Деньги, кредит, банки 13 страница

глаз не было. Это принесло мне большое облегчение. Возбуждение было не в

сетчатке, а в мозгу. Будь оно в сетчатке глаза, шансов на выздоровление

было бы меньше. В течении этого периода сильного белого света перед глазами

я пережил несколько новых феноменов.

Прежде всего я не воспринимал в комнате никакого света, ни днем ни ночью.

Внутренний свет был такой интенсивности, что не имело никакого значения,

какие образы входили мне в глаза. Когда офтальмолог занимался исследованием

моих глаз, то я даже не увидел света его лампы, хотя он был чрезвычайно

интенсивным. Мой центральный зрительный компьютер давал импульсы такой

интенсивности, что внешняя стимуляция глаз не приводила ни к какому

результату. Внутренний наблюдатель был слеп уже потому, что информация,

приходящая к нему - где бы он ни был, - из зрительного поля была столь

обширной, что любой добавочный стимул на периферии просто не различался.

Все линии были все время заняты. Это показывало мне, что системы

наблюдения моего гигантского компьютера находились не в раздражаемом

визуальном кортексе. Изучая сильный белый свет, я начал замечать новые

феномены. Пока я лежал на больничной койке, приходили различные видения.

Вдруг я увидел зеленый луг, но трава казалось совершенно искусственной, как

бы сделанной из пластика. На этом лугу была дыра, из которой поднимался

змей. Змей поднимался из дыры прямо в воздух. Неожиданно мне стало смешно,

потому что он оказался искуственным, игрушечным змеем, с пружинами,

приклееными бумагой к его центру. Голова его была сделана из крашенного

дерева, а челюсти шарнирно прикреплено к единственному когтю. Справа

возникала деревянная птица, ярко раскрашенная, и хлопала деревянными

крыльями, разевая и закрывая свой деревянный клюв.

Змей поднимался и хватал деревянную птицу челюстями. Весь этот эпизод

произошел, когда я находился в состоянии глубокого расслабления, будучи

простым наблюдателем того, что случается. Я вспомнил, что когда я был

маленьким мальчиком, у меня были деревянный змей и деревянная птица,

подобные этим.

Внезапно я понял, что это включилось мое запоминающее устройство, и эти

картинки передавало устройство отображдения моего компьютера. Это

устройство организовывало визуальные представления. Как только я понял, что

это память о моих детских представлениях, я засмеялся. И все сразу пропало.

Я снова расслабился, и появились другие, тоже сделанные из дерева животные.

Когда мне было 2 или 3 года, у меня был деревянный Ноев ковчег с фигурками

животных. Сейчас животные оживали и двигались по искуственной траве по

кругу. Одной из общих характеристик этого движения была нерешительность и

неустойчивость, как будто этих животных заставляло двигаться детское

представление. Ребенок, создавая эти изображения в своем воображении, делал

это весьма неуверенно. Видимо, эта характерная неуверенность

конструирования - свойство детского мозга в раннеем периоде.

На протяжении следующих 48 часов яркость белого света постепенно

уменьшалась. Детские видения исчезли, и их место занял рой похожих на

насекомых точек света и темноты, которые пересекали мое визуальное поле. Я

обнаружил, что могу программировать направление и скорость их полета. Когда

я думал, что им следует двигаться в определенном направлении, то рой

начинал двигаться именно в этом направлении. Мое программирование опережало

события, происходившее вслед за ним. Я думал "теперь они будут двигаться

направо", и в пределах нескольких секунд они двигались направо.

Закладываешь программу в машину, а дальше машина выполняет программу и

выдает результат спустя некоторое время после намерения получить результат.

Позднее я нашел, что для очень сложной программы этот процесс занимает от 3

до 4 минут, а в случае роя насекомообразных точек задержка составила

несколько секунд. Нейрологу, вошедшему в это время в палату, я рассказал об

этих визуальных представлениях. Он сказал: "Вы галлюцинируете. Не будете ли

вы против приглашения психиатра?" Я ответил, что это не дело психиатра, и

что это несет информацию о пораженных частях мозга, а про себя подумал, что

нужно будет пригласить одного из моих французских друзей - нейрологов,

которые разбираются в построении визуальных представлений, следующих за

раздражением различных частей мозга.

