Главная Случайная страница Контакты | Мы поможем в написании вашей работы! | ||
|
На всем протяжении двадцатилетней борьбы руководителем революционного лагеря оставались буржуазия и новое дворянство, связанные общностью интересов. Они использовали мощные потенции народных масс, выступавших по всей стране и в парламентской армии движущей силой революции, свергавшей феодально-абсолютистский режим. В 1652 г. Уинстенли напоминал Кромвелю, что победа была одержана благодаря «простому народу». От 1640 к 1649 г. революционные события развивались по восходящей линии. Напористость трудового населения, вдохновлявшегося левеллерами, углубила содержание революции и довела ее в 1648— 1649 гг. до буржуазно-демократического этапа. Однако дальше завоевания республики революционное переустройство не пошло, республика не стала демократической. Военная диктатура Кромвеля явилась лишь мостом к реставрации Стюартов.
Коренной Особенностью Английской революции был союз буржуазии с новым дворянством. Английская буржуазия значительно усилилась присоединением к ней обуржуазившегося дворянства. Этот своеобразный альянс обусловил другие характерные черты революции.
Присутствие нового дворянства в рядах революционного гегемона укрепило те силы внутри антиабсолютистского лагеря, которые выступали против его демократического крыла, и это определило «консервативный характер английской революции» (Маркс) 5. Более всего он проявился в антинародном законодательстве. Кардинальный для подавляющего большинства народа (земельный вопрос был решен в ущерб крестьянству: четырежды — в 1649, 1650, 1652, 1657 гг. — в парламенте обсуждались проекты законов «об облегчении» участи копигольдеров, о «защите держателей» против «злонамеренных лендлордов». Эти проекты отклонялись. Вся политика пришедших к власти классов-союзников диктовалась лишь их своекорыстными интересами.
Вместе с тем сказалась и^слабость самого демократического движения. Глубокая дифференциация (крестьянства разъединяла различные его группировки по юридическому статусу и по экономическому положению. То же относилось к городскому производительному населению — пестрому, в неодинаковой степени имущему или вовсе лишенному собственно-сти.( Неоднородность демократического лагеря разделила массы народа в революции на многие потоки борьбы. Часть их выступала под эгидой классов-союзников, другая же — самостоятельно (борьба левеллеров, движение истинных левеллеров, восстания против огораживаний, распространение революционного сектантства и т. д.). / Крестьянство в целом не сплотилось в единую силу против угнетавшего его манори-ального строя и лендлордизма. Оно оказалось слабым в отстаивании своих прав на землю, в борьбе за превращение земельных держаний в свою полную собственность.
Идеология левеллеров с ее принципом частной собственности привлекла мелкобуржуазные слои. Но этот принцип оттолкнул от левеллеров беднейшие массы, которые обратились к истинному левеллерству, к различным революционным сектам. В платформе истинных левеллеров отмена поземельной зависимости крестьян, передача держаний им в собственность фигурировали бок о бок с требованием «общности земли» и ликвидации вообще частной собственности, что отпугивало имущие слои крестьянства. Лильберн сурово обрушивался на диггеров. Ни одно из идейно-политических течений в революции не смогло повести за собой самый многочисленный эксплуатируемый класс английского общества — крестьянство в целом. Сильному, крепко сколоченному классовому союзу «буржуазия — джентри» демократический лагерь не смог противопоставить подобного же единения своих рядов. Крестьяне, ремесленники, мелкие торговцы, будучи солдатами Кромвеля, разгоняли диггеров, подавляли левеллеров, «усмиряли» восставших крестьян, преследовали религиозные секты народных масс.
Консервативный характер революции выразился и в замедленном темпе революционных преобразований. Решив в 1646 г. свою основную экономическую задачу, союзные классы (особенно в лице партии пресвитериан) в политической области длительное время уповали на сговор с королем. Окончательный разрыв с Карлом I произошел лишь в связи с событиями второй гражданской войны (1648). А уже в период республики классы-союзники оказались заинтересованными в попятном движении революции и затем в восстановлении монархии. Однако реставрация династии Стюартов в 1660 г. не означала возврата к абсолютизму. Король обещал пресвитерианскому конвенту править «согласно и совместно» с парламентом, т. е. пойти на установление конституционно-парламентарного, буржуазного по своей сути государственного устройства. Политическая задача революции была таким образом решена, однако в умеренном оформлении — сохранялась монархия (после республиканского строя!).
