Ницше. Воля к власти

Мне странно, что Ницше до сих пор не истолковывался как экзистенциалист. Во-первых, основной вопрос его философии решительно совпадает с главной постановкой экзистенциализма: как человеку-то, страдальцу, жить в этом мире? Во-вторых, устройство Космоса в целом не слишком занимало его философию, ограничивая ее в основном именно экзистенцией. В-третьих, это скорее метафоризированная идеология, нежели философия в традиционном смысле.

Поэтому он абсолютизирует Волю к Власти. Правильно сформулировать так: Ницше рассматривает отношения между людьми, между человеком и природой, охватывая шире – между живыми существами, охватывая еще шире – вообще между материальными объектами – Ницше рассматривает отношения между ними в парадигме власти. Вот кто главнее, значительнее, кто хочет и может подчинить другого своим интересам, заставить служить своим целям.

Над кем же властвует монах, схимник? Или – Бог добился полной власти над ним? Так Бог над всем властен. Где воля к власти? Или, воля власти, свалили Бога? И стали главными? Всю историю сами Его над собой ставили, а при Фридрихе решили временно свалить? Или – схимник властвует над собой: своими страстями? Это выходит казуистика и демагогия: любой невроз тогда можно объяснять волей к власти над собой.

Король властвует над народом, гончар – над глиной, охотник – над оленем, поэт – над языком. Но – над кем властвует схимник, спрашиваю я?! Над кем властвует ученый (вне их иерархии, увлеченный мудрец-познаватель)?! Над кем властвует благородный и добрый человек, уступающий свое благо другому и уходящий?! Над кем властвует идущий на костер – над умами толпы, улюлюкающей и бросающей грязью?.. Такая постановка вопроса раздражала Ницше, он называл такую братию отребьем, гнилую мораль призывал отбросить и стремиться быть Сверхчеловеками: тогда все будет правильно и хорошо. Вот в природе – все ведь стремится к власти, и природа – она чистая, естественная и здоровая. Принцип «воли к власти» заложен в устройстве Космоса, в нем персонифицируется сверхчувственное. В мире он разлит. Закон природы.

Для больного Ницше страдания жизни происходили из ее дерьмовости. Изворотливые рабские умы слабых засранцев придумали христианскую мораль, сначала чтоб себя утешить, а потом-то вышло – чтобы сильных поработить ею. Так вот: умер ваш Бог! На хрен вашу мораль! Здоровым быть надо, сильным, чистым, честным, жестоким – такова истина природы. Сверхчеловек – лучезарный повелитель всего до чего дотянется, Воля к Власти – правит всем.

Господа. Не путайте поэзию с анализом и метафору с корректной формулировкой. Жили люди до христианства, вне христианства живут благополучно, будут жить и после христианства, вечных религий тоже не бывает.

То, что Ницше именует «Волей к Власти», на человеческом уровне есть стремление к максимальной значительности. Оно же – к максимальным действиям. Оно же – к самореализации. Оно же – на субъективном уровне – к максимальным ощущениям. Человеку потребно ощутить и осознать себя делающим максимум того, на что он способен. Будь то в своем идеальном мире или в реальном: в Бытии-внутри-нас или в Бытии-вне-нас.

На общем уровне вот как. Любой объект в Космосе есть открытая система, вступающая в контакт с другими системами. Этот контакт в силу эволюции энергии имеет стремление создать новую, более сложную систему, включающую прежние и способную содержать и преобразовать больше энергии. А по Ницше это следует бы назвать «одна система проявляет волю к власти над другой». Такая «властная парадигма» представляется весьма ограниченной и неглубокой.

А на человеческом уровне вот как. Человек в основном преобразует энергию не собственным организмом, а синтезируя процесс энергопреобразования методом создания комбинаций внешних объектов и новых отношений между ними. Это может быть комбинация из сухой травы, дерева, двух кремней и удара их друг о друга – неодушевленная природа. А может быть лошадь, веревка, кнут, сено – и лошади приходится бегать и преобразовывать энергии, таская на себе человека, больше, чем она сама собиралась. Комбинация с одушевленным объектом. А может быть щит, меч и десять других людей – которые пашут с утра до ночи, чего на свободе делать бы не стали, но тут рабство. То есть:

Человек образует системы с другими людьми, и в этой системе стремится занять возможно высокое место – таким образом преобразуя энергию посредством подчинения людей своим целям, вовлекая их энергию в круг своих действий: действуя посредством других людей. В этом – один из аспектов сути отношений. Но только один!

Ибо есть не только воля к власти, но и воля к подчинению. И воля к свободе. И к убийству, и к смерти, и к разрушению, и к созиданию, и к повелеванию в любви, и к рабству в любви. И всему свое время, место и шесток. Но воля к самореализации и самоутверждению, стремление к максимальным ощущениям и максимальным действиям – неизменно, постоянно, универсально.

Власть – лишь частный случай самореализации и стремления к максимальным действиям. У алкоголика и наркомана стремление к ощущениям преобладает – действия необязательны. А блестящий солдат может быть счастлив награде, но не хочет быть сержантом – груз власти тяжек, способностей не чувствует, он и так себя уважает в составе грозного строя. Убраться к черту из мира на необитаемый тропический остров – какая ж в том власть?