Устаревшие представления медиков связывать галлюцинации лишь с психически

больными и отбрасывать визуальные картины, как "просто галлюцинации"

заботили меня уже на протяжении нескольких лет. Но я усвоил урок и уже

больше не заговаривал с персоналом больницы об этих вещах. Ослепительность

белого света стала менее интенсивной, и через 18 часов, я дождался момента

когда воспринимаемое глазами уже могло до меня доходить. Этот момент настал

в середине ночи, когда в палату вошла сестра, чтобы сделать мне инъекцию. В

комнате был единственный светильник, и сквозь туман внутреннего света я

увидел два черных круга, а за ними смутное лицо. Я смотрел в лицо сиделки

и, смеясь с облегчением, говорил ей: "Вы словно сова". "О, вы уже видите?".

Я ответил утвердительно, и она вышла, чтобы позвать врача проверить мое

зрение. На протяжении следующих 24 часов мое зрение, почти совсем

неповрежденное, вернулось ко мне. Осталось лишь два маленьких пятна ниже

точки фиксации, по одному в каждом глазу. Последующие тесты точно

определили местоположение тех частей моего визуального поля, в которых

зрение не восстановилось. Они были небольшими. Офтальмолог заявил, что они

могут исчезнуть в течении нескольких следующих недель. Но это оказалось не

так, и эти два пятна остались в течении последующих лет, постоянно

напоминая мне об опасностях, с которыми можно встретится при таких

экспериментах. Даже сегодня, пять лет спустя, я испытываю затруднения при

чтении колонки знаков.

Пятна расположены ниже точек фиксации. Когда я читаю вертикально, я не

различаю последующих знаков. Горизонтально же я читаю совершенно свободно.

Мне предложили спокойно выздоравливать, много не читать и дать моей нервной

системе прийти в порядок. Мой товарищ предложил мне остаться в его доме в

течении некоторого времени, и я отправился в деревню, где провел следующие

шесть недель, восстанавливая свои силы.

В течении этого периода выздоровления я продолжал анализировать, что же

произошло. Я восстановил большинство своих воспоминаний, воссоздал себя и

свой взгляд на себя и на то, куда я хочу идти. При этом выяснилось, что это

уже не был мой опыт, а опыт с моими хранителями, когда я оказывался в этой

сфере. Раньше я уже три раза оставлял свое тело, причем каждый раз при

угрозе смерти.

Первый раз, насколько я могу это восстановить, это произошло в семь лет,

когда мне под эфирным наркозом удаляли миндалины. Когда началось действие

наркоза, я страшно испугался и тотчас же обнаружил себя в мете, где два

ангела распростерли надо мной свои крылья, и успокаивали меня. Форма

ангелов была детской проекцией на эти сущности, которая была нужна

семилетнему мальчику, воспитанному в традициях католической церкви. ВТорой

раз, когда мне было десять лет и я был болен, возможно, туберкулезом,

который сильно меня ослабил. Я пролежал тогда в постели 6 недель или около

того. Я привык отправляться в эти сферы, когда в комнате было тихо, никого

не было, а у меня поднималась температура. Третий случай произошел в 22

года, когда мне под местным наркозом удаляли зубы мудрости. Я очень

испугался, когда дантист направил свои щипцы мне прямо в мозг. Боль и мысли

о катастрофе, если щипцы соскользнут и войдут в мой мозг, привели к шоку. Я

покрылся испариной, побелел, а к горлу подступила тошнота. Дантист увидел

это и дал мне закись азота. Под действием этого я вышел в крутящееся

пространство, где было общее ощущение вращения всего вокруг. Звуки, свет,

мое тело и вся вселенная кружилась. Внезапно я переместился из этого

пространства в пространство с двумя хранителями. На этот раз я получил от

них инструкции относительно того, что я собираюсь делать, но что еще не

сделано. Когда я вышел из состояния наркоза, зуб уже вырвали и я пережил

огромное, всеобъемлющее состояние облегчения. Теперь я знал, куда мне идти

и что мне делать.

