Выстрел 4 страница

Окончив серию махов, он сделал вдох-выдох и высунулся в иллюминатор.

Прежде всего внимание привлекал левый край. Над ним сияла лазурь с легкими белоснежными облаками. Низменный речной берег был лишен каменной набережной. К нему приставали желтые ладьи, по обводам и размерам средние между казацкими стругами и норманскими драккарами. При этом они не спускали полосатых квадратных парусов. Из ладей выбирались слабо различимые за далью фигурки. Можно было разобрать только круглые щиты, и игольчато просверкивали в движении острия копий. Часть воинов уже собралась на лугу вокруг конной группы при шатре, над которым краснел зубчатый флажок. С ним соседствовал деревянный частокол, резной терем и золоченая колокольня.

С правого края лазурь была пожиже, а тучи пониже. К этим тучам вздымались дымы гигантской ТЭЦ, похожей на дворец, а между ними взлетала в зенит ракета каких-то миролюбивых пропорций. Она неистово мчалась на огненном помеле, но при этом каким-то образом умудрялась оставаться в одной и той же точке пространства. Это явно перекликалось с апорией Зенона о летящей стреле, стоящей на месте, и таким образом закольцовывало хронологию современного правого края с древним левым. На ракете было внятно написано: Восток.

Это обозначение вносило в картину успокоительную черту здравого смысла. На всех картах восток изображается справа, а запад слева.

Между древним левым западом и прогрессивным правым востоком располагалось все остальное. Все остальное преимущественно состояло из бедствий и катастроф, над которыми высились отдельные памятники духа и символы мысли. Татары пировали на спинах русских пленников, опричники Грозного кого-то резали и что-то жгли, преображенские каре выкашивались пушечным огнем, и груды мерзлых зеков лежали под колючей проволокой. Былинная блондинка, оголенная не то к русской бане, не то к татарскому изнасилованию, скорбела. Со стороны горнего мира им противостояли мозаичные луковки Василия Блаженного и шпиль Московского университета.

Весь передний же план был густо забит толпой, в которой лица передних рядов можно было разобрать как знакомые. В центре находились Толстой с бородой, Достоевский со скорбью и Жуков с орденами. За ними маячил вчерашний Столыпин, судя по угрюмости уже застреленный, а Юрий Долгорукий о-конь поместился ближе к левым викингам.

И надо всем этим концентратом реял в полнеба привязной аэростат воздушного заграждения, почему-то с дирижабельной гондолой, на котором было написано буквами, сочетавшими элементы славянской вязи с заголовком газеты Правда: 100 ВЕКОВ.

– Клиника, – сказал доктор.

– Нельзя мешать спирт с пивом, – строго сказал внутренний голос.

Доктор потер лоб. Оказалось, что голова трещит.

– Дострелялись, блядь, – с насмешкой сказал внутренний голос.

Насмешливая интонация была очень знакомой. Доктор всунул голову из иллюминатора обратно в каюту с чувством черепахи, спасающейся внутри родного панциря от кошмаров внешнего мира.

– Нравится? – спросил голос и материализовался в лейтенанта Беспятых. Уже ознакомившись со зрелищем, он зашел насладиться как реакцией на него, так и своим превосходством в глазах человека, способного это превосходство оценить.

– Юра, что случилось? – пугливо спросил доктор.

– А что? – невинно поинтересовался Беспятых. – Родную историю не узнаешь?

– Узнавать-то узнаю… – пробормотал доктор и стал надевать брюки, запутался ногой в штанине, отложил их и стал надевать майку. – Но уж больно круто…

– Объявления читать надо, – наставительно сказал Беспятых и кинул на незастеленную койку свежую газету, привезенную катером. – Культурной жизнью не живешь, только о половой и думаешь.

– А что?

– Сегодня открылась персональная выставка художника Ильи Глазунова. В центре экспозиции – эпохальное полотно рекордного размера 100 веков. Прошу! Занесено в книгу рекордов Гиннеса.

