Всякий Джек 3 страница

Ник бросился вниз по лестнице, врезаясь в стены, летя чуть не кубарем, стараясь быстрее добраться до Скарлетт.

– Скарлетт! – крикнул он, как только увидел её. – Это он! Бежим!

– Кто он? Ты про что?

– Он! Фрост – это Джек. Он пытался убить меня!

С чердака послышался громкий удар, некто Джек пытался выбить дверь.

– Но, – Скарлетт не могла осознать то, что только что услышала. – Но он же хороший.

– Нет, – сказал Ник, хватая её за руку и таща за собой вниз по лестнице. – Совсем не хороший.

Скарлетт распахнула входную дверь.

– Добрый вечер, юная леди, – сказал мужчина, стоявший на пороге. – Мы ищем мистера Фроста. Я полагаю, это и есть его логово.

У него были серебристо‑белые волосы, и он благоухал одеколоном.

– Вы его друзья? – спросила она.

– О, да, – ответил низенький мужчина, который стоял позади. У него были чёрные усики, и он, единственный из всех, был в шляпе.

– Разумеется, – сказал третий, самый молодой из них, высокий блондин нордического вида.

– Каждый Джек его друг, – произнёс последний. Он был широкоплечим, с крупной головой и смуглым лицом, и смахивал на быка.

– Он… мистер Фрост вышел, – сказала она.

– Но его машина здесь, – возразил мужчина с белыми волосами, а блондин спросил:

– Кстати, а вы кто?

– Он друг моей мамы, – сказала Скарлетт.

Ник, который уже прошёл мимо джеков, отчаянно махал, чтобы она скорее уходила оттуда.

Скарлетт произнесла как можно беззаботнее:

– Он просто выскочил на минутку. На угол, за газетой. Там, на углу, магазин.

Она закрыла за собой дверь, обошла мужчин и пошла по улице.

– Куда же вы? – спросил усатый.

– Мне нужно на автобус, – сказала она и, не оглядываясь, стала подниматься по холму, в сторону автобусной остановки и кладбища.

Ник шёл рядом с ней. В густеющих сумерках он даже Скарлетт казался призрачным – как будто он был расплавленным летним воздухом, чем‑то нереальным, точно краем глаза она видела мальчика, а стоило присмотреться – там были только гонимые ветром листья.

– Иди быстрее, – прошептал Ник. – Они смотрят на тебя. Но не беги.

– Кто они? – тихо спросила Скарлетт.

– Не знаю, – ответил Ник. – У меня от них странное чувство. Будто они и не люди вовсе. Я хочу вернуться и послушать, что они будут говорить.

– Конечно, люди, кто же ещё! – сказала Скарлетт, ускоряя шаг, насколько это было возможно, чтобы не сорваться в бег. У неё больше не было уверенности, что Ник идёт рядом с ней.

Четверо мужчин стояли у двери дома номер 33.

– Не нравится мне всё это, – сказал мужчина с бычьей шеей.

– Вам что‑то не нравится, мистер Тар? – спросил седовласый. – Да никому из нас не нравится. Всё неправильно. Всё идёт не так.

– В Кракове проблемы. Они не отвечают. А после Мельбурна и Ванкувера… – сказал человек с усиками. – Судя по всему, остались только мы четверо.

– Мистер Кетч, помолчите, прошу вас, – сказал седовласый. – Я думаю.

– Простите, сэр, – ответил мистер Кетч и разгладил свои усы одним пальцем, не снимая перчатки. Он смотрел то на вершину, то на подножье холма и что‑то насвистывал сквозь зубы.

– По‑моему… стоит её догнать, – сказал мистер Тар, мужчина с бычьей шеей.

– А по‑моему, господа, вам нужно слушать, что я говорю, – сказал седовласый. – Я просил тишины. Это значит, что должно быть тихо.

– Простите, мистер Данди, – сказал блондин.

Все замолчали.

В тишине они услышали стук, раздававшийся из глубины дома, откуда‑то сверху.

