А) Сущее как предмет, феномен и подручное

Все перечислявшиеся до сих пор формулировки «сущего как сущего» принадлежат к intentio recta. Ими можно было бы ограничиться, после того как уже в начале было показано, что определения бытия intentio obliqua онтологически в расчет не идут. Од-

14 Н. Гартман

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

нако следует учесть, что последние в сегодняшней философии все-таки сохраняют весьма устойчивое положение — особенно те, что коренятся в теоретико-познавательной рефлексии, и что подобная устойчивость должна иметь свое основание. Исторический опыт показывает, что основания такого рода всегда лежат в каких-либо феноменах, которыми определена рефлексия. Таким образом, чтобы вникнуть в основание отрефлексированных формулировок, необходимо вскрыть их феноменальный базис.

1. Основное положение всех отрефлексированных формулировок таково: сущее есть «предмет». Данный тезис можно понимать с такой степенью всеобщности, что в это число включаются внутренние предметные корреляты всех произвольно взятых актов сознания: даже представление, фантазия, спекулятивное мышление имеют свой предмет, равно как и желание, надежда, страсть и т. д. В этой всеобщности сущее есть «интенциональный предмет» без учета реальности или ирреальности.

Ошибка здесь налицо. Подобным образом было бы невозможно отличить фантазию и вымысел относительно сущего. Но такое отличие делает уже самое наивное сознание. Отличие это так же принадлежит к данным сознания, как и тотальная (durchgehend) интенциональная предметность.

2. Ближе к истине такой тезис: сущее есть предмет познания. Познание отличается от названных типов актов тем, что оно знает о в-себе-бытии предмета и отличает его от только лишь внутренней интенцио-нальной предметности. Оно даже и не могло бы считать себя познанием, если бы не предполагало, что его предмет от него самого независим.

О СУЩЕМ КАК СУЩЕМ ВООБЩЕ 211

Но как раз в этом случае будет непоследовательным формулировать сущее в качестве предмета. Ведь независимость как раз означает, что то, что есть, «есть» и безо всякого познавания; но так как познавание есть именно объекция сущего, т. е. его становление предметом для некоего субъекта (достижение им противостояния (Gegenstehen)), то должно быть, скорее, наоборот: сущее, понимаемое чисто как сущее, само по себе вовсе не есть предмет. Предметом его делает только познающий субъект и как раз за счет запуска познания (объекции). Запуск познания всегда уже предполагает сущее. Сущее же познания не предполагает.

3. Ситуация не меняется, если вместо многозначного понятия «предмет» подставить понятие «феномена». Феноменология говорит: все дело в феноменах, нужно схватить их. И тем самым она думает схватить сущее. Не случайно, что, опираясь на этот базис, она дошла до опыта некоей реальной онтологии. Предпосылкой в ней является то, что всему сущему свойственно некое самообнаружение (φαίνε-οθαι). В этом случае феномены — это сущее, которое себя обнаруживает.

Здесь две ошибки. Во-первых, «самообнаружение» почти настолько же не в природе сущего, как и становление предметом. Сущее великолепно может быть сокрытым, т. е. таким, которое не становится феноменом. А во-вторых, не в природе феномена обязательно быть сущим, которое в нем себя обнаруживает. Есть и кажущиеся феномены, пустая видимость, не составляющая явление чего-либо. Феномены, понимаемые чисто как таковые, похожи здесь на только лишь интенциональные предметы, по ко-

212 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

торым даже не видно, соответствует ли им нечто сущее или нет.

В любом случае, сущее как сущее — не феномен.

4. Если сохранить понятие предмета и, располагая им, выйти за отношение познания, то окажешься в сфере жизни, где и то и другое в отношении сущего дано как предмет потребления или обихода. Для такого рода данности Хайдеггер создал термин «под-ручность». Теперь могло бы показаться, что сущее есть предмет обихода, подручное.

Однако и подручность есть только форма данности, не форма бытия, не говоря уже о самом бытии. Ведь и в самом деле, предметы потребления человека не исчезают из мира, если он их не употребляет, исчезает лишь само потребление. Следовательно, они обладают бытием, которое подручностью не исчерпывается. Точно так же, как предметы познания обладают бытием, которое не исчерпывается предметностью. И те и другие сферой предметного не ограничены (ubergegen-standlich). Кроме того, у отношения обихода по сравнению с отношением познания недостаток более очевиден: не все, что «есть», может стать предметом потребления, но, пожалуй, все, что «есть», может — хотя бы в принципе — стать предметом познания.