Это было тогда, когда я решил идти в медицинский колледж, чтобы больше

узнать о степени выживаемости себя и других.

Эти воспоминания, которые удалось извлечь за этот долгий период

самоанализа после несчастного случая, указали мне на непрерывность и

целостность этого пространства двух хранителей. Я понял, что это вполне

определенное место, куда могу войти и я. Вероятно, другие тоже могут это

сделать при определенных обстоятельствах. В течении этих недель я

утвердился в решении вновь проникнуть в это место и постараться сделать это

без угрозы смерти. Я подумал о состояниях глубокого транса и об

использовании ЛСД для достижения этого уровня сознания.

Мне также удалось воспроизвести обстоятельства, при которых произошел

этот "несчастный случай". Я вспомнил, что во время второй мировой войны,

когда я проводил исследования кессонной болезни (образование на большой

высоте пузырьков воздуха, которые попадали в кровь), я обнаружил, что

пена, образующаяся в детергенте, могла быть летальной. В то время мы

пытались найти те пути, по которым пузырьки проходили из моих ног в легкие.

Я производил инъекцию в ногу собаки, и обнаружил, что введенное вещество

попадает через легкие в мозг. Пузырьки детергента сжимались до таких

маленьких размеров, что они могли пройти через мельчайшие капилляры в

легких, проходили в мозг и застревали там. При кессонной болезни

большинство этих пузырьков проникало в легкие, вызывая синдром, названный

"приступом удушья", при котором субъект начинал ощущать щекотание в груди,

кашлять и внезапно синел, когда кровоток через легкие останавливался.

Единственным лечением было увеличением внешнего по отношению к больному

давления до того момента, когда пузырьки разрушались. В камере высокого

давления мы организовали "аварийное погружение" в атмосферу, чтобы

разрушить пузырьки. Важнейшим моментом явилось то, что эта информация 20

лет назад была у меня зафиксирована. Я "забыл", что эта информация все еще

там. В порыве горя и вины, спровоцированных вторым сеансом ЛСД я, судя по

всему, и произвел себе инъекцию пены. Что-то во мне знало, что это действие

было смертельным. Наиболее пугающей вещью во всем этом эпизоде был тот

факт, что одна часть моего мозга использовала информацию, хранимую во мне,

для того, чтобы убить другую часть. Насколько я могу вспомнить, я не

пытался сознательно покончить с собой. Таким образом это был действительно

"несчастный случай".

Когда я понял, что хранил в себе подобные смертоносные программы, и что

они могут разрушить меня, если я сдамся им, или если я не осознаю их

присутствия, я решил отвести как можно больше времени самоанализу и вырвать

эти программы с корнем.

Мой психоаналитик предупреждал меня, что такие разрушительные тенденции

действительно существуют. Очевидно, он осознал их. Что же касается меня, то

это было не так.