– Я пойду внутрь, – сказал мистер Данди. – Мистер Тар, вы пойдёте со мной. Нимбл и Кетч возьмут девчонку. Верните её сюда.

– Живой или мёртвой? – спросил мистер Кетч, самодовольно улыбаясь.

– Живой, идиот ты этакий, – сказал мистер Данди. – Я хочу знать, что ей известно.

– Может, она из этих, – сказал мистер Тар. – Которые сделали нас в Ванкувере и в Мельбурне, и…

– Поймайте её, – перебил мистер Данди. – Прямо сейчас.

Блондин и шляпа‑с‑усами поспешили на холм.

Мистер Данди и мистер Тар стояли у двери дома номер 33.

– Высади дверь, – приказал мистер Данди.

Мистер Тар прислонился плечом к двери и навалился на неё всей своей массой.

– Она усилена, – сказал он. – Защищена.

– Любой Джек может справиться с тем, что сделал другой Джек, – произнёс мистер Данди. – Он снял перчатку, приложил руку к двери и что‑то пробормотал на языке, более древнем, чем английский. – Попробуй ещё раз, – сказал он.

Тар прижался к двери, крякнул и толкнул её. На этот раз замок поддался, и дверь распахнулась.

– Неплохо, – похвалил мистер Данди.

Где‑то высоко над ними, на самом верху, раздался грохот.

На полпути наверх они встретились с Джеком. Мистер Данди улыбнулся ему холодной улыбкой, которая не выражала радушия, зато демонстрировала идеальные зубы.

– Здравствуй, Джек Фрост, – произнёс он. – Я полагал, что мальчишка у тебя.

– Так и было, – ответил некто Джек. – Он сбежал.

– Снова? – улыбка Джека Данди стала ещё шире, холоднее и идеальнее. – Один промах – это ошибка, Джек. Второй – это катастрофа.

– Мы его поймаем, – сказал некто Джек. – Сегодня всё будет кончено.

– Очень надеюсь, – сказал мистер Данди.

– Он на кладбище, – сказал Джек, и вся троица устремилась вниз по лестнице.

Некто Джек втянул в себя воздух. Запах мальчишки всё ещё стоял в его ноздрях. Затылок покалывало от предвкушения. Всё повторялось, как много лет назад. Он остановился, чтобы надеть свой чёрный плащ, который выглядел неуместно рядом с твидовым жакетом и бежевым макинтошем мистера Фроста.

Входная дверь была открыта. Вечерело. На это раз некто Джек точно знал, куда идти. Без дальнейшего промедления он вышел из дома и поспешил на холм к кладбищу.

Когда Скарлетт добралась до кладбища, ворота оказались закрыты. Скарлетт отчаянно потянула их на себя, но их заперли на замок изнутри. Тогда рядом с ней появился Ник.

– Ты знаешь, где ключ? – спросила она.

– На это нет времени, – сказал Ник. Он подошёл вплотную к металлическим прутьям. – Обними меня.

– Что?

– Просто обхвати меня руками и закрой глаза.

Скарлетт посмотрела на Ника, словно требуя от него найти другой способ, затем всё‑таки подошла, крепко обняла его и зажмурилась.

– Хорошо.

Ник прижался к прутьям кладбищенских ворот. Они считались частью кладбища, и он надеялся, что подаренная ему Свобода кладбища может, хотя бы раз, укрыть кого‑то ещё. И он просочился сквозь прутья, подобно дыму.

– Можешь открыть глаза, – сказал он.

Она так и поступила.

– Как ты это сделал?

– Здесь мой дом, – сказал он. – Я здесь много чего могу.

Послышался стук подошв по мостовой, и по ту сторону стены появилось двое мужчин. Они принялись трясти ворота, производя страшный грохот.

– Ку‑ку, – сказал Джек Кетч и хищно улыбнулся Скарлетт сквозь прутья. Усы его шевельнулись, как у мультяшного кролика. Вокруг его левого предплечья был намотан чёрный шёлковый шнур. Он дёрнул его и натянул между руками, будто пробуя на прочность, затем стал перекатывать его с руки на руку, как будто играл в верёвочку.