(Особенностью Английской революции была также ее религиозная окрашенность, что сближало ее с предыдущими буржуазными революциями в Германии и Нидерландах. Религия — пуританизм, а также учения революционных сект, порывавшие с его догматикой и моралью,— оставалась идеологическим знаменем антиабсолютистских сил. «...Кромвель и английский народ воспользовались для своей буржуаз
ной революции языком, страстями и иллюзиями, заимствованными из Ветхого завета» (Маркс) 6. Религиозный вопрос в итоге революции и реставрации Стюартов был решен на основе обещания королем широкой веротерпимости для протестантов. Таким образом, в 1660 г. политические и религиозные результаты революции базировались еще на зыбком фундаменте — на заверениях приглашенного на престол Стюарта. Ближайшее будущее должно было раскрыть реальный смысл его обещаний.
Однако необратимо разрешена была главная экономическая проблема. Буржуазное по своей сути аграрное законодательство революции явилось ее прочным завоеванием. Превращение дворянских землевладений фактически в собственность буржуазно-правового содержания было провозглашено аграрным законом 1646 г. и дважды подтверждено — в 1656 и в 1660 гг. Земельные преобразования, ослабление опеки государства над промышленностью и торговлей, большая свобода предпринимательства и конкуренции, установившаяся после свержения абсолютизма, протекционистские меры, осуществленные в ходе революции,— все это предопределило в дальнейшем условия для капиталистического прогресса общества. Именно под воздействием результатов революции сохранившиеся старые институты — цеховая организация ремесла, система судопроизводства и права — медленно, но неуклонно приспосабливались к новым, капиталистическим условиям, наполнялись буржуазным содержанием. Благодаря влиянию революции Англия постепенно превратилась в страну классической капиталистической экономики, отчетливо выраженной социальной структуры буржуазного общества, а также развитого буржуазного парламентаризма. Огромное влияние революции сказалось в будущем на всех без исключения сферах общественной жизни Англии, обусловив бурный расцвет науки, идеологии, культуры. В ходе революции была заложена демократическая традиция. В последующие века она проявлялась на различных этапах борьбы английского народа за демократические преобразования.
Размах Английской революции, ее глубокое содержание принесли исторически прогрессивные результаты не только самой Англии. Воздействие Английской революции на тогдашний мир ощущали ее современники. Ее события — в первую очередь свержение монархии — вызвали бурную реакцию во Франции, Голландии, Испании, Швеции, Германии, Риме, Дании, причем реакцию отнюдь не равнозначную. Силы старого, феодального мира в Европе были крайне обеспокоены тем, что «все суверены обречены увидеть, как гибнет их власть и как их королевства превращаются в республики»,. Эти силы сознавали опасность примера Английской революции для будущих судеб феодальной Европы. По-иному реагировали демократические круги разных стран — их, как, например, во Франции, воодушевляла в Английской революции борьба «за интересы свободного народа». Английская революция наложила глубокую печать на всю последующую историю Европы и Америки. Идеологи и деятели будущих буржуазных революций XVIII в. заимствовали у английских революционеров их богатый идейно-политический опыт и методы борьбы.
Политические учения в эпоху революции. Во время революции и сразу после нее в Англии появилось множество теоретических сочинений, которые давали ответ на волновавшие современников вопросы о происхождении власти, о взаимоотношении государства и общества, о предпочтительной форме государственного устройства. Среди их авторов — крупные мыслители, творческое наследие которых обогатило историю политических учений.
