Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. Спб., 2002

Колонизация славянами Восточно-Европейской равнины

В течение VII- VIII вв. славянское население «растекается» постепен­но по необъятной Русской равнине и прежде всего занимает обширную область, расположенную по линии Днепра - Вол­хова. В IX-X вв. мы находим к западу и к востоку от этой линии следующие славянские племена: юго-западную часть Восточно-Европейской равнины занимали уличи и тиверцы, «сидевшие» по Днестру до Черного моря; «белые» хорваты расположились в предгорьях Карпат; дулебы, волыняне, бужане (эти три племени летописец считает за одно) - в во­сточной Галиции, на Волыни и по Западному Бугу; по запад­ному берегу среднего Днепра расположились поляне; к северу от них по реке Припяти (в Полесье) - древляне; еще даль­ше к северу - между Припятью и Березиной - дреговичи; на восточном берегу среднего Днепра, по Десне с ее притока­ми - северяне; по реке Сожи - радимичи; по реке Оке - вятичи, самое восточное из славянских племен; северо-за­падную часть русско-славянской территории занимало мно­гочисленное племя кривичей, сидевшее в верховьях Волги, Днепра и Западной Двины и разделявшееся на ветви криви­чей полоцких, смоленских и псковских; наконец, северную русскую группу составляли славяне ильменские (или новго­родские), занимавшие территорию вокруг озера Ильмень и по обоим берегам Волхова.

Таким образом, к IX-X вв. восточнославянские племе­на заняли западную часть Великой Русской равнины, от Черноморского побережья на юге до Финского залива и Ла­дожского озера (озеро Нево) на севере. Проходящий с севе­ра на юг по этой территории великий водный путь «из варяг в греки» (т. е. по линии Волхова - Днепра) на несколько веков сделался главным стержнем экономической, полити­ческой, а потом и культурной жизни восточного славянства. «Днепр был главной хозяйственной артерией, столбовой дорогой для западной полосы равнины... Притоки Днепра, издалека идущие справа и слева, как подъездные пути ма­гистральной дороги, приближают Поднепровье, с одной сто­роны, к карпатским бассейнам Днестра и Вислы, с другой - к бассейнам Волги и Дона, т. е. к морям Каспийскому и Азов­скому... Благодаря этому по Днепру с незапамятных времен шло оживленное торговое движение, толчок которому был дан греками. Занявшие Поднепровье восточнославянские племена оказались втянутыми в это движение, которое вы­зывало разработку естественных богатств занятой поселен­цами страны... С тех пор меха, мед и воск стали главными статьями русского вывоза» (Ключевский).

Следствием оживленного торгового движения было воз­никновение древнейших торговых городов на Руси (кото­рое мы можем отнести к VIII в., т. е. ко времени до прихо­да варяжских князей). Эти города были Киев, Чернигов, Смоленск, Любеч, Новгород Великий, Псков, Полоцк, Ви­тебск, Ростов. Большинство этих городов вытянулось длин­ной цепью или прямо по главному водному пути, по линии Днепра - Волхова, или по сторонам этого пути, недалеко от него; только Ростов (в области верхней Волги) выдви­нулся далеко к востоку.

Города эти служили для окрестных округов торговы­ми центрами, а затем сделались и опорными пунктами. Будучи должным образом укреплены и создав в своей сре­де военную организацию для защиты от внешних опасно­стей, города эти подчинили себе окрестные области и та­ким образом создали первую политическую форму на Руси - городовые области, или «волости». Это городовое деление не имело племенного происхождения и не совпа­дало с ним. Там, где в пределах территории одного племе­ни возникали два больших города, оно разрывалось на две области; там, где данное племя не принимало активного участия в торговом движении и где не было ни одного большого города, не образовывалось особой области и дан­ное племя входило в состав области чужеплеменного го­рода. Так, область Киевская, или Полянская, уже в IX в. включала в себя всех древлян; область Чернигово-Северская включала в себя части северян, родимичей и вяти­чей; Новгородская область составилась из славян ильмен­ских и части кривичей; Полоцкая - из западной части кривичей и северной части дреговичей, Смоленская - из восточной части кривичей со смежной частью радимичей. Таким образом, в начале русской истории племенное де­ление не играло существенной роли и скоро отступило на второй план в ходе политического и хозяйственного раз­вития страны.

