Шаман-воспитанный в яслях коровьего хлева

В древности в нашем Кангаласском наслеге, в той части, которая теперь образовала особый наслег Эчик-Хангаласа, по преданию, родился и жил шаман по имени Абаасы-Ойуна (шаман злых духов). Его кости лежат в урочище Томтор. Про его рождение рассказывают так:

Когда он только лишь родился, отец и мать заметили, что его глаза расположены уродливо: один из них был по середине лба, а другой много ниже («юёргю сюёргю»).

Родители испугались такой страшной, не похожей на обыкновенных людей наружности своего ребенка. Они завернули его в свежесодранную шкуру коровы черной масти и положили в ясли пустого коровьего хлева в своем зимнике. Сами переехали в летник.

Через некоторое время мать, проходя мимо того хлева, услыхала плач ребенка. Войдя в хлев, она увидела его живым. Он водил глазами. Женщина тот час же побежала к мужу и сказала об этом. Тот, не поверив, пошел с ней проверить. Оказалось, что ребенок даже сидел. Мать хотела взять его к себе, но муж воспротивился и сказал:

- Это, несомненно, явный злой дух. Если бы он был чело­веком, то разве мог бы жить по сию пору?

Прошло еще некоторое время. Мать вторично заглянула в хлев: ребенок сидел и плакал. Тогда она решила взять его, невзирая на протесты мужа. Как только ребенок подрос и обрел язык, он стал проявлять шаманские наклонности. (Дословно – «стал шаманом»). Позже он сделался великим шаманом. (Якутское слово «улуу» — великий, большой, но с оттенком странного, грозного). Он никогда не имел обыкновения шаманить целыми ночами, как это делают другие. Он лишь три раза воспевал, три раза ударял в бубен и кончал.

Когда его просили совершить камлание духу телятнице, причиняющей болезни и смерти телятам, он отказывался и говорил:

- Она мне мать-воспитательница, поэтому я могу только просить ее.

Затем попросту входил в хлев и что-то шептал промеж губ. Выйдя из хлева, он говорил:

- Моя мать склоняется на просьбу.

Тогда телята переставали гибнуть. Если же он говорил:

- Мать жестоко бранила и прогнала меня, то у этого хозяина в продолжение многих лет падеж телят не прекращался.

По преданию он умер в Хочинском улусе. Перед отъездом туда он сказал сыну в своем последнем и заветном слове:

- Если случится со мной предсмертная болезнь, я пошлю к тебе человека оповестить об этом. Тогда в местности Томтор ты приготовишь для меня могильную яму. Но напрасно не утруждай себя поездкой за моим трупом, я прибуду сам!

Когда он умер в Хочинцах, люди видели про дороге в наш наслег в двух местах, как тот шаман, сидя верхом на «инньэмас» (выдолбленная колода, гроб, куда кладут труп), летел по воздуху. При этом глухо и отрывисто колотил по бубну. Прилетев, упал в приготовленную яму, а сын засыпал ее.

Этот шаман перед смертью сказал сыну:

- От твоего сына родится хороший, выдающийся шаман.

Но, однако, большого шамана в наших краях не было.

Яковлев Иван 68 лет,

Наслега Элэмтэ

Ср.-Вилюйского улуса.

1 марта 1925 года.