Выдающийся материалист и сознательный атеист Томас Гоббс (1588—1679) более всего интересовался общественными явлениями. Их анализу он посвятил свою философскую трилогию («О теле», «О человеке», «О гражданине»; 1642—1657), знаменитый трактат «Левиафан» (1651), трактат «Бегемот» (1668). Гоббс придерживался теории естественного права и признавал отсутствие частной собственности в пору изначального равенства всех людей, ибо «природа дала все вещи всем людям». Однако естественное состояние Гоббс рисовал как страшный период в истории человечества, когда шла война всех против всех из-за обладания вещами и торжествовал принцип «человек человеку волк». Прогрессивная теория естественного права обретала у Гоббса порочное содержание. Гоббс обосновывал и теорию общественного договора, согласно которой народ сначала осуществлял суверенитет в обществе, а затем добровольно передал власть государству. Гоббс рассматривал государство как человеческое, а не божественное творение. Центром политического учения Гоббса был апофеоз государства, которое он сравнивал с могучим библейским существом Левиафаном: государство покончило со всеобщей войной и распределило вещи в частную собственность, что явилось, по Гоббсу, величайшим благом. Гоббс был сторонником сильного государства и считал таковым абсолютную монархию. Она способна, считал Гоббс, укрощать народ — «здоровенного, но злонамеренного малого», регулировать деятельность людей, в том числе частное предпринимательство, осуществлять вмешательство даже в отношения собственности, контролировать церковь, которая хотя и является продуктом невежества людей, как утверждал Гоббс, но необходима для порядка.
Гоббс отрицательно отнесся к революции, свергнувшей монарха, резко критиковал Долгий парламент, аллегорически названный им «бегемотом». Гоббс признавал пользу новой, буржуазной активности, но лишь под эгидой абсолютизма.
Другой политический мыслитель, один из крупнейших поэтов Англии Джон\Мяль-тон (1608—1674), всецело принял революцию и отдал свой талант служению индепендентской партии. После реставрации Стюартов он жестоко преследовался властями (несмотря на то что с 1652 г. был слепым), а его произведения публично сжигались. Политические взгляды Мильтона выражены в его публицистике и прозе, но более всего в поэзии, которая всегда была философски глубокой. Свой революционный протест против абсолютизма он начал в 1641 г. с критики англиканской церкви, став идейным рупором пуританства. Восприняв теории естественного права и общественного договора, Мильтон особенно развивал идею народного суверенитета: власть происходит от народа, народ сохраняет верховенство и после установления власти монарха. В памфлете «Защита английского народа» (1651) Мильтон в ответ на контрреволюционные сочинения того времени обосновал законность восстания народа против Карла I — виновника гражданских войн, приветствовал республику. Однако идеи народного суверенитета и республиканизма у Мильтона значительно умереннее, чем у левеллеров. Мильтон понимал «народ» по-индепендентски, для него это была буржуазия и новое дворянство. В целях оправдания завоеваний Кромвеля в Ирландии и Шотландии Мильтон подчеркивал превосходство «избранной богом» английской нации, содействовал утверждению буржуазного национального самосознания классов-союзников. Тяжело пережив крушение республики, Мильтон после реставрации Стюартов написал философские поэмы «Потерянный рай» и «Возвращенный рай», а также трагедию «Самсон-борец» (1667—1671). В них Мильтон, повествуя об исканиях человечества, создал идеализированный образ буржуазного революционера. Он обрушился на победившую контрреволюцию и, пламенно обращаясь к молодому поколению, призывал его к новой борьбе.
Оригинальным политическим мыслителем в эпоху революции был Джеймс Гар-рингтон (1611 —1677). Его взгляды претерпели серьезные изменения, так как сам он проделал крутую эволюцию — от придворного Карла I до сторонника революции и республиканца. Политическая концепция Гаррингтона была изложена им в утопическом романе «Республика Океания» (1656), в трактатах «Преимущества народного правления» (1657) и «Искусство законодательства» (1659).
