Методы регулирования предпринимательской деятельности в РФ 35 страница

М. Вебер, поддерживая К. Маркса в том, что власть действительна основана на экономической силе, вместе с тем, пытается показать ряд исторических особенностей ее общественного осуществления. С этой целью он разводит понятия "власть" и "господство". С точки зрения М. Вебера, господство не может быть только следствием одного лишь обладания экономической силой. Для полноценного господства (власти) как отношения, при котором происходит навязывание воли людям, необходимо еще наличие определенных ценностей, убеждений для ее проведения. М. Вебер выделяет три идеальных (чисто теоретических) типа господства: традиционное, харизматическое и легальное.

Традиционное господство - это такая власть, которая опирается на веру людей в то, что она является легитимной (законной), ибо как таковая она существовала (и существует) в данном обществе всегда. Как видим, в основе традиционного господства, по М. Веберу, лежит уважение к привычному, к традиции, когда власть, например, наследуется, переходит от отца к сыну. Конечно, и сама власть правителей здесь тоже ограничена традициями, ибо сама она опирается на традиции. В истории часто встречался этот тип господства. Это и власть египетских фараонов, и султанат в Османской империи, и абсолютная власть монарха (королей, царей) в средневековой Европе и России.

Харизматическое господство (греческий термин "харизма" переводится как дар, необыкновенное качество, святость, благость, которым обладают люди) это власть над людьми, которая зиждется на вере в особые магические свойства харизматика - человека или организации, то есть тех, кто осуществляет эту власть. Харизматик призван выполнить предназначенную ему миссию и вследствие этого имеет право на повелевание. Отсюда вытекает и личная безраздельная вера в выдающиеся качества этого человека (или, например, партии), любовном подчинении, созданным им порядкам. Харизматическое господство всегда строится на убеждении, что харизматик вносит нечто новое в жизнь, что он коренным образом меняет положение людей, страны. Неслучайно, харизматика рассматривают часто как мессию и надеются на его появление особенно в необычных кризисных ситуациях общественного развития страны, народа. Соответственно, чтобы убедить людей в том, что он может избавить их от страданий, завоевать их безраздельное доверие, он должен постоянно доказывать это всеми своими действиями правителя. Ведь "выбирают" в данном случае в правители того, кто лучше всего выражает харизматическую волю масс. В истории есть немало примеров харизматических личностей, действия которых у руля власти рассматривались широкими массами людей как мессианские. Это и Наполеон, и Сталин, и Д. Рузвельт. Понятно, что от

ношение к ним как харизматикам во многом вызывалась чрезвычайными обстоятельствами, в которых находились люди (войны, экономические и социальные кризисы). Однако и в наше время все еще бытуют ожидания некоторой части людей (как правило, малообразованных), что вот придет некто и решит в один миг все, стоящие перед страной, проблемы.

Особое внимание М. Вебер уделяет легальному типу господства. Это не случайно. Данный тип господства рассматривается им специфической моделью власти современных ему стран Запада. Сразу же отметим, что такова модель власти и в современных индустриально-развитых странах мира.

Легальное господство - это власть, которая в своем действии безраздельно основывается на четко очерченных правовых установлениях общества. Иначе говоря, само существование власти и сфера ее действия зависят от установленных самим обществом, людьми правовых норм, всесторонне регулирующих разные стороны их общественной жизнедеятельности. Это значит, что с правовыми нормами, во-первых, должны считаться все граждане, деятельность которых обусловлена и регулируется этими правовыми установлениями. Во-вторых, это означает, что абстрактные правовые нормы должны применяться и быть обращены ко всем без исключения конкретным случаям в общественной жизнедеятельности людей. В-третьих, это значит, что люди у власти, их действия всецело также определяются правом. Соответственно это означает, что ни один из них не является самостоятельным и независимым правителем, то есть никто не может произвольно, не согласуясь с законами, осуществлять какие-либо управленческие (властные) функции.

