З з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ ъ ы ь э ю я а б в г д е ж 11 страница

П. Л. Шиллинг весьма заботливо относился к сотрудникам литографии, учитывая важность их работы. Перед нами одна из докладных его вице-канцлеру Нессельроде, текст которой гласит: «Литографские ученики Ефимов, Пальцев и Григорьев при хорошем поведении усердным исправлением своей должности, а первый из них сверх того и оказанным искусством в печатании противу своих товарищей, заслуживают внимания начальства, почему долгом поставляю себе испрашивать у Вашего сиятельства в награждение им, первому звание унтер-офицера и 75 рублей, а двум последним по 50 рублей, равно и переплетчику Пазову, занимавшемуся наклейкою цифирных таблиц 100 рублей» [10].

Перед изучающим историю того или иного вида государственной деятельности неизбежно возникает вопрос выявления отношения самого государства к этому виду деятельности на том или ином этапе. Важнейшим аспектом этой проблемы является осознание государством (олицетворяющими его субъектами) необходимости правильной оценки данного вида деятельности для «нормального», с учетом известных критериев, функционирования государственной системы. Правильная политика в этой сфере, продуманное и своевременное стимулирование могут предотвратить последствия, которые приведут к сбою в работе всей системы. Естественным образом нас в первую очередь интересует отношение первых лиц Российского государства к криптографической службе в различные исторические эпохи.

Значение криптографической службы в обеспечении успешного функционирования государства прекрасно осознавалось, и это мы старались показать читателю, на протяжении всего ХVIII столетия. В петровскую эпоху, когда эта служба только создавалась, приобретала общие очертания, опыт участия в ее формировании высших государственных лиц, включая самого императора, свидетельствовал об осознании государством заинтересованности в ее успешном функционировании. Ярко проявилась эта заинтересованность в елизаветинскую и екатерининскую эпохи, когда проходило становление такой отрасли криптографической деятельности, как дешифровальная служба.

Успехи европейской криптографии требовали от российских специалистов постоянного совершенствования методов работы, упорных теоретических поисков. Государство осознавало необходимость такой деятельности и всемерно ее поощряло. Как и в какой форме осуществлялось поощрение, можно узнать, например, из письма графа К. В. Нессельроде П. Л. Шиллингу от 23 марта 1830 г.:

«Барону Шиллингу фон Канштадту от графа Нессельроде.

Секретно

М [илостивый] Г [осударь] мой!

Государь император в награду особенных на пользу службы трудов Вашего Превосходительства при составлении и изготовлении новых цифирей, всемилостивейше пожаловать Вам соизволил 1000 червонных голландских, высочайше повелел выдать Вам сию сумму без всякого вычета из государственного казначейства.

Принимавшим под руководством Вашим участие в сем деле коллежскому советнику Нестеровичу и VII класса Иванову пожаловано каждому на том же основании по 2000 рублей ассигнациями; надворный советник Геслер удостоен знаков ордена Св. Анны 2-й степени, императорскою короною украшенных; титулярные советники Гасс и Быков получили следующие чины, а титулярному советнику Рахонину пожалован бриллиантовый перстень в 1000 рублей.

Я поставляю себе за особенное удовольствие уведомить Вас, М [илостивый] Г [осударь] мой, о таковом монаршем внимании к отмеченным заслугам Вашим и к усердной службе находящихся при Вас чиновников, покорнейше прошу Ваше Превосходительство, объявить им о пожалованных им наградах» [11].

С большим уважением и вниманием относилось правительство и к научной деятельности Шиллинга, стремясь направить ее в русло, максимально полезное для России. Показательным в этом отношении является еще один документ, а именно письмо того же Нессельроде Шиллингу от 5 мая 1835 г. В этот период Павел Львович серьезно заболел и собрался ехать для лечения на европейские курорты. Выезд за границу на длительный срок для такого важного чиновника, каким являлся барон Шиллинг, требовал разрешения государя. В связи с этим Нессельроде пишет:

«Милостивый Государь, барон Павел Львович!

Вследствие всеподданнейшего доклада, коим я испрашивал высочайшего разрешения о позволении Вашему Превосходительству ехать за границу для поправления минеральными водами расстроенного здоровья Вашего, Государю Императору угодно было изъявить на то всемилостивейшее соизволение и вместе с тем с разрешения Его Величества, дабы соделать пребывание Ваше в чужих краях полезным для службы, поручается Вам заняться нижеизложенными предметами, полику то обстоятельства Вам позволяют:

1) Ознакомиться с новыми открытиями, сделанными в последних годах в Германии, Франции и Англии в науке электромагнетизма и способами составления искусственных магнитов, от коих можно ожидать весьма важные приложения в механике.