Краеугольным камнем концепции Гаррингтона была идея о приоритете собственности в обществе. Власть, государство, законы происходят и зависят от собственности. Гаррингтон не признавал теорий естественного права и общественного договора. Характер государства, считал он, определяется «балансом собственности», т. е. ее распределением между монархом, знатью, народом. Существовавший в средневековье «готический баланс», когда земельная собственность принадлежала короне, знати и церкви, обусловил господство феодальной монархии. Начавшееся при Тюдорах передвижение собственности в руки джентри и упрочение в связи с этим «народного баланса» требовали новой формы государства. Ею должна была стать, по убеждению Гаррингтона, республика, и установление ее явилось как раз задачей революции. Республика мыслилась Гаррингтоном как буржуазно-дворянская. В угоду союзным классам Гаррин-гтон прославлял морское и колониальное могущество Англии, одобрял порабощение Ирландии и Шотландии, выступал против народных движений.
Зарубежная историография. С конца XVII — начала XVIII в. в рамках буржуазно-дворянской историографии определились две традиционные концепции, освещавшие события середины XVII в. Эти концепции с теми или иными модификациями прослеживаются до нашего времени. Обе они, по справедливому замечанию академика Е. А. Косминского, стремились «не столько раскрыть, сколько затемнить смысл Английской революции».
^Консервативная (торийская) концепция, пытавшаяся защитить и возвеличить режим Стюартов, рассматривала»революцию как «великий мятеж». Этим названием консервативные историки хотели подчеркнуть внезапность революционного взрыва, его противоестественность в нормальном течении английской истории. Аномалия свершилась волей провидения и привела к роковым результатам — сокрушению монархии и казни «благословенного божьей милостью короля». Авторы этого направления изображали в уничижающем виде виновников «мятежа» — лидеров оппозиции и особенно Кромвеля. В таком кристаллизованном виде консервативная концепция предстает в труде современника революции роялиста графа Кларендона «Подлинное историческое повествование о мятеже и гражданских войнах в Англии», изданном в 1702—1704 гг. после его смерти.
Вторая из традиционных концепций — либеральная (вигская) родственна консервативной своим отрицательным отношением к революции. Как и авторы первого направления, либеральные исследователи считают ее нехарактерной для английской истории: «Англичане в виде исключения опустились до уровня безнравственной континентальной практики». Однако разграничительная грань между двумя концепциями обозначилась в том, что либеральная интерпретация смеет ставить под сомнение непогрешимость «благочестивых монархов». Историки-либералы задаются вопросом о соответствии политики Стюартов конституции и обычаям страны, пытаются по-своему объяснить причины и содержание «гражданской распри».
Провозглашенная Дж. Локком в конце XVII в. вигская трактовка рельефно представлена в трудах крупных историков XIX в. Г. Галлам в «Конституционной истории Англии» (1827) с осуждением относится к абсолютизму Стюартов, признает в известном смысле законность восстания парламента против Карла I. Однако он оправдывает выступление оппозиции лишь в 1640—1641 гг. Приняв «Великую ремонстрацию» в 1641 г., парламент, по мнению вигского историка, добился конституционных гарантий, и этим следовало бы ограничиться. Последующее развитие борьбы Галлам воспринимает крайне отрицательно. В ранних произведениях другого либерального историка — Т. Маколея, опубликованных в 20-х годах XIX в. (например, в очерке «Мильтон», 1825 г.), революция] объясняется исторической необходимо-i стью, проистекавшей из деспотического xa-j рактера правления Стюартов. За оппози-^ цией признается правомерность сопротивления. Однако позже Маколей создает свой главный труд — многотомную «Историю Англии» (1849—1861), где под влиянием современных ему революционных бурь в Европе резко изменяет тон, полным голосом осуждает Английскую революцию середины XVII в.