Действительно, я был настолько встревожен перед тем, как все это

случилось, что я звонил своему аналитику и назначил встречу с ним как раз

на тот день, когда произошел этот случай. После же тщательного

самоисследования и 6- недельного выздоровления я посетил его и провел 2

часа в работе над этой проблемой. Я рассказал ему все, что я мог вспомнить

вместе с ним с помощью метода свободных ассоциаций и восстановил большую

часть бывших событий. Единственная причина, которая привела к привлечению

этого материала весьма личного свойства заключалась в том, чтобы

иллюстрировать основной принцип: " КРОМЕ САМОСОЗНАНИЯ МОГУТ ДОПОЛНИТЕЛЬНО

СУЩЕСТВОВАТЬ ДРУГИЕ СКРЫТЫЕ СИСТЕМЫ ОРГАНИЗМА, КОТОРЫЕ МОГУТ

ПРОГРАММИРОВАТЬ ПРОЦЕСС МЫШЛЕНИЯ, ПРОЦЕСС ЧУВСТВОВАНИЯ, ПРОЦЕСС ДЕЙСТВИЯ,

НАПРАВЛЕННЫЕ НА РАЗРУШЕНИЕ ЭТОГО ЖЕ САМОГО ОРГАНИЗМА. ЛСД МОЖЕТ ПРИВЕСТИ В

ДЕЙСТВИЕ ЭТИ ПРОГРАММЫ, МОЖЕТ УСИЛИТЬ ИХ, МОЖЕТ ОСЛАБИТЬ

СОЗНАНИЕ,НАПРАВЛЕННОЕ К САМОСОХРАНЕНИЮ ДО ТОЙ СТЕПЕНИ, КОГДА ПОЯВЛЯЕТСЯ

ОПАСНОСТЬ САМОУБИЙСТВА ИЛИ ДЕЙСТВИЙ, НАПРАВЛЕННЫХ НА САМОРАЗРУШЕНИЕ."

Поэтому исследуйте себя весьма внимательно и чрезвычайно осторожно.

Проделайте критическое исследование и постарайтесь получить помощь от тех,

кто вас очень хорошо знает. Если у вас есть хотя бы небольшое подозрение,

что такие программы существуют, позаботьтесь о том, чтобы максимально

обеспечить вою безопасность, предотвратить активизацию этих программ по

причине приема ЛСД, когда это начинает угрожать существованию собственного

тела.

Причиной моей ошибки явились два сеанса ЛСД, непозволительно близко

сдвинутые во времени без соответствующего анализа как между сеансами, так и

сразу после 2 сеанса. То, что мне нужно было принять участие во встрече,

привело к отмене периода самоанализа после второго сеанса. ВОзможно, если

бы я нашел время для самоанализа в течении недели, последовавшей после 2

сеанса, то я избежал бы этого почти фатального эпизода. Я подозреваю, что

эти программы развиваются в тех случаях, когда индивиды собираются

покончить с собой, бросившись с балкона или оказавшись прямо перед

автомобилем. Я не думаю, что причина здесь в заблуждениях, проектируемых

внешним миром. Скорее здесь имеет место высвобождение программы

саморазрушения. При организации следующих сеансов с ЛСД я убедился, что

присутствие устойчивой, основательной и солидной личности было бы весьма

полезно с самого начала эксперимента. Каждый раз, когда возникала бы любая

из разновидностей этого отрицательного мышления, я мог бы обратиться к

этому человеку и с его помощью направить такое мышление, прежде чем течение

событий достигнет того момента, где оно станет неконтролируемым.

Я извлек множество уроков из этого эпизода. В научных кругах нам говорят:

"Ошибочных экспериментов нет". Я понял, что смерть не столь ужасна, как я

представлял ее себе, и что есть другое пространство и сфера за пределами

того, где мы находимся сейчас. Вместо страха и прекращения

экспериментирования, я оказался настолько заинтересованным, что решил

приступить к исследованию именно этой сферы. Я проводил эксперименты с

использованием ЛСД в одиночной ванне в условиях изоляции и ограниченного

пространства, плавая в темноте и тишине, свободный от всех раздражений,

поступавших к моему телу из внешней реальности.

Во время этих экспериментов я открыл и нашел новые, иные пространства,

обнаружив относительно безопасные средства прохода в эти места без

активации вновь смертоносных программ. К счастью моя роль исследователя

после этого урока не только не пошатнулась, но еще более укрепилась. Я

говорю "к счастью", потому что я остался жив. Я больше не боялся

ультимативных последствий отрицательных программ. Страх умереть или страх

оставить это тело стал минимальным. Я открыл также и то, что моей миссией

являлось проведение исследований в этой области. Это означало, что я должен

привести в порядок свою жизнь и подготовить себя для продолжения этой

работы.

