Религия прогресса и религия денег

Религия денег быстро нашла своих неистовых поклонников в голландских и иудейских ростовщиках и менялах, в венецианских купцах и в испанских рабовладельцах, в английской знати и в прочих напомаженных клопах средневековой Европы.

Но для того, чтобы охватить религией денег всё население христианского мира, требовалось кардинальная, полная перестройка сознания общества. Дорогу религии денег прокладывала её слепая сестра – религия прогресса.

Деньги – это в первую очередь числа, цифры. Чтобы перейти в религию денег, человек должен был научиться видеть весь мир через цифры.

Из всего многообразия мир должен был сузиться до одной плоской пирамиды, в которой место человека определяется соответствующей ему цифрой, значением его состояния, стоимостью его частной собственности. Всё, к чему он должен стремиться – к увеличению этой «своей» цифры.

Увеличить «свою» цифру можно двумя способами – отнятием цифр у соседа (что не всегда просто) или оцифровкой того, что пока никому не принадлежит (что гораздо легче). На каждый предмет в мире надо навесить ярлычок, ценник, и объявить его своей собственностью. Именно эти ярлычки дают язычнику возможность сравнить, выше он или ниже соседа он находится в своей поганой иерархии. Без ярлычка собственность не имеет смысла. Религия денег отчаянно нуждалась в способах оцифровки мира.

Требовалось, чтобы все люди начали мыслить по-новому. В сознании человека надо было поменять отражение всех вещей, заменить христианские отражения новыми, числовыми.

Крестьянину было не так важно, сколько именно зерна или картошки он вырастил – лишь бы хватило до следующего урожая. Торговля же без точного подсчёта, сравнения и точного определения прибыли теряет для купца смысл.

Но описания любого товара одним – денежным – значением было недостаточно. Торговля есть обмен товарами, для обмена товарами необходимо сравнение различных товаров[110]. Для сравнения товаров были необходимы универсальные средства измерения их физических свойств и характеристик.

Должна была появиться более сложная цифровая модель мира, в которой бы главному цифровому богу, золоту, этому Зевсу религии цифр и денег, подчинялась бы сложная иерархия других цифровых описателей (дескрипторов). Эту задачу и выполнило развитие естествознания.