лив. Магистром (Кондрадом фон Мандерном) и гг. Ригою, Полоцком и Витебском (№ 1).

При этом пропущенные буквы восстанавливались в соответствии с нормами языка Х1У—ХУ вв. (если их можно было определить по материалам грамот), или современного русского языка. Мягкий знак восстанавливался перед гласными, в конце слов и в окончаниях глаголов настоящего и будущего времени в 3-м лице.

Тексты позднейших копий передавались по упрощенной транскрипции, с употреблением букв современного алфавита. Буквенные обозначения цифр во всех грамотах заменялись арабскими цифрами (исключение составляли лишь спорные случаи). В подлинных грамотах конец строки обозначался одной вертикальной линией, конец страницы—двумя линиями. Ошибки писцов в тексте не исправлялись; правильное прочтение предлагалось в подстрочных примечаниях.

Учитывая отсутствие у большинства публикуемых документов точных дат и с учетом сложности их установления составитель оправданно вынес обоснование датировки грамот в примечания по содержанию (а не в подстрочные, что характерно для документов нового и новейшего времени).

Особое значение имели легенды. В них помещались сведения о месте хранения документа, времени его написания или составления копии. В легендах к подлинным документам сообщались также их размеры, указывались степень сохранности, наличие дефектов, материал (если документ был написан не на бумаге). При наличии филиграни и печати в легенде приводились их описания; здесь же воспроизводились все позднейшие пометы на лицевой и оборотной сторонах, отмечались предыдущие публикации документа (как полные, так и частичные).

Скрупулезность в передаче текстов, высокий уровень научно-справочного аппарата, особенно примечаний по содержанию, дают основание причислить “Полоцкие грамоты” к разряду археографических публикаций научного типа. Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что составитель указал на необходимость разработки проблем дипломатики применительно к публично-правовым и частно-правовым актам белорусского происхождения. Обозначив данную проблему, составитель в дальнейшем попытался решить ее, подготовив совместно с известным российским специалистом в области дипломатики С.М.Каштановым “Методические рекомендации по изданию и описанию Литовской метрики” (Вильнюс, 1985). Рекомендации явились результатом не только научных изысканий обоих ученых, но и своеобразным итогом их деятельности в сфере практической археографии

Лекция 14. Развитие практической археографии в Беларуси в конце 1950—80-х гг.

Открывшаяся с середины 1950-х гг. перспектива публикации ранее нетронутых документальных материалов требовала осмысления и анализа всего, что было издано в Беларуси ранее. Это имело не только познавательное, но и сугубо практическое значение, поскольку давало возможность определить “документальные лакуны”, образовавшиеся в отечественной исторической науке и наметить пути по их заполнению.

Опубликованный в “Информационном бюллетене Архивного управления МВД БССР” обзор публикационной работы в Беларуси за 40 лет (автор —сотрудник научно-издательского отдела управления М.Ф.Залога) содержал почти полный перечень сборников документов, изданных в Беларуси в 1917—1957 гг. В нем был дан их анализ с точки зрения археографии; кроме того, в обзоре ставились некоторые вопросы методического и организационного характера, связанные с публикацией документов.

Подводя итоги археографической работы за рассматриваемый период, автор обзора как положительный факт отметил выход в свет документальных сборников по истории революционного движения, расширение хронологических рамок публикаций, введение в научный оборот новых видов источников. Вместе с тем Залога совершенно справедливо указывала, что вопросы методики издания исторических источников археографами не обобщались, а это вело к отставанию теории и методики археографии от практики публикации документов.

Особенность публикационной работы в послевоенный период, по мнению автора обзора, состояла в том, что в это время повысился научный уровень документальных сборников, чему способствовало следование публикаторами “Правилам издания документов ГАФ СССР” (М.,1945). Характерным для организации работы стало кооперирование архивных и научных учреждений, что давало возможность избегать параллелизма, повторной публикации документов и пр.

