Рождение шамана девою

В древние времена в Мытахцах[86] жила одна девица, которая по своей наружности была одной из самых красивейших. Она в сознании собственного достоинства долго жила, не выходя замуж.

Однажды утром она пошла искать табун кобылиц. Вдруг, повстречался с ней человек, которого она раньше никогда не видела; он ехал на лошади белой, без пятнышек, масти (досл. – беломолочной масти) прямо с восточной стороны.

Повстречавшись, всадник объехал шагом вокруг девчушки.

«Куда это ты идёшь?»

«Иду пригнать домой кобылиц»

«Кобылицы твои находятся недалеко, вон там стоят!»

И, сойдя с лошади, он сказал ей: «Давай-ка побеседуем о том, о сём! Замужняя ли ты?».

Девушка отвечает: «Нет, я без мужа, но зачем ты об этом спрашиваешь?»

«Да я тоже женат не был; согласилась ли бы ты выйти за меня замуж?»

«Об этом надо спросить отца и мать, но если будет обоюдное согласие, то почему бы и не так?»

По взаимному желанию вступили в любовную связь. После того мужчина спрашивает: «Ты, видимо приняв меня за человека ближайших районов, (так скоро) отдалась? За кого же ты меня приняла, знаешь ли меня?»

«Нет, не знаю, но ведь ты ж говорил, что женишься на мне!»

«Нет, я возвращусь на родину, я спустился только ради твоего имени! Я – первородный сын Хара-Суоруна[87], живущего в верхней стране. Ты зачала от меня двух сыновей с прочным назначением (досл. – «не знающих смерти и болезней до установленных сроков»). Родишь, когда десять лун полняком пройдут и наступит двенадцатая. Ты, оказывается, хранишь у себя шкуру грязно-пестрого (речь идёт о масти) конного скота. Должна разрешиться, лежа на этой шкуре. Затем, в местности (с таким-то названием) есть речка, за ней, под крутым мысом увидишь среди тайги поляну с озером. Там растет трех-развильчатое Дерево —лиственница. Доберись до нее и роди там! Родятся два птенца - черные воронята. Только что, родившись и издавая крики ворона, они вылетят и сядут на нижние толстые ветки той лиственницы. Тогда ты обойди вокруг дерева три раза, ударяя по нему нижней своей одеждой,[88] и воронята кувырком упадут на разостланную шкуру. Этих детенышей, завернув в шкуру и обмотав пестрой волосяной веревкой, засунь в левой половине своей юрты у изголовья нижней вдоль-стенной балки (сёбюргэнэ[89]). Через трое суток они заплачут уже по-детски, оба превратятся в детей мужеского пола. Имя старшего из них да будет Джаанай-Бычыкый[90], а имя младшего — Ёкёкюлээх-Ергён[91]. Пос­ледний, когда ему исполнится сорок лет, станет шаманом, а первый — на сорок первом году. Ёкёкюлээх-Ёргён силою своего колдовства заставит перелетать по воздуху зарод сена обхватом в десять маховых саженей, а Джаанай-Бычыкый будет в состоянии перебросить по воздуху лося с детенышем с места, где он пасется».

После этой речи дух верхней страны исчез внезапно, и де­вушка не могла дать отчета, вкаком направлении он скрылся. В Багарадцах около того места, где теперь стоит селение духоборов, живут якуты из гордого Мытахского наслега. Вот там-то и родились эта два шамана. Они родились, воспита­лись и стали шаманами так, как было сказано их отцом — духом верхней страны.