Социально-историческая антропология:междисциплинарное поле

I

f

антропология — «учение о человеке» (от антропос — древне-греч. «человек», логос — древнегреч. «слово»}. Это одна из самых сложных областей знания. Сложен сам человек, многообразны че­ловеческие сообщества. Поле антропологии представляет собой си­стему нолуавтономных дисциплин, у которых общий предмет: чело­век. Есть физическая антропология, социальная (культурная) антро­пология, историческая антропология, философская антропология. Недавно появились медицинская антропология, политическая антро­пология и другие разновидности данной области знания. Каждая из этих областей имеет свою специфику. Однако все они в конечном счете отвечают на один вопрос: каковы место и роль человека в ми­ре природы и культуры?

1. АНТРОПОЛОГИЯ КАК СИСТЕМА СПЕЦИАЛЬНЫХ ДИСЦИПЛИН

|| нтропология как система специальных научных дисциплин сложилась в XIX в. Она институционализировалась в условиях господства идеи прогрессивного и закономерного развития об­щества из докультурного состояния, когда человек ничем не от­личался от животных. «Происхождение видов» Ч.Дарвина — ключевой текст той эпохи. Первой возникла физическая антро­пология, которая занималась условиями становления Homo sapi­ens. Эта область антропологического знания существует и в на­ше время.

Сегодня на вопрос: «Кто такой антрополог?» — скорее всего от-

ветят так: антрополог — ученый, который ездит в экспедиции к да­леким племенам и изучает их жизнь.

Слово антропология нынче связано в первую очередь с той обла­стью знания, которая занимается обществами, не похожими на те, в которых живем мы сами. Имеются в виду так называемые «боль­шие» общества: национальные государства, городские общества с развитыми институциональными системами и писаными законами. Антропологи изучали и до сих пор продолжают изучать примеры не­зависимой социальной организации людей, например, жизнь племен, принадлежащих дописьменным культурам. В отечественной тради­ции со словом «антропология» ассоциируется имя М.Миклухо-Мак­лая.

Антропологический интерес никогда не носил чисто умозри­тельного характера. Его импульс — шок от столкновения с иным, не похожим на привычное. К.Леви-Строс пишет в замеча­тельной книге «Печальные тропики» о шоке столкновения двух цивилизаций. В XVI в. европейские путешественники, достигнув берегов Америки, обнаружили, что в открытом ими мире тоже живут люди. Эти люди не были похожи на европейцев. Европей­цы и индейцы изучали друг друга: «В ходе настоящего психосо­циологического исследования, выполненного но самым совре­менным требованиям, колонистам предлагали вопросник с целью выяснить, способны ли индейцы жить собственными трудами, подобно крестьянам Кастилии». Все ответы были отрицательны­ми: «В крайнем случае, может быть, их внуки. К тому же индей­цы столь порочны, что и это сомнительно». Доказательства? «Они избегают испанцев, отказываются работать без вознаграж­дения, а их извращенность доходит до того, что они дарят свое до­бро, не отвергают своих товарищей, которым испанцы отрезали уши». И в качестве единодушного заключения: «Для индейцев будет лучше стать людьми в рабстве, нежели оставаться живот­ными на свободе».

Последняя точка в этом обвинительном заключении постав­лена несколькими годами позже таким свидетельством: «Они едят человеческое мясо, у них нет правосудия, они ходят наги­шом, едят сырыми блох, пауков и червей... У них отсутствует бо­рода, а если она случайно вырастает, они спешат ее выщипать...» Впрочем, в то же самое время и на соседнем острове (Пуэрто-Рико)... индейцы ловили белых и умерщвляли их, погружая в во­ду, а затем педелями стерегли утопленников, чтобы узнать, под­вержены ли они тлению. Сравнивая эти обследования, можно сделать два заключения: белые прибегали к социальным наукам, тогда как индейцы питали доверие скорее к наукам естествен­ным, и в то время как белые объявляли индейцев животными, вторые предполагали в первых небожителей. При равном неве­жестве последнее было, безусловно, более достойным людей» (Лсви-Строс К, Печальные тропики. — М.,1984. — С. 29—30.).

В начале XIX в. в Англии, Франции, Германии были образованы антропологические общества. Появились кафедры антропологии в университетах.

Во второй половине XIX в. антропология развивалась под знаком культурного эволюционизма. Это значит, что господствовал взгляд, согласно которому при всем различии обычаев, образов жизни су­ществует единство стадий развития человечества. То, что антропо­логи наблюдали, изучая жизнь далеких племен, — не более чем пе­режитки, свидетельства тех стадий развития человеческого общест­ва, которые другие народы давно преодолели.

Опираясь на эволюционную схему, британский ученый Э.Б.Тай-лор в своей классической работе «Первобытная культура» (1871)' разрабатывал понятие культуры. Британский ученый рассмотрел человеческую историю в религиозном аспекте и сформулировал теоретические перспективы в науке о культуре.