– Ни хрена себе полотно! Тряпочка… Это – полотно?!

– А что скажешь – дерюга?

– Но почему… вот так?

– Потому что гиперреализм. Слышал о таком течении? Чище голографии. Критики рыла воротят, а народу нравится. Доходчиво! И нарядно. Прям как в жизни, только красивше.

– Это… надолго?

– Московский комсомолец написал, что завтра уберут. Это даже для русского бардака чересчур. Не ты один ошарашился. Телик передавал, префект московской милиции вышел утром на балкон – и просто умер от инфаркта.

В иллюминатор донесся раздраженный начальственный баритон, отразившийся от воды сырым эхом:

– Аврора! Аврора, вашу мать!! Почему выключили прожектор?! Включить немедленно! И стрелять! Стрелять, я сказал!!!

Над толпой высунулся по пояс человек – видимо, он влез на скамейку или мусорный ящик. Удлиненные подвитые волосы художественно обрамляли его барственно обрюзгшее лицо. Он махал кисточкой на манер дирижерской палки, а в другой руке держал мегафон.

– Пошел ты на…! – отвечал сигнальный мостик. – Светло уже! Вечером приходи. Снарядов на вас на всех не напасешься.

– У меня разрешение от мэрии! – надрывался человек.

– А вот и сам Глазунов, можешь полюбоваться, – пригласил Беспятых. – Ну как живой. Матерый человечище, да? На что это он там взобрался?… Это он решил и нас в свою картину вставить, ты понял?

Доктор что-то считал, загибая пальцы.

– Погоди, – сказал он. – А почему сто веков? Ведь десять.

– Ну, – великодушно махнул рукой Беспятых, – у Пушкина тоже была двойка по арифметике.

Доктор закончил одевание и потер живот.

– Это все хорошо, но пора завтракать, – объявил он и потянулся задраить иллюминатор. Но что-то заставило его помедлить, а потом даже высунуться.

– Ба-а! – воскликнул он. – Не может быть!… Влад Владыч! Юрка – погляди!

В толпе происходило локальное шевеление, которое бывает, когда кто-то вежливо проталкивается через плотно стоящих – а стояли более чем плотно, казалось даже, что слиплись. Выплыла поверху широкополая флотская фуражка. И, потеснив Столыпина и Достоевского, вперед выбрался слегка вспотевший в давке замполит Авроры.

– Никак всю картошку в Оредеже собрали, – удивился Беспятых. Замполит влез зачем-то на гранитный парапет набережной, хотя его и так было отлично видно, сложил руки рупором и закричал:

– Эй! На Авроре! На катере!

В такой композиции возвышаясь впереди толпы знаменитостей, весь в элегантно-черном, он походил на дирижера-бенефицианта перед строем вышедшей на поклоны огромной труппы.

Через пять минут замполит докладывал Ольховскому о выполнении задачи, окончании срока работ в связи с завершением самих работ и о своем прибытии на родной корабль в связи с вышедоложенным. Сдал отмеченную командировку и занял свое место за столом в кают-компании.

Жрал он в три горла со счастливым видом. Кормили на картошке плохо.

– 18 –

10 ноября. 00 час. 00 мин. Произведен выстрел из бакового орудия, боевым снарядом, взрыватель фугасный, заряд полный, прямой наводкой, по Кремлю. Разрыв не отмечен.

11 ноября. 00.00. Произведен выстрел из бакового орудия по Кремлю. Разрыв не отмечен.

12 ноября. 00.00. Произведен выстрел из бакового орудия по Кремлю. Разрыв не отмечен.

13 ноября. 00.00. Произведен выстрел из бакового орудия по Кремлю. Разрыв не отмечен.

14 ноября. 00.00. Произведен выстрел из бакового орудия по Кремлю. Разрыв не отмечен.

15 ноября. 00.00. Произведен выстрел из бакового орудия по Кремлю. Результат прежний. Без результата.