Как положительное явление автор отметил руководство и контроль, которые ЦК КПБ осуществлял над всей публикационной работой.. С данным замечанием трудно согласиться, зная о том противодействии, которое идеологические отделы ЦК КПБ оказывали попыткам некоторых историков и археографов республики включить в готовившиеся сборники документов “идеологически невыдержанные материалы” или материалы, “льющие воду на мельницу наших идеологических противников”.Ведь известно, что именно благодаря “руководству и контролю” со стороны ЦК КПБ не увидели свет документальные публикации о репрессиях в 1930-1950-е гг., о видных деятелях национальной культуры и науки, а изданные сборники о национально-государственном строительстве оказались в значительной степени урезанными,а потому—малополезными.

И тем не менее, несмотря на подобные, кажущиеся нам сомнительными выводы, а также наличие в обзоре М.Ф.Залоги ошибок фактического и методического характера,, в целом он имел позитивное значение как первая попытка подвести итоги сделанному, и, что самое главное, наметить направления дальнейшего движения. В нем, в частности, предлагалось приступить к подготовке сборников документов, освещающих события гражданской и Великой Отечественной войн, а также продолжить издание книг Литовской метрики, историко—юридических актов и т.п..

Главным объектом публикации отечественных архивистов и археографов во второй половине 1950—х гг. стали документы, раскрывавшие историю подготовки и проведения Октябрьской революции в Беларуси, а также последовавших вслед за ней событий. Работа по их изданию стала составной частью пропагандистской кампании, развернувшейся в СССР и посвященной 40-летнему юбилею революции. Отметим, что в ходе ее было издано 203 сборника документов (против 148, посвященных революции 1905—1907 гг.).

Огромные размеры данного тематического издания и отсутствие координации при их подготовке вело к неизбежным в таких случаях многократным публикациям одних и тех же документов (например, работ В.И.Ленина, решений большевистских комитетов и организаций и пр.), разнобою в структуре, справочном аппарате сборников, отсутствию унификации в приемах археографической подготовки документов и пр.

Не избежали этих недостатков и вышедшие в 1957 г. в Минске 2 тома сборника документов и материалов “Великая Октябрьская социалистическая революция в Белоруссии”, подготовленные Институтом истории партии при ЦК КПБ, Институтом истории АН БССР, Архивным управлением МВД БССР. Они включали 1517 документов, хранившихся в ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ПА ИИП при ЦК КПБ, центральных и местных государственных архивах, музеях, библиотеках. В сборнике широко использованы центральные и местные периодические издания: “Правда”, “Звезда”, “Молот”, “Буревестник”, “Солдатская правда”, “Фронт” и др. Составители включили в двухтомник и “наиболее ценные” по их мнению документы, ранее уже публиковавшиеся в сборниках “Кастрычнік на Беларусі” и “Из истории установления Советской власти в Белоруссии и образования БССР”. Непременными атрибутами каждого тома являлись статьи В.И.Ленина, решения коммунистической партии, декреты Советского правительства и др. аналогичные документы.

Документы первого тома сгруппированы в два раздела, хронологически охватывавшие период от победы февральской революции до 25 октября 1917 г. Они свидетельствовали о свержении самодержавия в Беларуси и на Западном фронте, создании и деятельности Советов, социал-демократических организаций и групп. Большое внимание в томе было уделено Минской городской милиции, возглавляемой М.В.Фрунзе. В томе публиковались протоколы 1 Северо-западной областной конференции РСДРП(б), состоявшейся в сентябре 1917 г. и завершившей оформление областной партийной организации в Беларуси, а также резолюции П конференции (октябрь1917 г.) о пересмотре партийной программы. Документы тома освещали аграрные выступления крестьян, борьбу против корниловщины и т.п.