Этот эпизод несколько поколебал мою профессиональную репутацию в качестве

ученого. Распространился слух6 что весь этот эпизод имел место в результате

приема мной ЛСД, и что ЛСД повредил мой мозг. ЛСД был найден в больнице в

моем портфеле. Медики немедленно связали весь этот эпизод с принятием мной

в отеле ЛСД. Это неверно. Слух, что у меня поврежден мозг, прекратился

сразу после того, как меня подвергли нейрологическому обследованию и нашли,

что нарушений у меня нет. Я пересчитал количество оставшихся у меня ампул

ЛСД и убедился, что в отеле я е использовал ни одну. Вначале в коробке было

6 ампул. После сеанса там осталось 4.

Я излагаю факты и извлеченные мною выводы так, как могу. Примите этот

урок к своему сведению. Перечитайте отчет, про-

ведите себя через все это, как если бы вы были мной, впитайте его со всей

полнотой. Он может пригодиться вам когда-нибудь для того, чтобы прорваться

через ваши узкие места.

ГЛАВА 3.

ВОЗВРАЩЕНИЕ К ДВУМ ГИДАМ. ВАННА ПЛЮС ЛСД.

Временами возникают слухи о появлении великого человека, гуру или

мастера, который посредством обучения в своей школе может помочь кому-то

эволюционировать до более высокого уровня. Можно услышать о продвинутом

гуру где-нибудь в Индии, в Гималаях, который обучает в своей школе

достижению Самадхи, состояния всеобьемлющего сознания и настроенности с

универсальным разумом. Или можно услышать о суфийской школе, обучающей

традиционным эзотерическим доктринам и упражнениям суфиев. Либо появляются

слухи о последней терапевтической школе доктора такого-то и его новом

достижении в области гештальт-терапии.

Временами друзья бомбардирует вас новейшей информацией о появившемся

новом мастере, гуру и терапевте. Какова цель этих школ и что хотят получить

люди, присоединяясь к ним?

В моих исследованиях я натолкнулся на ряд таких людей, которые

подвергались влиянию этих гуру или мастеров. Меня интересовало, как их там

обучают и насколько далеко продвигает такой род помощи. Меня так же

интересовало, как они публично провозглашают своего гуру или мастера, и

насколько много, пользуясь терминами Фрейда, развивается положительной

передачи. Это состояние очень напоминает мне преувеличенно восторженное

состояние некоторых людей, впервые странствующих в мирах с помощью ЛСД. Они

чувствуют тогда ответы на вопросы о саморазвитии, и они становятся намного

счастливее. В те моменты они чувствуют более эффективно, излучая теплоту,

любовь и участие к другим людям.

В то же время это не казалось мне моим путем. Я больше предпочитал

понимание, чем молитву. Я скорее предпочитал иметь дело с людьми, также

занимающимися поисками, чем с учениками харизмы - предназначения. Я больше

предпочитал оставаться в своем собственном центре, закладывая свой

собственный фундамент и помогать другим стать таким центром и основой для

себя, чем обучаться в группе. В прошлом у меня были периоды, когда я хотел

развивать мою собственную харизму (предназначение) с целью оказывать

влияние на других. Сейчас это кажется мне нереальным, неэффективным

способом передачи знаний и понимания. Можно действовать более эффективно,

оставаясь самим собой вместо того, чтобы использовать силу обольщения и

убеждения для воспитания заблуждения о себе, как о "великом человеке".

Вместо того, чтобы быть Piled Piper, я бы предпочел быть хорошим учителем

людей, которые стремятся к пониманию тех вещей, которым я их обучал. Piled

piper приводит детей в восторг, сажает их в поезд и увозит за собой, кто

знает для какой миссии. Они не имеют знаний, у них нет понимания, они не

сконцентрированы и не зафиксированы на растущем требовании в участии работы

мира. У них в глазах есть свет звезд. Они имеют предназначение. В свои

планы они могут вовлечь много людей, но стоят ли их проекты того чтобы им

следовать?