16 ноября. Произведен выстрел из бакового орудия по Кремлю.

17 ноября. Произведен выстрел из бакового орудия по Кремлю.

18 ноября. Произведен выстрел из бакового орудия по Кремлю.

19 ноября. Произведен выстрел из бакового орудия по Кремлю.

20 ноября. Произведен выстрел из бакового орудия по Кремлю.

21 ноября. 23 час. 50 мин. В целях проверки боепригодности снарядов произведен выстрел из кормового орудия главного калибра прямой наводкой по основанию памятника-монумента Петра I раб. скульпт. А.Церетели. Разрыв отмечен. Методом визуального наблюдения определено достаточное соответствие разрыва тротиловому эквиваленту снаряда. Цели нанесены незначительные повреждения. Осколком снаряда легко ранен матрос Г.Принсип. Раненому оказана необходимая медицинская помощь.

24. 00. Произведен выстрел из бакового орудия по Кремлю. Разрыв не отмечен.

22 ноября. Произведен выстрел из первого орудия левого борта по Кремлю. Разрыв не отмечен.

23 ноября. Произведен выстрел из первого орудия правого борта по Кремлю. Разрыв не отмечен.

24 ноября. 22.36. Приступили к эволюциям по развороту корабля на 180· при помощи зафрахтованного реч. порт. буксира Виктор Талалихин. 23.18. Отданы кормовые якоря. Якоря взяли грунт. Поворот на прежнем месте завершен.

24. 00. Произведен выстрел из кормового орудия по Кремлю. Разрыв не отмечен.

25 ноября. Произведен выстрел из кормового орудия по Кремлю. Разрыв не отмечен.

26 ноября. 22.19. Приступили к эволюциям по развороту корабля на 180· при помощи зафрахтованного реч. порт. буксира Добролюбов. 23.58. Отданы носовые якоря. Якоря взяли грунт. Поворот на прежнем месте завершен.

24. 00. Произведен выстрел из бакового орудия по Кремлю. Разрыв не отмечен.

27 ноября. Произведен выстрел из бакового орудия по Кремлю.

28 ноября. Произведен выстрел из бакового орудия по Кремлю.

29 ноября. Произведен залп из бакового орудия и первых орудий левого и правого борта по Кремлю.

– 19 –

Начальнику Высших артиллерийских курсов

Выстрел при МО РФ

генерал– полковнику Д.А.Драгунскому.

Убедительно прошу Вас рассмотреть вопрос о выделении 1 б/к (семьдесят пять выстрелов) или хотя бы 1/2 б/к (30-40 выстрелов) 152 мм калибра типа гаубицы M-I8, М-22, или же типа гаубицы-пушки МЛ-20С, или сходного с ними типа, для нужд крейсера КБФ Аврора, временно находящегося в настоящее время в г. Москва. Готовы на оплату по хозстоимости за наличный расчет.

Командир крейсера Аврора

капитан первого ранга П.Ольховский.

(подпись).

Начальнику Высших артиллерийских курсов

Выстрел при МО РФ

генерал– полковнику Д.А.Драгунскому.

Убедительно прошу вас рассмотреть вопрос о выделении одного места на вверенных Вам курсах вне плана подготовки для прохождения ускоренного курса боевых стрельб для 1 (одного) наводчика из числа военнослужащих срочной службы БЧ-2 (артиллерийская служба) крейсера КБФ Аврора, временно находящегося в настоящее время на территории Московского Военного округа, в связи со срочной служебной необходимостью. Готовы на оплату всех расходов по прохождению ускоренного курса боевых стрельб нашим военнослужащим по хозстоимости за наличный расчет.

Командир крейсера Аврора

капитан первого ранга П.Ольховский.

(подпись).

В связи с наступлением зимнего сезона и согласно приказа коменданта Московского военного гарнизона о переходе на зимнюю форму одежды приказываю:

1. Экипажу вверенного мне корабля с завтрашнего числа перейти на зимнюю форму одежды.