В буржуазно-дворянской историографии создавались также концепции, в которых сплетались воедино воззрения на революцию представителей обоих направлений. Таким было ее освещение философом и историком Д.1 Юмом, написавшим в 50—70-е годы XVIII в. десять томов «Истории Англии». Во многом сближаясь с Кларендо-ном (Долгий парламент — виновник борьбы; революция — всеобщее помрачение умов и т. д.), Юм вместе с тем пытается понять причины гражданской войны. Будучи философом-рационалистом, он усматривает их в религиозном дурмане, овладевшем враждовавшими силами. Проблема пуританизма привлекала и Т. Карлайла, однако в понимании, прямо противоположном концепции Юма. Один из приверженцев реакционной теории «культа героев» Т. Карлайл опубликовал в 1845— 1846 гг. «Письма и речи Оливера Кромвеля». В этом и других своих сочинениях Карлайл впервые в историографии создал блестящую апологию Кромвелю, ставшему под пером историка, одаренного к тому же литературным талантом, «триумфатором», главным лицом «великого английского пуританства», основателем морского и колониального могущества Англии. Возвеличив «героический пуританский век», Карлайл тем самым реабилитировал в глазах господствующих классов революционное прошлое Англии.
Свое полное выражение концепция «пуританской революции» нашла в трудах С. Гардинера — видного либерального историка, посвятившего исследованию Английской революции около 20 томов — «Первые два Стюарта и пуританская революция», «История великой гражданской войны», «История республики и протектората» и другие, опубликованные в 1876— 1901 гг. Намереваясь на фундаменте огромного фактического материала восстановить объективную картину борьбы, Гар-динер в действительности создал крайне идеалистическое построение. Детально нарисованное полотно событий отражает лишь историю религиозных разногласий. При этом борьба англикан, пресвитериан, индепендентов преподнесена Гардинером возвышенно, как отвлечение от всего земного, своекорыстного. В интерпретации историка не классовые интересы, а высокие идейно-религиозные принципы составили стержень событий. Вслед за Карлайлом Гардинер возвеличил пуритан и Кромвеля как национального героя и осветил таким образом революцию в приемлемом для английской буржуазии духе.
В историографии XX в. продолжаются линии традиционных концепций. В 30-х годах консервативная интерпретация была подхвачена Г. Дейвисом («Ранние Стюарты, 1603—1660») и другими историками. Новые «кларендоновцы» трактуют эпоху революции как смутное время междуцарствия. «Великий мятеж против авторитета монархии» выпадает из естественного течения истории XVII в. — века, который ассоциируется у этих историков лишь с «легальной» династией Стюартов. В трудах виднейшего представителя либеральной школы нашего века Дж. Тревельяна «Социальная история Англии» (1942), «История Англии» (1943) и других вновь доказывается, что революция продемонстрировала борьбу англичан за возвышенные идеалы свободы и религии. (Это была война идей, а не классов, движимыхТ-Гмуществен-ными интересами. Патриоты XVII в. — и пуритане,, и роялисты — сражались за общее благо. Английская революция рисуется респектабельной, не похожей на все другие.
Однако уже с начала XX в. часть зарубежных исследователей разуверилась в Традиционной буржуазной методологии кате консервативного, так и либерального направления. Этому способствовали рост влияния марксизма, распространение трудов К- Маркса и Ф. Энгельса, в которых впервые была создана подлинно научная концепция истории революции. Маркс и Энгельс выдвинули историко-материали-стическое объяснение причин революции, раскрыли ее историческое содержание как буржуазной революции, переломного рубежа в процессе генезиса капитализма; они обнажили социально-классовый характер революции, поставив тем самым на прочный научный фундамент анализ и религиозно-политической борьбы. Некоторые английские историки обратились к исследованию социальных и экономических проблем истории революции, положив начало прогрессивному течению в историографии. Здесь прежде всего следует назвать капитальный [труд Р. Тоуни(«Аграрная проблема в шестнадцатом веке» (1912), его другие труды — «Религия и подъем капитализма» (1926), «Возвышение джентри, 1558—1640» (1941).
В 30—40-е годы стала оформляться и марксистская историография. Она включала труды исследователей-марксистов А. Мортона («Народная история Англии», 1938), М. Добба («Стадии в развитии капитализма», 1946).
