Великая депрессия» и обострение социальных противоречий 153 20 страница

Мюнхенскую политику поддержали консервативные лидеры АФТ,
которые протащили на очередном съезде в Хьюстоне (3—13 октября
1938 г.) резолюцию против коллективной безопасности¹¹⁵. Однако уже
съезд КПП в Питтсбурге (14—19 ноября) показал подлинное отношение
рабочего движения к фашизму и его агрессии. Исходя из того, что
борьба американских рабочих за свои права «не может быть отделена
от усилий в деле достижения и сохранения демократии во всем мире»,
съезд призвал правительство «сотрудничать с другими демократически-
ми странами в защите и укреплении демократии и демократических ин-
ститутов» ¹¹⁶. В этой поддержке съездом КПП принципов коллективной
безопасности сказалось влияние коммунистов¹¹⁷.

Решение съезда КПП отразило перемену в общественном мнении
США в послемюнхенский период. Уже в ноябре 1938 г. большинство
американцев считали, что угроза войны возросла и что Гитлер будет
искать новых территориальных завоеваний. Эти данные привели Дж. Гэл-
лапа к выводу, что «американский народ никогда не разделял веры
премьер-министра Н. Чемберлена в „безопасность", которая была купле-
на в Мюнхене» ¹¹⁸.

В начале 1939 г. президент Рузвельт обратился к конгрессу с посла-
нием, лейтмотивом которого был рост угрозы безопасности США.
«Мы убедились,—говорилось в послании,— что... наши законы о нейтра-
литете могут действовать не совсем правильно и несправедливо — они
могут оказать фактическое содействие агрессору и лишить помощи жерт-
ву агрессии. Инстинкт самосохранения должен подсказать нам, что мы
не можем допустить повторения этого в будущем» ¹¹⁹. Перед правитель-

112 Howe Q. Blood is Cheaper than Water. The Prudent American's Guide to Peace and War. N. Y., 1939, p. 43.

113 Gallup G., Rae S. F. The Pulse of Democracy: The Public Opinion and How It Works. N. Y., 1940, p. 202—203.
114 FDR. His Personal Letters, vol. 2, p. 840—841.

115 American Federation of Labor. Annual Convention. Report of Proceedings, 1938. Wash., 1938, p. 503—504.

116 CIO News, 1938, Nov. 21.

117 Foster W. Z. History of the Communist Party of the United States. N. Y., 1952. P. 377.

118 New York Times Magazine, 1939, Apr. 30. p. 2.
119 The Public Papers and Addresses of Franklin D. Roosevelt, 1939 vol., p. 3—4.

II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС»

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС

ством встала задача приспособления своей политики к изменившимся
международным условиям.

Президентское послание содержало лишь паллиативное предложение
о применении во внешней политике «методов, которые исключали вой-
ну», но действие которых должно быть «сильнее, чем слова» ¹²⁰. Не слу-
чайно газета «Нью-Йорк геральд трибюн», отдававшая предпочтение
изоляционизму, отнеслась к посланию благожелательно¹²¹. «Умеренный
язык» послания не вызвал беспокойства и в гитлеровской Германии.
Следуя такому курсу, правительство по-прежнему отказывалось отменить
эмбарго на экспорт оружия в Испанию, как это вновь предложил бывший
государственный секретарь Г. Стимсон. Когда же в конце марта Испан-
ская республика пала, правительство США поспешило официально
признать режим Франко.

Новое в американской внешней политике послемюнхенского периода
состояло в том, чтобы ускорить военную подготовку страны, а также
сближение с Англией и Францией. Эта тенденция сопровождалась даль-
нейшим ухудшением отношений США с Германией, Японией и Италией.
Особенно обострились американо-германские отношения. Антисемитские
погромы в Германии в конце 1938 г. осудили 94%, а преследование не-
мецких католиков — 97% американцев¹²². «Общественное мнение стра-
ны настолько возбуждено, что, если ничего не будет предпринято, по-
следует взрыв»,— записал в дневнике глава европейского отдела
госдепартамента Дж. Моффат¹²³. Именно тогда США отозвали своего
посла в Германии X. Вильсона, который туда больше так и не возвра-
щался.

