Главная Случайная страница Контакты | Мы поможем в написании вашей работы! | ||
|
Глава 4. Человек "общинный" и "государственный" 155
Преобладание элементов "представительного начала" над прямым демократизмом, усиление влияния племенной верхушки, военной дружины или тайных обществ в ущерб роли рядовых соплеменников в эпоху "военной демократии" существенно видоизменяет процедуру управления, но самоуправление не исчезает из социальной жизни общества. Генотип самоуправления видоизменяет формы своего воплощения, но содержащийся в нем генетический "код" саморегуляции общественного организма передается с социальным опытом из поколения в поколение. Эпоха "военной демократии" тем и интересна для исследователей, что в ней сочетаются как черты родообщинного самоуправления, так и черты возникающей надобщинной организации, приобретающей свой особый интерес.
На этом этапе общественного развития уже племя выступает универсальной социальной организацией. Характеризуя племенную организацию, Ф. Энгельс писал: "Эта простая организация вполне соответствует общественным условиям, из которых она возникла. Она представляет собой нечто иное, как свойственную этим условиям, естественно выросшую структуру; она в состоянии улаживать все конфликты, которые могут возникнуть внутри организованного таким образом общества"1.
Среди многих исследователей утвердилось мнение о том, что племя — это формирование, процесс определенной этнической общности. Действительно, роль племени в становлении этноса чрезвычайно велика. Вопрос лишь в том, что первично, образно говоря, в этом процессе — племя как социальная организация, способствующая консолидации этнической общности2, или этническая общность связанных ближним или дальним родством людей, испытывающая потребность в единой социальной структуре, т. е. в племенной организации? Ю. В. Бромлей отмечает, что "племя не всегда обладало языковой и диалектной гомогенностью, хотя представление первобыт-
' Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 156.
См., например: Генинг В. Ф. Этнический процесс в первобытности. Свердловск, 1970. С.59.
156 Часть II. Становление "человека юридического"
ных людей о "своем" языке выступало важнейшим показателем такой этнической общности"1.
Различия в определении племени либо как преимущественно этнической общности, либо как прежде всего социальной общности связанных родовыми и иными узами людей не должны служить препятствием для рассмотрения племенного самоуправления как формы управления большим социальным организмом. Разница будет заключаться лишь в том, что в одном случае мы можем избрать в качестве структурной модели племенного самоуправления классическую схему "род—фратрия—племя", в другом — модель, включающую общину (чаще — соседскую, реже — родовую) как важнейшее структурообразующее звено этого самоуправления. Очевидно, выбор должен зависеть не от приверженности к той или иной "школе", а прежде всего от рассматриваемого региона, коль скоро установлено, что имела место многоли-нейность социального и этнического развития первобытных обществ.
Выше уже подчеркивалось, что данные археологии, этнографии, истории, накопленные за последнее столетие, свидетельствуют о большей пестроте, иначе говоря •—-многовариантности социальных структур древнейшего общества, чем это представлялось в середине XIX в. Приведем один пример. Многие исследователи быта и социальной жизни островитян Полинезии сталкивались с тем, что опознать племя среди множества родов, общин и других племен непросто. Н. А. Бутинов пишет по этому поводу: "Можно, конечно, опираясь на труды Л. Г. Моргана об ирокезах, отличить племя (общность территории и управления) от рода (особенность происхождения и экзогамия). Но как отличить племя от части племени или от союза племен? Хорошо, если племя имеет свой особый диалект, как это было, например, у ирокезов Северной Америки. В Полинезии племя как социальный организм редко совпадает с племенем — этнической общностью.
' Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 261. В другой своей работе он определяет племя как "макроединицу общественного развития" в первобытном обществе подобно государству в классовом. См.:
Бромлей Ю. В. Современные проблемы этнографии- М., 1981. С. 31.
Глава 4. Человек "общинный" и "государственный" 157
Как правило, этническая общность состоит из нескольким социальных организмов'4. Население всего архипелага говорит на одном и том же языке, однако это население делится на несколько племен, каждое с собственной территорией, собственными органами самоуправления. Исходя из представления о племени как "органе общественной надстройки", В. Ф- Геннинг дает свое определение племени: "Племя — это прежде всего организованная группа первобытного населения, совместно владеющая некоторой территорией и имеющая определенные органы власти и управления, которые регулируют как отношения внутри самой группы, так и ее контакты с внешним миром"2. Определение В. Ф. Геннинга делает акцент на выделении "социального качества" племени, не игнорируя существующих в нем родовых связей.
Система племенного самоуправления состоит, таким образом, из нескольких образующих подсистем — самоуправляющихся общин и (или) родов. Такая двойная система самоуправления позволяет, в принципе, подключить к нему максимальное число участников принятия решения: всех взрослых общинников, собирающихся на общее собрание, выборных старейшин общин, глав семейств и родов, совет общины (племени). Однако реальное участие соплеменников в управлении племенем зависело от степени демократизма организации этого управления.
