В целом, все это не вгоняло меня в депрессию, как в Тарасове, но это не значило, что это место излучало атмосферу тепла и заботы

Лисса едва могла пройти по коридору, потому что он был наполнен Стражами.

Все для безопасности одного человека.

Для Стригоя было невозможно пробиться через прутья стальной клетки, а Дмитрий не Стригой.

Почему они не видят этого? Они что, ослепли?

Лиза и ее сопровождающие прокладывали свой путь через толпу и остановились перед нужной камерой.

Она была такой же гнетущей, как и все в тюремном отсеке, без какой-либо дополнительной меблировки.

Дмитрий сидел на узкой кровати, поджав к себе ноги, склонившись в угол, спиной к входу.

Это было не то, что я ожидала.

Почему он не бьется? Почему он не требует, чтобы его выпустили и не говорит им что он больше не стригой? Почему он воспринимает все так спокойно?

"Дмитрий,"

Голос Лиссы был мягким и нежным, наполненным теплом, что так контрастировало с суровостью камеры.

Это был голос ангела.

И, по тому как Дмитрий медленно обернулся, было очевидно, что он тоже так думал.

Выражение его лица менялось на наших глазах, переходя от мрачности к удивлению.

Он был не единственным, кто был удивлен.

Мой мозг, возможно, был связан с Лизой, но не обратно, и мое тело почти перестало дышать.

Увиденное мною вчера было удивительным.

А это…

Этот естественный вид того, как он смотри на Лиссу — на меня — повергал в трепет.