Весной 1939 г. европейская ситуация стала критической: пала Испан-
ская республика, агрессоры захватили Чехословакию и Албанию, отторг-
ли у Литвы территорию Клайпеды. Администрация Ф. Рузвельта в оче-
редной раз выступила с осуждением Германии и Италии, но усилившиеся
и обнаглевшие фашистские диктаторы обращали все меньше внимания
на такие словесные протесты. В условиях крайнего обострения межим-
периалистических противоречий, в том числе американо-германских, пра-
вительство США запретило бартерные (товарообменные) сделки с гер-
манскими торговцами и повысило на 25% тарифы на немецкие товары,
чем «фактически объявило Германии открытую экономическую вой-
ну» ¹²⁴. Множились требования изменить закон о нейтралитете таким
образом, чтобы оказать помощь Англии и Франции военными поставками
в случае их войны с Германией.

Росла тревога за позиции США и в Азии. Председатель комиссии
сената по внешним сношениям Питтмэн предложил «до тех пор, пока
Япония не изменит своей политики», прекратить закупки у нее шелка,
являвшегося главной статьей японского импорта в США, и не продавать
ей военных материалов. Группой деятелей во главе со Стимсоном был
создан Американский комитет против участия в японской агрессии, ко-
торый выступил за эмбарго на экспорт стратегических материалов в

120 Ibid., p. 3.

121 New York Herald Tribune, 1939, Jan. 5.
122 Gallup G., Rae S. F. Op. cit, p. 315.

123 The Moffat Papers. Selections from the Diplomatic Journals of Jay Pierrepont Mof-
fat, 1919—1943/Ed. by N. H. Hooker. Cambridge (Mass.), 1956, p. 222.

124 Мельников Ю. М. США и гитлеровская Германия, 1933—1939. М., 1959, с. 326.

Японию. Захват японцами о-ва Хайнань в феврале 1939 г., означавший
их проникновение в Юго-Восточную Азию, окончательно разоблачил
империалистические устремления Японии, утверждавшей, будто она заня-
та всего лишь урегулированием «китайского инцидента». В феврале —
апреле 1939 г. в правительстве обсуждались несколько вариантов приме-
нения экономических санкций против Японии. Госдепартамент доказывал
эффективность таких санкций. Но по этой же причине посол США в
Токио Дж. Грю был против них, заявляя, что экономический бойкот
обострит обстановку в Японии и создаст угрозу для существующих там
капиталистических порядков.

Правительство США так и не решилось на применение санкций. Дол-
го отказывалось оно и от аннулирования торгового договора с Японией
(от 1911 г.), что явилось бы, по словам историков официозного направ-
ления У. Лангера и Э. Глисона, «логическим и оправданным шагом» ¹²⁵.
Лишь в конце июля 1939 г. госдепартамент известил Токио о денонсации
договора, которая вступила в силу через шесть месяцев.

Когда гитлеровская Германия в нарушение взятых на себя в Мюнхе-
не обязательств в марте 1939 г. оккупировала оставшуюся часть Чехо-
словакии, крах мюнхенской политики Запада стал очевиден. Практически
определились контуры расстановки сил в приближавшейся войне в
Европе, важным показателем чего явились англо-франко-советские пере-
говоры об организации противодействия агрессии, продолжавшиеся в
Москве до августа. Однако партнеры СССР по переговорам, в первую
очередь Англия, не отказались полностью от мысли как-то договориться
с Гитлером. Последний же, стремясь к нейтрализации западных госу-
дарств перед нападением на Польшу, всячески подогревал их промюнхен-
ские настроения. Столкнувшись с тактикой проволочек и оттяжек на
переговорах, Советский Союз вынужден был проявить крайнюю осторож-
ность.

