Annotation 14 страница

И опять в огромном зале Сто Лата горели свечи и гремела музыка. Пока гости спускались по ступенькам и кучковались вокруг буфета с холодными закусками, церемониймейстер без устали представлял тех, кто, по причине важности собственной персоны или просто рассеянности, явились позже. Как, например: — КоролевскийУзнаватель, Камергер Королевы, Его Несссравненноззабавноссть Огниус Кувыркс, Волшебник Первой Степени (Незримый Университет). Кувыркс надвигался на новобрачных, улыбаясь и зажав в руке большую сигару. — Могу я поцеловать невесту? — осведомился он. — Если волшебникам это дозволяется, — ответила Изабель, подставляя щеку. — Мы считаем, что фейерверк получился изумительным, — встрял Мор. — И полагаю, что внешнюю стену удастся отстроить. Дорогу к закускам ты сам найдешь. — В последнее время он стал выглядеть гораздо лучше, — пробормотала Изабель, не меняя выражения лица (на нем застыла неподвижная улыбка), когда Кувыркс исчез в толпе. — Уж конечно, многое можно сказать о единственном человеке, имеющим право не повиноваться королеве, — шепнул Мор, обмениваясь приветственными кивками с проходящими придворными. — Говорят, он представляет собой реальную власть, стоящую за троном, хмыкнула Изабель. — Важная… как это там, рыба? — Птица, — рассеянно поправил Мор. — Заметила, он теперь совсем забросил магию? — Молчивононаидет. — Ее Несравненное Величество, Королева Келирехенна Первая, Госпожа Сто Лата, Защитница Восьми Протекторатов и Императрица Длинной Узкой Спорной Полосы К Пупу От Сто Лата. Изабель подпрыгнула. Мор поклонился. Кели просияла при виде обоих. Они не могли не заметить, что она подпала под влияние кого-то, склоняющего ее носить одежду, хотя бы приблизительно повторяющую форму ее тела, и отказаться от причесок, напоминающих результат скрещивания ананаса с красным перцем. Она клюнула Изабель в щеку, затем отступила на шаг и с ног до головы оглядела Мора. — Как Сто Гелит? — поинтересовалась она. — Отлично, отлично, — успокоил Мор. — Однако надо что-то делать с темницами. Твой покойный дядюшка имел необычные… увлечения и… — Она имеет в виду тебя, — прошептала Изабель. — Это твое официальное имя. — Я всегда предпочитал зваться Мором, — огрызнулся Мор. — И какой необычный герб, — продолжала королева. — Скрещенные косы на песочных часах на черном поле. Королевский Колледж изрядно потрудился… — Не то чтобы я возражал быть герцогом, — признался Мор. — Женитьба на герцогине, вот что потрясает. — Ты привыкнешь. — Надеюсь, нет. — Хорошо. А теперь, Изабель, — сказала Кели, сжимая зубы, — если ты хочешь вращаться в королевских кругах, то есть некоторые люди, с которыми ты просто обязана познакомиться… Изабель, непреодолимой силой увлекаемая в толпу, бросила на Мора отчаянный взгляд и вскоре исчезла из поля зрения. Мор пробежался пальцем по внутренней поверхности воротничка, посмотрел направо-налево и метнулся в завешанный папоротником уголок у самого краешка буфета, где он мог посидеть и слегка