– Иди сюда, лапуля. Всё хорошо. Никто тебя не обидит.

– Нам просто нужно задать тебе несколько вопросов, – сказал высокий блондин мистер Нимбл. – Мы здесь как официальные лица.

(Он лгал: Джеки‑на‑все‑руки были совершенно неофициальной организацией, хотя отдельные Джеки работали в правительстве, в полиции и много где ещё).

– Бежим! – крикнул Ник, потянув Скарлетт за руку. Она побежала.

– Ты это видел? – спросил Джек, которого они называли Кетч.

– Что?

– С ней кто‑то был, я видел его. Мальчишка.

– Тот самый мальчишка? – переспросил Джек, который Нимбл.

– Откуда я знаю? Давай, подсади меня.

Высокий сложил руки замком. Джек Кетч поставил на них свою ногу в траурном ботинке, оттолкнулся и взобрался на ворота, затем спрыгнул вниз, приземлившись на четвереньки, как лягушка. Затем он поднялся и сказал:

– Ты ищи другой вход, а я побегу за ними.

И он помчался по извилистой дорожке, ведущей на кладбище.

– Объясни мне, что мы сейчас делаем? – попросила Скарлетт.

Ник шёл по сумрачному кладбищу довольно быстро, но пока ещё не бежал.

– В каком смысле?

– По‑моему, тот человек хотел меня убить. Ты видел, как он играл со своим чёрным шнурком?

– Наверняка хотел. А тот человек, Джек, – твой мистер Фрост – он хотел убить меня. У него нож.

– Он совсем не мой мистер Фрост. Хотя, в какой‑то степени, да. Прости меня. Куда мы?

– Сперва нужно спрятать тебя в безопасном месте. А потом я разберусь с ними.

Вокруг Ника собирались встревоженные и напуганные обитатели кладбища.

– Ник, – позвал его Кай Помпей. – Что происходит?

– Плохие люди, – сказал Ник. – Хорошо бы, кто‑нибудь из наших присмотрел за ними. Мне нужно постоянно знать, где они находятся. И ещё надо спрятать Скарлетт. Есть идеи?

– В склепе часовни? – предложил Теккерей Порринджер.

– Там они будут искать в первую очередь.

– С кем ты говоришь? – спросила Скарлетт, уставившись на него как на сумасшедшего.

Кай Помпей сказал:

– Можно спрятать её внутри холма.

Ник задумался.

– Да, отлично. Скарлетт, помнишь место, где мы видели Синего человека?

– Смутно. Там было темно. Помню, что там нечего было бояться.

– Я отведу тебя туда.

Они поспешили дальше. Скарлетт видела, что Ник по пути с кем‑то разговаривает, но ей были слышны только его реплики. Было похоже, как если бы он говорил по телефону. И это ей напомнило…

– Мама с ума сойдёт, – сказала она. – Всё, я труп.

– Нет, – сказал Ник. – Пока ещё нет, и не скоро им станешь.

Затем он обратился к кому‑то другому:

– Их уже двое?.. Вместе? Понятно.

Они добрались до мавзолея Фробишеров.

– Вход под нижним гробом слева, – сказал Ник. – Если ты услышишь, что кто‑то идёт, и это буду не я, спускайся вниз до самого конца… ты сможешь себе чем‑нибудь посветить?

– Ага. У меня брелок с фонариком.

– Хорошо.

Он открыл дверь мавзолея.

– И будь осторожна. Не упади и всё такое.

– А ты куда? – спросила его Скарлетт.

– Это мой дом, – сказал Ник. – Я собираюсь защитить его.

Скарлетт сжала брелок в руке и опустилась на четвереньки. Проход под гробом был довольно узкий, но она протиснулась в отверстие, ведущее внутрь холма, и постаралась вернуть гроб на место. В тусклом свете диодного фонарика она увидела каменные ступеньки. Она встала правее, взялась одной рукой за стену, спустилась на три ступеньки и села, надеясь, что Ник знает, что делает. И она стала ждать.

Ник спросил:

– Где они сейчас?