Быт, нравы русских славян до обра­зования Киевского государства и до принятия христиан­ства

До расселения славянских племен по Русской равни­не они, по-видимому, жили еще в формах так называемого патриархального или родового быта. Родовые старейши­ны имели большую власть, каждый в своем роде: они раз­бирали и решали споры и столкновения между членами рода; если же кому-либо из родичей была нанесена обида от чужеродцев, то родичи должны были отомстить обид­чику (за убийство родичи мстили убийством, так называе­мая «кровная месть»). Если возникали вопросы, касающи­еся всего племени, особенно в случаях внешней опаснос­ти, родовые старейшины собирались на совет и иногда выбирали общих предводителей, власть которых прекра­щалась после того, как опасность миновала.

Однако этот примитивный патриархально-родовой быт начал быстро разлагаться по мере того, как славяне рассе­лялись в Поднепровье и далее - на север и восток. «В этом пустынном лесистом краю пришельцы заня­лись ловлей пушных зверей, лесным пчеловодством и хле­бопашеством. Пространства, удобные для этих промыслов, не шли обширными сплошными полосами... Такие места являлись удаленными один от другого островками среди моря лесов и болот. На этих островках поселенцы и стави­ли свои одинокие дворы, окапывали их и расчищали в ок­рестностях поля для пашни, приспособляя в лесу борти и ловища» (Ключевский). Границы владений каждого дво­ра определялись впоследствии стереотипным выражением: «куда топор и коса и соха ходили»... Однако трудные усло­вия жизни и хозяйства — необходимость расчищать паш­ни из-под леса («поднимать новину»), охота на хищных зверей и т. д. - не допускали чрезмерного дробления сил. Типичной формой славянских поселений становятся небольшие деревни - в один, два, три двора, а основной ячей­кой общественной организации становятся сложные семьи во главе с домохозяином (типа южнославянской «задру­ги»), включающие нескольких родственников, а нередко и посторонних лиц, принятых в хозяйство. Несколько та­ких поселков или задруг-дворищ объединились в союзы («верви» «Русской Правды»), но это были уже союзы не кровные, а территориальные, соседские, связанные эконо­мическими интересами, а также интересами взаимной за­щиты.

О нравах и обычаях древних славянских племен ки­евский летописец (монах) отзывается весьма сурово. Он сообщает, что они «живяху в лесе, якоже всякий зверь», «живущие скотски: убиваху друг друга, ядоху вся нечис­то, и брака у них не бываше, но умыкиваху (похищали) у воды девиц». Летописец-христианин осуждает обычаи кровной мести (или самосуда), употребление в пищу «зве­рины» и беспорядочность брачной жизни: многоженство и «умыкание» невест; впрочем, он говорит, что обычно похищали невест «с нею же кто совещаше», т. е. по обо­юдному согласию. Впоследствии вместо похищения (или после похищения) жених уплачивал выкуп родным не­весты…

Соседи восточных славян. Варяги на Руси

Непос­редственными и ближайшими соседями восточных славян в занятых ими областях оказались многочисленнные, но слабые и разбросанные по необъятным лесным просторам финские племена. На западе это были эсты («чудь» в рус­ской летописи), водь, ижора, лопари, емь или ямь (карел) и собственно финны; на севере - югра, остяки, вогулы; в районе Бело-озера - весь; в Окско-Волжском районе - мещера, мурома, меря, черемисы, мордва; в Пермском краю - вотяки, зыряне и пермяки (коми). Разрозненные, слабые и миролюбивые финские племена не оказывали активного сопротивления славянским пришельцам; они или отодви­гали свои легкие и примитивные селения дальше на север и восток, или жили вперемежку с пришельцами, сохраняя свой язык и этнический характер (как черемисы, вотяки, мордва, зыряне), или растворялись в славянском море и совершенно ассимилировались, «обрусели» (как меря, весь, мещера, мурома).

На юго-восточном побережье Балтийского моря и по течению рек Немана и Западной Двины жили литовские племена: собственно литва и родственные литовцам латы-щи, далее жмудь, пруссы, ятвяги, корсь и др. Племена эти были примитивными в культурном смысле и разрозненны­ми в смысле политическом, но воинственными и предпри­имчивыми; нередко они производили набеги на соседние русские земли. Поселения литовских племен первоначаль­но простирались далеко на юг и восток - до реки Припяти и до истоков Днепра и Волги, однако под напором русских славян они были значительно отодвинуты по направлению к Балтийскому побережью.

Западными соседями русских славян были поляки (или ляхи), занимавшие территорию по берегам реки Вислы.