В этот переломный для судеб Европы момент позиция США приобре-
ла особое значение. Возможностей для американского вмешательства
было несколько: отмена или существенное изменение закона о нейтрали-
тете, оказание соответствующего влияния на англо-французских участни-
ков московских переговоров, улучшение американо-советских отношений.
Оправданным был бы отказ от переживавшей кризис политики нейтрали-
тета в условиях, когда противоречия со странами фашистско-милитарист-
ского блока нарастали. Большинство американцев высказывались за про-
дажу оружия Англии и Франции в случае их войны с фашистскими
диктаторами¹²⁶. Даже изменение закона о нейтралитете, с тем чтобы
разрешить продажу американского оружия на основе «кэш энд кэрри»,
оказало бы, по признанию Хэлла, сдерживающий эффект на Гитлера¹²⁷.

Но правительство США сперва своим отказом от поддержки поправ-
ки сенатора Э. Томаса к закону о нейтралитете, которая предусматрива-
ла отмену с согласия конгресса эмбарго в отношении жертвы агрессии
и принятия которой оно вполне могло добиться, упустило драгоценное
время, а затем, уже в мае — июле, перед завершением сессии конгресса,
безуспешно пыталось наверстать упущенное. Американские дипломаты в

125 Langer W. L., Gleason S. E. The Challenge to Isolation, p. 52.

126 Gallup G., Rae S. F. Op. cit., p. 204.

127 The Memoirs of Cordell Hull, vol. 1, p. 641—642.

II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС»

европейских столицах сообщали, что сохранение законодательства о нейт-
ралитете повсеместно расценивается как свидетельство ненадежности
расчетов на помощь со стороны США и как поощрение нацистов на про-
должение агрессии ¹²⁸.

Другая возможность была связана с ходом англо-франко-советских
переговоров. Именно в этой связи У. Лангер и Э. Глисон, указывая на
заинтересованность Англии и Франции в поддержке США, подчеркивают
«важность» американской позиции. Эта позиция вырабатывалась при
непосредственном участии антисоветски настроенных послов Дж. Кенне-
ди в Лондоне и У. Буллита в Париже, которые поддерживали постоян-
ную телефонную связь с Белым домом и госдепартаментом. Ряд сотруд-
ников последнего, включая помощника государственного секретаря
А. Берла, полностью разделяли враждебные Советскому Союзу настрое-
ния ¹²⁹. Неудивительно, что правительство отклонило предложение пос-
ла США в СССР в 1936—1938 гг. Дж. Дэвиса направить его с миссией
в Москву для содействия переговорам. Говоря о возможностях США,
важно иметь в виду, что практически проблема сводилась к их воздей-
ствию на английскую дипломатию, проявлявшую явную неуступчивость.

Отрицательную роль сыграло в целом и неудовлетворительное состоя-
ние взаимоотношений между США и СССР. С весны 1938 г. в Москве
не было даже американского посла. В этот критически важный период
двусторонние политические контакты были сведены к минимуму. Лишь
в начале августа 1939 г. Рузвельт решился на «героическое усилие» ¹³⁰,
направив послу Буллиту в Париж телеграмму с изложением своих взгля-
дов -на сложившееся в мире угрожающее положение. Оттуда текст был
послан курьером (в целях обеспечения тайны) в Москву, где Советское
правительство получило его только 16 августа, когда переговоры уже
зашли в тупик¹³¹. Советский же ответ достиг Вашингтона 29 августа.
Иначе говоря, американское «усилие» никак не могло дать практическо-
го эффекта.

Между тем в рузвельтовском послании¹³² признавалось совпадение
интересов США и СССР. В нем говорилось, что в случае успеха держав
«оси» в войне в Европе и на Дальнем Востоке «позиции как Соединен-
ных Штатов, так и Советского Союза неизбежно будут немедленно и су-
щественно затронуты». Однако пожелание достигнуть «удовлетворитель-
ного соглашения против агрессии» на англо-франко-советских перегово-
рах было и запоздалым, и послано не по адресу, учитывая американскую
поддержку Великобритании, ответственной за срыв переговоров.

Для оценки американской позиции в приближавшемся мировом конф-
ликте решающее значение имело то, что США отказались от радикаль-
ного изменения или отмены закона о нейтралитете. Остается фактом и
несоответствие настроениям народных масс, склонных сделать выбор в
пользу противников фашизма, позиции конгресса, также не желавшего
покончить с нейтралитетом. Так великодержавная политика США способ-
ствовала возникновению войны в Европе в сентябре 1939 г.

