Д) Объективная значимость логического и возможность реальной науки

Это можно сразу показать на любом модусе умозаключения. Первая фигура в модусе Barbara обнаруживает посылки Μ а Ρ и S а М. Неизвестно, имеет ли силу S а Р, известно только, что силу имеют Μ а Р и S а М. Тогда вывод S а Р может возникнуть только в мышлении, ибо мышление подчинено закону вывода, т. е. модуса; но к реальному S он может относиться только в том случае, если и с самого начала реальное отношение S, М и Р подлежит тому же выводу. Если бы это было не так, то все наши умозаключения в модусе Barbara, в том числе и как раз строго выполненные и мыслительно необходимые (т. е. умозаключения науки), в отношении реального были бы ошибочными. В этом случае наше мышление было бы вынуждено в смысле картезианской идеи deus malignus делать ложные умозаключения, причем ложные не в себе, но, пожалуй, в отношении к реальному.

Возможность реальной науки и содержательно связного сознания реальности вообще как логически оформленного и единого существует исключительно лишь при том условии, что в основе мышления и реального одновременно и равнозначно лежит логи-

596 ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ческая закономерность как идеальная сущностная закономерность.

Это отношение с полной ясностью просматривается уже в первоначальном замысле аристотелевской «Аналитики». Эта «Аналитика» есть изначально онтологически фундированная логика; она основывается на строгой параллельности процесса высказывания в суждении (κατηγορείσθαι) и оптической присущности или принадлежности (ύπάρχειν). Она повсеместно заложила фундамент схоластической теории универсалий. Осознавать это перестали только в Новое время, а именно в ходе картезианского поворота к cogitatio как к отдельной от extensio* и гетерогенной ему субстанции. Правда, сам Декарт выводов такого рода никоим образом не делал, но теория познания последующего времени, исходившая из его учения о двух субстанциях, все более склонялась к таковым. Только XIX век действительно нарушил традицию естественного, т. е. онтологического отношения.

Тождество логической закономерности в гетерогенности сфер сознания и сфер реального было и остается при этом чем-то удивительным. Оно принадлежит к той длинной цепи «чудес», на которых основывается феномен познания. Прекрасно можно понять, что идеалистические теории, размышляя о роли логического в познании реального, были обречены на переворачивание этого отношения. Должно было казаться так, будто реальное здесь направляется согласно закономерности сознания. Это та же самая иллюзия, которая напрашивается и в случае математического, затем будучи обобщена, имеет своим след-

Протяженность (лат.).

________ПРОБЛЕМА И ПОЛОЖЕНИЕ ИДЕАЛЬНОГО БЫТИЯ 597

ствием принижение реальности до субъективно понимаемого явления.

На первый взгляд это переворачивание выглядит упрощением. Только абсурдность дальнейших выводов доказывает его несостоятельность. Выводы эти были развернуты выше и здесь не нуждаются в повторении. Кант четко распознал это отношение, по крайней мере, в том плане, что всеобщее и его спецификации в природе он расценил как соразмерность природы нашей познавательной способности. Правда, даже в этом еще прослушивается отзвук переворачивания отношения. Основной же факт, который он тем самым установил, сводится к тому, что, скорее, наш рассудок благодаря своей логической закономерности, согласно которой он особенное подчиняет всеобщему, соразмерен познанию природы, в которой существуют сквозные общности, в которой, таким образом, все особенное подчиняется всеобщей закономерности.

Но это отношение есть перекрывающая собой мыслительный и реальный контексты идеальность сущностной закономерности, которая в структуре идеи мира воспринимается как логическая.