Второй том включал документы и материалы начиная с 25 октября 1917 г. и по март 1918 г. Они раскрывали процесс формирования органов государственной власти и органов государственного управления в Западной области и на фронте, их взаимоотношения с национальными организациями, свидетельствовали о борьбе против польских легионеров и кайзеровских войск. В томе широко представлены также резолюции, решения собраний рабочих, крестьян, солдат об отношении к Учредительному собранию. Здесь публиковались сохранившиеся документы и материалы о работе Ш Чрезвычайной Северо-западной областной и фронтовой конференции РСДРП(б) (декабрь 1917 г.). В то же время в сборнике совершенно недостаточно отражена история национального движения; документы о создании и деятельности Белорусского национального комитета, проведении 1 Всебелорусского съезда(декабрь1917 г.) и др. публиковались с купюрами и сопровождались тенденциозными примечаниями

В качестве научно-справочного аппарата сборник включал предисловие, примечания, хронологический, предметный, именной, географический указатели, перечень документов. Безусловно, большинство примечаний несло на себе печать времени, к которому относилось их составление. С точки зрения информативной они также мало что могут дать современному исследователю, учитывая массу новых фактов, открывшихся в ранее неизвестных документах по истории Октябрьской революции.

В том же 1957 г. увидел свет подготовленный Институтом философии и права АН БССР совместно с ЦГАОР БССР сборник документов “Ревкомы БССР и их деятельность по упрочению Советской власти и организации социалистического строительства (июль—декабрь 1920 г.)”, включавший 452 документа. Изданию предшествовала публикация 29 документов в “Историческом архиве”(1956. № 3), предпринятая составителями сборника В.А.Круталевичем и В.А.Ильичевой. Задача сборника состояла в том. “чтобы раскрыть особенности и основные направления в деятельности революционных комитетов Белоруссии, показать их роль в восстановлении и упрочении Советской власти в республике”. Включенные в него документы (приказы, инструкции, отчеты и доклады волостных, уездных, губернских ревкомов и Ревкома БССР, резолюции и решения собраний рабочих и крестьян, беспартийных конференций и митингов, решения съездов Советов и др.) были выявлены в ЦГАОР БССР, ПА ЦК КПБ, государственных архивах Минской, Гомельской, Витебской, Гродненской обл., городских архивах Бобруйска, Полоцка, Мозыря, ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ЦГАОР СССР, ЦГАКА. Помимо предисловия (введения), примечаний, предметно-географического указателя, перечня публикуемых документов в сборнике помещалась и хроника событий, которая, по мнению составителей, должна была дать представление пользователям об основных вехах истории республики во второй половине 1920 г. В 1961 г. вышел аналогичный сборник (Революционные комитеты БССР. Ноябрь 1918—июль 1920 г.), по времени включенных в него документов предшествовавший сборнику 1957 г..

Примыкающим по тематике к двухтомнику может служить сборник документов “Комитеты бедноты Белоруссии”, подготовленный Институтом истории АН БССР и Архивным управлением республики и изданный в 1958 г. Объектом публикации в нем, как и в предыдущем, “ревкомовском” издании, являлись документы чрезвычайных органов—комитетов бедноты за январь 1918—март 1919 гг. Характерной особенностью сборника является чрезвычайно тенденциозный отбор документов (их помещено 582). Они освещают только одну (официальную) сторону создания, направлений работы и результатов деятельности комитетов. В сборнике почти отсутствуют документы, свидетельствующие о противодействии крестьян этим органам. А ведь известно, что именно деятельность комбедов стала одной из причин восстаний, вспыхнувших летом 1918 г. в Оршанском, Горецком, Сенненском и др. уездах Беларуси. Публикуемые же в сборнике документы об этих восстаниях (в основном, корреспонденции из центральных газет) квалифицировали их как “контрреволюционные выступления эсеров, белогвардейцев” и пр. В примечаниях составители и не пытались объективно осветить причины возникновения этих явлений.

Как уже отмечалось, доминирующим направлением археографических публикаций в республике в 1950-1960-е гг. являлось издание документальных сборников, освещавших историю революционного движения в начале ХХ в., становление и упрочение Советской власти и т.п. Вместе с тем предпринимаются публикации и древних документов, правда, в большинстве своем не носившие оригинального характера. Так, начатая в 1955 г. совместная работа Архивного управления и Института истории по переизданию первого тома сборника “Гісторыя Беларусі ў дакументах і матэрыялах” вылилась в 4-х томное издание “Белоруссия в эпоху феодализма”(т.1 (1959); т.2 (1960); т.3 (1961); т.4 (1979). Вначале предполагалось издать три тома, на что указывает название серии на титуле всех трех томов: “Белоруссия в эпоху феодализма. Документы и материалы в трех томах”.

