Конрад Лоренц

АГРЕССИЯ

(так называемое "зло") Перевод с немецкого Г. Ф. Швейника МОСКВА ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ГРУППА "ПРОГРЕСС" "УНИВЕРС"

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие... 5 1. Пролог в море... 10 2. Продолжение в лаборатории...19 3. Для чего нужна агрессия... 30 4. Спонтанность агрессии...56 5.Привычка, церемония и волшебство... 63 6. Великий Парламент Инстинктов... 917. Поведенческие аналогии морали... 114 8. Анонимная стая... 144 9.Сообщество без любви... 154 10. Крысы... 161 11. Союз...169 12. Проповедьсмирения... 218 13. Се человек... 233 14. Надеюсь и верю... 257 Жене моей посвящается

ПРЕДИСЛОВИЕ

Один мой друг, взявший на себя труд критически прочитать рукопись этойкниги, писал мне, добравшись до ее середины: "Вот уже вторую главу подряд ячитаю с захватывающим интересом, но и с возрастающим чувством неуверенности.Почему? Потому что не вижу четко их связи с целым. Тут ты должен мнепомочь". Критика была вполне справедлива; и это предисловие написано длятого, чтобы с самого начала разъяснить читателю, с какой целью написана всякнига и в какой связи с этой целью находятся отдельные главы. В книге речь идет об агрессии, то есть об инстинкте борьбы,направленном против собратьев по виду, у животных и у человека. Решениенаписать ее возникло в результате случайного совпадения двух обстоятельств.Я был в Соединенных Штатах. Во-первых, для того, чтобы читать психологам,психоаналитикам и психиатрам лекции о сравнительной этологии и физиологииповедения, а во-вторых, чтобы проверить в естественных условиях накоралловых рифах у побережья Флориды гипотезу о боевом поведении некоторыхрыб и о функции их окраски для сохранения вида, -- гипотезу, построенную нааквариумных наблюдениях. В американских клиниках мне впервые довелосьразговаривать с психоаналитиками, для которых учение Фрейда было не догмой,а рабочей гипотезой, как и должно быть в любой науке. При таком подходестало понятно многое из того, что прежде вызывало у меня возражения из-зачрезмерной смелости теорий Зигмунда Фрейда. В дискуссиях по поводу егоучения об инстинктах выявились неожиданные совпадения результатовпсихоанализа и физиологии поведения. Совпадения существенные как раз потому,что эти дисциплины различаются и постановкой вопросов, и методамиисследования, и -- главное -- базисом индукции. Я ожидал непреодолимых разногласий по поводу понятия "инстинкт смерти",который -- согласно одной из теорий Фрейда -- противостоит всемжизнеутверждающим инстинктам как разрушительное начало. Это гипотеза, чуждаябиологии, с точки зрения этолога является не только ненужной, но и неверной.Агрессия, проявления которой часто отождествляются с проявлениями "инстинктасмерти", -- это такой же инстинкт, как и все остальные, и в естественныхусловиях так же, как и они, служит сохранению жизни и вида. У человека,который собственным трудом слишком быстро изменил условия своей жизни,агрессивный инстинкт часто приводит к губительным последствиям; ноаналогично -- хотя не столь драматично -- обстоит дело и с другимиинстинктами. Начав отстаивать свою точку зрения переддрузьями-психоаналитиками, я неожиданно оказался в положении человека,который ломится в открытую дверь. На примерах множества цитат из статейФрейда они показали мне, как мало он сам полагался на свою дуалистическуюгипотезу инстинкта смерти, которая ему -- подлинному монисту имеханистически мыслящему исследователю -- должна была быть принципиальночуждой. Вскоре после того я изучал в естественных условиях теплого морякоралловых рыб, в отношении которых значение агрессии для сохранения вида невызывает сомнений, -- и тогда мне захотелось написать эту книгу. Этологиязнает теперь так много о естественной истории агрессии, что ужепозволительно говорить о причинах некоторых нарушений этого инстинкта учеловека. Понять причину болезни -- еще не значит найти эффективный способее лечения, однако такое понимание является одной из предпосылок терапии. Я чувствую, что мои литературные способности недостаточны длявыполнения стоящей передо мной задачи. Почти невозможно описать словами, как работает система, в которойкаждый элемент находится в сложных причинных взаимосвязях со всемиостальными. Даже если объяснять устройство автомобильного мотора -- и то незнаешь, с чего начать. Потому что невозможно усвоить информацию о работеколенчатого вала, не имея понятия о шатунах, поршнях, цилиндрах, клапанах...и т.д., и т.