Современное общество не может обойтись без властных отношений господства и подчинения. Сознавая это, люди все более и более убеждаются в эффективности правовых оснований осуществления общественной власти. Однако будущее власти и властных структур вместе с тем все больше и больше будет связываться и с новой ролью знаний (информации) в обществе. Соответственно, это выразится в определенной утрате исключительной монополии каких-либо отдельных групп на политические знания и информацию. По-видимому, это даст новый импульс и всем тем, кто осуществляет власть и всем тем, кто ее формирует.

Как известно, три основных источника питают власть: сила, богатство, знание. Естественно, каждый фактор сообщает власти определенное качество. Если в прошлом в основном господствовали сила и богатство, то уже в современном обществе все более значимым фактором власти становятся знания. Сила и богатство, конечно, не исчезают, но они явно проигрывают знаниям. Знание законов и правил функционирования и развития общества и институтов власти, вообще компетентность, широкая образованность и культура становятся определяющими факторами власти.

3. Формы осуществления и организации политической власти

В каждом конкретном обществе могут использоваться разные формы осуществления и организации власти. Основными формами осуществления и организации власти являются деспотизм и демократия. Однако и деспотизм, и демократия, хотя и являются противоположными друг другу формами, способами осуществления власти, сами по себе могут как проявляться в разных конкретных ее видах, так и образовывать различные их сочетания в общественном управлении. Для того чтобы разобраться со всем этим, необходимо прежде проанализировать каждый из этих способов осуществления власти.

Деспотизм является одним из древнейших способов властвования. Истории известны его разные обличья: тирания, олигархия, диктатура, тоталитаризм, авторитаризм и т.п. Но в каком бы виде не существовал деспотизм, он всегда подчиняет управление (власть) целям только каких-либо отдельных элементов общественной системы. При этом деспотическая власть строится исключительно на принуждении всех, используя, как правило, насильственные средства.

Аристотель, говоря о деспотизме, относит этот способ осуществления власти только к варварам. (Как известно, варварами греки называли практически всех, кто не являлся греком.) Он определяет этот способ властвования как перманентное насилие (тиранию), как реализацию интересов лишь только тех, кто находится у власти. Ш. Монтескье, как и Аристотель, относит деспотизм не к цивилизованным странам Европы, а к Азии. Описывая деспотизм, Ш. Монтескье ограничивается кратким его сравнением с поведением дикарей. Когда дикари Луизианы, пишет он, хотят достать плод, они срезают дерево у корня и достают его - вот и все деспотическое правление. Отмечая тотальную неэффективность деспотизма, Ш. Монтескье указывает, что основным принципом этого способа осуществления власти является повсеместный страх, который касается всех и каждого, в том числе и самого деспота. Ведь в атмосфере всеобщего страха ни один деспот, тиран, олигарх, диктатор не может чувствовать себя в безопасности. История очень хорошо подтверждает это. Так, примерно за тысячелетнее существование деспотической власти в Византийской империи 50 ее императоров было утоплено, задушено, ослеплено (т.е. один

в каждые 20 лет). Идентичные примеры деспотической власти, несущей кровь, насилие, террор, войны, можно продолжить. Кстати, история также подтверждает (об этом тоже говорил Ш. Монтескье), что самая жестокая тирания та, которая выступает под сенью законности и под флагом справедливости.

Другой, не менее важной особенностью деспотического осуществления власти является ее жестко догматическая идеологическая доктринальность. В обращении обычно находится крайне ограниченное число предельно упрощенных идей. Кроме того, сама идеология, как правило, чрезмерно политизирована, она не допускает никаких послаблений, отстаивая незыблемость существующего общественного строя, его правящих сил. Такая идеология постоянно подчеркивает прозорливость и безгрешность власти. Она предельно догматизирована и целиком строится на вере в некие абсолюты (Бог, царь, светлое будущее человечества, национальное предназначение и т.п.) Соответственно, в такого рода идеологиях подавляется всякая рациональность, ибо там нет места сомнению, самокритике, инакомыслию.

