На статую вакханки в Византии

Эта вакханка в безумье отнюдь не созданье природы —

Только искусство могло с камнем безумие слить.

«Только твою красоту передал живописец…»

Только твою красоту передал живописец. О, если б

Мог он еще передать прелесть и песен твоих,

Чтобы не только глаза, но и уши могли наслаждаться

Видом лица твоего, звуками лиры твоей.

«Тот, кто заносчивым был и сводил надменные брови…»

Тот, кто заносчивым был и сводил надменные брови,

Ныне игрушкой в руках девушки слабой лежит.

Тот, кто когда-то считал, что надо преследовать деву,

Сам укрощенный, теперь вовсе надежды лишен.

Вот он, простершийся ниц и от жалобных просьб

ослабевший,

А у девчонки глаза гневом пылают мужским.

Девушка с львиной душой, даже если твой гнев и оправдан,

Все же надменность умерь, ведь Немезида близка.

«Ночью вчера Гермонасса…»

Ночью вчера Гермонасса, когда, возвращаясь с попойки,

Двери я ей украшал, их обвивая венком,

Вдруг окатила меня водой из кубка, прическу

Спутав мою, а над ней целых три дня я сидел.

Но разгорелся я весь от этой воды, и понятно:

Страстный от сладостных губ в кубке таился огонь.

«Двери ночною порой захлопнула вдруг Галатея…»

Двери ночною порой захлопнула вдруг Галатея

Передо мной и к тому ж дерзко ругнула меня.

«Дерзость уносит любовь» — изречение это неверно:

Дерзость сильнее еще страсть возбуждает мою.

Я ведь поклялся, что год проживу от нее в отдаленье,

Боги, а утром пришел к ней о прощенье молить!