д. Отдельные элементы общей системы можно понять лишь в их взаимодействии,иначе вообще ничего понять нельзя. И чем сложнее система -- тем труднее ее исследовать и объяснить; междутем структура взаимодействий инстинктивных и социально-обусловленныхспособов поведения, составляющих общественную жизнь человека, несомненноявляется сложнейшей системой, какую мы только знаем на Земле. Чтобыразъяснить те немногие причинные связи, которые я могу -- как мне кажется --проследить в этом лабиринте взаимодействий, мне волейневолей приходитсяначинать издалека. К счастью, все наблюдаемые факты сами по себе интересны.Можно надеяться, что схватки коралловых рыб из-за охотничьих участков,инстинкты и сдерживающие начала у общественных животных, напоминающиечеловеческую мораль, бесчувственная семейная и общественная жизнь кваквы,ужасающие массовые побоища серых крыс и другие поразительные образцыповедения животных удержат внимание читателя до тех пор, пока он подойдет кпониманию глубинных взаимосвязей. Я стараюсь подвести его к этому, по возможности, точно тем же путем,каким шел я сам, и делаю это из принципиальных соображений. Индуктивноеестествознание всегда начинается с непредвзятого наблюдения отдельныхфактов; и уже от них переходит к абстрагированию общих закономерностей,которым все эти факты подчиняются. В большинстве учебников, ради краткости ибольшей доступности, идут по обратному пути и предпосылают "специальнойчасти" -- "общую". При этом изложение выигрывает в смысле обозримостипредмета, но проигрывает в убедительности. Легко и просто сначала сочинитьнекую теорию, а затем "подкрепить" ее фактами; ибо природа настолькомногообразна, что если хорошенько поискать -- можно найти убедительные свиду примеры, подкрепляющие даже самую бессмысленную гипотезу. Моя книга лишь тогда будет по-настоящему убедительна, если читатель --на основе фактов, которые я ему опишу, -- сам придет к тем же выводам, ккаким пришел я. Но я не могу требовать, чтобы он безоглядно двинулся по стольтернистому пути, потому составлю здесь своего рода путеводитель, описаввкратце содержание глав. В двух первых главах я начинаю с описания простых наблюдений типичныхформ агрессивного поведения; затем в третьей главе перехожу к его значениюдля сохранения вида, а в четвертой говорю о физиологии инстинктивныхпроявлений вообще и агрессивных в частности -- достаточно для того, чтобыстала ясной спонтанность их неудержимых, ритмически повторяющихся прорывов.В пятой главе я разъясняю процесс ритуализации и обособления новыхинстинктивных побуждений, возникающих в ходе этого процесса, -- разъясняю втой мере, насколько это нужно в дальнейшем для понимания роли этих новыхинстинктов в сдерживании агрессии. Той же цели служит шестая глава, вкоторой дан общий обзор системы взаимодействий разных инстинктивныхпобуждений. В седьмой главе будет на конкретных примерах показано, какиемеханизмы "изобрела" эволюция, чтобы направить агрессию в безопасное русло,какую роль при выполнении этой задачи играет ритуал, и насколько похоживозникающие при этом формы поведения на те, которые у человека диктуютсяответственной моралью. Эти главы создают предпосылки для того, чтобы можнобыло понять функционирование четырех очень разных типов общественнойорганизации. Первый тип -- это анонимная стая, свободная от какой-либоагрессивности, но в то же время лишенная и личного самосознания, и общностиотдельных особей. Второй тип -- семейная и общественная жизнь, основанная лишь налокальной структуре защищаемых участков, как у кваквы и других птиц,гнездящихся колониями. Третий тип -- гигантская семья крыс, члены которой не различают другдруга лично, но узнают по родственному запаху и проявляют друг к другуобразцовую лояльность; однако с любой крысой, принадлежащей к другой семье,они сражаются с ожесточеннейшей партийной ненавистью. И наконец, четвертыйвид общественной организации -- это такой, в котором узы личной любви идружбы не позволяют членам сообщества бороться и вредить друг другу. Этаформа сообщества, во многом аналогичного человеческому, подробно описана напримере серых гусей. Надо полагать, что после всего сказанного в первых одиннадцати главах ясмогу объяснить причины ряда нарушений инстинкта агрессии у человека, 12-яглава -- "Проповедь смирения" -- должна создать для этого новые предпосылки,устранив определенное внутреннее сопротивление, мешающее многим людямувидеть самих себя как частицу Вселенной и признать, что их собственноеповедение тоже подчинено законам природы. Это сопротивление заложено,во-первых, в отрицательном отношении к понятию причинности, которое кажетсяпротиворечащим свободной воле, а во-вторых, в духовном чванстве человека.13-я глава имеет целью объективно показать современное состояниечеловечества, примерно так, как увидел бы его, скажем, биолог-марсианин. В14-й главе я пытаюсь предложить возможные меры против тех нарушенийинстинкта агрессии, причины которых мне кажутся уже понятными.