Ему ответил его отец:

– Один идёт по Египетской аллее, ищет тебя. Его друг ждёт неподалёку, у стены. Трое других сейчас взбираются на стену по мусорным контейнерам.

– Как жаль, что Сайласа нет. Он бы мигом с ними разделался. Или мисс Люпеску.

– Ты и без них справишься, – сказал мистер Иничей.

– А где мама?

– Следит за теми, кто лезет по стене.

– Передай ей, что я спрятал Скарлетт за мавзолеем Фробишеров. Пусть она за ней присмотрит, если со мной что‑то случится.

Ник бежал сквозь темноту кладбища. Единственный путь в северо‑западную часть проходил по Египетской аллее. Чтобы туда попасть, пришлось бы пройти мимо невысокого человека с чёрной шёлковой верёвкой. Человека, который искал его, чтобы убить…

Ему пришлось напомнить себе: ты – Никто Иничей. Ты – часть этого кладбища. С тобой ничего не случится.

Он так спешил на Египетскую аллею, что едва не прошёл мимо маленького человека – Джека по прозвищу Кетч. Мужчина почти скрылся в тени.

Ник затаил дыхание, растворился настолько глубоко, как только мог, и прошёл мимо него, словно облако пыли, поднятое вечерним ветерком.

Он прошёл всю заросшую зеленью Египетскую аллею, а затем усилием воли вновь сделал себя видимым и пнул камушек.

Он увидел, как под аркой отделилась тень и двинулась в его сторону, почти так же неслышно, как ходят мёртвые.

Ник протиснулся сквозь заросли плюща, перекрывшие аллею, и прошёл на северо‑западную часть кладбища. Он знал, что правильно рассчитал время. Если бы он шёл слишком быстро, мужчина потерял бы его, слишком медленно – его настигла бы чёрная шёлковая верёвка, которая обмоталась бы вокруг его шеи и лишила бы его воздуха и будущего.

Он шумно ломился сквозь заросли плюща, потревожив лису, одну из многих, живших на кладбище, которая бросилась от него в подлесок. Здесь был настоящий лабиринт, состоявший из разбитых надгробий и безголовых статуй, деревьев и кустов остролиста, скользких куч полусгнивших осенних листьев. Но Ник знал это лабиринт как свои пять пальцев, ведь он играл здесь с тех пор, как научился ходить.

Теперь спешил осторожно, переступая с переплетённых корней плюща на камни и на землю. Он чувствовал, что это его кладбище, и что оно само пыталось его спрятать, защитить, скрыть его от чужих глаз. Он же сейчас сопротивлялся этому, стараясь, чтобы его замечали.

Он увидел Неемию Трота и остановился.

– Приветствую, юный Ник! – крикнул поэт. – Я слышу, что кругом царит возбуждение, а ты несёшься по этим владениям подобно комете на небосводе. Что скажешь, добрый Ник?

– Стойте, – сказал Ник, – там, где вы стоите. Смотрите на дорогу, по которой я пришёл. Скажите мне, когда он приблизится.

Ник обошел покрытую плющом могилу Карстерса и остановился спиной к своему преследователю. Он громко и тяжело дышал, как будто выдохся от бега.

Он ждал. Прошло лишь несколько секунд, но казалось, что они длились целую вечность.

("Он здесь, приятель, – сказал Неемия Трот. – Приблизительно в двадцати шагах сзади тебя.")

Джек по прозвищу Кетч увидел перед собой мальчика. Он натянул свой чёрный шёлковый шнур, с которым был неразлучен уже много лет. За эти годы шнур обнимал за шею очень многих, и никто ещё не выходил из этого объятия живым. Он был очень мягким и сильным, и его не было видно на рентгене.

Усы Кетча двигались, но всё остальное было неподвижным. Он заметил свою жертву и теперь боялся её спугнуть. Он начал бесшумно приближаться к Нику.

Мальчик выпрямился.

Джек Кетч бросился вперёд. Его до блеска начищенные чёрные туфли практически не производили шума на прошлогодних листьях.