В 50-е годы началась и продолжается до сих пор дискуссия о джентри, столкнувшая взгляды представителей различных школ. Консервативную интерпретацию этой важной для понимания всей революции проблемы изложил зачинатель дискуссии X. Тревор-Роупер) В его освещении джентри — не предприимчивое, возвышавшееся дворянство, как это доказывал Тоу-ни, связавший вопрос о джентри с проблемой генезиса капитализма, а, напротив, оскудевшие землевладельцы («Джентри, 1540—1640», 1953). Слепой бунт этого обедневшего провинциального дворянства против короля и его окружения составляет, по мнению историка, суть событий. Революция лишается позитивного социально-экономического смысла и преподносится как обычная феодальная усобица. С прогрессивных позиций против построения у)евор-Роупера выступили сторонники То-уни (Л. Стоун,'И др.). Анализируя новые черты аграрных отношений и социальные сдвиги в предреволюционной Англии, они подтвердили укрепление экономических позиций обуржуазившегося дворянства, сыгравшего столь значительную роль в революции.
Для буржуазной историографии характерно либо замалчивание, либо изображение в резко отрицательном и искаженном виде демократических движений эпохи революции. Однако с 30—40-х годов к этому важнейшему сюжету стали обращаться не только марксисты, но и исследователи лейбористского толка или авторы, близкие к марксизму. Их работы — несомненно плодотворное явление в историографии — не были лишены вместе с тем ряда существенных недостатков. В работе Г. Холореншоу публицистического характера «Левеллеры и английская революция» (1939) не всегда четко различались устремления политических левеллеров и истинных левеллеров. Исследовательница М. Джеймс в своем фундаментальном труде «Социальные проблемы и политика в пуританской революции» (1930) несколько модернизировала идеологию Уинстенли, трактуя ее как предвосхищение научного коммунизма. Основательная монография Д. Петегорского «Левое крыло демократии в английской гражданской войне» (1941), посвященная истинным левеллерам, не связывала их чаяния с решением аграрного вопроса в революции, т. е. не вписывала самое левое крыло демократии в общедемократическое движение.
В последние десятилетия (60—70-е годы) в Англии укрепляется прогрессивная, в том числе марксистская историография, освещающая историю революции в целом и демократических движений в особенности. К. Хилл, автор многочисленных (более 20) исследований по истории революции, испытавший на себе влияние марксизма, но не свободный от определенных просчетов, проистекавших от воздействия буржуазной методологии, внес большой вклад в изучение всех аспектов истории революции, в частности и народных выступлений, идеологии народных низов в ходе революции («Мир, перевернутый вверх дном», 1972, и др.). Существенное значение для раскрытия народного характера революции имеют исследования прогрессивных историков Г. Брейлсфорда «Левеллеры и Английская революция» (1961), Б. Мен-нинга «Английский народ и Английская революция 1640—1649» (1976), историка-марксиста А. Мортона «Мир рэнтеров» (1970).
Дореволюционная русская и советская историография. Из дореволюционных русских историков след в изучении революции оставили М. М. Ковалевский и А. Н. Савин. В ряде работ (1891 —1906) Ковалевский обнаружил методологически более передовой в сравнении с уровнем современной ему английской науки подход к исследованию темы (например, в работе «Родоначальники английского радикализма», 1892). Ковалевский понял социально-экономическую сущность революции; он интересовался аграрным вопросом, идеями левеллеров и диггеров. Известный исследователь аграрной истории Англии XVI— XVII вв. Савин написал труд по истории революции, изданный посмертно в 1924 г. («Лекции по истории английской революции»). «Лекции» ограничиваются освещением религиозно-политической истории революции, однако Савин выдвигает важные вопросы, постановка которых свидетельствует о глубоком проникновении историка в научную проблематику темы. Неудовлетворенный состоянием ее разработки в зарубежной историографии, он главными задачами исследователей полагает изучение социально-экономического
развития, положения и роли народных масс в революции, ее результатов для последующего прогресса английского общества. Правда, самому Савину реализовать эти задачи не довелось.