2. Командиру БЧ-5 обеспечить отопление жилых и рабочих помещений корабля по зимнему режиму.

Командир крейсера Аврора

капитан первого ранга П.Ольховский.

(подпись).

За стрельбу из личного оружия без приказа при нахождении на боевом посту, повлекшую убийство птеродактиля, объявляю сигнальщику матросу Вырину два наряда вне очереди с отработкой в трюмах.

За приготовление жаркого из птеродактиля для экипажа, повлекшее снижение боеготовности ряда членов экипажа ввиду желудочного расстройства и необоснованных слухов, объявляю коку старшему матросу Лаврентьеву пять нарядов вне очереди с отработкой по месту обязанностей.

За принятие оперативных лечебно-оздоровительных мер по возвращению в строй пострадавших членов экипажа объявляю корабельному врачу ст. лейтенанту мед. службы Оленеву благодарность.

Баталеру мичману Куркину за отказ обеспечить ст. лейтенанту Оленеву комплект повседневного обмундирования взамен пострадавшего при работах объявляю выговор.

Матросу Бохану за нарушение субординации, выразившееся в форме замечания ст. лейтенанту Оленеву по поводу якобы идущего от него запаха после лечения пострадавших, объявляю три наряда вне очереди на мытье амбулатории, изолятора и гальюнов: офицерского, мичманского и для команды.

Капитану первого ранга в отставке Иванову-Седьмому за изготовление чучела птеродактиля для корабельного музея объявляю благодарность.

Командир крейсера Аврора

капитан первого ранга П.Ольховский.

(подпись).

В целях улучшения условий для визуального отмечания разрыва и в соответствии с военно-морской и столичной традицией производства выстрела орудием на кронверке Петропавловской крепости с сегодняшнего числа приказываю: выстрел, производимый в полночь 0 часов баковым орудием по Кремлю, дублировать в полдень 12.00 часов выстрелом, производимым из того же орудия по той же цели.

Командир крейсера Аврора капитан первого ранга П.Ольховский.

(подпись).

– 20 –

Сначала на экране появилась хвойная гирлянда с блестками и шаром, а затем лицо Ельцина. В бестактно-резком свете софитов на нем выбивало сквозь макияж сероватую бледность, какая бывает от хронической бессонницы. На нее указывали и набрякшие красные веки.

Он подвигал лежащий перед ним листок, и обнаружилось, что на левой руке у него оторваны два пальца. Президент глянул в камеру и поспешно опустил поврежденную руку под стол, покривившись.

– Ого… – сказали в кают-компании. – Значит, так?…

Стало очень тихо.

– Сограждане, – с усилием начал президент. – Россияне.

Он сделал долгую паузу, во время которой пытался перестроить измученное выражение в торжественное.

– Сегодня, в канун Нового года, – продолжил он наконец, – нового, Двухтысячного года… в последний день уходящего тысячелетия… Я. Принял. Решение. И теперь – объявляю – его – всем.

Я– а ухожу-у в отставку.

Кают– компания беззвучно ухнула. Ольховский помотал головой. Беспятых вобрал полную грудь воздуха и протяжно выдохнул. Шурка затряс большим пальцем. Мознаим звонко шлепнул по ляжке. Кондрат врезал локтем Сидоровичу в бок.

– Решение далось мне нелегко, – делился президент. – Последнее время было осо-обенно трудным… для вашего президента. И днем… даже по ночам… не давали спать!… нерешенные проблемы. Вот так лежишь – и вдруг!… – Ельцин вздохнул: – приходит в голову мысль – все ли сделал?…

И вот теперь я говорю: с меня-а – хватит. Всего, как говорится, в меру… Уйти надо достойно. Вовремя. Пусть теперь другие (в его лице промелькнуло злорадство) – несут – эту – ношу!

За кадром что-то стукнуло. Ельцин вздрогнул и вжал голову в плечи. Но тут же выпрямился с механическим достоинством… Старика сделалось жаль.