Но, пожалуй, самым главным принципом деспотического правления является чрезмерный централизм властвования. Все решения центральной власти однозначно спускаются сверху вниз, и, естественно, любая инициатива на местах должна быть согласована и одобрена верхами. Централизм, администрирование, жесткая иерархия общественных связей деспотического правления - это следствие политики насилия в отношении собственного народа, пропагандистского и психологического прессинга.

Таким образом, сущность деспотизма, независимо от того или иного конкретно-исторического вида его проявления, в целом неизменна. Деспотизм это неограниченное, произвольное, опирающееся исключительно на силу, господство, которое предполагает бесправное и слепое повиновение жестко установленному авторитету власти (отдельного лица, партии, государства, национальной идеологии). Деспотизму, как правило, свойственны: единовластие, однопартийность, централизм в управлении, репрессивные технологии воздействия на людей.

Другим, тоже достаточно давно известным истории, способом осуществления власти является демократия. Термином "демократия" (от греческих слов "демос" - народ и "кратос" - власть) обычно обозначается народовластие в обществе. Сегодня редко кто говорит о демократии вообще. Политологи предпочитают обычно говорить о непосредственных, конкретных формах ее проявления: народной, элитарной, американской, европейской, японской демократиях.

Хотя демократическое правление существовало уже в античном обществе, политические теории демократии сформировались

лишь в эпоху Просвещения. Ж.-Ж. Руссо и Ш. Монтескье спорили о преимуществах прямой, или плебисцитарной, демократии, (т.е. непосредственно выражаемой собранием народа его воле) и демократии представительной, (т.е. выражение воли народа через выбранных им представителей). Именно из этих споров выросла классическая формула демократии, прозвучавшая в знаменитой Геттисбергской речи (1863) американского президента А. Линкольна, которая по единодушному признанию считается одним из самых лучших определений демократии: "правительство народа, из народа и для народа".

Значительный вклад в разработку теории демократии уже в первой половине XIX века внес французский мыслитель А. Токвиль. Анализируя американскую демократию, он видел в ней новый, опирающийся на принципы равенства общественный строй [3]. Для А. Токвиля постепенное развитие общественного равенства выступает непреодолимой тенденцией исторического становления демократического правления. Однако безудержное развитие эгалитаризма (равенства), полагает А. Токвиль, ведет к деспотизму, так как люди, становясь равными, отталкивают друг друга от власти. Следовательно, считает А. Токвиль, чтобы упорядочить эгалитарный процесс, надо обеспечить индивидуальную свободу каждому гражданину в обществе. Согласно А. Токвилю, свобода возникает не сама по себе, а в противопоставлении любому произволу. Свобода - это такая ценность, которая связана со способностью человека осознанно выбирать между добром и злом. Иными словами, свобода - это право говорить, действовать, дышать без стеснений, повинуясь, согласно А. Токвилю, только Богу и законам. А. Токвиль подчеркивает, что демократия - это, по своей сути, индивидуалистический институт, поскольку признается высочайшая ценность каждого отдельного человека, и что поэтому демократия должна расширять сферу индивидуальной свободы. Однако свобода у А. Токвиля - это все же не цель, а средство демократии. Он считает, что подлинная, реальная демократия всегда стремится к равенству в свободе, а не к равенству в принуждении и рабстве. В организованной, хорошей демократии каждый человек является ценностью и смыслом общественного развития, а не его "винтиком", он не может быть орудием манипуляции каких-либо политических сил.

3 См.: Токвиль А. Демократия в Америке. М., 1992.

Вклад А. Токвиля в теорию демократии трудно переоценить. Действительно, вряд ли можно серьезно говорить о демократии, если в ней не реализуются индивидуальные свободы и права личности каждого человека, если никак не учитываются ее цели, потребности и интересы. Не случайно в современном политическом словаре в определениях демократии все более значимой становится формула: "неискаженная представленность личности в большинстве".

