Глава 11. - Войдите, - сказал Доктор Скоусен

- Войдите, - сказал Доктор Скоусен. Кира медленно отворила дверь, сердце ушло в пятки. Уже целую неделю они с Маркусом проводили исследование, она, наконец, убедила себя, что нужно поговорить со Скоусеном, распланировала что и как именно сказать. Получится ли? Согласится ли он или просто рассмеется ей в лицо? Или может, разозлится и вышвырнет ее из больницы с концами? Офис доктора был весь залит светом, с одной стороны - из широкого окна, с другой - из блестящей белоснежной лампы на его столе. Электрический свет всегда удивлял Киру, не зависимо от того, как часто она его видела. Не многие люди могли позволить себе такую роскошь. Знали ли они, насколько небрежно его использовали в больнице?

- Спасибо, что согласились встретиться, Доктор, - произнесла Кира, закрывая за собой дверь и решительно направляясь к столу. Сегодня на ней был ее лучший из деловых костюмов: красная блузка, кофейного цвета юбка и пиджак, и даже туфли на каблуках. Обычно она терпеть не могла каблуки, ведь они были до смешного непрактичны ни для ее нынешней работы, ни вообще для "послераскольной" жизни, но Скоусен вырос в прежнем мире, и Кира знала, что он оценит ее вид. Ей нужно было, чтобы он взглянул на нее, как на взрослого человека, умного и зрелого, так что она продумала мельчайшие детали. Она протянула руку, и Скоусен крепко ее пожал; его руки были старыми, кожа - сморщенной и сухой, но его хватка была по-прежнему твердой.

- Пожалуйста, - сказал он, указывая на стул, - присаживайтесь. Уокер, правильно?

Кира кивнула, присаживаясь на край стула: - Да, сэр.

- Я впечатлен вашими записями.

Глаза Киры распахнулись от удивления: - Вы их прочитали?

Скоусен кивнул.
- Не многие интерны стараются опубликовать исследования, так что ваше привлекло мое внимание, - он улыбнулся. - Представьте мое удивление, когда исследование оказалось не только прекрасно выполнено, но и уникально по сути. Ваши заключения по РМ были, разумеется, небезупречны, но оригинальны. Вы зарекомендовали себя как многообещающий исследователь.

- Спасибо, - Кира чувствовала, как теплота разливается по ее телу. Может и получится. - За этим я и пришла на эту встречу: мне нужны еще исследования.

Скоусен отклонился в кресле, его глаза были устремлены на нее; он не был в восторге, но, по крайней мере, он ее слушал. Кира бросилась в атаку.

- Подумайте вот над чем: Акт Надежды в действительности - это лишь одна из версий того, к чему все мы стремились последние одиннадцать лет - иметь как можно больше детей, и за все одиннадцать лет не достигли никакого успеха. Мы бросаем в стену грязь, чтобы увидеть, что прилипнет, но за все эти годы мы уже можем сказать, что больше грязи - это не решение нашей проблемы. Нам нужно начать бросать что-то еще.

Скоусен уставился на нее с вытянутым лицом.
- Что вы предлагаете?

- Я хочу перевестись из родильного отделения к исследователям.

- Решено, - согласился доктор. - Я и сам собирался это предложить. Что еще?

Кира сделала глубокий вдох.
- Я считаю, нам нужно всерьез подумать об открытии программы по изучению физиологии Партиалов.

- Что именно вы имеете в виду?

- Не знаю, как лучше сформулировать, сэр, я думаю, нужно собрать команду на большую землю с целью получить Партиала для изучения.

Доктор Скоусен хранил молчание. Кира наблюдала за ним, не смея даже дышать. В полной тишине она слышала лишь гул электрической лампочки.

Наконец Скоусен заговорил. Его голос звучал хрипло и жестко.
- Я-то думал, что вы серьезно рассуждаете.

- Никогда в жизни не была более серьезной.

- Ну, у вас не такой большой жизненный опыт.

- Мы говорим о вымирании, - ответила Кира. - Вы сами так сказали. Пока наш единственный план заключается в том, чтобы надеть маски, изолировать монстров и продолжать наблюдать, как наши новорожденные умирают. Безусловно, из этих наблюдений мы почерпнули много важного, но я не желаю подставлять под удар будущее моего вида, потому что его и так уже хорошо подставили. У Партиалов есть иммунитет: они создали вирус, чтобы уничтожить человечество, но у них самих есть иммунитет.

- Это потому что они - не люди, - сказал Скоусен.

- Но у них человеческая ДНК, - ответила Кира, - по крайней мере, частично. Вирус должен воздействовать на них так же, как на нас. Но он не действует, следовательно, их иммунитет был сконструирован, а это значит, что мы можем его расшифровать и использовать.

Скоусен потряс головой.
- Это безумие.

- Мы пытаемся получиться иммунитет, изучая лишь младенцев, у которых его нет, но неважно, сколько еще детей мы изучим, ответ просто в другом месте. Если мы действительно хотим получить иммунитет, нам придется взглянуть на Партиалов. У нас нет записей о том, как они были устроены, или что привело к созданию их генетического кода. Ничего. Но должны быть ответы там. Это стоит того, в конце концов.

- Вряд ли они просто предоставят себя для изучения.

- Мы сами возьмем одного, - предложила Кира.

- Пересечение границы может привести к началу очередной войны.

- Если начнется война, мы, возможно, завтра уже умрем, - парировала Кира, - Но если мы не найдем лечение РМ, мы будем умирать каждый день на протяжении следующих пятидесяти лет или раньше, если Голос начнет гражданскую войну. А если мы не вылечим РМ, гражданской войны не избежать.

- Я не намерен продолжать этот разговор с ребенком эпидемии, - рассердился Скоусен. - Ты была слишком маленькой, чтобы помнить вторжение Партиалов. Ты не видела, как их небольшая группа могла уничтожить целый военный взвод. Ты не видела, как все, кого ты любишь, медленно умирали, сгорая от лихорадки, как их тошнило кровью.

- Я потеряла моего отца...

- Мы все потеряли наших отцов! - заорал Скоусен. Кира побледнела, отодвигаясь подальше от его безумного взгляда.- Я потерял моего отца, мою мать и жену, моих детей, друзей, соседей, пациентов, коллег, студентов. Я проводил все время в госпитале; смотрел, как его заполняли больными, пока наконец, не осталось достаточно живых, чтобы уносить трупы. Я видел, как мой мир пожирал себя, Уокер, пока ты играла с куклами. Так что не надо говорить, что я не достаточно делаю для спасения человеческой расы, и даже не заикайся о возможном риске начать новую войну.
Его лицо было багровое, руки тряслись от злости.

Кира проглотила свои слова, не смея ничего произносить; это лишь ухудшило бы ситуацию. Она опустила голову и отвела глаза, борясь с порывом просто встать и уйти. Она не могла так поступить, доктор был в гневе и, вероятнее всего, уже уволил ее мысленно, но она знала, что была права. Если он хочет, чтобы она ушла, пусть сам попросит об этом. Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза, готовая услышать его приговор. Она проиграла эту битву, но не собиралась сдаваться. Она надеялась, что он не заметил, как она дрожит.

- Вы доложите о своем переходе к исследователям завтра утром, - произнес доктор. - Я сообщу сестре Харди о вашем переводе.