Оговоримся сразу — мы не склонны идеализировать "золотой век" человечества. Уже на ранних стадиях организации самоуправления очевидно неравенство: не равны с другими соплеменниками мужчины-чужаки или молодежь, не прошедшая обрядов посвящения, особенно бесправны у многих примитивных племей женщины (напомним рассуждения Моргана о "классах" мужчин и женщин!). Это неравенство отражается и на общественных функциях. Данные об австра-
Бутинов Н. А. Социальная организация полинезийцев. М., 1985. С. 11. Геннинг В. Ф., Павленко Ю. В. Институт племени как орган зарождающейся политической надстройки // Фридрих Энгельс и проблемы истории древних обществ. Киев, 1984. С. 65.
Часть II. Становление "человека юридического"
лийских аборигенах показывают зарождение такой племенной организации.
Рассеянные на большом пространстве тотемические
группы австралийских аборигенов не в состоянии отдельно от остальных групп обеспечить себя продовольствием в пределах собственного кормового пространства, особенно в -частые периоды засухи; поддержание брачных отношений, воспитание молодежи (уже упоминавшиеся инициации); охрана и поддержание полезных обычаев и отмена ставших ненужными; обеспечение внутреннего мира и внешней безопасности — удовлетворение этих и других потребностей может быть обеспечено лишь сообща, всем племенем. Общеплеменная организация продиктована, таким образом, элементарной жизненной необходимостью, а не исключительно борьбой отдельных родов, групп или их предводителей за лидерство (вывод, который навязывали вульгарные
марксисты).
Племенное самоуправление, предполагающее какое-то
общественное начало и общественное самосознание, означает определенную организацию власти, нормативное регулирование.
Человек, таким образом, попадает уже в более сложную систему нормативности: родовую, общинную и племенную норматику одновременно. Это предполагает уже более
высокий уровень знания этих норм.
Основой организации племенного самоуправления служит разделение общественного труда как в хозяйственной жизни, так и в социальной сфере, когда требуется согласование совместных действий общин, семейств и -иных трупп, согласование усилий по защите общих и частных интересов. Такая необходимость разделения труда, и общественного сотрудничества и руководства им вызывает к жизни по меньшей мере три уровня принятия решения: общее собрание (или сход); совет старейшин; решения вождей, главарей, организаторов военных походов. Соответственно, можно выделить и
три уровня нормотворчества.
Уже в протоплеменной организации власти австралийских аборигенов можно обнаружить в зародыше три
Глава 4. Человек "общинный" и "государственный" ______ 159
основные учреждения племенного самоуправления более высокой ступени общественного развития. Это общее собрание (сходка) полноправных членов тотемических групп, совещание или совет старейшин, глав тотемических кланов и власть общего главаря, предводителя, который руководит переходом на другую стоянку или военным походом. Такая триединая система самоуправления как нельзя лучше отвечает условиям кочевого образа жизни, ибо позволяет "включить" тот или иной институт самоуправления в зависимости от состояния (кочевого, оседлого, походного) определенной общности, тяготеющей к племенной организации. Так, в момент стоянок или сходок на праздники обретает силу общее собрание, оно являет собой не только суверенную власть, но и некую религиозную, языковую общность объединенных общей судьбой людей, этой общности придается дополнительная сила путем коллективного исполнения ритуалов и обрядов. Более подвижное состояние общности или же необходимость принять более быстрое ("оперативное") решение "включает" в управление совет старейшин. Наконец, военно-походное состояние естественно предполагает чье-то предводительство и единоначалие, когда основным субъектом управления выдвигается вождь, главарь. Соответственно, каждый уровень управления наделен определенными правомочиями.
Более сложным по своей организации предстает племенное самоуправление полинезийцев1. Достаточно подробно изучена социальная организация архипелага Тонга, прежде всего благодаря сведениям миссионеров, путешественников, а также этнографов. На главном острове архипелага — Тонгатапу до прибытия европейцев обитали три независимых племени. В каждое племя, имевшее свою территорию, входило несколько поселений — общин, в каждую общину — несколько большесемейных домохозяйств, которые, в свою очередь, состояли из нескольких малых семей. Н. А. Бутинов
См. фундаментальный труд Р. Вильямсона: WilUamson R. W. The Social and Political Systems of Central Polynesia. Vol. 1—3. Cambridge, 1924.