– Легко еще отделался, – беззлобно сказал Габисония; на него шикнули.

– Мы мно-ого вместе прошли, – извлекал из себя слова по одному, как кирпичи, президент. – О-очень многое сделано. О-очень многое и не сделали. Ина-аче в жизни не бывает.

Главное. Что главное?…

Главное в профессии пулеметчика – вовремя смыться, – ответил Груня, уклоняясь от затрещины.

– Главное – уже никто не сможет. Повернуть. Россию. Назад. – возразил Ельцин. – Были у нас ошибки. Были недостатки. Недочеты. Все у нас было, россияне… – с душераздирающей ностальгией прорвалось у него. – Без этого не обходится. Никогда… Но главное – мы сделали. Огромный! Шаг. В… ну-ужном направлении. К демократии. К построению! Новой, свободной – демократической – нашей с вами России.

И на этом пути – вместе с вами – ваш президент! Отдавал! Все силы… этому.

Нам мно– огие пытались мешать… – Ельцин с печальной укоризной посмотрел на кают-компанию.

– Что значит – пытались? – возмутился доктор.

Колчак хмыкнул.

– Но мы делали. А тепе-ерь пора уступить место молодым. Более молодым… с более све-ежими силами. Пусть поработают они, – Ельцин явственно ухмыльнулся. – Я-а не цепляюсь за власть.

Россияне. Президент добровольно оставляет власть…

По рядам пробежал смешок.

– Я-а, конечно, буду продолжать… за всем следить. В тихом месте. Спокойно… Как частное лицо на покое.

Достали все-таки, – сказал Ольховский. – Пробили! – сказал Шурка. Засадыли, – сказал Габисония. В очко, – сказал Сидорович. Все же шесть дюймов – это тебе не пол-литра, – сказал Серега Вырин. Дорого нам встали его проводы на пенсию, – вздохнул Мознаим.

– Скоро наше с вами православное Рождество. Я поеду в Иерусалим. По святым местам. В Вифлеем. К гробу Господню. – Слово гроб президенту, похоже, не понравилось, он вдумался в его затихшее звучание и поправился: – К колыбели. Там вашего президента, россияне, наградят орденом… Андрея Первозванного… и другими… за заслуги пе-ервой степени – перед Отечеством.

Он скромно и солидно улыбнулся – так защитивший диссертацию отец семейства одаряет своей радостью домочадцев.

– Некоторые говорят, что там стреляют. Не страшно. К стрельбе мы с вами… как говорится, не привыкать.

Юрий Михайлович! Господин мэр. Даю вам одни сутки. Од-ни сут-ки. Чтобы в Москве было тихо. Вы меня поняли?

Вот такой у меня подарок вам к Новому году и к Рождеству, дорогие россияне. Сограждане.

С праздником вас!

Изображение задернулось заставкой.

Ольховский встал и выключил телевизор.

– Кок! – звонко крикнул он. – Шампанского! Четыре ящика! Бутылку каждому! Бла-го-да-рю за службу!

– За нашу победу, – усмехнулся Колчак.

– Вот и все, дурашка, а ты боялась, – пропел Серега Вырин.

Шурка подпрыгнул, пнул стул, взмахнул руками и петушиным голосом возвестил:

– Здравствуй, жопа, Новый Год!!!

– 21 –

Получено в форме пожертвования от партии Яблоко на расходы по обеспечению экипажа и поддержанию жизнеобеспечения корабля, в т. ч. на закупку партии снарядов, 10 000 (десять тысяч) долларов США.

Получено в форме целевой гуманитарной помощи от Фонда Сороса на закупку продовольствия, жидкого топлива, художественной литературы для корабельной библиотеки и 1 (одного) боекомплекта снарядов для корабельных орудий главного калибра 10 000 (десять тысяч) долларов США.

Получено от Либерально-демократической партии, с условием продолжения ведения огня, на закупку снарядов 10 000 (десять тысяч) долларов США.