Таким образом, классические рецепты демократической власти строятся на соблюдении двух основных ее принципов: 1) демократия как выражение общей воли или, по крайней мере, воли большинства людей и 2) демократия как защита интересов, прав и свобод каждой отдельной личности. Понятно, что совместить эти принципы в реальной практике общественного управления достаточно непросто. Ведь демократия должна выражать и нести идею общего блага, быть волеизъявлением всего народа, но одновременно она должна и не препятствовать свободному самоопределению каждого отдельного гражданина.

Пытаясь решить эту проблему, Р. Дарендорф, Р. Дал, Р. Нисбет и многие другие современные ученые выступили с критикой концепции демократии, согласно которой задача народа состоит не в принятии решений (ибо все одновременно не могут принимать решения), а в выборе тех, кто будет принимать ответственные решения. Они правильно подметили, что при таком порядке выбор представителей, ответственных за принятие решений, опять же будет зависеть от разумности как тех, кто избирает, так и тех, кого избрали. Действительно, нет полной гарантии, что правила игры в регулировании политической конкуренции на всеобщих выборах (подобно регулированию экономического рынка) не будут не нарушаться и, что будет напрочь исключена возможность злоупотребления властью. Именно поэтому они видят выход в создании общества так называемой плюралистической демократии. Иначе говоря, они считают, что власть должна обеспечиваться политической элитой (профессионалами) как неким центром, одинаково, равнозначно относящимся к давлению различных ветвей общественных сил (многочисленных заинтересованных групп людей) на принятие того или иного управленческого решения. Центр (государственные органы) должен как бы беспристрастно "взвешивать" многообразные обращения заинтересованных групп людей и принимать ответственные решения в пользу наиболее значимого интереса людей.

Спора нет, в таком подходе к демократическому властвованию есть свое рациональное зерно. Однако если критически подходить к данной теории, то нельзя и здесь опять же полностью гарантировать, что какие-то механизмы и группы давления на власть не смогут с помощью денег, идеологического манипулирования и прочих подобных средств не нейтрализовать важные и необходимые для большинства людей управленческие решения. Нет полной гарантии здесь и в том, что демократия вообще не перерастет в охлократию (власть толпы, черни), интерес которой, как правило, сиюминутен и почти всегда строится на субъективных представлениях. Хоро

шо известно, что даже единодушное мнение группы не всегда выражает подлинную волю ее членов. Такое мнение может, например, показывать и преходящее возбужденное состояние людей, и их согласное безразличие к принимаемому решению. Оно может оказаться и вынужденным, и заранее подкупленным, и даже "агрессивно послушным". Кстати, мысль о том, что общественная власть при демократическом строе отдается в руки одержимой неуправляемыми страстями массы (толпы), чаще всего оценивается как самый веский аргумент против демократии. Ведь действительно принятие квалифицированного решения не может строиться только на спонтанности переживаемых чувств и эмоций, сиюминутном капризе симпатий и антипатий. Еще древнегреческий историк Плутарх в свое время очень хорошо показал это на примере выборов. При решении вопроса об изгнании или не изгнании известного политического деятеля Аристида из Афин, один неграмотный крестьянин проголосовал за его изгнание. На вопрос о том, почему он это сделал, тот ответил, что Аристида он совсем не знает, но ему надоело постоянное упоминание этого имени и не нравится мнение о нем как о справедливом человеке. Вот это и есть самый настоящий каприз, который, конечно, нейтрализовать в волеизъявлении отдельных граждан на выборах практически невозможно. Значит ли это, что демократия как способ осуществления власти не просто не эффективна, но и не пригодна? Отнюдь нет. Демократия при всех ее изъянах и не решенных вопросах, тем не менее, является наилучшим способом коллективного самоопределения людей. Как сказал в свое время известный английский политический деятель У. Черчилль, демократия не есть идеальная форма правления, но она - самая лучшая из всех форм, до которых человек до сих пор додумался. Трудно не согласиться с этим мнением. Нельзя не видеть, что именно демократия представляет возможность выбора для всех. Она выступает поэтому как бы всеобщей, коллективной мыслью народа, а это значит, что и истина здесь вырабатывается в результате естественного взаимодействия и трения всех общественных сил и воззрений. При этом следует помнить, что эффективность демократии не только в передаче власти в руки всех или большинства, но и в ограничении каждой индивидуальной воли волею всех членов общества - четкими и понятными юридическими законами и правилами, имеющими общеобязательную силу в регулировании поведения людей в обществе.