Л.Г.Морган, американский антрополог, подчеркивал единство «стадий развития» при всем различии обычаев и образов жизни. На результатах Л.Г.Моргана строил свою концепцию Ф.Энгельс в «Происхождении семьи, частной собственности и государства». Еще недавно эту работу Ф.Энгельса изучали все студенты.

Стадиальной точки зрения придерживался Дж. Фрэзер в его зна­менитой, блестяще написанной «Золотой ветви» (1890)^г.

Ведущим методом в социальной антропологии был сравнитель­ный метод. Приверженцы эволюционизма иллюстрировали учение о «стадиях» похожими обычаями из всех частей света. В дальнейшем для объяснения культурных аналогий был привлечен анализ диффу­зии и миграции. Акцент был перенесен на реконструкцию различ­ных вариантов развития.

Постепенно культурный эволюционизм, в рамках которого быто­вал интерес к эволюции культурьт человечества в целом, вызвал ре­акцию отторжения. Внимание ученых привлекла реконструкция культурной истории в более ограниченных пределах. Здесь нельзя не назвать имя основателя американской антропологической школы Ф.Боаса (1858—1942). Он обратил внимание на то, что в различных общностях могут господствовать разные хронологические порядки (т.е. что человеческие сообщества могут жить <-.б разных време­нах»),

В первой половине XX в. произошел радикальный отказ от эво­люционизма. Он был связан с именами Р.Бсиедикт, Б.Малиновского и А.Радклиф-Брауна. Основным стал вопрос о внутренних организу­ющих принципах каждой культуры.

Р.Бенедикт (1887—1948) в работе «Модели культуры» основной задачей поставила исследование связи личности и культуры.

Б.Малиновский (1884—1942) рассмотрел культуру как целое, со-

^: См. русский перевод: Tailaop Э.Б. Первобытная культура. — М., 1989. ² См. русский перевод: Фрэзер Дж. Золотая ветвь. — М., 1983.

стоящее из функционально связанных и соответствующим образом организованных институтов. Институты возникают из биологиче­ских и культурных потребностей индивидов. Различия в культурах, по Малиновскому, обусловлены различиями в способах удовлетворе­ния потребностей, закрепляемых в социальном опыте. Культурные традиции формируют человека как носителя культуры, как индиви­да с его нуждами и способностями, способами действия. Социальный опыт формируется приобретенными в течение жизни и социально закрепленными обычаями, которые передаются от поколения к по­колению. В результате формируются как общественные учрежде­ния, так и вторичные потребности. Изменения в культурах, заимст­вования рано или поздно выходят на институциональный уровень. Известно, что Малиновский основополагающим для антропологиче­ского исследования считал метод включенного наблюдения. Он де­лал акцент на исследовании таких связей между основными элемен­тами, между данной структурой и процессом общественной жизни в целом, которые поддерживают целостное существование системы общества и объясняют особенности ее функционирования. В отли­чие от более ранних полуинтуитивных подходов большее внимание стало уделяться методологии построения теории. Каждый элемент культуры оказывался у Малиновского институционально закреплен­ным, несущим жизненно необходимую для общества функцию. Сре­ди них были обычаи, религия, колдовство или охота за головами, си­стема колониального управления.

Английский ученый А.Радклиф-Браун (1881—1955) также исхо­дил из введенного французским социологом Э.Дюркгеймом предста­вления о функции как способе существования структуры. Он трак­товал социальные системы как динамические системы человеческих взаимоотношений и видов деятельности. Проводя аналогию между обществами и организмами, он в значительной степени ориентиро­вался на методы естествознания. В «туземных» обществах структу­ра социальных отношений выражена в терминах родства и возрас­тных групп. Терминология родства связана с балансом взаимных ожиданий и обязанностей. Человеческая деятельность рассматрива­лась как результат воспроизводства данного образца общественных отношений. Основное внимание ученый уделял исследованию соци­альных функций институтов и других структурных элементов при­митивного общества.

Огромен вклад в развитие методов собственно антропологиче­ского исследования, а также социогуманитарного знания в целом французского ученого К.Леви-Строса (р. в 1908 г.). Именно его на­зывают создателем структурной антропологии. В сферу антрополо­гического исследования им были включены структуры родства и ми­фология. Размышления Леви-Строса базировались на фундамен­тальном положении о том, что язык структурирован и является сам структурообразующим элементом культуры. Даже «простые» обще­ства имеют сложные культуры, т.к. имеют относительно сложные

языковые системы. Структуралисты исходили из того, что челове­ческий разум действует согласно универсальным законам, упорядо­чивая потоки опыта в виде бинарных оппозиций (верха/низа, муж­ского/женского, священного/профанного, внутреннего/внешнего, чистого/нечистого, своего/чужого, природного/культурного). Таким образом, миру придается когнитивный порядок. Вещи, которые вы­ходят за границы общепринятых категорий, несут на себе отпечаток магии или скрытого значения. Они воспринимаются как опасные. Религиозные системы и мифы — культурные конструкции, содержа­щие тщательно разработанные обществом системы представления мира.