отдышаться. У него за спиной прочистил горло церемониймейстер. Его взгляд принял отсутствующее выражение, точно подернулся дымкой. — Похититель Душ, — произнес он тоном человека, чьи уши не слышат, что говорят уста, — Разрушитель Империй, Поглотитель Океанов, Вор Всех Времен, Наивысшая Реальность, Жнец Рода Человеческого… — ХОРОШО, ХОРОШО. Я МОГУ САМ СЕБЯ ПРЕДСТАВИТЬ. Мор замер с холодной индюшачьей ножкой на полпути ко рту. Он не повернулся. Он не нуждался в этом. Этот голос, скорее ощущаемый, чем слышимый, узнавался безошибочно. И это потемнение, похолодание воздуха тоже невозможно было спутать ни с чем. Болтовня и музыка брачного пира замедлились и постепенно затихли. — Мы не думали, что ты придешь, — буркнул он, обращаясь к горшку с папоротником. — НА СВАДЬБУ СОБСТВЕННОЙ ДОЧЕРИ? ДА И ПОТОМ, Я ВПЕРВЫЕ ПОЛУЧИЛ ПРИГЛАШЕНИЕ КУДА-ЛИБО. ОНО С ЗОЛОТЫМ ОБРЕЗОМ, С «БРАКОСОЧЕТАНИЕ СОСТОИТСЯ» И СО ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ, ЧТО ПОЛАГАЕТСЯ. — Да, но когда ты не пришел на службу… — МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ЭТО, ВЕРОЯТНО, БУДЕТ НЕ СОВСЕМ УМЕСТНО. — Полагаю, что так… — ЕСЛИ УЖ ГОВОРИТЬ НАЧИСТОТУ, Я ДУМАЛ, ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ЖЕНИТЬСЯ НА ПРИНЦЕССЕ. — Мы обсуждали это, — вспыхнул Мор. — И пришли к выводу, что, если ты спасаешь принцессу, это вовсе не означает, что надо сломя голову бросаться в воду. — ОЧЕНЬ БЛАГОРАЗУМНО. СЛИШКОМ МНОГИЕ ДЕВУШКИ ПРЫГАЮТ В ОБЪЯТИЯ ПЕРВОМУ ЖЕ МОЛОДОМУ ЧЕЛОВЕКУ, ПРОБУДИВШЕМУ ИХ, К ПРИМЕРУ, ОТ СТОЛЕТНЕГО СНА. — И вот, еще мы подумали, что, в общем и целом, раз уж я действительно хорошо узнал Изабель… — ДА, ДА, Я УВЕРЕН. ОТЛИЧНОЕ РЕШЕНИЕ. ОДНАКО ЛИЧНО ДЛЯ СЕБЯ Я РЕШИЛ БОЛЬШЕ НЕ ИНТЕРЕСОВАТЬСЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ ДЕЛАМИ. — В самом деле? — ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ТЕХ СЛУЧАЕВ, КОГДА ЭТОГО ТРЕБУЕТ РАБОТА, РАЗУМЕЕТСЯ. ЭТО ЗАТУМАНИВАЛО МОЮ СПОСОБНОСТЬ К ТРЕЗВОМУ СУЖДЕНИЮ. Уголком глаза Мор заметил высунувшуюся из рукава костяную руку, мастерски наколовшую на палец фаршированное яйцо. Мор развернулся. — Что произошло? — воскликнул он. — Я должен знать! В одно мгновение мы находились в Длинной Комнате, и вдруг — бац! Мы в поле за городом и при этом остались прежними нами! Я хочу сказать, изменились не мы, а реальность, которая была подогнана, чтобы вместить нас! Кто это сделал? — Я ПЕРЕМОЛВИЛСЯ СЛОВЕЧКОМ С БОГАМИ, — неловко, словно смущаясь, признался Смерть. — О. Неужели ты это сделал? — воскликнул Мор. Смерть упорно избегал его взгляда. — ДА. — Вряд ли они были очень довольны. — БОГИ СПРАВЕДЛИВЫ. КРОМЕ ТОГО, ОНИ СЕНТИМЕНТАЛЬНЫ. МНЕ ЛИЧНО ТАК И НЕ УДАЛОСЬ ПОНЯТЬ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ. НО ТЫ ПОКА ЕЩЕ НЕ СВОБОДЕН. ТЫ ДОЛЖЕН ПРОСЛЕДИТЬ ЗА ТЕМ, ЧТОБЫ ИСТОРИЯ ШЛА ПО ПРЕДНАЗНАЧЕННОМУ ЕЙ ПУТИ. — Знаю, — кивнул Мор. — Объединение королевств и прочее. — НЕ ИСКЛЮЧЕНО, ЧТО В ИТОГЕ ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО НЕ ОСТАЛСЯ СО МНОЙ. — Я, конечно, многому научился, — признал Мор. Приложив руку к лицу, он рассеянно погладил четыре тонких белых шрама, идущих поперек щеки. — Однако не думаю, что я скроен для работы вроде этой. Послушай, мне действительно очень жаль… — У МЕНЯ ДЛЯ ТЕБЯ ЕСТЬ ПОДАРОК. Смерть поставил тарелку с закусками и принялся рыться в таинственных складках своего одеяния. Когда костяная рука появилась вновь, между большим и указательным пальцами был зажат маленький глобус. Он достигал приблизительно трех дюймов в диаметре. Можно было подумать, что это самая большая во всем мире жемчужина, если бы не поверхность: она представляла собой беспрерывно движущийся водоворот сложных серебристых теней, которые вы вроде бы где-то видели, но никак не могли понять, где. Шар, положенный в протянутую ладонь Мора, оказался на удивление тяжелым и слегка теплым. — ДЛЯ ТЕБЯ И ТВОЕЙ ЖЕНЫ. СВАДЕБНЫЙ ПОДАРОК. ПРИДАНОЕ. — Это прекрасно! А мы-то думали, что от тебя был серебряный тостер. — ЭТО ОТ АЛЬБЕРТА. БОЮСЬ, У НЕГО НЕ СЛИШКОМ РАЗВИТО ВООБРАЖЕНИЕ. Мор поворачивал в руке шар. Кипящие внутри тени, казалось, отвечали на прикосновение, посылая маленькие потоки света, которые, описав дугу, завершали свой путь у его пальцев. — Это жемчужина? — спросил он. — ДА. КОГДА ЧТО-ТО РАЗДРАЖАЕТ УСТРИЦУ И ЭТО «ЧТО-ТО» НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ВЫНУТО, БЕДНОЕ СОЗДАНИЕ ОБВОЛАКИВАЕТ ПРЕДМЕТ СЛИЗЬЮ И ПРЕВРАЩАЕТ ЕГО В ЖЕМЧУГ. ЭТО ЖЕМЧУЖИНА ДРУГОГО ВИДА. ЖЕМЧУЖИНА РЕАЛЬНОСТИ. ТЫ ДОЛЖЕН УЗНАТЬ ЕЕ-В КОНЦЕ КОНЦОВ, ВЕДЬ ИМЕННО ТЫ ЕЕ СОЗДАЛ. Мор осторожно перебрасывал вещицу из одной руки в другую. — Мы присоединим ее к фамильным драгоценностям, — пообещал он. — У нас их не так уж много. — В ОДИН ПРЕКРАСНЫЙ ДЕНЬ ОНА СТАНЕТ СЕМЕНЕМ НОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ. От неожиданности Мор не сумел в очередной раз подхватить шар, но молниеносно отреагировал и поймал его прежде, чем тот успел удариться о плитки пола. — Что? — ДАВЛЕНИЕ ЭТОЙ РЕАЛЬНОСТИ УДЕРЖИВАЕТ ЕЕ В СЖАТОМ СОСТОЯНИИ. МОЖЕТ НАСТАТЬ ДЕНЬ, КОГДА ВСЕЛЕННОЙ ПРИДЕТ КОНЕЦ. РЕАЛЬНОСТЬ УМРЕТ. ТОГДА ЭТА РЕАЛЬНОСТЬ ВЗОРВЕТСЯ И… КТО ЗНАЕТ? БЕРЕГИ ЕЕ. ЭТО БУДУЩЕЕ, ТАК ЖЕ КАК И НАСТОЯЩЕЕ. Смерть склонил череп набок. — ЭТО МЕЛОЧЬ, — сказал он. — В ТВОЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ МОГЛА БЫ БЫТЬ ВЕЧНОСТЬ. — Знаю. Мне очень повезло. — И ЕСТЬ ЕЩЕ ОДНА ВЕЩЬ, — добавил Смерть. Опять сунув руку в складки одеяния, он вытащил предмет продолговатой формы, неумело завернутый в бумагу и перевязанный шнурком. — ЭТО ТЕБЕ, ТЕБЕ ЛИЧНО. ТЫ НИКОГДА НЕ ПРОЯВЛЯЛ К НЕЙ ИНТЕРЕСА. УЖ НЕ ДУМАЛ ЛИ ТЫ, ЧТО ЕЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ? Мор развернул упаковку. В руках он держал маленькую книжицу в кожаном переплете. На корешке сияющими золотом витыми буквами было выбито одно-единственное слово: «Мор». В обратном порядке он перелистал незаполненные листы, пока не увидел тоненький чернильный след, терпеливо вьющийся по странице, и не прочел: * * *