Весьма важную роль в начальной русской истории иг­рали отношения с двумя странами, которые не соприкаса­лись непосредственно с территорией, занятой русскими славянами, но оказали существенное влияние: одна - на политический строй, другая - на всю культуру Древней Руси. Это были Скандинавия на севере и Византия на юге. VII-X вв. были временем энергичной и бурной экспансии скандинавских народов - норманнов, или «варягов».

Энергично предпринимая бесчисленные морские экс­педиции, норманнские викинги подвергали опустошитель­ным нападениям прибрежные европейские страны, а час­то захватывали прибрежные области или острова в свое по­стоянное владение. Не ограничиваясь военными набегами и грабежами, предприимчивые норманны не отказывались и от торговых операций там, где они представлялись более выгодными, чем операции военные. Война, пиратство и торговля были для них тремя постоянными занятиями, ко­торые весьма тесно переплетались между собою.

Как выдающийся торговый центр привлекал норман­нов Царьград (Константинополь), славная, богатая и мно­голюдная столица Византийской империи. И они шли туда по великому водному пути «из варяг в греки», т. е. по ли­нии Волхов - Днепр. На этом пути находился ряд русских торговых городов, из которых главными были Киев на юге и Новгород на севере. Русские торговые города нуждались в вооруженной охране торговых путей, которым постоян­но угрожали нападения хищных степных кочевников; они сами организовали военные отряды для охраны сво­их торговых караванов, шедших по Днепру на юг, но их собственные силы были недостаточны для успешной борь­бы со степняками, и потому они прибегали к помощи скан­динавов, нанимая варяжские дружины для военной охра­ны. Однако энергичные и предприимчивые варяжские вожди не всегда довольствовались ролью наемных охрани­телей русских городов и русской торговли. Там, где они чувствовали себя достаточно сильными, они захватывали власть над местным населением, и таким образом «наем­ные охранители превратились во властителей» (Ключевс­кий). Так в IX в. в некоторых областях Руси образовалась вторая политическая форма - варяжские княжества: Рю­рика в Новгороде, Аскольда и Дира в Киеве, Рогволода в Полоцке, Тура в Турове…

В эпоху раннего средневековья Византийская Импе­рия, наследница и преемница греческой культуры и госу­дарственно-правовой организации Римской Империи, была наиболее культурным, наиболее сильным и наибо­лее экономически развитым европейским государством. Ее столица - Константинополь, который славянские народы справедливо называли Царьградом, была многолюдным, богатым, цветущим городом с высокоразвитым ремеслен­ным и художественным производством. Его дворцы и хра­мы поражали посетителей своей красотой и величием. Грандиозный и великолепный кафедральный храм в честь Св. Софии, Премудрости Божией, строительство которого было закончено при Юстиниане Великом в 538 г., стоит вот уже четырнадцать столетий и поныне производит на душу посетителя неизгладимое впечатление. Сложная и разви­тая промышленность Константинополя производила мно­жество предметов не только для местного потребления, но и для заграничного вывоза: золотые и серебряные украше­ния и разные металлические изделия, шелковые ткани, за­мечательную керамику. Кроме того, Византия производи­ла и вывозила вина и фрукты. Понятно, что купцы со всего тогдашнего мира, в том числе купцы русские и варяжские, стремились в Византию, чтобы завязать с нею оживленные торговые связи. Понятно и то, какое глубокое впечатление должна была она производить на пришельцев из прими­тивных обществ.

Наиболее тягостными, беспокойными и опасными со­седями русских славян были их соседи с юго-востока, эти орды кочевых азиатских народов, которые почти непрерывным потоком вливались в южнорусские степи через урало-каспийские «ворота народов». Начиная с аваров, которые «примучили» славян-дулебов, эти азиатские при­шельцы в течение долгих веков не давали покоя славянс­кому населению Русской равнины. Власть хазар, покорив­ших славянские племена полян, северян, радимичей и вя­тичей, не была слишком тяжелой; хазары ограничивались сбором умеренной дани с подчиненных народов; зато под их покровительством русские славяне могли производить оживленную торговлю с Востоком. Но после ослабления и затем падения Хазарского царства новые азиатские при­шельцы - печенеги, торки и затем особенно половцы подвергали русские земли частым и опустошительным напа­дениям, которые, начиная со второй половины XII в., при­нудили часть русского населения среднего Поднепровъя покидать свои насиженные места и уходить на северо-вос­ток, в страны с менее плодородной почвой и более суровым климатом, но зато более удаленные от опасных степей и защищенные лесами. Впрочем, и в новозанятом краю, в области Окско-Волжского междуречья, русское население не нашло себе покоя и безопасности…