Сплошь и рядом человек добровольно и сознательно поступает категорически вопреки «воле к власти». Предпочитая одиночество – владычеству и подчинение – командованию. Неделание – деланию. Козырянье в какой-то ерунде – внешне большим делам. Но никогда человек не поступает вразрез своему стремлению к самореализации через максимальные ощущения – разумеется, конкретным для каждого конкретного случая образом.

ЛОРЕНЦ И «АГРЕССИЯ»

В своей дивной и знаменитой книге Лоренц обычно полагает агрессию своего рода субстанцией – ну, чем-то вроде оружия, имеющегося в реальности постоянно и при случае извлекаемого со складов, либо бронепоезда на запасном пути.

Вот два друга-гусака приветствуют друг друга «триумфальным криком». И так однажды завелись в восторге, что вдруг стали проявлять взаимную агрессию, активную вражду – а после неожиданной этой схватки разошлись и избегали встреч в явном смущении. Сильной симпатии соответствуют возможные проявления сильной агрессии, неоднократно замечает Лоренц, а по поводу данного случая делает вывод, что вот как глубоко даже под сильной симпатией может крыться в глубине и сильная агрессия. Как бы одно и другое сосуществуют в психике одновременно, вот только проявляться могут по очереди. Ну, типа «кого люблю – того и бью»: оба сильных чувства наличествуют.

Это представление выглядит по меньшей мере некорректным. Физиологическая база эмоций – возбуждение соответствующего очага центральной нервной системы. Превышая меру, возбуждение распространяется на соседние участки и принимает форму противоположной по знаку эмоции: переходит границу. Классический пример – истерический смех как невротическая реакция на сильное горе; счастье, переходящее в рыдание; жажда еще более сильного наслаждения, переходящая в мазохизм; и т. д.

Пропорциональная сила агрессии и симпатии' обусловлена способностью конкретной нервной системы к уровню максимальных ощущений – а вот по знаку плюс или минус одно ощущение «автоматически» переходит в противоположное, превысив пороговую черту возбуждения (см. «цилиндр ощущений» в книге «Все о жизни»).

Способность к симпатии и агрессии – это две стороны одной медали, диалектическая пара, два аспекта одной и той же способности – способности к сильным возбуждениям, к максимальным ощущениям.

Ну – «то сердце не научится любить, которое устало ненавидеть» и прочее в этом духе.

Так что попробовать лишить человека агрессивности – это все равно что попробовать вообще лишить его способности эмоционально сильно реагировать на раздражители, хоть лоботомии подвергнуть. (Подробнее об агрессивности см. в главе «Война».)

Энергетическая сущность сильной эмоции – выделение энергии в организме повышается и рефлекторно (бессознательно) ищет точку приложения для реализации на чисто физическом, реальном, объектном уровне. В счастье человек может прыгать и орать – в агрессии он может крушить стены и драться на пределе всех сил. Агрессия в состоянии потребить и сжечь больше энергии, чем симпатия. А через максимальные действия и познается, определяется, являет себя уровень эмоционального возбуждения индивида. Диапазон агрессивных проявлений возбуждения – больше, чем «симпатичных» проявлений. Вот от полноты чувств нежные друзья-гусаки и подрались.

Агрессия отнюдь не таится в латентном состоянии под симпатией. Это симпатия в перехлесте меры может быстро видоизмениться в агрессию. А мера эмоционального возбуждения и психической энергии – одна на оба эти проявления.

2. Оборот «Способность к симпатии, дружбе, личному распознаванию повышается только у тех животных, у которых выше и агрессивность» – некорректен, методологически неточно ориентирован. Суть заключается в следующем: повышение психоэнергетического уровня животного обусловливает и проявляется в повышении максимальных ощущений и максимальных действий – то есть влечение и агрессия суть противоположные формы проявления одного и того же повышенного возбуждения нервной системы и стремления к максимальным действиям. Одно без другого не существует в принципе.

3. При опасности стайные рыбешки плотнее сжимают стаю, облегчая охоту хищнику. Лоренц ищет прямую целесообразность: хищнику труднее поймать конкретную. Я бы назвал этот распространенный подход вульгарно-целесообразным одноступенчатым. Цель на самом деле здесь такова: раздражитель-ощущение-действие. Стайная рыбешка жить одна не может, для выживания популяции и продолжения вида держаться стайкой необходимо (гарантия пары, выживания одной из помета икры, отбор мутаций). Инстинкт сбивания в стаю здесь – доминирующий для выживания. И при раздражителе «опасность!», получая сильное ощущение, бедная глупая рыбка может совершить только одно самое сильное, максимальное для нее действие: сбиться плотнее. В этом действии проявляется повышение ее инстинкта самосохранения – не особи, но популяции и вида. А что сожрут лично ее – этого она, бедная, не понимает, ее механизм запрограммированности на выживание примитивен: опасно? – держись вместе!

4. Точно таков же механизм мотива летящей на огонь мошкары: хочешь выживать? – лети прямо от темноты к свету, все встречаются там…

5. То есть. При опасности надличностная структура (стая) прежде всего стремится сохранить себя, пренебрегая жизнью отдельных членов и обостряя главный видосохраняющий принцип.