2) Изыскать выгоды и невыгоды телеграфических систем Пруссии, Франции и Англии.

3) Узнать в полноте вновь изобретенный способ доктора Рейхенбаха обугливать до 80-ти куб. сажень дров вокруг в особенно устроенных для сего печах, и наконец,

4) присутствовать в Бонне в собрании естествоиспытателей, имеющее быть там в сентябре месяце.

Признавая пользу вышеизложенных сведений и в уверении, что Вы, милостивый государь, употребите все старание к приобретению оных для распространения в нашем отечестве, Государь Император всемилостивейше повелеть соизволил сохранить Вам, яко чиновнику и за границей имеющему заниматься делами службы, положенное Вам жалованье…

Нессельроде» [12].

Мы приводим полностью текст этого весьма содержательного документа, ибо он, с одной стороны, подтверждает заботу правительства о здоровье и благополучии ответственного сотрудника МИД — ученого, криптографа, инженера П. Л. Шиллинга фон Канштадта, а с другой стороны, показывает, насколько активно российское правительство и в первой половине ХIХ в. стремилось использовать достижения мировой научно-технической мысли на благо процветания нашего Отечества. Особо нам бы хотелось обратить внимание читателя на ту положительную роль, которую в этом процессе играли министр иностранных дел граф К. В. Нессельроде и криптограф барон П. Л. Шиллинг.

Глава девятая

РОССИЙСКИЕ ШИФРЫ И КОДЫ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХIХ — НАЧАЛЕ ХХ в.

Во второй половине ХIХ века криптографическая служба России претерпела существенную реорганизацию, в результате которой она перестала быть привилегией МИД, а была создана еще в двух ведомствах: военном и Министерстве внутренних дел. Этот факт свидетельствует о росте значения криптографии в деятельности государственных органов, о существенном расширении сфер ее использования.

Развитие внешних и внутренних сетей связи, рост объема шифрованной переписки повлекли за собой увеличение числа вводимых в действие шифров и кодов. Появляется довольно большое разнообразие таких систем. Постепенно выкристаллизовывается классификация шифров по своему назначению и целям.

Шифры разделяются прежде всего по языковому принципу. В зависимости от языка шифруемой информации появляются русские, французские, немецкие, английские и прочие шифры. По отраслевому назначению они делятся на шифры МИД, шифры военного ведомства, включая и императорские шифры, шифры жандармерии и образованного в 1880 г. в структуре Министерства внутренних дел Департамента полиции, а также шифры, которые исользовались гражданскими ведомствами для закрытия своей секретной информации (например, Министерства финансов). Особняком стоят агентурные шифры, предназначенные для связи с разведчиками и агентами. Шифры МИД, Военного министерства и Министерства внутренних дел разделялись на секретные и несекретные. Помимо них вводились еще так называемые шифры специального назначения. В одной из инструкций к шифрам МИД говорилось, что несекретными ключами следовало пользоваться во всех тех случаях, когда содержание сообщения само по себе не могло считаться секретным, но когда, тем не менее, передача его в незашифрованном виде почему-либо не представлялась удобной, например, когда желательно было избегать преждевременной огласки передавамых сообщений в печати и т. п. Интересное добавление содержалось в примечаниях к этой инструкции: «Следует полагать, что несекретные ключи известны иностранным правительствам, тем не менее они представляют безусловную тайну для публики и должны храниться, если не с секретными ключами, то, во всяком случае, с секретными делами установлений, которые ими снабжены».

Ключи специального назначения использовались для сношения с «различными правительственными установлениями, а также с частными учреждениями и лицами».

Рассмотрим подробнее деятельность криптографической службы в каждом из упомянутых министерств и разработанные там во второй половине ХIХ — начале ХХ в. шифры.

Совершенствование криптографической службы и шифров МИД

15 апреля 1856 г. граф К. В. Нессельроде оставил управление МИД, оставаясь в то же время государственным канцлером. За шестидесятилетнюю верную службу престолу и государству он был осыпан милостями.

