П. А. Столыпин - Ф. А. Головину

Вследствие письма за №266, имею честь уведомить, что при обсуждении

затронутого в нем вопроса вы изволили упустить из виду статью 63 учреждения

Государственной думы, а равно раздел II Высочайшего указа Правительствующему

сенату 20-го февраля 1906 года и Высочайше утвержденные 18 февраля сего года

правила о допущении в заседания Государственной думы посторонних лиц.

За силою приведенных узаконений правила о порядке допуска в заседания

Думы посторонних лиц устанавливаются по соглашению председателя

Государственной думы с председателем Совета министров и утверждаются

Высочайшею властью, причем до издания их действуют временные правила,

устанавливаемые соглашением председателя Совета

министров с председателем Государственной думы. При таких условиях очевидно,

что правила эти, как состоящие под охраною обеих приходящих в соглашение

сторон, создают для них не только право, но и прямую обязанность вступать в

сношения во всех тех случаях, когда возникает разномыслие в понимании правил

или последние нарушаются одною из сторон.

Так именно вы и изволили поступить, обратившись ко мне с требованием

принять меры к точному соблюдению заведующим охраной Таврического дворца

Высочайше утвержденных 18-го февраля сего года правил, и так как заявление

ваше вполне согласовалось со смыслом сих правил, то, не выжидая запроса по

этому предмету со стороны Государственной думы, я и отдал соответствующее

распоряжение к удовлетворению вашего требования.

В дальнейшем вам угодно было вступать со мною в том же порядке в

сношения по вопросу об изменении этих правил в смысле, между прочим, отвода

в Думе особых мест для приглашенных в ее заседания посторонних сведущих лиц.

С своей стороны, письмом от 21-го марта за №163, я сообщил вам, что

совершенно бесспорные, на мой взгляд, соображения исключают возможность

допускать таковых лиц в заседания Государственной думы. Вслед за сим до

сведения моего дошло, что, не выждав Высочайшего соизволения на изменение

действующих правил и не получив даже моего на то согласия, вы изволили

допустить в Думу лиц, участие коих в занятиях последней законом не

предусмотрено.

Отсюда возникла для меня обязанность принять немедленно меры к

устранению сего нарушения и предупредить возможность его повторения в

будущем. Предо мною лежали два пути. Первый из них, формально предуказанный

законом, давал мне право распорядиться, на точном основании ст. 4 и 21

Высочайше утвержденных 18-го февраля сего года правил, чтобы заведывающий

охраной Таврического дворца не допускал в последний никого из лиц, не

имеющих на то права. Другой путь, вытекавший, как мне казалось, из законов

вежливости, побуждал меня обратиться предварительно к вам с письмом, прося

уведомить, какие меры угодно будет принять вам и образованному для

соображения общих вопросов президиуму в видах устранения замеченного

нарушения закона. Этот именно путь и был первоначально избран вами; этот же

путь избрал и я. Но так как вам не угодно

далее на кем оставаться и вы желаете придерживаться единственно лишь

пути формального, то и мне приходится отказаться от всяких попыток устранить

путем переписки возникающее между нами разномыслие и, пользуясь

принадлежащим мне правом, отдать заведывающему охраной Таврического дворца

приказ не допускать в стены последнего никаких вообще посторонних лиц, за

исключением указанных в Высочайше утвержденных 18-го февраля сего года

правилах.

29 марта 1907 г.