Какое бы место для жизни ты не создавал — дом, предприя­тие, страну, — ты создаешь Образ мира

И хотя есть совершенно определенные признаки того, что мы считаем Миром, перечислить их все было бы для меня сей­час трудно.

Тем не менее, поскольку мы постоянно живем в Образах миров, мы их видим так же хорошо, как и воздух. Это значит, что когда Образ мира создан кем-то совершенно, мы его просто не заметим, хотя будем с наслаждением там находиться или хо­дить к этому человеку в гости.

Но стоит творцу хоть в чем-то наврать, как мы заметим отли­чие от истинного мира и или скажем об этом, то есть испытаем желание довести образ до совершенства, или сбежим.

Вот эта способность достраивать миры или сбегать из них и есть основной инструмент исследования творений начальства, то есть проверки образов предприятий на жизнеспособность, которым мы все изначально обладаем.

Жизнеспособность предприятия или образа, как кажется, означает вопрос: достаточно ли жизненной силы у предприятия, чтобы выжить. Но если вы приглядитесь к тому, как вы сами воспринимаете подобные предприятия, то поймете, что речь о чем-то ином. Жизнеспособность образа имеет отношение не" столько к образу или предприятию, сколько к людям, которые в него войдут или нет.

Жизнеспособность образа — это не обладание жизненными силами, а способность давать жизнь, иначе говоря, это не обла­дание жизненными силами для себя, а обладание жизненными силами для людей.

Образ предприятия оценивается людьми как жизнеспособ­ный или нет, так же и предприятие. Но при этом, когда мы говорим об образе предприятия, мы оцениваем этот образ с при­кидкой на себя: хотел бы я там жить? Каково бы мне жилось в таком мире? И это сразу же позволяет указать Начальнику мес­та, которые вызывают неуют и отторгают тебя. Дорабатывая их, он и занимается созданием совершенного Образа мира. Когда речь идет о жизнеспособности предприятия, то речь идет не о том, что будет этот мир давать для жизни, а о том, сколько жизненных сил он имеет. Где эти силы? В людях, кото­рые пришли. В образах нет жизненной силы, она есть только в живых существах — людях, животных и растениях. Она зовется Жива.

И получается, что, создавая образ мира, мы всегда создаем ловушку, в которую заманиваем Живу. И видеть это надо именно так. Не людей мы заманиваем, а именно Живу. Если Живе нра­вится в доме, который ты для нее построил, люди, звери, расте­ния — все придут сюда, их будет тянуть помимо их воли просто потому, что остальной холодный и омертвелый мир будет их выдавливать в это пространство сознания. И они отдадут все свои силы для того, чтобы этот дом Живы стоял.

Вот это искусство — видеть себя небесным женихом для из­вечной невесты этой Вселенной, для богини жизни и плодоро­дия Живы и есть суть мифологии начальника. Как научиться ви­деть себя божественным женихом и как научиться видеть, что такое жизнь, — это вопрос, на который я отвечать не берусь, хотя бы потому, что вы сами знаете это еще лучше, чем видите воздух. Вы сдали экзамен на владение этим знанием, обретя жизнь.

Для того, чтобы его вспомнить, наверное, нужно всего лишь захотеть и немножко понаблюдать, посмотреть вокруг себя. Она повсюду, эта загадочная жизнь. И ты ее вечный жених.

А как только глаза немного очистятся, то останется только перенести увиденное в образ твоего предприятия и спросить лю­дей — воплощение Живы — хотите ко мне? Нет? А что не так?

И так дотачивая и доводя, однажды ты создашь и свой Мир, и обретешь свою утраченную цельность. Извечная невеста, твоя давно утерянная половинка, которую многие ищут всю жизнь — это не мужчина и не женщина — это сама Жива, воплощенная в них.

Именно этот миф, миф об извечных вселенских любовни­ках, и скрывается за образом Начальника.

Можете считать, что работа начальника — это поход Рамы за похищенной ракшасами Ситой, это поход младшей дочери Ма­шеньки за Финистом Ясным Соколом, это битва за возрождение и воссоздание порубанного на множество кусков и раски­данного по свету Осириса.

Для того, чтобы возродить жизнь и жизненное начало, нуж­но вначале иметь цельный и совершенный образ Дома, в кото­рый жизнь может войти, заполнить и слиться так, что будет ка­заться, что это не Дом и жизнь, а просто одно живое тело.