Работа над четырехтомником, по мнению одного из его составителей, не только значительно обогатила археографическую базу для историков республики, но и внесла существенный вклад в методику и практику публикации документов различных видов и периодов Правда, совершенно иного мнения относительно данной публикации придерживается историк-любитель А.Калубович (в годы Великой Отечественной войны –коллаборационист), который пишет:” Выданьне Інстытуту гісторыі АН БССР “Белоруссия в эпоху феодализма”, т.1,2. Минск, 1959 і 1960 гг., тут ня можа брацца пад увагу, бо у ім галоўна перадрукі з папярэдніх публікацыяў; з адборам дакумэнтаў больш тэндэнцыйным, чымся у публікацыях царскіх часоў (прычым, ў вял1кай меры—зь небеларускага, а расейскага й інш.пісьменства); ў дадатак—на невысокім узроўні архэаграфічнай апрацоўкі дакумэнтаў, друкаваных упершыню (тэксты іхныя расчытываюцца няправільна й без разуменьня беларускай мовы...) Наагул, выданьне робіць уражаньне не навуковай, а палітычнай публікацыі—прапаганды расейскай каляніяльнай палітыкі у дачыненьні да Беларусі” (Калубов1ч А. Крок1 г1сторы1: Дасьледаваньні, артыкулы, успаміны.Беласток-Вільня-Менск., 1993). Аналогичную же точку зрения на это издание высказывает и современный белорусский исследователь, подвергающий критике редактора 3-го тома В.В.Чепко за тенденциозность отбора документов, освещающих историю присоединения белорусских земель к России, игнорирование источников,,характеризующих национальную, культурную, конфессиональную политику царизма по отношению к “воссоединенным” белорусским землям (Сельвестрова-Куль С.Е. Историография политики царизма в Белоруссии и национальное возрождение белорусов//Славяноведение. 1996. №5).

В связи с большим объемом выявления и археографической обработки документов, участием в них представителей многих научных и архивных учреждений редколлегией и составителями сборника была проделана значительная подготовительная работа организационного и методического характера. Целью ее являлась подготовка издания по единым принципам отбора, передачи текстов публикуемых документов с унифицированным научно-справочным аппаратом и т.п. Были разработаны шесть основных исходных принципов публикации документов. Они сводились к следующему:

1) археографическое оформление сборника делать на русском языке;

2) документы на древнерусском, белорусском и украинском языках воспроизводить на языке подлинников;

3) документы на польском, латинском и др. иностранных языках, ранее опубликованные в переводах на русский язык, публиковать по последним публикациям со ссылкой в легенде только на тот источник, из которого взят документ в переводе;

4) документы на тех же иностранных языках, не опубликованные в переводах на русский язык, публиковать на языке подлинника петитом и в переводе на русский язык обычным шрифтом (от этого принципа, учитывая разросшийся бы объем издания, составителям пришлось отказаться);

5)документы, оставляемые к переизданию, взятые из других предшествовавших публикаций, обязательно сверять по подлиннику с указанием в легенде на архивный фонд, в случае же невозможности подобной сверки документ сверять по публикации;

6)публиковать документы в соответствии с “Правилами издания документов “ Института истории АН СССР и ГАУ СССР (М.,1955).

В процессе работы над сборником составителям пришлось столкнуться со многими конкретными случаями передачи текстов, которые не были предусмотрены выше упомянутыми правилами. Вследствие этого ими была разработана памятка о принципах передачи текста по опубликованным источникам (до Х1Х в.), излагавшая случаи, не предусмотренные правилами.