128 Ibid., p. 646.

129 Langer W. L., Gleason S. E. The Challenge to Isolation, p. 122, 126.

130 Ibid., p. 160.

131 История внешней политики СССР, т. 1, с. 374.

132 FRUS, Diplomatic Papers, 1939: Vol. 1—5. Wash., 1955—1957, vol. 1, p. 293—294.

III

ВОЙНА

Глава двенадцатая
НАКАНУНЕ ВСТУПЛЕНИЯ В ВОЙНУ

1. ПЕРЕСМОТР ЗАКОНА О НЕЙТРАЛИТЕТЕ

1 сентября 1939 г. началась вторая мировая война. США не могли
оставаться лишь свидетелями невыгодных для себя изменений в мире в
результате агрессии держав «оси», из которых по-прежнему наибольшие
опасения вызывала гитлеровская Германия. С первых же дней войны
США фактически встали на сторону Англии и Франции. «Симпатии по-
давляющего большинства американского народа,— сообщал в Берлин
18 сентября 1939 г. германский поверенный в делах в Вашингтоне
Г. Томсон,—находятся на стороне наших противников». Быстрый раз-
гром Польши лишь усилил тревогу американцев: в конце сентября 63%
опрошенных опасались нацистского нападения на США в случае полной
победы Гитлера¹.

3 сентября Рузвельт в обращении к народу ² обещал сохранить США
вне войны, предупредив, однако, что, «когда мир где-либо нарушен, все
остальные страны подвергаются опасности». Специальной прокламацией
5 сентября был введен в действие закон о нейтралитете 1937 г., преду-
сматривавший эмбарго на экспорт оружия в воюющие европейские стра-
ны. Вместе с тем правительство не скрывало намерения пересмотреть
закон, что отвечало англо-французским желаниям. В стране было объяв-
лено «ограниченное чрезвычайное положение», которое наделило прези-
дента дополнительными полномочиями.

Для противодействия отмене эмбарго изоляционисты в сенате образо-
вали «Блок за мир». У. Бора, самый влиятельный из сенаторов-изоляцио-
нистов, обвинил правительство в том, что оно в своем стремлении ока-
зать помощь Англии и Франции делает первый шаг на пути к вступле-
нию в европейскую войну. Изоляционисты организовали массовые митин-
ги протеста. По предложению Рузвельта³ для противодействия

1 Drummond D. F. The Passing of American Neutrality, 1937—1941. Ann Arbor, 1955,
p. 97.-

2 The Public Papers and Addresses of Franklin D. Roosevelt: 1933 vol.— 1945 vol./Ed.
by S. I. Rosenman. N. Y., 1938—1950, 1939 vol., p. 460—464.

3 Divine R. A. The Reluctant Belligerent: American Entry into World War II. N. Y.,
1965, p. 68.

III. ВОЙНА

НАКАНУНЕ ВСТУПЛЕНИЯ В ВОЙНУ

изоляционистам был создан «Внепартийный комитет за мир посредством
пересмотра закона о нейтралитете», председателем которого стал извест-
ный газетный издатель республиканец У. Уайт. Очень скоро стало оче-
видным, что предложению о пересмотре обеспечена общественная под-
держка⁴.

Тем временем в Панаме 23 сентября — 3 октября прошла конферен-
ция министров иностранных дел стран Американского континента. Ее
участники, представлявшие 21 государство, приняли выработанную по
инициативе Рузвельта декларацию об установлении 300-мильной ней-
тральной полосы по обеим сторонам Северной и Южной Америки (за
исключением Канады). Она запрещала военные действия в нейтральной
зоне и предусматривала возможность ее патрулирования. Используя
Панамскую декларацию, США с конца 1939 г. ввели патрулирование в
стратегически важном Карибском бассейне и в дальнейшем сотрудничали
с британским флотом в борьбе с нацистскими подводными лодками в
Северной Атлантике. В решениях Панамской конференции отразились
стремления США усилить собственные военно-стратегические и экономи-
ческие позиции в Западном полушарии за счет европейских конкурентов,
продвинуть дальше планы обеспечения межамериканской «солидарности»
под своей эгидой. Одновременно они свидетельствовали о проанглийской
и антигерманской ориентации стратегии США.