("Он приближается!" – крикнул Неемия Трот.)

Мальчик повернулся, и Джек Кетч прыгнул прямо на него…

Мистер Кетч почувствовал, что земля уходит у него из‑под ног. Он хватался за ускользавший от него мир рукой, затянутой в перчатку, но всё глубже и глубже проваливался в старую двадцатифутовую могилу, пока не приземлился на гроб мистера Карстерса, раздробив одновременно крышку гроба и собственную лодыжку.

– Это первый, – спокойно произнёс Ник, хотя чувствовал что угодно, но только не спокойствие.

– Изящное исполнение, – восхитился Неемия Трот. – Я сложу оду. Не хочешь остаться и послушать?

– Сейчас нет времени, – ответил Ник. – Где остальные?

Юфимия Хорсфол сказала:

– Трое в юго‑западной части, поднимаются на холм.

Том Сэндс добавил:

– Есть ещё один. Прямо сейчас он обходит часовню. Это тот, который ходил на кладбище весь прошлый месяц. Но в нём что‑то изменилось.

– Присмотрите за тем, который в могиле Карстерса. И, пожалуйста, передайте мистеру Карстерсу, что я очень извиняюсь…

Он нырнул под ветку сосны и помчался вокруг холма – то по тропинкам, то отталкиваясь от надгробий и перепрыгивая через могилы, чтобы срезать путь.

Пробегая мимо старой яблони, он услышал резкий женский голос:

– Их всё ещё четверо. Каждый – убийца. И вряд ли они все так запросто свалятся в могилы.

– Привет, Лиза. Я думал, ты злишься на меня.

– Может, да, а может, нет, – сказала она, так и не проявившись. – Но я не хочу, чтобы они разорвали тебя на кусочки, ни в коем разе.

– Тогда помоги мне. Запутай их, сбей их с толку, задержи. Можешь это сделать?

– И ты снова куда‑то побежишь? Никто Иничей, ты можешь просто раствориться и засесть в уютной мамочкиной гробнице, они вовек тебя там не найдут! А потом вернётся Сайлас и задаст им…

– Может, вернётся, а может, и нет, – ответил Ник. – Увидимся под деревом, в которое молния ударила.

– Я с тобой всё ещё не разговариваю, – проворчала Лиза Хемпсток, гордая как павлин и звонкая как ласточка.

– Вообще‑то, разговариваешь. Мы же сейчас говорим.

– Сейчас – критическая ситуация. А потом ни слова.

Ник пошёл к дубу, в который двадцать лет назад ударила молния. Сейчас от него оставался только обугленный ствол, пронзающий небо.

Его осенила идея, хотя чёткого плана действий ещё не было. Всё зависело от того, сможет ли он вспомнить уроки мисс Люпеску и всё, что он видел и слышал в детстве.

Эту могилу оказалось найти труднее, чем он ожидал. Но всё же он её нашёл – уродливую, перекошенную под странным углом, увенчанную безголовым, испорченным сыростью ангелом, напоминающим гигантский гриб. Он дотронулся до неё и ощутил знакомый холод, и только тогда убедился, что это та самая могила.

Он сел на неё и сделался полностью видимым.

– Ты не растворился, – сказал голос Лизы. – Тебя так кто угодно увидит.

– Вот и хорошо, – сказал Ник. – Я хочу, чтобы они меня нашли.

– Похоже, ты знаешь больше, чем они думают.

Поднималась луна. Она была огромной и висела ещё довольно низко. Ник подумал, не будет ли слишком, если он начнёт насвистывать.

– Я его вижу!

К нему мчался мужчина, спотыкаясь на бегу. Следом, не отставая, бежало ещё двое.

Ник знал, что вокруг собирались и наблюдали мёртвые, но заставил себя не обращать на них внимания. Он устроился на уродливой могиле поудобнее, чувствуя себя наживкой в западне. Чувство было не из приятных.

Первым к могиле подбежал мужчина, похожий на быка, за ним следовали седовласый, который раздавал указания, и, наконец, высокий блондин.