Поскольку многие документы Х1У—ХУ1 вв. были написаны на древнерусском, древнебелорусском, древнепольском и латинском языках, возникла необходимость разработки методики передачи их текстов. Институтом истории была подготовлена памятка по передаче и переводу текстов на польском языке. Обе памятки стали руководством для составителей в работе над документами.

Значительным был круг архивов, библиотек, музеев, в которых выявлялись документы для публикации. В их числе—ЦГАДА. ЦГВИА, ЦГИА СССР, ЦГАОР СССР, ЦГИА Беларуси, Литвы, Украины, рукописные отделы Вильнюсского университета, Гродненского историко-археологического музея и др.

В первый раздел первого тома были включены сведения древних авторов и летописей о расселении славян, их общественном строе, обычаях и нравах; во втором разделе публиковались документы о внутриполитическом и внешнеполитическом положении древнебелорусских княжеств; в заключительном третьем разделе освещались важнейшие стороны социально-экономической и политической жизни Беларуси с ХУ до середины ХУП в. Здесь, в частности, перепечатывались выдержки из постановления Люблинского сейма об Унии ВКЛ с Короной Польской 1 июля 1569 г.(док. 66) (по т.1 Л.М.Зельверовича “Литовская метрика” (СПб.,1883), Статута ВКЛ 1588 г.(док.71) (по отдельному изданию 1893 г.), Уставы на волоки 1 апреля 1557 г.(док.98) (по отдельному изданию Уставы на волоки и дополняющих ее документов из 6-й книги публичных дел Метрики Литовской. Юрьев, 1913); жалованная грамота великого князя Александра о предоставлении Полоцку магдебургского права 4 октября 1498 г.(док. 116) (по т.1 Актов Западной России), выдержки из Баркулабовской летописи о действиях отрядов Наливайко в Беларуси (док. 189) (по отдельному киевскому изданию 1908 г.) и др.

В томе публиковались и оригинальные документы. В частности, здесь было помещено извлеченное из ЦГИАЛ донесение Витебского магистрата оршанскому подстаросте Друцкому-Любецкому об убийстве горожанами униатского архиепископа Кунцевича в 1623 г. (док. 207), инвентарь Мозырского замка 3 декабря 1576 г.(док. 127) и др.

Охватывая значительный период истории Беларуси (с У1-УШ вв. до середины ХУП в.) документы 1-го тома, как и его предшественника—1-го тома “Гісторыі Беларусі ў дакументах і матэрыялах”—, вместе с тем недостаточно освещали вопросы исторического развития Беларуси из-за ограниченности использования в нем архивных материалов, а также следования составителями за бывшей тогда официальной историографической традицией в части освещения истории складывания, развития, трансформации древнебелорусских княжеств, образования Великого княжества Литовского и т.д. Исходя из этого, очевидно, следует признать обоснованными некоторые критические замечания, высказываемые в адрес этого тома, в частности, А..Калубовичем.

Во второй том вошли документы, хронологически охватывавшие последний период нахождения Беларуси в составе Речи Посполитой. Он, как им первый, состоял из трех разделов. В первый составители включили извлечения из летописей, документы о войне в середине ХУП в. Во втором разделе публиковались документы, характеризовавшие социально-экономическую и политическую жизнь Беларуси с середины ХУП в. до ее присоединения к России. В третьем, хронологически выходившем за рамки тома, были помещены документы ХУ1-ХУШ вв., главным образом по истории белорусской культуры. Раздел открывался фрагментом летописи Авраамки 1495 г., перепечатанным по т.17 ПСРЛ (док. 293). Здесь перепечатывались также предисловия Ф.Скорины к книге Второзакония (Прага, 1519), В.Тяпинского—к Евангелию, Л.Зизания—к Граматике словенской 1596 г., отрывки из Баркулабовской летописи, стихотворения С.Полоцкого и др.

Документы третьего тома характеризовали политическое и экономическое состояние Беларуси периода трех разделов Речи Посполитой и после присоединения к Российской империи. Особенностью тома являлось наличие в нем значительного количества статистического материала, характеризовавшего экономическую жизнь Беларуси.