Такую направленность их внешней политики закрепил пересмотр
закона о нейтралитете. На созванной для этого внеочередной сессии
конгресса Рузвельт заявил, что закон «ошибочно именуется» законом о
нейтралитете, ибо «каждый раз ставит нас на сторону нападающей сто-
роны». Президент предложил изменить закон, подчеркнув, что «наша
политика должна прежде всего учитывать подлинные американские
интересы»⁵. Правительственное предложение, воплотившееся в резолю-
ции К. Питтмэна, предусматривало отмену эмбарго на экспорт оружия,
продажа которого воюющим сторонам отныне разрешалась на основе
«кэш энд кэрри».

В дискуссии в сенате, проходившей между 2 и 27 октября, сторон-
ники резолюции, включая Т. Коннэлли, Р. Вагнера, Дж. Бирнса, заяви-
ли, что ее целью является предотвращение вовлечения в войну, посколь-
ку американские суда и граждане не будут затронуты военными дейст-
виями на море. Их оппоненты У. Бора, Дж. Най, Р. Лафоллетт,
X. Джонсон, А. Ванденберг и другие обвиняли правительство в намере-
нии вовлечь США в войну в интересах Британской империи. Сенатор
Бора считал начавшуюся войну «не чем иным, как очередной главой в
кровавой летописи европейской великодержавной политики», никак не
затрагивающей интересы США⁶. Несмотря на то что тон дискуссии за-
давали изоляционисты, большинство сенаторов выступили за отмену эм-
барго: 63 голоса «за» и 30 —«против». Перед обсуждением резолюции
в палате представителей У. Уайт обратился к лидеру республиканского
меньшинства в палате с призывом «не играть на руку Гитлеру в вопросе
эмбарго»⁷. Всего через три дня после начала обсуждения палата

4 Field H. American Public Opinion and Foreign Policy. N. Y., 1945, p. 4.

5 The Public Papers and Addresses of Franklin D. Roosevelt, 1939 vol., p. 518.

6 Congressional Record, vol. 85, pt 1, p. 69.

7 Selected Letters of William Allen White/Ed. by W. Johnson. N. Y., 1947, p. 399.

представителей 243 голосами против 181 также одобрила отмену эм-
барго ⁸.

4 ноября Рузвельт подписал новый, четвертый после августа 1935 г.
закон о нейтралитете. Одновременно президентской прокламацией он
объявил Северную Атлантику зоной боевых действий, в которой запре-
щалось плавание американских судов. По-прежнему исключалась воз-
можность предоставления займов воюющим странам и передвижение
американцев на их судах. Но впервые разрешалась продажа американ-
ского вооружения воюющим в Европе сторонам, если оно будет заранее
оплачено и вывезено на иностранных судах⁹. Конечно, продажа оружия
на основе «кэш энд кэрри» была выгодным бизнесом, однако большее
значение имело стремление поддержать Англию и Францию, победа ко-
торых отвечала американским интересам¹⁰.

Пересмотр прежнего закона не устранил противоречий американской
внешней политики. По-прежнему действие закона. о нейтралитете не
распространялось на японо-китайскую войну, и Япония продолжала
закупать в США нефть и другое стратегическое сырье. Американская же
помощь Китаю, чем США отчасти оправдывали эту свою позицию, но-
сила крайне ограниченный характер. С другой стороны, запретив своим
судам пользоваться морскими путями в Северной Атлантике, они косвен-
но содействовали германской блокаде Англии и тем питали надежды Гит-
лера на длительность нейтралитета США.

Изменение закона о нейтралитете не решило и проблем, связанных с
созданием англо-американского союза, вокруг чего шли нескончаемые
споры. Правительство определенно продвигалось по пути сотрудничества
с Англией, с которой США имели давние тесные финансово-торговые
связи, но делало это очень медленно, ибо соперничество между двумя
странами не затухало, хотя и несколько притупилось. В Латинской Аме-
рике, например, американские монополии теснили не только немецких,
но и британских конкурентов, претендуя на их долю в торговле и судо-
ходстве в регионе. В то же время правительству США приходилось счи-
таться с критикой в свой адрес со стороны изоляционистов, с их напад-
ками на Британскую империю.