Следует обратить внимание, что в литературе можно встретить различные обозначения одного и того же исследовательского поля". социальная антропология, культурная антропология, этнология, эт­нография.

Одни ученые проводят резкую границу между социальной антро­пологией как наукой о социальной структуре и функции и этнологи­ей, или культурной антропологией, как описательным, исторически ориентированным исследованием культур. По существу, это разде­ление условно. Культура — все, что человек делает как член обще­ства, включая познание, человеческое понимание, социальные ожи­дания, которые он разделяет как член группы. Культура — то, чему учат детей (очевидно, что в этом отношении она совпадает с цивили­зацией). Культурная антропология изучает язык и другие символиче­ские системы. Разные культуры интерпретируются как разные обра­зы жизни. Антропология изучает сочетания элементов, специфиче­ские для той или иной культуры. Совершенно очевидно, что культур­ное здесь равно социальному.

Часто разделение проводится не столько теоретически, сколько практически, с целью обучения: это разные специальности. Эти раз­личения обусловлены и научной традицией той или иной страны. На­пример, в США антропология включает следующие специализации: 1. Физическая антропология; 2. Культурная антропология; 3. Архео­логия; 4. Лингвистика. В этом случае язык как элемент культуры и общества изучается в рамках культурной антропологии. Соответст­венно организуются факультеты и кафедры.

За пределами США антропология ассоциируется с физической антропологией, а этнология — с социокультурными исследованиями человека. Для нашей страны долгое время привычным было обозна­чение этнография, которое сейчас сменяется более универсальным антропология.

Достижения крупных ученых, которые сами себя называли ан­тропологами, органически входят в общенаучный арсенал. Имена известных антропологов можно найти в учебниках и энциклопедиях по различным социальным и гуманитарным дисциплинам и филосо­фии. Открыв почти любую книгу по проблемам человека и общест­ва, мы с очень высокой вероятностью встретим в ссылках такие

имена, как Дж. Фрэзер, А.Радклиф-Браун, М.Мид, Р.Бенедикт, Б.Малиновский, К. Леви-Строс, К.Гирц и многие другие.

Сами социальные (культурные) антропологи в своих работах опирались на теоретические достижения других социально-гумани­тарных наук и философии. Антропология активно использует тео­рии, которые разрабатываются в философии, психологии, теоре­тической социологии. Имеет место пересечение с историческими дисциплинами. Занимаясь локальными сообществами и человеком, в них живущим, антропология постоянно вторгается в чуждые об­ласти.

Следует подчеркнуть условность границ. Научный аппарат ан­тропологии имеет много параллелей с социологическим, историче­ским, философским.

Известный английский социолог Э.Гидденс отмечает, что сегодня прежние междисциплинарные границы в социальных науках утрачи­вают былую четкость. Взаимодействия различных социальных и гу­манитарных наук особенно тесно, когда речь идет о таком предмете, как человек³.

Данный курс называется социально-историческая антропология. Для нас особенно важными являются проблемы взаимодействия ан­тропологии с социологией и историческими дисциплинами.

Р

2. АНТРОПОЛОГИЯ И СОЦИОЛОГИЯ

ождение социологии как науки связано с исследованием запад­ных обществ. Социология была связана с исследованием «нас» (бе­лых, европейцев и североамериканцев, живущих в урбанизирован­ных и модернизированных обществах). Понятия социологии рожда­лись на исследовании Запада. Ведущие категории социологии — во многом западные категории мышления. Тем не менее долгое время они представлялись в качестве универсальных.

Истоки современной антропологии и отделение се от социологии связаны с колониализмом. Антропология изучала «их» (небелых, живущих в обществах традиционных, племенных). Люди Запада изу­чали незапад. Категории познания, выработанные на Западе, под­вергались переосмыслению.

Отчего так трудно применить методологию К.Маркса (включая неомарксистские ее варианты) к племенным обществам? Не оттого ли, что К.Маркс принадлежал своему классу, своей эпохе с ее пред­рассудками, т.е. был мыслителем, впитавшим нерсфлсксируемыс культурные предпосылки своего мира. Он отдавал приоритет инте­ресам отдельного человека, а не общности. Сколь часто мы высту­паем свидетелями ситуации, когда за универсальные человеческие мотивы выдается то, что в действительности является исторически

¹ См.: Гн/узрис Э. Девять тезисов о будущем социологи «//THESIS. Теория и история эконо­мических и социальных институтов и систем. 1У93. •—Т.1. — Вып.!

обусловленной мотивационной структурой больших индустриальных обществ.