В четвертом томе освещалась социально-политическая история Беларуси конца ХУШ- первой пол. Х1Х вв. Большое место в нем занимали документы о событиях войны 1812 г., крестьянском и общественно-политическом движениях.

Задумывавшийся как переиздание хрестоматии “Гісторыя Беларусі ў дакументах і матэрыялах”, сборник “Белоруссия в эпоху феодализма” превратился в солидное документальное издание, которое, по мнению Н.Н.Улащика “ сыграло определенную роль в деле развития исторической науки в Белоруссии” Если говорить об уровне археографической подготовки документов данного сборника, то он, вопреки критике Е.Калубовича и некоторых других современных отечественных историков, должен быть признан достаточно высоким. Тексты документов 1Х-ХУ вв. передавались составителями современным гражданским алфавитом с сохранением “ер” в середине слов и “ять”, которые имели звуковые и смысловые значения(“ер” в конце слов опускался). Вышедшие из употребления древнерусские буквы “ і “ (и десятиричное), “фита”, “кси”, “пси”,”ижица”, “юс малый” заменялись на соответствующие им современные “и”, “ф”, “кс”, “пс”, “у”, “я”. (Правда, все это не оговаривалось в предисловии). Титлы раскрывались без оговорок В ряде случаев вместо королевских и великокняжеских титулов составители вводили условное обозначение [т], не оговаривая при этом, какой титул имелся в оригинале—полный или короткий. Даты переводились на современное летоисчисление без уточнения сентябрьского или мартовского стилей и давались в квадратных скобках после летописного года. Все пропуски заключались в квадратные скобки. Киноварные буквы и слова не выделялись, т.к. в ранее опубликованных текстах они выделялись не везде. Учитывая цель издания (для широкого круга читателей) и исходя из стремления поместить как можно больше документов, латинские и польские тексты давались только в русском переводе, что являлось отходом от принципов, выработанных составителями в начале работы над сборником.

Научно-справочный аппарат сборника состоял из словаря малоупотребительных слов и выражений, предметно-тематического, географического указателей, списка сокращений и перечня использованных источников. Предисловия составлялись к каждому тому и содержали научную оценку издаваемых документов, а также принципы их публикации. Как своеобразный курьез, на который обратил внимание Н.Н.Улащик, являлось отсутствие оглавления в заключительном томе.Ученый также отметил и отсутствие в томе географического указателя, что по его мнению не могло не нарушать единства серии.

По оценкам составителей сборника, несмотря на то, что некоторые методы и принципы публикации документов в нем устарели, тем не менее выход в свет этого издания сыграл положительную роль в развитии исторической науки и археографии Беларуси.

Тематически к четырехтомнику примыкал т.1 документального сборника “Социально-политическая борьба народных масс Белоруссии. Конец Х1У в.—1648 г.” (Мн.,1988), к сожалению до сих пор не получивший продолжения. Непосредственным же продолжением серийного издания “Белоруссия в эпоху феодализма” стали два тома сборника документов “Белоруссия в эпоху капитализма”. Первый том с подзаголовком “Развитие капитализма в сельском хозяйстве” был издан в 1983 г. и включал 158 документов за1856—1889 гг.; второй том, имевший подзаголовок “Развитие капитализма в промышленности”, вышел в1990 г. и охватывал период с 1861 по 1900 гг. Наряду с оригинальными документами, включенными в это издание, в нем также перепечатывались и материалы, ранее уже публиковавшиеся в сборниках “Дакументы і матэрыялы па гісторыі Беларусі”,”Матэрыялы па гісторыі мануфактуры Беларусі ў часы распада феадалізма” и др.