Да, имеются серьезные эзотерические школы. И есть эффективные гуру. Дежу

пари, что они делают свою работу безо всяких фанфар, не принимая в ученики

тех, кто провозглашает их имена. Очевидно эти школы не были бы пригодны для

любого, они бы "прикрывали положение вещей всякими историями" для

выполнений их настоящей работы. Другими словами они не могли бы

действовать. Они были бы переполнены сверхосторожными потенциальными

учениками. Еще задолго они бы столкнулись с проблемой отбора учеников -

тщательного отбора без фанфар и гласности. Без прямого контакта с такой

школой. Давайте установим на что эта школа способна. Она сама себе может

явиться полезным упражнением в преобразовании вашего собственного

внутреннего мира. Давайте представим на что похож такой вид помощи с целью

продвинуться на более высокие уровни. Я нашел что такое

метапрограммирование является помощью в моей собственной эволюции. Еще раз

я цитирую: "То, что человек считает истиной - есть истина или становится ею

без каких-либо ограничений, найденных опытным путем и эмпирически".

В моих собственных опытах пребывания в отдаленных пространствах с помощью

изоляции, ванны и ЛСД, и в состояниях, близких к смерти, я встретил двух

гидов. Эти два гида могут быть двумя аспектами моего собственного

функционирования на высшем (на уровне Высшего "я"), (супрасэлфном) уровне.

Они могут быть сущностями других пространств, других миров, отличающихся от

нашей реальности. Они могут быть полезными конструкциями, идеями, которые я

использую для моей собственной будущей эволюции. Они могут быть

представителями скрытой эзотерической школы. Они могут быть понятиями,

функционирующими в моем человеческом биокомпьютере на уровне высших сфер.

Они могут предоставлять цивилизацию, ушедшую в развитии на сотню тысяч лет

вперед от нашей. Они могут быть надстройкой двух систем цивилизации за

пределами нашей, которая излучает информацию по всей галактике. Чем бы они

ни показались вам в действительности, важно иметь что-то или кого-то перед

собой определяющего цели, к которым вы идете.

С такими знаниями, такими идеями, такими представлениями человек может

подняться выше своего теперешнего уровня. Если человек может поверить, что

ему возможно настроиться на помощь более великого, чем он сам, своими

собственными усилиями, это - большой урок. Другими словами, человек имеет

помощь, чтобы переступить пределы своего потока, ограничивающих убеждений,

верований. Эта вера есть помощь в трансцендентном. В моем случае, я не

верил учителю, гуру или другому руководителю в лице человека. В раннем

детстве меня надували священники и другие, притворяющиеся имеющими все

знания и прямой контакт с Богом. Я стал скептиком совсем иным. И находил

гораздо больше честности и правдивости в себе, чем в представителях церкви.

Скептицизм увел меня от мистических аспектов в науку и медицинские

исследования за новыми знаниями. Я уверен, что если бы и встретил подлинную

персону, действительно владеющую силами, я бы все равно остался скептиком,

пока не убедился, что и сам могу научиться тому, что он знает и достигнуть

тех же сфер. Тем временем, я следую о моему собственном пути в моем

внутреннем мире, скептически настроенный к любой помощи, не относящейся к

вышеупомянутой.

Я видел много фальшивых претензий и показного в самом себе и других,

чтобы поверить в мгновенное просветление через контакт с мастером или гуру.

Проиллюстрирую некоторые переживания такого вида, которые провозглашаются

эзотерическими школами, описанием ряда моих собственных переживаний в

изоляции ванны с ЛСД и без его приема. В опытах я натолкнулся на то, что

можно назвать Высшим "я" и "метапрограммистами супрапространств", которые,

как показалось мне, были внешней частью меня самого, не внедренными в меня.