Ник оставался на месте.

Седовласый сказал:

– Ага, вот и неуловимый младший Дориан. Восхитительно. Наш Джек Фрост преследует его по всему миру, а он здесь, на том же месте, где Джек оставил его тринадцать лет назад.

Ник сказал:

– Он убил мою семью.

– Так и есть.

– Почему?

– Какая разница? Тебе уже не с кем будет этим поделиться.

– Тогда и у вас язык не отвалится сказать мне, правда?

У седовласого вырвался смешок.

– Ха! Забавный парнишка. Лучше сам расскажи: как это ты умудрился прожить целых тринадцать лет на кладбище, оставаясь незамеченным?

– Я отвечу на ваш вопрос, если вы ответите на мой.

Человек с бычьей шеей рявкнул на него:

– Не смей говорить с мистером Данди в таком тоне, нахалёнок! Да я разорву тебя! Я сейчас…

Беловолосый сделал ещё один шаг к могиле.

– Успокойся, Джек Тар. Всё в порядке. Ответ за ответ. Мы – я и мои друзья – являемся членами братства, известного как Джеки‑на‑все‑руки. У нас ещё много других имён. Наша история уходит в глубь веков. Мы знаем… мы помним вещи, которые остальные люди уже позабыли. Древние Знания.

Ник сказал:

– Волшебство? Какая‑то древняя магия?

– Можно и так сказать. Особый вид. Есть такая магия, которая берётся из смерти. Что‑то покидает этот мир, что‑то приходит взамен.

– И что же – ради этого вы убили мою семью? Ради магической силы? Это смешно.

– Нет. Мы убивали вас, чтобы защититься. Давным‑давно, – дело было в Египте, в эпоху пирамид, – один из нас предсказал, что в будущем родится ребёнок, который будет жить на границе между живыми и мёртвыми. И если этот ребёнок вырастет, он положит конец нашему ордену и всему, что мы делаем. Наши люди умели составлять гороскопы ещё раньше, чем Лондон стал деревней. Мы знали о вашей семье, когда Новый Амстердам ещё не стал Нью‑Йорком. И мы отправили к тебе того, кто был, как нам казалось, самым лучшим, самым быстрым, самым опасным из всех Джеков. Мы хотели удержать удачу на своей стороне, чтобы установленный порядок сохранился ещё на пять тысяч лет. Но Джек не справился.

Ник посмотрел на всех троих.

– И где же он сам? Почему он не с вами?

Блондин сказал:

– Мы и без него разберёмся. У нашего Джека Фроста отличный нюх. Он идёт по следу твоей подружки. Нельзя оставлять свидетелей. Особенно в таком деле.

Ник подался вперёд и запустил руки в сорную траву, разросшуюся на запущенной могиле.

Он сказал:

– Что ж, давайте, хватайте меня.

Блондин улыбнулся, человек с бычьей шеей ринулся вперёд и – да – даже мистер Данди подошёл на несколько шагов.

Ник закопался пальцами в траву ещё поглубже, оскалился и произнёс три слова на языке, который был древним ещё до рождения Синего человека.

– Скай! Фей! Кавага!

Он открыл упырь‑врата.

Могила распахнулась, словно люк. В глубокой дыре под крышкой Ник видел тьму, наполненную сияющими огнями.

Человек с бычьей шеей, мистер Тар, оказался на краю этой пропасти, не успел остановиться и, потрясённый, полетел во тьму.

Мистер Нимбл бросился к Нику с вытянутыми руками, стараясь перепрыгнуть через дыру. На мгновенье он завис в воздухе над могилой, а затем его засосало в бездну под упырь‑вратами.

Мистер Данди стоял на краю упырь‑врат на каменной губке и смотрел вниз, в темноту. Затем он поднял глаза на Ника и улыбнулся своими тонкими губами.

– Не знаю, что ты только что сделал, – произнёс мистер Данди, – но это не сработало.

Он вытащил из кармана свою руку, затянутую в перчатку. В руке был пистолет. Он был направлен прямо на Ника.