Новым министром иностранных дел назначается лицейский товарищ А. С. Пушкина князь Александр Михайлович Горчаков. До этого назначения он в 1833—1838 гг. был советником посольства в Вене, в 1841—55 гг. — посланником в Штутгарте, и в то же время с 1850 г. — посланником при германском союзе, а во время Восточной войны с 1852 по 1854 г. вел в качестве русского представителя, дипломатические переговоры в Вене. Наиболее видное положение Горчаков занимал в первые годы царствования Александра II, до 1863 г., являясь поборником всех реформ императора. «В Вашей опытности, в пламенной любви Вашей и преданности к Престолу и Отечеству, — сказано было в высочайшем рескрипте Александра II на имя князя А. М. Горчакова 19 апреля 1864 г., — я нашел достойного исполнителя всех моих намерений и желаний». 17 апреля 1862 г. Горчаков был возведен в звание вице-канцлера, 13 июня 1862 г. — в день пятидесятилетия поступления на службу — в звание канцлера иностранных дел. 18 марта 1871 г. в день ратификации Лондонского договора о нейтрализации Черного моря, он был «всемилостивейше пожалован, с нисходящим потомством титулом светлости».

В первые годы управления князя Горчакова Министерством иностранных дел были сделаны некоторые изменения в устройстве Канцелярии. Высочайше был утвержден новый штат Канцелярии, затем в 1862 г. особая канцелярия (секретная экспедиция) была соединена с Канцелярией. В это же время установлены были испытания способностей лиц, поступающих на службу по министерству».

Следует отметить особо, что принадлежа к наиболее широко образованному кругу лиц высшего света, князь Горчаков был весьма озабочен развитием отечественной исторической науки. В этой связи он нашел возможность открыть доступ ученым в государственный и московский главные архивы министерства, представляющие собой богатейшее собрание исторических документов и материалов. 19 января 1863 г. были высочайше утверждены правила для допуска ученых к занятиям в государственном архиве. Научная разработка всех его сокровищ была значительно облегчена разбором всех его дел, произведенным в 1864—1870 гг. директором архива К. И. Злобиным при содействии историка академика П. П. Пекарского. Благодаря их самоотверженному труду, разработанным ими классификациям и характеристикам документальных источников, нашедшим достойное продолжение в трудах всех последующих поколений работников этого архива, сегодня мы можем работать с грамотно разобранными и систематизированными бесценными историческими материалами.

В результате деятельности по обработке архива МИД еще в 1861—1862 гг. было осуществлено издание «Писем русских государей» в четырех томах, с 1880 г. начал издаваться «Сборник московского главного архива министерства». В 1874 г., почти через сто лет после указа императрицы Екатерины II 1779 г. об издании договоров России с иностранными державами, было начато обширное издание «Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами». Этот перечень научных трудов можно продолжить, но тема нашего исследования другая.

Обращаясь вновь к ней, рассмотрим вопрос о том, насколько обширна была сеть корреспондентов МИД, пользующихся шифрованной связью в рассматриваемый период.

В царствование императора Александра II установился обычай назначения послов при дворах великих держав. В Париж, Лондон, Константинополь, Вену стали прибывать только послы. В 1871 г. учреждено было посольство в Германии, а в 1876 г. — в объединенной Италии.

В 1861 и 1871 гг. было учреждено постоянное представительство при дворах держав Дальнего Востока, Китая и Японии. В 1861 г. назначен был в Китай министр-резидент, в 1863 г. — посланник. В 1871 г. в Японию был назначен поверенный в делах, в 1874 г. — министр-резидент, а в 1876 г. — посланник. На Балканском полуострове в 1868 г. учреждаются дипломатические агентства в Валахии и Молдавии и в Сербии. В 1878 г. учреждаются миссии в Румынии, Сербии, Черногории, а в вассальской Болгарии — дипломатическое агентство. В 1868 г. назначен был также дипломатический агент в Египет. Кроме того, было учреждено несколько генеральных консульств: в 1878 г. в Восточной Румелии, в Эрзеруме и Салониках, в 1880 г. — в Иерусалиме и в 1881 г. — в Яссах.

По штатам 1875 г. русских посольств за границей было пять: в Берлине, Вене, Константинополе, Лондоне и Париже; миссий двадцать одна — в Афинах, Берне, Брюсселе, Вашингтоне, Веймаре, Гааге, Гамбурге, Дармштадте, Дрездене, Иеддо, Карлсруэ, Копенгагене, Лиссабоне, Мадриде, Мюнхене, Пекине, Риме, Рио-де-Жанейро, Стокгольме, Тегеране и Штутгарте. Существовало также двадцать шесть генеральных консульств, сорок три консульства и семь вице-консульств.

