Проблема развития научного знания

Процесс научного познания, как показывает история науки, идёт не всегда гладко и равномерно. Мы можем в истории науки, например, выделить достаточно длительный период времени, когда открытия научного характера выглядели, как кажется, случайными явлениями, находками на фоне малообоснованных идей; мы можем также выделить периоды, которые можно было бы назвать «застойными», поскольку господствовавшие в те времена идеи (мировоззрение), сковывали мышление человека, лишая его возможности беспристрастно исследовать природу; мы можем, наконец, выделить такие периоды, которые отмечены яркими открытиями, причём в самых разных отраслях естествознания, открытиями, которые очевидно являлись «прорывом» человека в новые, ещё не исследованные области, и эти периоды времени мы, пожалуй, можем назвать «революционными» в истории науки.

Но как бы там ни было, вопросы: «Как развивается наука?», «Какой «внутренний механизм» обеспечивает её динамику?», «Подчинён ли процесс научного познания разумным принципам?» и «Дают ли методы научного познания план развития науки?», не являются такими уж простыми. Эти вопросы, выражающие стремление человека выявить закономерности и движущие силы развития науки, впервые более-менее отчетливо были сформулированы в Новое время, в тот период, когда стала формироваться классическая наука. С тех пор разными философами и учеными было разработано немало интересных концепций.

Ниже рассмотрим некоторые из этих концепций, являющихся основой понимания природы научного знания.

4.2. Логика открытия: учения Ф. Бэкона и Р. Декарта

Первая попытка создать концепцию научного роста – повторим еще раз – была предпринята в эпоху Нового времени. В эту эпоху выделились два философских направления: одним из этих направлений был эмпиризм (от греч. empeiria – опыт), который основывал познание на опыте. У истоков его стоял английский философ и естествоиспытатель Ф. Бэкон. Другое направление получило название рационализм (от лат. ratio – разум), который основывал познание на разуме. У истоков этого направления стоял французский философ и математик Р. Декарт.

Оба мыслителя, несмотря на очевиднейшие расхождения во взглядах, единодушно придерживались того мнения, что наука, разработав для себя определенные приёмы исследования природы, сможет, наконец-то, уверенно вступить на путь истинного познания, и, стало быть, эпоха заблуждений и тщетных поисков уйдёт в прошлое.

Таким образом, и Р. Декарт, и Ф. Бэкон видели свою задачу в том, чтобы найти и разработать правильный метод познания природы.

В учении Ф. Бэкона главное препятствие на пути познания заключалось не в предметах «внешнего мира», а в уме человека. Поэтому учёный, прежде чем созидать новые знания, должен сначала освободить свой ум от заблуждений. Ф. Бэкон выделил четыре вида заблуждений, которые искажали процесс познания. Во-первых, это так называемые «призраки рода» – заблуждения, которые обусловлены несовершенством человеческой природы. (Так, например, человеческий ум склонен приписывать вещам большúй, чем есть в действительности, порядок, – из-за чего, по мнению мыслителя, и появилась идея о том, что «в небе любое движение должно всегда происходить по окружностям и никогда – по спиралям».) Во-вторых, это «призраки пещеры» – заблуждения, которые обусловлены субъективным, внутренним миром человека. Каждый из нас, помимо общих заблуждений, свойственных человеческому роду, имеет свою собственную пещеру, создаваемую под влиянием других людей, книг и воспитания; люди, как правило, ищут знаний в своих малых мирах, а не в большом, общем для всех мире. В-третьих, это так называемые «призраки рынка» – заблуждения, которые обусловлены некритичным отношением к употребляемым словам. Неправильные слова искажают знания и нарушают естественную связь разума и вещей. (Так, например, у человека есть склонность давать имена несуществующим вещам, о чём, в частности, свидетельствует пресловутая идея судьбы.) И, наконец, в-четвертых, это так называемые «призраки театра» – заблуждения, которые обусловлены слепой верой в авторитеты и ложные учения. Ведь «истина, – как говорит мыслитель, – дочь времени, а не авторитета».

В свою очередь, созидательная работа учёного должна направляться правильным методом познания. Для Ф. Бэкона это был, прежде всего, метод индукции. Процесс научного познания в учении мыслителя состоял, во-первых, из извлечения фактов из опытов и, во-вторых, из постановок новых опытов на основе полученных фактов. Следуя этому пути, учёный, в конце концов, мог прийти к открытию всеобщих законов. Этот метод, по убеждению Ф. Бэкона, давал возможность достичь бóльших, чем то, что когда-то было доступно древним, результатов. Ибо «как говорят, и хромой, поставленный на верную дорогу, быстрее преодолеет трудный перевал; ведь не знающий пути, чем больше торопится, тем больше плутает» [19, с.146], – отмечает мыслитель.