– Мне бы следовало сделать это ещё тринадцать лет назад, – произнёс мистер Данди. – Никому нельзя доверять. Если дело важное, надо делать его самому.

Сухой и горячий ветер поднялся из упырь‑врат, неся с собой песок и прах. Ник сказал:

– Там, внизу, пустыня. Вода там есть, но её нужно искать. Есть и еда, если поискать ещё получше. Но только не ссорьтесь с ночными призраками. Держитесь подальше от Упырьхейма. Упыри могут высосать ваши воспоминания и сделать вас одним из них, а могут подождать, пока вы сгниёте, чтобы вас сожрать. Так или иначе, вас ждёт участь получше.

Пистолет не колыхнулся. Мистер Данди спросил:

– Ты о чём?

Ник обвёл рукой кладбище.

– О них, – последовал ответ. Мистер Данди проследил взглядом направление, в котором указывал мальчик, и этого мига хватило, чтобы Ник растворился. Глаза мистера Данди забегали туда‑сюда, но Ника уже не было у разбитой статуи. Из отверстия послышался чей‑то крик, напоминавший одинокий стон ночной птицы.

Мистер Данди снова оглянулся, наморщив лоб и дрожа от ярости.

– Где ты? – прорычал он, не понимая, как лучше поступить. – Дьявол тебя подери, где ты?!

Ему показалось, что кто‑то сказал:

– Упырь‑врата созданы, чтобы их открывали, а затем закрывали. Нельзя оставлять их открытыми. Они жаждут закрыться.

Край бездны задрожал. Мистер Данди однажды пережил землетрясение, дело было в Бангладеше. Сейчас земля точно так же затряслась и ушла из‑под его ног, и он бы неминуемо упал в бездну, если бы не успел крепко схватиться за перекошенное надгробие. Он не знал, что ждало его внизу. И не хотел знать.

Земля продолжала дрожать, и надгробие начало постепенно двигаться к краю могилы под весом мистера Данди.

Он поднял взгляд. Мальчик стоял там и с интересом наблюдал за ним.

– Сейчас я закрою врата, – сообщил он. – Мне кажется, если вы так и будете держаться за эту штуку, то они вас раздавят. А может, поглотят и сделают частью себя, точно не знаю. Но я даю вам шанс, которого вы не дали моей семье.

Дрожь усилилась. Мистер Данди посмотрел в серые глаза мальчика и выругался. Затем сказал:

– Ты никогда от нас не избавишься. Мы – Джеки‑на‑все‑руки. Мы повсюду. Это не конец.

– Для кого как, – ответил Ник. – Это конец для твоего рода‑племени и всего, что вам дорого. Как и предсказал ваш человек в Египте. Вы же не убили меня? А значит, вы были повсюду, но теперь вам конец, – его вдруг осенило. – Вот чем занимается Сайлас, да? Вот, значит, где он пропадает.

Выражение лица мистера Данди безо всяких слов подтвердило все его предположения.

Если мистер Данди что‑то и собирался ответить Нику, он об этом не узнал, потому что в тот самый момент мистер Данди отпустил надгробие и медленно улетел в пасть упырь‑врат.

Ник произнёс:

– Вэг Хэрадос.

Упырь‑врата снова превратились в обычную могилу.

Кто‑то потянул Ника за рукав. Он обернулся. На него смотрел Фортинбрас Бартелби.

– Ник! Человек, что у часовни околачивался – он поднимается!

Некто Джек следовал своему обонянию. Он отстал от других не в последнюю очередь потому, что запах одеколона Джека Данди ощутимо мешал учуять что‑либо ещё и тем самым осложнял поиск.

Он не чувствовал здесь мальчика. Его запах сливался с кладбищем. Зато девчонка пахла домом своей матери и каплей духов, которую прыснула себе на шею утром перед школой. Она, к тому же, пахла как пахнет жертва: потом и страхом. Так думал Джек, раскладывая воздух на составляющие. Где бы ни была девчонка, там же рано или поздно окажется и мальчишка.