160 Часть II. Становление "человека юридического"
подчеркивает специфику организации племенного управления тонганцев: "В тонганском племени главную роль в общественной жизни играли не роды, а сословия: эги — вожди, матабуле — их советники, муа — потомки и младшие родственники матабуле, туа — рядовые общинники, земледельцы. Основой такой структуры был принцип генеалогического старшинства, регулирующий... личный состав сословий"1. Демократические традиции народных собраний уже фактачес-ки утрачены, сходка общинников созывается лишь для выслушивания распоряжений вождей; среди самих вождей степень знатности определяется генеалогической близостью к вождю племени. В отличие от ирокезов, определяющих племя как потомство группы людей из разных родов, у тонганцев оно выступает уже как потомство одного человека или Бога. Столь же различно и распределение власти в этих полярных типах племен: у ирокезов оно происходило по принципу знатности родов, у тонганцев — по генеалогической линии. "Туи Тонга — подлинный вождь благороднейшего происхождения. И все его родственники таковы — ведь они происходят с неба"2, — гласит тонганское предание. Характерно, что в тон-ганских преданиях и мифах почти никогда не рассказывается о простых соплеменниках, в лучшем случае они составляют фон жизнеописаний высоких вождей племени. Вместе с тем весьма высок престиж вождей-ораторов, состоявших при высших вождях и исполнявших важную роль в племенных ритуалах.
Более демократична система племенного самоуправления у народов самоа, где совет общин выражал общественное мнение и был близок по своему значению роли советов ирокезов. У племени кивай (Новая Гвинея) вообще не обнаружено общественной иерархии, по меньшей мере все мужчины равны между собой, хотя и не признают авторитет пожилых людей3. Вообще, часто среди племен Австралии, Океании, как и у многих африканских племен, в условиях отсутствия соци-
' Бутинов Н. А. Указ. соч. С. 13—14. См. также: Токарев С. А. Происхождение общественных классов на островах Тонга // Советская этнография. 1958. № 1,
2 Мифы, предания и сказки Западной'Полинезии. М., 1986. С. 239.
3 См.: Сказки и мифы папуасов кивай. 'М., 1977. С. 38—39.
Глава 4. Человек "общинный" и "государственный" 161
ального, имущественного неравенства весьма высок авторитет стариков, что дает некоторым исследователям повод гово-пить о настоящей геронтократии среди этих племен. К этому вопросу мы вернемся ниже в разделе о "вождествах".
Несмотря на выделение знатных и богатых родов внутри племен или союзов племен, общинное самоуправление сохраняется особенно там, где родовые связи внутри общин прочнее. К этому феномену привлекает внимание Л. Г. Морган, описывая Лигу ирокезов с ее "правительством", т. е. советом предводителей (сахемов)1. Особенно важно отметить демократизм принятия решений, имеющих силу обязательной нормы: "Чтобы постановление получило действенную силу, требовалось, чтобы все сахемы Лиги, облеченные полной гражданской властью, были "одного мнения". Единогласие было основным законом. <...> Если, однако, все усилия добиться единогласия терпели неудачу, то дело откладывали. Дальнейшее действие совета становилось в этом случае невозможным"2.
Племенные сходки, которые историки XIX в. именуют собраниями, вече и т. п., встречаются у большинства известных истории и этнографии племен. Это и описанные Тацитом собрания древних германцев3, фолъкмоты (folkmott — народное собрание) англосаксов4, геретингсы (собрания вооруженных воинов) лангобардов5, dal и airecht ирландцев6, скандинавские тинги7, сходы и народные вече швейцарских общин8, пишто бечуанов, палавер племен Экваториальной Африки9. Исследователями упоминаются также собра-
' См.: Морган Л. Г. Лига ходеносауни, или ирокезов. М., 1983. С. 47.
2 Там же. С. 64, 65. "
3 См.: Тацит. Германия. Гл. II,
( См.: Gomme G.-L. Primitive Folk-motts. L., 1880; Stubbs W. Constitutional
History of England. Vol. 1. L., 1896.
3 См.: Violet P. Histoire des institutions politiques et administratives de la
France. Vol. 1. P., 1890.
11 См.: D'Arbois de Jubainville М. Н. Les Assemblees publiques de
1'Irlande. P., 1880.
См.: Олъгейрссон Э. Из прошлого исландского народа: Родовой строй и государство в Исландии. М., 1957.
а См.: Rambert Е. Etudes historiques et nationales. Lausanne, 1889. я См.: Cureaux A. Les societes primitives de Т Afrique Equatoriale. P., 1912.
162 Часть II. Становление "человека юридического"
ния по родовому признаку у хеттов', собрание, боеспособных воинов в древнем Шумере2, собрания рядовых свободных граждан "гоженъ", о которых известно из китайских древних источников3, народные собрания "сабха" или "самити", упоминаемые индийскими хрониками4. Не везде эти собрания проводятся регулярно — у одних племен они приурочивались к ежегодным культовым праздникам, к весенним "ярмаркам"; у других созывались в случае необходимости вынести важное решение, т. е. от случая к случаю.