В отличие от предыдущих серийных изданий, готовившихся в кооперации научных и архивных учреждений республики, “Русско-белорусские связи. Сборник документов (1570—1667)”(Мн., 1963) можно рассматривать как публикацию Белорусского государственного университета, что, впрочем, и делает Н.Н.Улащик в своей оставшейся незавершенной работе по источниковедению и археографии. Очевидно, что инициатива подготовки сборника была обусловлена научными интересами зав. кафедрой истории Белоруссии университета Л.С.Абецедарского, издавшего в 1957 г. работу “Белорусы в Москве ХУП в. Из истории русско-белорусских связей”. Материалы для сборника выявлялись исключительно только в фондах ЦГАДА, сотрудники которого наряду с Л.С.Абецедарским и А.П.Игнатенко вошли в составительский коллектив данного издания. Из 466 документов, включенных в сборник, 408 публиковались впервые Их содержание раскрывало наиболее важные стороны русско-белорусских связей в ХУ1—ХУП вв., давало представление о городах Беларуси, их внешнем облике, численности и составе населения, о положении крестьян. Сборник отличала квалифицированная археографическая подготовка документов, наличие пространных комментариев, которые существенно дополняли и поясняли публикуемые документы Его непосредственным продолжением стал изданный в 1972 г. сборник под тем же названием, но за другой период—“Русско-белорусские связи во второй пол. ХУП в.”

Особый блок изданий документов, преимущественно повествовательного характера, готовившихся в 1960—1980 -е годы без участия белорусских историков и архивистов, составили публикации Института литературы им. Я.Купалы АН БССР Их появление связано с деятельностью историка древнебелорусской литературы, текстолога А.Ф.Коршунова. Так. в подготовленной ученым и изданной в 1965 г. монографии “Афанасий Филиппович. Жизнь и творчество” был опубликован с научными комментариями “Диариуш” Филипповича, в 1969 г.—“Францыск Скарына. Прадмовы і пасляслоўі”, в 1975 г в сборнике “Помнікі старажытнай беларускай пісьменнасці”—Баркулабовская летопись и 29 писем оршанского старосты Филона Чернобыльского-Кмиты (ХУ1 в.), в 1983 г. в сборнике “Помнікі мемуарнай літаратуры ХУ1 ст.”—записки новогрудского подсудка Федора Евлашевского (ХУ1-нач. ХУП вв.) и воспоминания слуцкого шляхтича Яна Цедровского (ХУП в.). Обстоятельный и достаточно критический анализ этих изданий, сделанный Н.Н.Улащиком в выше упомянутой незавершенной работе, лишает нас необходимости подробно останавливаться на них. Отметим лишь, что особый интерес, на наш взгляд, представляет публикация летописи, несмотря на то, что до Коршунова она уже публиковалась около десяти раз. К небольшому, в несколько страниц документу, составитель сделал около 500 примечаний, что порой даже затрудняет его чтение и восприятие.

Наряду с характерными для 1950—нач.1960-х гг. изданиями в форме сборников документов, а также серий в это время предпринимаются попытки подготовки и моноизданий, к сожалению, не получившие впоследствии развития. В 1960 г. издательство АН республики выпустило в свет подготовленный Отделом правовых наук АН БССР Статут Великого княжества Литовского 1529 г. Книга вышла под редакцией известного литовского историка, археографа, академика АН Литвы К.И.Яблонскиса (1892—1960).Он же был автором предисловия, носившего археографический характер. (В качестве общеисторического предисловия составители поместили статью В.И.Пичеты “Литовский Статут 1529 г. и его источники”, ранее публиковавшуюся в т.5 “ Ученых записок Института славяноведения “(М., 1952).

Известно, что впервые текст Статута 1529 г. был напечатан на старобелорусском языке, но польской графикой в книге ”Zbior praw Litewskich od roku 1389 do roku 1529 tudziez rozprawу sejmowe o tуchze prawach od roku 1544 do roku 1563”.(Poznan, 1841). В 1854 г. в кн.18 “Временника Московского общества истории и древностей российских “ текст Статута был напечатан уже кириллицей. Однако оба эти издания имели много серьезных недостатков, снижавших их научную ценность, и что особенно важно, вызывали затруднения даже у исследователей, пытавшихся работать с документом, как историческим источником. Учитывая эти обстоятельства, и было принято решение о переиздании Статута.