«Наш путь открытия наук таков, – писал Ф. Бэкон, – что он немногое оставляет остроте и силе дарования, но почти уравнивает их. Подобно тому, как для проведения прямой линии или описания совершенного круга много значат твердость, умелость и испытанность руки, если действовать только рукой, – мало или совсем ничего не значат, если пользоваться циркулем и линейкой. Так обстоит дело и с нашим методом» [19, с.138].

Несколько другой подход разработал философ Р. Декарт.

В своих размышлениях Р. Декарт выделил такие качества истины, как ясность и отчетливость. Истина – это то, в чём мы не сомневаемся. Именно такими истинами обладает математика; поэтому, по мнению мыслителя, она и смогла превзойти все другие науки. И, стало быть, чтобы найти правильный путь познания, следует обратиться к методам, применяемым в математических дисциплинах. Любой тип исследования должен быть устремлён к максимальной ясности и отчетливости, достигнув которого оно уже не будет нуждаться в дополнительных подтверждениях.

«Под методом, – писал Р. Декарт, – я разумею достоверные и легкие правила, строго соблюдая которые человек никогда не примет ничего ложного за истинное и, не затрачивая напрасно никакого усилия ума, но постоянно шаг за шагом приумножая знания, придет к истинному познанию всего того, что он будет способен познать» [20, с.86].

Формулируя эти правила, мыслитель явное предпочтение отдавал методу дедукции. Во всех областях знания человек должен идти от ясных, отчетливых (самоочевидных) принципов к их следствиям. Таким образом, истину устанавливает не опыт, не эксперимент, а разум. Истинные знания проходят через испытание разумом, который убеждается в их достоверности. А учёный – это человек, «правильно» применяющий свой ум.

«Ибо, – как отмечал Р. Декарт, – недостаточно просто иметь хороший ум, но главное – это хорошо применять его. Самая великая душа способна как к величайшим порокам, так и к величайшим добродетелям, и тот, кто идёт медленно, может, всегда следуя прямым путём, продвинуться значительно дальше того, кто бежит и удаляется от этого пути» [20, с.251].

Итак, рост знаний в учениях и Ф. Бэкона, и Р. Декарта определялся, как это видно, применением правильных, оправданных методов познания. Эти методы способны были подводить учёного к новым открытиям в науке.

4.3. Логика подтверждения: неопозитивизм

В учениях Ф. Бэкона и Р. Декарта метод познания, в сущности, предрешал открытия в науке. Правильно применённый метод означал «разумный» метод, который и осуществлял контроль над процессом роста знаний.

Однако можно заметить, что в этой концепции совершенно игнорируется роль случайности, которая проявляется, по крайней мере, на стадии открытия, и, в частности, игнорируются утверждения гипотетического характера. Ведь науке нередко приходится сталкиваться с ситуацией, когда проблема выглядит неразрешимой, когда перспектива исследования перед умственным взором учёного затуманивается, и тогда, бывает, всё неожиданным образом проясняется благодаря смелой гипотезе, догадке, благодаря случаю…

Очевидно, что в науке немалую роль играют утверждения гипотетического характера, которые могут оказаться как истинными, так и ложными.

Но тогда, если признать роль случайности и неопределенности в науке, встаёт вопрос: где и как разум может осуществлять свой контроль над процессом роста знаний? Или, может быть, этот процесс не подлежит контролю со стороны разума, и наука, отданная в полное подчинение случаю, развивается стихийно?

В начале ХХ века сторонники неопозитивизма предложили такую концепцию, которая давала удовлетворительный ответ на поставленный здесь вопрос. Суть этой концепции можно выразить в следующих положениях:

1) учёный выдвигает гипотезу, и из неё дедуктивным путём выводит следствия, а затем сопоставляет их с эмпирическими данными;

2) та гипотеза, которая противоречит эмпирическим данным, отбрасывается, а та, которая подтверждается, приобретает статус научного знания;

3) смысл всем утверждениям научного характера придаёт их эмпирическое содержание;

4) для того чтобы быть научными, утверждения обязательно должны соотноситься с опытом и подтверждаться им (принцип верификации).

Одним из создателей этой концепции был немецкий мыслитель Р. Карнап.

Р. Карнап утверждал, что в науке нет окончательных истин, поскольку все гипотетические утверждения могут иметь лишь ту или иную степень истинности. «Никогда нельзя достигнуть полной верификации закона, – писал он, – фактически мы вообще не должны говорить о «верификации» – если под этим словом мы понимаем окончательное установление истинности».

Таким образом, в воззрениях неопозитивизма именно стадия подтверждения, а не открытия, может и должна находиться под рациональным контролем.