Преимущество демократии и в том, что она опирается на отрицание всякой непогрешимости, демократия - это строй управления и жизни, который не может не основываться на внутреннем уважении к частной жизни граждан, ко всем их мнениям и взглядам, на терпимости к любым видам веры, на независимом критическом

мышлении. Все это делает демократический способ властвования наиболее приемлемым в современном обществе. Однако нельзя забывать, что расширение и абсолютизация демократии могут легко привести к выдвижению абсурдных, с точки зрения большинства людей, требований или вообще утрате здравого смысла. Надо постоянно помнить и о том, что демократия как способ власти осуществляется самими людьми. Именно от самих людей, их культуры и гражданственности зависит, станет ли демократия общезначимой ценностью их жизни. Именно они должны создать все условия для ее полноценного функционирования в обществе. С этой целью необходимы:

- полная и подлинная, а не показная гласность;

- гарантии безопасности каждому человеку свободно выражать свое мнение;

- всеобщая выборность всех органов власти на строго определенный срок и полная их подотчетность избирателям;

- право выражения людьми вотума недоверия и отзыва всех, находящихся у власти лиц, если те не справляются с возложенными на них обязанностями;

- строгая регламентация отношений (прав и обязанностей) между управленческими звеньями и гражданами.

Демократия в обществе не может не эволюционировать. Наряду с представительной демократией - всеобщей выборностью органов общественной власти, все большее значение в современном обществе приобретает и демократия участия - активное участие граждан в повседневном решении значимых вопросов их жизнедеятельности (например, участие в управлении на уровне предприятий, территориальных общностей и т.п.).

Современный человек все большее значение придает не только материальному обеспечению своей жизни, но и таким значимым ценностям как свобода, самоуважение, творческая самореализация. Понятно, что все эти ценности не могут быть реализованы вне широкой демократии, свободного участия людей в принятии ими решений на всех уровнях общественной жизнедеятельности.

4. Субъекты власти

Любая власть в обществе осуществляется людьми. Они - ее носители и субъекты. Вопрос заключается в том, кто эти люди, какими качествами они должны обладать, чтобы быть у власти.

Одним из учений, анализирующих этот вопрос, является так называемая теория элиты. В. Парето, Г. Моска, Р. Миллс и другие представители этого учения доказывают, что власть всегда и всюду находится в руках меньшинства особой, отличной от всей массы народа, избранной группы людей. Это правящее меньшинство они и называют господствующим классом, или элитой.

По мнению Г. Моска, существует два вида правящей элиты: аристократическая и демократическая. Аристократическая (от греческих слов "аристос" - лучший и "кратос" - власть) элита - это закрытая группа, поскольку она пополняется за счет людей, которые могут принадлежать только к этой группе. Демократическая элита в отличие от аристократической рекрутируется из разных групп людей, что, как считал Г. Моска, весьма полезно для власти. Однако и власть демократической элиты, по Г. Моска, носит авторитарный характер, поскольку не допускает в принципе никакого контроля масс над ее действиями.