Еще с 18 мая 1880 г., вследствие болезни светлейшего князя Горчакова Министерством иностранных дел начинает управлять статс-секретарь Николай Карлович Гирс. До этого он последовательно занимал должности генерального консула в Египте (1856—1858), в Молдавии и Валахии (1858—1863) и в Стокгольме (1872—1875). 2 декабря он был назначен товарищем министра иностранных дел и сенатором и одновременно управляющим азиатским департаментом министерства. 28 марта 1882 г. Гирс назначается министром иностранных дел.

Руководящие начала внешней политики царствования императора Александра III были выражены в циркулярном шифрованном сообщении русским представителям при дворах иностранных держав 4 марта 1881 г., в котором говорилось: «Вступая на прародительский престол, Государь Император наследует предания, освященные временем, деяниями предшественников, трудами, кровью поколений, создавших Русское государство... Россия... ныне достигла своего естественного развития; ей нечего желать, нечего домогаться от кого бы то ни было; ей остается лишь упрочивать свое положение, охранять себя от внешней опасности и развивать внутренние силы, нравственные и вещественные, накопляя запасы средств и умножая свое благосостояние...»

В рескрипте на имя Н. К. Гирса от 18 мая 1883 г. было заявлено, что «мирное развитие сил России должно составить исключительный предмет государственных интересов...»

По указу императора Александра III принятый издавна в политической переписке французский язык был заменен с 1887 г. русским, за исключением тех случаев, когда дипломатические представители сообщали о словесных или письменных переговорах с иностранными министрами, происходивших на французском языке. Между центральным управлением министерства и посольствами и миссиями были установлены с 1888 г. регулярные срочные курьерские сообщения.

В это время были учреждены новые миссии в Корее, в Мексике (1890 г.). В 1885 г. учреждено политическое агентство в Бухаре, генеральное консульство в Сетходе. На 1881 г. за границей находилось 127 посольских и консульских установлений, в последний же год царствования Александра III их было уже 144.

После смерти статс-секретаря Гирса, последовавшей в 1895 г., МИД управлял статс-секретарь Алексей Борисович Лобанов-Ростовский. До этого с 1859 г. по 1863 г. он был посланником в Константинополе, с 1867 г. по 1878 г. — товарищем министра. За труды по собиранию исторических материалов Лобанов-Ростовский в 1876 г. избирается почетным членом императорской Академии наук. После заключения Сан-Стефанского мира с Турцией князь Лобанов-Ростовский был назначен послом в Константинополе. В 1879—1882 гг. он посол в Лондоне, в 1882—1895 гг. посол в Вене, в январе 1895 г. Лобанов-Ростовский определен послом в Берлине, но в феврале того же г. назначается управляющим министерством, а 6 марта — министром иностранных дел. 18 августа 1896 г. он внезапно скончался.

13 апреля 1897 г. министром назначается гофмейстер граф Михаил Николаевич Муравьев. С 1867 г. он — секретарь миссии в Штутгарте, затем на различных дипломатических постах за границей в течение тридцати лет. Скончался он 8 июня 1900 года. С этого времени управление министерством было вверено графу Владимиру Николаевичу Ламздорфу, с 25 декабря 1900 г. он министр. До этого статс-секретарь Ламздорф в 1882—1886 гг. состоял директором Канцелярии министерства, в 1886—1887 гг. — старшим советником и в 1897—1900 гг. — товарищем министра иностранных дел.

В 1902 г. у России за границей было восемь императорских посольств, двадцать пять миссий, три политических и дипломатических агента, двадцать девять генеральных консульств, шестьдесят девять консульств и тридцать девять вице-консульств. Всего же различных штатных установлений министерства за границей было сто семьдесят три, кроме того имелось более трех сотен нештатных консулов, вице-консулов и консульских агентов. Это широкое развитие сети русских дипломатических и консульских учреждений в иностранных государствах наглядно свидетельствует о том, насколько значительно увеличилась и расширилась сеть шифрованной связи, которая от первоначально более узкой географии применения распространилась до отдаленных стран Азии, Африки, Американского континента.

Рассмотрим некоторые наиболее типичные шифры России, впервые появившиеся и использовавшиеся на линиях связи МИД во второй половине ХIХ — начале ХХ в.