Собрание соплеменников выступает как высший суверенный орган племени, выражение коллективной воли. Перераспределение земельных и охотничьих угодий, пастбищ, охрана святилищ, решение споров между отдельными родами и общинами, вынесение приговоров по тяжким проступкам (а часто и публичное исполнение этих приговоров), решение о переселении в другие земли, наконец, вопросы ведения военных действий против враждебных племен — эти и другие полномочия народных собраний большинства известных истории племен предстают как перенесение на разросшуюся организацию традиций общинного самоуправления. Характерной особенностью племенных собраний было сохранение почти повсюду принципа консенсуса, единогласия. Да и позднее, при вечевом строе, выражение одобрения криком или бряцанием оружия останется данью этой традиции.
Какова "нормативная" основа племенного самоуправления? С. Е. Хартланд считал, что "первобытное право в действительности является совокупностью обычаев племени" (primitive law is in truth the totality of the customs of the tribe)3. Такой подход, видимо, дает слишком упрощенный ответ на поставленный нами вопрос, поскольку выделяет только одну, хотя одну из самых важнейших, составляющих первобытной нормативной системы. Выше со ссылкой на Е.Н.Черных и А. Б. Венгерова мы
' См.: Иванов В. В. Происхождение и история хеттского термина "panku" — "собрание" // Вестник древней истории. 1958. № 1. С. 14.
2 См.: Дьяконов И. М. Общественный и государственный строй древнего Двуречья. М.,1959. С.163.
3 См.: Рубин В. А. О народном собрании в древних государствах Восточной Азии // Рубин В. А. Личность и власть в древнем Китае. М., 1999.
4 См.: Жидков О. А. История государства и права Древней Индии. М., 1963. С. 75.
5 Hartland S. Е. Primitive Law. Wash.; N. Y.; L., 1924. P. 5.
Глава 4. Человек "общинный" и "государственный" ______ 163
говорили о нескольких нормативных регуляторах в древних обществах: биолого-психологическом; брачно-семейном; корпоративно-групповом; мифолого-религиозном; правовом; моральном. Очевидно, что на уровне племенного самоуправления вступает в действие большинство из этий регуляторов.
Универсальной формой выражения норм, на которых строилось племенное управление, остается обычай, "вековой обычай", по словам Ф. Энгельса. Однако было бы неверно говорить о незыблемости этих норм. Сила племенного самоуправления в том и состоит, что оно способно дать толчок нормотворчеству, отвечающему новым потребностям самоуправляемой социальной системы. Именно племенные органы управления принимают решения, могущие идти вразрез с существующими "вековыми обычаями", но освященные авторитетом собрания, племенного совета "старейших и мудрейших", эти решения затем усваиваются общинниками как новые правила их поведения. Племенное самоуправление выступает в этом случае как нормотворческий институт, как орган социального планирования и предвидения.
Трудно найти грань, отделяющую племенной совет, еще являющийся органом демократического общинного самоуправления, и совет, предстоящий уже как орган властвования отделенной от рядовых соплеменников группы. Одни исследователи изрядно потрудились, чтобы идеализировать этот институт родовой демократии, другие, чтобы увидеть в нем зачатки государственной власти. Во всяком случае, очевидно, что со временем совет старейшин племени превращается из органа самоуправления, которому по необходимости делегируются полномочия племенного собрания, в орган управления соплеменниками, уже имеющий и осознающий свой собственный интерес и становящийся социальным "наростом" племенной общности. "Только позднее эти молодчики становились членами особого класса'", — заметил К. Маркс в конспекте лекций Г. Мэна по истории институтов в том месте, где речь шла о возникновении племенной знати, главенствующей над зависимыми соплеменниками и имеющей уже свой собственный интерес.
Важнейшим инструментом подавления рядовых членов общины, племени формирующейся знатью была сама пле-
' Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 45. С. 382.
164 Часть II. Становление ''человека юридического"
менная организация, ее вековые традиции, жестокие обычаи, порабощающие отдельного человека вопреки (а быть может, благодаря) демократическим процедурам племенных и общинных сходок, шумным праздникам и красочным обрядам... Личный интерес, все более остро осознающий себя, ищет выход в захвате лидирующих позиций в сохраняющейся коммуналистической организации общинно-племенного самоуправления. Но сразу личный интерес выразить себя не в силах, необходима групповая солидарность объединенных единым устремлением людей. В недрах общинно-племенных самоуправленческих структур появляются микросоциумы: мужские (реже — женские) союзы, тайные общества, кланы, выражающие интересы отдельных групп соплеменников, стремящихся противопоставить себя остальной части племени, общины. Воцаряется своеобразное двоевластие коллективистского самоуправленческого и партикуляристского авторитарного начал, о чем пойдет речь ниже.
Дата публикования: 2014-11-03; Прочитано: 627 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!