В. Парето, полагая, что в основе человеческого поведения лежат скрытые влечения, выступающие действительными мотивами их действий, определяет элиту как такую группу, которая состоит из людей с наиболее ценными влечениями. В этой связи В. Парето считает, что к элите могут принадлежать только те люди, которые обладают соответствующими врожденными психологическими (интеллектуальными и организационными) качествами. Вместе с тем, он отмечает, что социальные условия не всегда способствуют тому, чтобы все люди, имеющие подобные врожденные психологические свойства, могли войти в правящую элиту общества. Те из них, кто по тем или иным причинам не может войти в правящую элиту, составляют контрэлиту. Правящая элита, считает В. Парето, охраняет свои структуру и привилегии с тем, чтобы передать их по наследству. В результате ухудшается состав элиты, поскольку нет отсева (устранения) людей нетворческих, неинициативных, вообще неспособных. Когда этот процесс выходит за рамки меры, контрэлита при поддержке масс свергает власть прежней элиты и устанавливает собственное господство. Этот цикл может повториться точно также и с ней и, как правило, считает В. Парето, повторяется, поскольку имеет место циркуляция элит в истории.

Р. Миллс в своей трактовке правящей элиты большое внимание уделяет ее социологическим характеристикам. Он также считает, что власть обычно находится в руках очень узкой группы людей, состоящей из верхушки представителей мира политики, экономики и армии, олицетворяющих соответственно политическое, экономическое и военное могущество страны. Деятельность этой группы, согласно Р. Миллсу, как правило, анонимна или полуанонимна. Это связано также и с тем, что вхождение в эту кастовую группу чрезвычайно затруднено. Это высшее общество, считает Р. Миллс, формируется по принципу происхождения, по принципу получения образования в привилегированных или закрытых учебных заведениях, связано с определенным образом жизни. Так, например, в Великобритании

правящую элиту, по его мнению, составляют: 1) королева и ее окружение; 2) правительство; 3) члены палаты Общин и палаты Лордов Парламента; 4) судейский корпус; 5) менеджеры наиболее крупных промышленных фирм, банков и страховых компаний; 6) члены консультативного совета тред-юнионов; 7) владельцы акций наиболее крупных средств- массовой информации; 8) иерархи Англиканской церкви; 9) влиятельная профессура крупнейших университетов и колледжей.

Говоря об элите как особой группе, осуществляющей власть, Р. Миллс считает, что было бы большим преувеличением рассматривать ее неким единым и стабильным образованием. Нельзя не видеть, пишет он, что в каждой правящей элите много разных группировок, между которыми идет неустанная борьба за лидерство и влияние [4].

4 См.: Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959.

Все эти положения элитарной концепции власти, в основном, верно отражают процессы формирования и функционирования политического лидерства в обществе. Соответственно, правильно, что люди, находящиеся у власти или попадающие во власть, во многих случаях образуют закрытую, замкнутую группу, почти не допускают в свои ряды чужаков, то есть тех, кто отличается от них происхождением, образованием, стилем мыслей и образом жизни. Действительно и то, что власть этих как бы некоторых избранных людей нередко носит полуанонимный характер, за фасадом которой скрывается порой жесткая борьба различных ее групп. Вместе с тем, нельзя не видеть, что эта концепция служит и оправданием власти привилегированного меньшинства, а поэтому часто выполняет идеологическую функцию, стремясь доказать, что всякое общество держится на аристократии - особо избранных и наделенных специфическими качествами людей.

Современная теория власти большое внимание уделяет и политической бюрократии как такому субъекту власти, который может действовать лишь в строго определенных рамках правового поля государства и общества. Значительный вклад в разработку вопросов о бюрократии и бюрократизме внес М. Вебер. М. Вебер считал бюрократию наиболее рациональной силой осуществления власти в обществе, поскольку рассматривал ее как такую группу людей, которая профессионально исполняет свой долг в управленческой сфере деятельности, а бюрократизм - как профессиональный механизм общественной власти. С его точки зрения, бюрократия - это совокупность жестко субординированных по отношению друг к другу общественных институтов и людей, осуществляющих с помощью административных методов управление в обществе.