Получено от движения Единство в форме расходов на предвыборную кампанию упомянутого движения 200 000 (двести тысяч) долларов США на любые расходы по усмотрению командования крейсера – при условии продолжения ведения огня, но с отсутствием разрывов. Общее собрание экипажа путем голосования постановило: деньги принять, но при наличии разрыва снаряда по цели – вернуть ту их часть, которая придется на один выстрел с разрывом по сравнению с остальными выстрелами без разрывов.

Получено как безвозмездная помощь от КПРФ 2 857 000 (два миллиона восемьсот пятьдесят семь тысяч) рублей, что соответствует по курсу Центробанка на сегодняшний день 100 000 (сто тысяч)у.е. (долларов США) на продолжение пребывания в Москве и ведение огня – при условии подъема на крейсере красного флага. Общее собрание экипажа путем голосования постановило: деньги принять, красный флаг поднимать на гафеле грот-мачты только установленных формы и размера из флажного сигнального комплекта и только на момент произведения выстрела (одна-две секунды), вслед за чем немедленно спускать; что по военно-морскому флажному своду соответствует оповещающему сигналу Веду огонь и, таким образом, лишь случайно и для непосвященных может совпадать с демонстрацией политической ориентации.

Получено от РАО ЕЭС 70 000 долларов США на закупку топлива и снарядов.

Получено от аграрной партии 100 000 рублей на закупку продовольствия и снарядов.

Отказано в принятии пожертвований фирмам Газпром и Филип Моррис ввиду категорической невозможности разместить на борту рекламу газа и сигарет.

Тендер на эксклюзивное право телевизионной трансляции выстрелов выиграла компания CNN за сумму в 140 000 долларов США, плюс по контракту 10 000 за каждый произведенный с момента вступления договора в силу выстрел, и плюс 20 000 за каждый выстрел с разрывом по цели.

Получен от Министерства обороны РФ 1 боекомплект (семьдесят пять выстрелов) калибра 152 мм совместимого с главным калибром крейсера типа.

Получен от Фонда ветеранов Афганистана 1 б/к снарядов.

Получено от Министерства высшего и среднего образования РФ 2 б/к снарядов.

Отказано чеченскому землячеству г. Москва в приеме и погрузке 6 б/к снарядов.

Отказано продюсеру группы На-на Бари Алибасову в приеме 12 000 долл. за право группы На-на проводить концерт на полубаке крейсера в момент выстрела.

Принято от Комитета солдатских матерей 4700 рублей на покупку снарядов ввиду настоятельной просьбы.

Принято от посольства Украины 100 000 гривен на закупку снарядов.

Отказано посольствам Эстонии, Латвии и Литвы в приеме долгосрочных ссуд на покупку снарядов.

Получено от правительства г. Москва 20 000 долл. на поддержание огня.

Получено от управделами администрации президента РФ 10 000 долл. на поддержание огня.

Получено в безвозмездный подарок без условий от фирмы Логоваз 2 джипа гранд чероки и 4 автомашины тойота корола для нужд и разъездов членов экипажа, плюс оплата их вооруженной охраны на автостоянке непосредственно на набережной.

– 22 –

Березовский приехал на два часа позже времени, которое сам назначил. Быстро и чуть сутулясь он прошел по протоптанной на льду тропинке от берега. Двое сопровождающих выглядели интеллигентно, как референты, и шкафообразно, как телохранители. Они двигались строем уступ, он же пеленг: первый спереди-справа, прометая взглядом пространство, как локатор, второй сзади-слева, прикрывая шефа зонтиком от снега.

Один пристроился в тамбуре, другой пасся в офицерском коридоре.

– Ну конечно, – сказал томимый любопытством доктор Юре Беспятых, – без Березы у нас нигде не обойдется. А корабельной охраны ему мало?