Подталкивали США к сближению с Англией и события на Дальнем
Востоке, хотя американцы отказывались брать на себя твердые обяза-
тельства о помощи Англии в случае нападения Японии на ее азиатские
колонии. США продолжали политику «умиротворения» Японии, желая
выиграть время для подготовки к войне за установление безраздельного
господства в районе Тихого океана. Не теряли американские правящие
круги и надежды на то, что японский агрессор повернет на север, про-
тив СССР.

Американская политика в отношении Советского государства суще-
ственно не изменилась. В связи с советско-финляндской войной прави-
тельство США встало на сторону реакционных правителей Финлян-

8 Заключительное голосование по согласованному между палатами конгресса тек-
сту резолюции состоялось 3 ноября.

9 Требование об оплате американских товаров наличными было следствием того,
что закон о нейтралитете запрещал предоставление частных займов воюющим
странам, а займы правительственные запрещались законом Джонсона 1934 г.

10 Поздеева Л. В. Англо-американские отношения в годы второй мировой войны
1939—1941 гг. М, 1964, с. 46, 61.

III. ВОЙНА

НАКАНУНЕ ВСТУПЛЕНИЯ В ВОЙНУ

дии¹¹. Непримиримость последних на советско-финляндских переговорах
в октябре 1939 г., когда сохранялась возможность достижения сторонами
взаимоприемлемого соглашения, во многом объяснялась той поддержкой,
которую финны получали в Лондоне, Париже и Вашингтоне¹². После
начала войны «тщательно изучался» вопрос о разрыве дипломатических
отношений с Советским Союзом, однако Рузвельт и Хэлл предпочли
воздержаться от этого ¹³. Не был введен в действие и закон о нейтрали-
тете, поскольку учитывалась возможность изменения в будущем к луч-
шему во взаимоотношениях между СССР и западными государствами¹⁴.
Зато во многих других вопросах США открыто демонстрировали свою
враждебность Советскому Союзу. Особенно показательным явплось про-
возглашение Вашингтоном 2 декабря 1939 г. «морального эмбарго» на
продажу американских самолетов и авиационного снаряжения, которое
сохраняло силу в отношении СССР более года. К весне 1940 г. советско-
американские отношения оказались замороженными как в политико-
дипломатической, так п в торгово-экономической областях.

Оправдывая антисоветские акции, власти ссылались на симпатии
американского народа к Финляндии. Изоляционисты и интернационали-
сты, забыв свои разногласия, объединились в поддержке Финляндии,
которую объявили защитницей «всей западной цивилизации». Размах
антисоветской кампании вынудил Советское правительство досрочно
закрыть павильон СССР на Всемирной выставке 1939 г. в Нью-Йорке.
Эта кампания пошла на убыль лишь с заключением мира между СССР
и Финляндией 12 марта 1940 г.

Большие усилия США приложили в период «странной войны», чтобы
поддержать «мирные усилия» западных стран, примером чему явилась
посылка в феврале-марте 1940 г. в Европу с дипломатической миссией
заместителя государственного секретаря С. Уэллеса. Эта миссия с самого
начала имела ничтожные шансы на успех — «один к тысяче» ¹⁵. Тем не
менее она вполне соответствовала «нейтралистской» линии США, кото-
рые лишь на словах провозглашали своей целью отстаивание мира, но
использовали для этого малоэффективные средства. Вместе с тем Рузвельт
опасался ожидавшегося наступления вермахта на Западном фронте,
считая, что «победа Гитлера немедленно создаст угрозу жизненным ин-
тересам Соединенных Штатов»¹⁶. Кроме того, правительство старалось
опровергнуть изоляционистские обвинения в том, что оно способствует
втягиванию США в войну. Чем бы ни кончилась миссия, правительство
могло в год президентских выборов заявить, что в критической ситуации
оно не бездействовало.