Характеризуя бюрократию, М. Вебер отмечает следующие основные ее особенности:

- бюрократия практически во всех случаях руководствуется неизменным набором абстрактных правил, которые она постоянно использует в своей деятельности по управлению;

- каждый бюрократ или бюрократический институт имеет свою сферу компетенции, свой особый объем власти, за рамки которых он не имеет права выходить;

- любой бюрократ обладает полномочиями, властью не благодаря каким-либо личным качествам, а благодаря должности, которую он исполняет;

- средства, служащие для исполнения власти, составляют собственность организации, а не личную собственность бюрократа;

- место и должность бюрократа не являются его личной собственностью;

- процесс деятельности бюрократа или бюрократической организации построен в основном на кругообращении всякого рода циркуляров, распоряжений, приказов и других документов, то есть это процесс (принятия решения) формально безличен, нейтрален к конкретным лицам и их персональным обращениям и делам.

Таким образом, М. Вебер рассматривает бюрократию как технически совершенный аппарат власти, применительно к условиям системы легального господства современного общества. Бюрократия выполняет все возложенные на нее обязанности на основе действующих в обществе формальных законов и предписаний по управлению обществом. Осуществляя свои должностные функции в соответствии с их квалификацией и компетенцией, бюрократы работают на своем посту постоянно, а не от случая к случаю. Кстати, постоянство людей, профессионально исполняющих властные функции, М. Вебер считает особенно важным признаком современной власти. Это, как понятно, может свидетельствовать о преемственности власти и стабильности общества. А это, как видим, в определенной степени сближает веберовское учение о бюрократии с элитарной концепцией власти. Здесь сам собой напрашивается вывод о том, что правление, власть и в условиях демократии является элитарным, и оно не может не быть элитарным, так как должно вестись рационально, что обеспечивается только профессионалами, а не дилетантами.

Если М. Вебер, как видим, весьма благосклонно относился к бюрократии, идеально представляя ее, как самый совершенный аппарат общественной власти, то многие другие ученые, учитывая непосредственные реалии действий бюрократов в жизни, оценивают ее крайне негативно. Так, С. Паркинсон (автор знаменитых законов о бюрократии, названных его именем) тоже рассматривает

бюрократию замкнутой системой власти [5]. Однако он справедливо отмечает, что бюрократ (чиновник) практически всегда стремится к количественному расширению этой системы, ибо постоянно множит подчиненных, но отнюдь не соперников. Он доказывает, что расходы на аппарат управления постоянно растут, поскольку на месте одного распущенного учреждения создаются два-три других, часто еще более ненужных и бестолковых. Бюрократы постоянно запрашивают немалые средства из бюджета государства, подыскивая для этого любые популярные цели. Говоря о неэффективности работы многих бюрократических учреждений и чиновников, С. Паркинсон правильно отмечает, что бюрократы чаще всего работают не на людей, а друг на друга. В этой связи, согласно С. Паркинсону, и хваленая нейтральность бюрократии - это нейтральность лишь настолько, насколько это соответствует корпоративным и личным целям бюрократии и бюрократов.

5 См.: Паркинсон С. Законы Паркинсона. М., 1998.

Конечно, такие негативные характеристики бюрократии, которые имеют место в ее реальной деятельности как субъекта политической власти, отнюдь не означает, что общество может обойтись без профессионального управления бюрократией бюрократов. В этой связи, наверное, следует подумать, как, в тех или иных конкретных условиях и нашей реальной жизни, можно приблизиться к тому идеальному типу бюрократизма, который обрисован М. Вебером. Несомненно, здесь можно предложить немало различных способов повышения эффективности работы бюрократических учреждений и их чиновников. С этой целью, думается, самым важным было бы обязать их работать не на себя и не против людей, а для людей. Для этого следует напрямую увязать управленческую деятельность чиновников с качеством работы, курируемых ими подразделений, скажем, например, оплату труда чиновников поставить в непосредственную зависимость от результатов работы управляемых ими людей. Правомерно также на основании демократических принципов управления (в частности, например, принципов гласности) поставить бюрократов и их деятельность под всесторонний и регулярный контроль общества.