– И родина ще-едро – что делала? – пропел Беспятых. – Поила меня-а – чем? Березовым со-оком, березовым сок-ком. И кормила березовой кашей. Этому дала, этому дала, а мне ничего не дала. Дров, видите ли, мало рубил. Это я-то дров не рубил?! Воды не носил… Как бы мне, дубочку, к березе перебраться – вот в чем вопрос: так пить или не пить?

От скуки лейтенант был пьян.

В командирской каюте Березовский снял пальто и потер руки. Его скромный исчерна-синий миллиардерский костюмчик был измят так, будто он только что провел двое суток в кресле самолета. Лысый, невысокий, худощавый, быстрый, испускающий нервную энергию, он был похож в этом костюме и темном крапчатом галстуке на реинкарнацию Ленина в еврейско-брюнетистом варианте.

– Здравствуйте, очень рад, так, хорошо, садитесь, – с разгона начал он, посмотрел на Ольховского внимательнее, спохватился, улыбнулся углами губ: – извините, я имел в виду, конечно – позвольте сесть?

– Прошу. Слушаю. – Ольховский с интересом соотносил этот тет-а-тет с подаренными машинами, репутацией гостя, общей ситуацией и своей невнятной будущностью. – Чай, кофе, коньяк?

В кожаной папке, брошенной на диван, закурлыкал телефон. Березовский схватил трубку:

– Да. Привет. Сейчас не могу. Перезвони через два часа. Нет, лучше через три. Не подписывать ни в коем случае. Что? Потерпят. Все, пока. Обнимаю. – Бросил телефон. – О чем я? Да. Чаю и, если можно, пару бутербродов, не успел пообедать. Петр Ильич… Петр Ильич? Петр Ильич. Петр Ильич, давайте оценивать обстановку реально: мы живем в сумасшедшем доме. Но в этом есть своя логика. Своя логика есть. Эту логику надо понимать. И ее учитывать, использовать, действовать в согласии с ней, другой логики для нас у эпохи нет, у страны нет, никто нам ее не даст, вот в такое время мы живем. Согласны? Хорошо, идем дальше. Проанализируем ситуацию. Вы анализировали ситуацию? Смотрите. Почему вы затеяли ваше предприятие? Потому что вам все это осточертело. Понятно. Почему вам до сих пор это удавалось? Потому что всем это осточертело. Какой бизнес может быть успешным? Тот, который учитывает интересы всех сторон. До сих пор…

Папка зазвонила уже другим звуком: теперь зуммер наигрывал Джингл беллз.

– Алло! Я. А сколько можно повторять? А сколько еще времени тебе надо? Нет у нас на это недели! Что? Пусть лопается, это их проблемы. Все, обнимаю. Так о чем я? Да! До сих пор интересы большинства сторон совпадали с вашими. Это не может быть надолго. Этот этап пройден. Надо смотреть вперед. Что будет дальше? Дальше борьба за власть выходит из подковерной стадии на ковер. Этот ковер не в гамбургском трактире, здесь гамбургского счета не ведется, здесь все согласовывается, это свои политические игры. Или ты будешь на щите, или под ковром, это в лучшем случае, а вообще будешь под асфальтом. Это понятно? Смотрите. В один прекрасный день вы обнаружите, что в стране кончились снаряды. Хорошо, договоримся с ВПК, снаряды будут. В один прекрасный день вы обнаружите, что вам некуда стрелять. Хорошо, договоримся с турками, реставрируют Кремль. В один прекрасный день вы обнаружите, что команда дезертировала. Сейчас вы прекрасно зарабатываете, но надо смотреть вперед, быстрое обогащение не может быть долгим, это я вам говорю, надо искать новые формы. Хорошо, поставим заградотряд. Его тоже надо кормить, чтоб не разбежался. Вы вылетите в трубу. Надо думать. Надо уметь прогнозировать ситуацию.

Следующий телефон спел из папки Кукарачу. Березовский впился в принесенный бутерброд и отхлебнул чаю, одновременно выбросив ложечкой лимонный кружок в корзинку для бумаг.