Советская историография сделала много в изучении Английской революции. Она наполнила конкретно-историческим содержанием научную концепцию, созданную классиками марксизма-ленинизма и рассматривающую революцию какуглубокий, социальный переворот^Эта концепция была широко развернута в большом коллективном труде «Английская буржуазная революция XVII века» (т. I—II) под редакцией Е. А. Косминского и Я. А. Левицкого (1954). Богатый материалом труд характеризует состояние изученности истории революции к 50-м годам. Вслед за ним (1958) появилась книга В. М. Лавровского и М. А. Барга тоже обобщающего плана, но построенная более проблемно. Важное направление в советской историографии составили исследования социально-экономических проблем революции: именно советскими историками были впервые специально исследованы крестьянские движения в Английской революции, убедительно раскрыты значение аграрной проблемы и пути ее решения. Фундаментальные труды в этой области созданы С. И. Архангельским («Аграрное законодательство великой Английской революции 1643— 1648», 1935, ч. 1; «Аграрное законодательство Английской революции 1649— 1660 гг.», 1940; «Крестьянские движения в Англии в 40—50-х годах XVII века», 1960). Эту проблематику исследовали также В. М. Лавровский, Ю. М. Сапрыкин, В. Ф. Семенов. Советскими учеными созданы монографии по истории движения левеллеров (М. Л. Попов-Ленский, Г. Р. Левин), написано крупное исследование, посвященное движению и идеологии истинных левеллеров (М. А. Барг). Советские историки уделяют внимание освещению идеологии периода революции (Ю. М. Сапрыкин), малоизученным или вовсе неизученным вопросам — колониальному и особенно ирландскому (А. С. Самойло, Ю. М. Сапрыкин), заключительному этапу революции — истории «второй» республики (Т. А. Павлова), международному влиянию революции (Б. Ф. Поршнев). Многие советские исследователи разрабатывают историю революции во всей ее многоплановости.
Глава
Англия
во второй половине XVII—XVIII веке
1. Период Реставрации. Государственный переворот 1688 года
Бредская декларация и политика Карла II. Основанием для приглашения пресвитерианским конвентом Карла Стюарта-младшего занять английский престол послужила декларация, объявленная им в апреле 1660 г. в городе Бреда (Голландия). Бредская декларация гарантировала амнистию сторонникам парламента во время революции, религиозную терпимость, неприкосновенность земельных владений, приобретенных в революционные десятилетия. Пресвитериане надеялись, что король будет править, как он обещал, «согласно и совместно» с парламентом. Однако Карл II очень скоро обнаружил стремление к абсолютистской политике. Он пытался осуществлять законодательное верховенство в государстве как «король в парламенте» и исполнительную власть как «король в Тайном совете» (т. е. в правительстве).
В 1661 —1679 гг. новый парламент состоял преимущественно из роялистов (в нем имелась немногочисленная оппозиция Стюарту). Парламент выступал, как писал историк Маколей, «за королевскую власть ревностнее короля, за епископство ревностнее епископов». Однако политика Карла II превзошла допустимое даже этим парламентом.
Вопреки Бредской декларации власти репрессировали и казнили участников революции (поруганию подверглись трупы Кромвеля, Айртона). Восстановленная англиканская церковь вдохновляла преследования лиц, не принявших ее догматов (диссентеров), в особенности священников, не признавших акта о религиозном единообразии 1662 г. (нонконформистов). Тюрьмы переполнились инаковерующими. Короне, церкви, роялистам удалось вернуть часть конфискованных во время революции земель.
Король добился отмены принятого во время революции «Трехгодичного акта» (1662). Была введена строгая цензура, закрыты все типографии, кроме правительственных. Реакция внутри страны дополнялась беспринципной внешней политикой Карла II, пренебрегавшего интересами классов-союзников. Любивший роскошь и развлечения «веселый король» продал Франции город Дюнкерк. Он поставил Англию в зависимость от Франции, получая от нее крупные субсидии. Это обеспечивало ему большую независимость от парламента. Войну против Голландии (1665—1667) Англия проиграла, что вызвало раздражение буржуазии. Союз с протестантскими государствами — Голландией, Швецией (1668) — Карл II, склонявшийся к католицизму, сочетал стайным Дуврским договором с Францией (1670).
Дата публикования: 2014-11-03; Прочитано: 675 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!