Тема 13. Облік виробничих запасів

Доктор Ингрэм вскочил со своего места.

- Я не говорил этого! Я лишь подчеркнул, что подобную позицию мы занимали в прошлом. Я с нею совершенно не согласен. (А. Хейли)

При построении возражения важно четко сформулировать пункт разногласия – ту часть высказывания, с которой не согласен оппонент[2]. Даже в самой простой мысли возможно по крайней мере два пункта, по которым мы можем не согласиться с оппонентом. Например, если кто-то говорит: «Максим женился», то мы можем 1) отрицать само действие, т. е. утверждать «Максим не женился», 2) отрицать степень достоверности сообщения, т. е. утверждать, что точно неизвестно, реализовал ли Максим свое намерение жениться. Чем сложнее мысль, тем больше возможно пунктов разногласия. Ср.: «Эти обвиняемые совершили преступление, предусмотренное 213 статьей УК РФ». Какие здесь возможны пункты разногласия? Можно оспаривать, что А) все обвиняемые принимали участие в хулиганском нападении (может быть, некоторые лишь присутствовали при этом); Б) именно они (а не другие лица) совершили деяние; В) совершенное деяние - преступление (а не шалость или самозащита); Г) совершенное преступление подпадает именно под 213 статью.

После того, как пункт разногласия установлен, оратор формулирует антитезис – мысль выдвинутую в противоположность тезису и установившую пункт разногласия: Например: А) Не все обвиняемые принимали участие в хулиганском нападении, а только некоторые; Б) Хулиганское нападение было совершено другой группой, а не этой; В) Поскольку подсудимые защищались, нельзя квалифицировать их действия как преступление; Г) Совершенное деяние не может быть квалифицировано как хулиганские действия и не подпадает под статью 213.

И тезис, и антитезис должны быть сформулированы как можно проще и короче – только в этом случае у оратора есть шанс добиться взаимопонимания и не утонуть в противоречиях.

Возражение является конструктивным проявлением диалога, поскольку благодаря возражениям удается избежать односторонности и субъективизма в принятии решения. Никто не может быть уверен в чем-либо, пока не выставлены противоположные основания, благодаря чему может быть определено, сколь далеки мы еще от достоверности или насколько приблизились к ней.

Аргументация возражения является преимущественно рациональной (особенно это касается тех случаев, когда основанием возражения является ошибка): здесь используются факты, статистика, ссылка на документы, а также на общественную практику. Пример выражения несогласия с помощью фактов видим во фрагменте из статьи А.С. Пушкина «Возражение на статью А. Бестужева "Взгляд на русскую словесность в течение 1824 и начала 1825 годов"». Поскольку протекст отстоит во времени и пространстве от самого возражения, сначала он цитируется, а затем доказывается с помощью исторических фактов ошибочность высказанного там утверждения: «За сим веком творения и полноты следует век посредственности, удивления и отчета. Песенники последовали за лириками, комедия вставала за трагедиею; но история, критика и сатира были всегда младшими ветвями словесности. Так было везде». Нет. О греческой поэзии судить нам невозможно - до нас дошло слишком мало памятников оной. О греческой критике мы не имеем и понятия. Но мы знаем, что Геродот жил прежде Эсхила, гениального творца трагедии. Невий предшествовал Горацию, Энний - Виргилию, Катулл - Овидию, Гораций - Квинтилиану, Лукиан и Сенека явились гораздо позже. Всё это не может подойти под общее определение г. Бестужева.

Примером ссылки на общественную практику может служить фрагмент из передачи «Час пик». Ведущий высказал предположение, что причина коррупции чиновников в России состоит в том, что они получают слишком маленькую зарплату. По этому поводу А.А. Собчак возражает: Это неправильное рассуждение. И это не главная причина. Во всем мире чиновники получают значительно меньше, чем люди в бизнесе. И тем не менее нигде в мире, по крайней мере в развитых странах, нет сегодня такой коррупции, какая есть у нас. Здесь другая причина.

Эмоциональные аргументы используются в возражении в виде оценок и психологических доводов, которые появляются как вывод в конце, после предъявления рациональных аргументов. Так, цитированную выше речь по поводу ошибки, допущенной г. Кутлером, П.А. Столыпин заканчивает такими словами: Здесь был нанесен вверенному мне ведомству удар сильный и смелый, но пришелся он, воистину, не по коню, а по оглоблям. Психологические доводы могут присутствовать в начале речи только в тех случаях, когда аудитория оценивается как явно критическая. Особенно необходим этот тип аргументов в телевизионном выступлении, где с их помощью добиваются согласия обширной аудитории телезрителей. Ср., например, упоминавшийся фрагмент из выступления С.П. Горячевой, где забота о благосостоянии пенсионеров и бюджетников становится причиной несогласия с идеей перевыборов Думы.

Из специальных приемов часто используется «доведение до абсурда», который состоит в том, что оратор показывает, к каким ужасным последствиям может привести предлагаемое или совершенное деяние. Например, оппонент предлагает отменить Указ, запрещающий митинги и демонстрации, поскольку он мешает гражданам России выразить с помощью митингов одобрение работы Съезда народных депутатов. М.С. Горбачев возражает: Что касается предложения прямо сейчас принять решение, приостановить действие Указа о демонстрациях и митингах, то, я думаю, мы по такому пути вообще не можем идти. Следующий шаг - еще что-нибудь приостановить. Потом скажем: давайте приостановим действие Конституции, и так страсти будут разгораться. Почему нельзя отменить Указ? Сначала вам захотелось отменить неудобный Указ, потом вам захочется отменить какой-нибудь закон, потом Конституцию – и анархия стране обеспечена. Важно, чтобы члены этого ряда действительно были однородными явлениями (указ, закон, конституция – юридические законодательные акты, расположенные по степени возрастания важности для государства), и основания, по которым эти явления объединены в один ряд, были понятны слушателям. Если основание неясно, прием превращается в спекулятивный трюк, средство манипуляции. Ср., например: (осуждает мэра Москвы, устроившего встречу Майклу Джексону) Это ж до какого нужно дойти, чтобы так принимали человека, который никакого отношения не имеет ни к искусству, ни к стране, гражданином которой является. Вот к чему катится общество: чтобы все пахали, чтобы сто Джексонов летали по планете, а молодежь сходила с ума, плакала и лежала на стадионах, напившись наркотиков, пепси-колы и жвачки. Это культура, это красота, это государственная, национальная гордость. (В. Жириновский) Поскольку смысл возражения сводится к тому, что Джексон характеризуется как певец, недостойный столь высокого приема по причине низкого качества его исполнительского мастерства (Заметим в скобках, что оратор вполне имеет право на свое личное мнение по поводу степени мастерства любого артиста), правильно построенное «доведение до абсурда» должно было показыва