– Алло! Я. Нет, неправильно. Рома, вопрос с алюминием решен. Нет. Толины интересы мы вынуждены учитывать. Завтра в час. Нет, лучше в шесть. В семь! Все, обнимаю. О чем я? Да. Завтра сюда пригонят крейсер Петр Великий, и вы не выдержите конкуренции, он вас задавит и съест. На нашей стороне выигрыш во времени, его надо использовать. На нашей стороне общественное мнение, оно переменчиво, надо пользоваться моментом. Если вы хотите, если мы хотим реально изменить обстановку так, чтобы добиться успеха и получить выгоду, надо срочно менять методы…

Через полтора часа, когда давно опустела вторая тарелка с бутербродами, Ольховский находился в некотором гипнотическом трансе под сетью слов и напором этого человека. Он воспользовался отлучкой гостя в гальюн, чтобы как-то привести в порядок мысли, следующие за обвораживающими выкладками, как воспитуемые детишки за гаммельнским дудочником-крысоловом.

– Вы не против, если я теперь приглашу старшего помощника? – спросил он. – Мы, в общем, все вопросы решаем с ним коллегиально.

Вошедший Колчак увидел разложенную на столе их политическую программу, составленную памятной ночью прихода. Сверху лежал лист, испещренный квадратиками и кружочками, соединенными стрелками.

– Николай Павлович? Очень рад. Здравствуйте. Садитесь. Смотрите – вот сюда, видите? Итак. Вы полагали, что достаточно как следует пострелять – и все как-то само собой устроится. Плохие испугаются, разбегутся, затаятся, сдадут власть, ликвидируются. Станут хорошими. Заменятся хорошими. Хорошие придут на их место, и жизнь наладится. Революционная романтика. Прекрасно. Забыли только про инкубатор, где будут выведены эти хорошие. Это уже евгеника. Допустим. Вкачаем деньги в евгенику. Хорошие займут свои места в структурах – и тут же станут плохими. Доминирование фенотипа над генотипом. Смотрите – вот сюда. Надо брать в руки ключевое звено. Это элементарно. Ключевое звено – власть. Вы это наметили. Но не обеспечили. При неустойчивом равновесии системы власть – это точка равновесия. Намечаем основные силы. Поле электората – вот. Основные партии. ВПК. Энергоресурсы. Финансовые группы. Красные стрелки – противоречия. Зеленые – общие интересы. А вот в этот треугольничек помещаем вас – вы следите? Суммируем векторы. Что мы имеем? Улавливаете?

– Борис Абрамович предлагает мне баллотироваться в президенты, – пояснил Ольховский.

– Поддержка, раскрутка, реклама, пи-ар, масс-медиа – это уже не ваша забота. Есть структуры, есть люди, это все обеспечивается. Вы выигрываете выборы, я гарантирую, это просчитано.

Колчак щелкнул зажигалкой, заложил ногу на ногу, откинулся на спинку кресла и выпустил из ноздрей две струи дыма, как небольшой задумчивый дракон, озадаченный перипетиями флотской службы.

– А кого вы ждали? Чего вы ждали? Золотых ключей от Кремля на бархатной подушке? Политика – это не театр, политический театр оплачивается бизнесом. А в бизнесе ключи не дарят, их продают или предоставляют в обмен на услуги. Все лидеры сегодня скомпрометированы, все партии скомпрометированы, нужен свежий кандидат, за которым достойная биография, за которым пойдет избиратель. Фигура, как бы объединяющая интересы масс. За вами пойдут. Вам поверят. Больше ничего не надо. Остальное мы сделаем. Скромность, деловитость, сдержанность. И продемонстрированная способность к решительным поступкам. Ельцин сдаст вам полномочия до выборов, две фразы вклеим в видеоряд задним числом и прокрутим кассету по ТВ еще раз. Это придаст оттенок легитимности. Чтобы избежать как бы оттенка военного переворота. Алло! Я! сейчас не могу, завтра, завтра, завтра жду в час, нет, в два… все, обнимаю.