Он сомкнул пальцы на рукоятке ножа, поднимаясь по холму. Дойдя почти до вершины, он вдруг понял, что Джек Денди и остальные погибли. Это была всего лишь догадка, но он почувствовал, что это правда. Вот и отлично, подумал он. Свято место пусто не бывает. Его карьера в Ордене зашла в тупик, когда он не справился с заданием вырезать всё семейство Дорианов. С тех пор ему никто больше не доверял.

Но скоро всё будет по‑другому.

На вершине холма некто Джек внезапно потерял след её запаха. Это значило, что она где‑то рядом.

Он сделал несколько шагов назад и без труда вновь уловил шлейф её духов рядом с небольшим мавзолеем. Его железная дверь была закрыта. Он потянул её на себя, и она распахнулась.

Запах стал сильнее, и в нём отчётливо читался страх. Джек принялся поочерёдно стаскивать с полок гробы. Они падали и сотрясали старый деревянный пол, рассыпая своё содержимое. Нет, вряд ли девчонка прячется в одном из них…

Но где тогда?

Джек ощупал стену и обнаружил, что она сплошная. Тогда он встал на четвереньки, оттащил последний гроб с его места и запустил руку в пространство за ним. Там оказался лаз.

– Скарлетт! – позвал он, пытаясь вспомнить, как именно он называл её, когда был мистером Фростом, но эту часть себя он безвозвратно потерял. Теперь он был просто некто Джек, и больше никто. Он протиснулся в лаз.

Когда Скарлетт услышала грохот наверху, она стала осторожно спускаться по ступенькам, держась правой рукой за стену, а левой держа включённый фонарик. Его света как раз хватало, чтобы видеть, куда наступать. Она добралась до низа лестницы и, с колотящимся сердцем, вошла в усыпальницу.

Ей было страшно. Она боялась мистера Фроста и его жутких приятелей, боялась этой усыпальницы и того, что в ней крылось. Если быть до конца честной с собой, она также немного боялась Ника. Он уже не был тихим загадочным мальчиком из её детства. Он стал кем‑то новым. Не вполне человеком.

Она попыталась представить, о чём сейчас могла думать её мать. Наверное, она названивает мистеру Фросту, чтобы спросить, когда Скарлетт вернётся домой. Скарлетт подумала: "Если я выберусь отсюда живой, я точно заставлю её купить мне телефон. Это уму не постижимо – я последняя в классе, у кого нет мобильника!"

Затем она подумала, что соскучилась по маме.

Она не представляла, что люди умеют двигаться столь бесшумно в полной темноте. Внезапно чья‑то рука в перчатке закрыла её рот, и голос, едва‑различимо похожий на мистера Фроста, холодно произнёс:

– Будешь рыпаться или пошевелишь хоть пальцем – перережу глотку. Кивни, если поняла.

Скарлетт кивнула.

Ник увидел беспорядок в мавзолее Фробишеров – наваленные гробы с рассыпавшимся по полу содержимым. Там было множество Фробишеров и несколько Петтиферов, все в разной степени потрясения и оцепенения.

– Он уже внизу, – сказал Эфраим.

– Спасибо, – сказал Ник. Он пролез сквозь дыру внутрь холма и стал спускаться по ступенькам.

Ник видел, как видят мёртвые: он различал и ступени, и помещение внизу. Уже на полпути он смог разглядеть, что Джек держит Скарлетт, заломив её руку за спину и прижав к её шее огромный хищный нож для свежевания.

Некто Джек посмотрел в темноту.

– Здорово, парень, – сказал он.

Ник промолчал. Он старательно растворился и сделал ещё один шаг.

– Ты думаешь, что я не вижу тебя, – произнёс некто Джек. – И ты прав. Но я чую твой страх. И я слышу, как ты движешься и дышишь. А теперь, когда я знаю про твой фокус с исчезновением, я тебя чувствую. Давай, скажи что‑нибудь. Так, чтобы я услышал, иначе я начну кромсать девчонку на кусочки. Я понятно говорю?

– Да, – отозвался Ник, и его голос разлетелся эхом по усыпальнице. – Понятно.