Пользуясь другим языком, другой терминологией, их можно назвать небесными

гуру или божественными учителями или ангелами-хранителями. Я достиг

пространств, где энергия и силы так огромны, что немыслимо человеческими

словами передать этот опыт в книге. Наиболее определенный из этих опытов

был проделан в изоляции ванны с приемом ЛСД. Но сначала опишу назначение

первоначальных опытов в ванной.

Когда я был в Национальном институте ментального здоровья в Бетесде, штат

Мэриленд, и в 1954 г. работал в области нейрофизиологии мозга, я задумал

поставить новые эксперименты.

Кратко, прежде нейрофизиологи, включая проф. Фредерика Бремера (Брюссель)

и д-ра Хорэси Мэгаун (из UCLA) построили гипотезу, что при этих опытах мозг

остается в спящем состоянии, т.к. отсутствуют внешние стимулы, приходящие

через конечные органы тела. В опыте предстояло изолировать человека от всех

внешних раздражителей, насколько это физически возможно, и посмотреть

результативное состояние.

Я решил использовать для этого погружение в воду, применяя маску для

дыхания, поддерживая в воде нейтральное среднее положение, подобно

уменьшенному эффекту гравитации. Одновременно были изолированы все

источники звука, разница температур в различных участках тела насколько

можно уменьшена, отрезаны все источники света и все помехи от одежды

устранены.

По совпадению, в маленьком здании, в звуконепроницаемой комнате, был уже

установлен бассейн. Единственно, что я изменил, - сделал клапан контроля

температуры потока воды, протекающей через бассейн. Ее необходимо было

поддерживать на уровне 34 0 С. Я провел много экспериментов, чтобы

установить эту особую температуру. При такой температуре в воде ни холодно,

ни жарко. Тогда при отсутствии движения вода "исчезает". В результате

появляется ощущение, что плаваешь в пространстве почти свободным от

гравитации.

Со времен второй мировой войны, я изучил человеческое дыхание и

кислородные маски и знал кое-что о требованиях дыхательной системы. Я

разработал технические детали. Было испытано 15 или 20 различных видов

подводных масок, предоставленных Военно-морским флотом и ни одна из них не

оказалась достаточно удобной. Поэтому необходимо было разработать свою

собственную маску из каучука, которая закрывала бы всю голову и плотно

прилегала к шее. Она была оснащена двумя дыхательными трубками, идущим к

специальным клапанам сбоку бассейна. Это позволяет длительно поступать

воздуху и отводить воздух, выдыхаемый из легких, без накопления углекислого

газа и без истощения кислорода в системе. Я быстро обнаружил, что мое тело

имеет различную плотность, что мои ноги и голова имеют тенденцию тонуть.

Значит надо было разработать перемычку из очень гладкой высококачественной

резины, используемой в хирургии, чтобы поддерживать ноги в нужном

положении, не допуская их соприкосновения со дном. Положение головы в воде

регулировалось определенным количеством воздуха в головной маске. После

целого ряда таких технических усовершенствований, я, наконец, получил

способность поддерживать нейтральную плавучесть, как раз ниже поверхности

воды в бассейне. Позднее такие опыты и переживания были названы "потерей

чувствительности". Никогда больше я не находил такого эффекта потери. При

отсутствии стимулов извне было найдено, что это быстро компенсируется

обострением сознания и увеличением чувствительности, что равноценно

внешнему стимулу. В течение первых нескольких часов я совсем не имел

склонности ко сну. Первоначальная теория была неверной. Оставаться в

бодрствующем состоянии можно и без внешнего стимула. Через несколько

десятков часов таких опытов, я открыл феномен, прежде описанный в разной

литературе. Я прошел через состояние дремоты, состояние, похожее на транс,

мистическое состояние. Я был полностью сконцентрирован. Ни в один момент я

не терял сознания проводимого эксперимента. Определенная часть меня

постоянно знала, что я был погружен в воду в бассейне в темноте и молчании.

Я прошел через опыты, в которых другие люди, казалось присоединились ко мне

в этой темной и молчаливой среде. Я мог фактически видеть их, ощущать их и