С. Уэллес отплыл в Европу вместе с М. Тэйлором, бывшим главой
«Юнайтед Стейтс стил компани», которого Рузвельт назначил своим пред-
ставителем в ранге посла в Ватикане. Так как дипломатические отноше-
ния с Ватиканом США не поддерживали с 1867 г., это усилило впечат-
ление серьезности американских мирных усилий. Одновременно с

11 Sob el R. The Origins of Intervention: The United States and the Russia-Finnish War.
N. Y.. 1960; Schwartz A. America and the Russia-Finnish War. N. Y., 1975.

12 История внешней политики СССР, 1917—1980: В 2-х т. М„ 1980—1981, т. 1, с. 400.

13 Langer W. L., Gleason S. E. The Challenge to Isolation, 1937—1940. N. Y., 1952,
p. 332.

14 The Memoirs of Cordell Hull: Vol. 1. 2. N. Y., 1948, vol. 1, p. 707.

15 Welles S. The Time for Decision. N. Y., 1944, p. 73.

16 Ibid.

неофициальной миссией в Германию отправился Дж. Муни, один из ру-
ководителей компании «Дженерал моторз», который получил инструкции
от самого Рузвельта и встречался с высшим руководством рейха, вклю-
чая Гитлера. На этих закулисных американо-германских переговорах
речь шла главным образом об условиях прекращения военных действий,
но договоренности достичь не удалось¹⁷.

Если бы в американские намерения действительно входили поиски
путей к «справедливому и постоянному миру», то следовало вступить в
переговоры также и с СССР. Но Москва не входила в маршрут Уэллеса.
Учитывая, что в это время шла советско-финляндская война, в которую
собирались вмешаться на стороне Финляндии правительства Великобри-
тании и Франции, пользовавшиеся в общем поддержкой США, нельзя
исключить того, что целью миссии было прекращение войны в Западной
Европе путем антисоветского сговора ¹⁸.

В Риме Уэллес вел переговоры с Муссолини и Чиано, в Берлине
встречался с Гитлером и Риббентропом, в Лондоне с Чемберленом и
Черчиллем, а в Париже с Даладье и Рейно. Как и следовало ожидать,
позиции воюющих сторон оказались непримиримыми. В Берлине не
скрывали желания вести войну до тех пор, пока вся Европа не подпадет
под контроль Германии. Для Лондона и Парижа мир на таких условиях
был неприемлем. Зондаж, произведенный Уэллесом, позволил сделать
вывод, что амбиции Гитлера не имеют границ. Веское подтверждение
этому было получено, когда на смену «странной войне» пришло масси-
рованное наступление вермахта на Западе.

Капитуляция Франции и установление контроля гитлеровской Герма-
нии над Западной Европой, исключая Англию, подтвердили самые мрач-
ные прогнозы. По мнению Г. Стимсона, ставшего в июле 1940 г. военным
министром, Соединенные Штаты оказались перед лицом самого большого
кризиса в своей истории¹⁹. В случае полного поражения Англии Гитлер,
как опасались в Вашингтоне, повернул бы вермахт на Американский кон-
тинент, тем более что при этом мог опереться на Японию.

Еще раз была доказана пагубность политики «нейтралитета», даже в
измененном виде, ибо США запаздывали с помощью западным союзни-
кам. Германия уверилась в том, что ей удастся достигнуть решающего
преимущества в Европе до американского вмешательства; Италия, отверг-
нув советы США, включилась в войну на стороне нацистов, а Япония
торопилась воспользоваться резким ослаблением позиций Англии и Фран-
ции в Азии. Стало совершенно очевидным, что внешнеполитические
проблемы, включая главную из них — обеспечение безопасности страны,
нельзя решить в рамках нейтралитета. Понимание этого и отразилось в
настроениях общественности: с 20 до 80% увеличилось число сторонников
оказания помощи союзникам помимо «кэш энд кэрри»²⁰. Возросшая
опасность заставила и изоляционистов и интернационалистов потребовать
вооружения нации²¹. С июня по сентябрь 1940 г. конгресс спешно при-