Под общей редакцией члена-корреспондента РАН, доктора юридических наук, профессора В. С. Нерсесянца 6 страница

Платон в «Законах» различает два вида государственного устройства: один – где над всем стоят правители, другой – где и правителям предписаны законы Речь при этом идет о справедливых законах – «определениях разума», установленных ради общего блага всего государства в целом, а не какой-то ограниченной группы, захватившей власть. «Мы признаем, – пишет Платон, – что там, где законы установлены в интересах нескольких человек, речь идет не о государственном устройстве, а только о внутренних распрях, и то, что считается там справедливостью, носит вотще это имя».

Платон рекомендует законодателю придерживаться умеренности, ограничив, с одной стороны, власть правящих, с другой – свободу управляемых. Учету подлежат также география местности, климат, почва и т.п. «И невозможно, – подчеркивал Платон, – устанавливать законы вразрез с местными условиями». Большое значение он придает разработке теории закона:

«Ведь из всех наук более всего совершенствует человека, ими занимающегося, наука о законах».

В проекте второго по достоинству государства основная ставка делается на детальные и суровые законы, которые скрупулезно и жестко регламентируют публичную и частную жизнь людей, определяя распорядок дня и ночи.

Во имя незыблемости законов Платон объявляет войну всякого рода новшествам, идущим от поэтов, произвольных изменений в детских играх, сношений с другими государствами.

На страже законов стоит правосудие. Всякое государство, замечает Платон, перестает быть государством, если суды в нем не устроены надлежащим образом. Правосудие, однако, не является в его понимании какой-то самостоятельной властью и обособившейся государственной функцией. Каждый правитель в определенных случаях выступает как судья. К общему отправлению правосудия должны быть, по его мнению, причастны и все граждане государства. Платон выступает за активность суда, считая безгласного судью плохим отправителем правосудия. Предусматривается защита по делам.

Существенное значение Платон придавал идеологической обработке населения проектируемого государства путем внуше-

История политических и правовых учений. Под ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА • М, 1998. С. 58

ния ему представлений о божественности и незыблемости учреждаемых порядков и законов, суровых загробных карах за их нарушение и т.д. Комплекс философско-мифологических воззрений, которые должны быть внушены населению, предстает, по существу, в виде общеобязательной государственной религии, нацеленной на достижение единомыслия граждан и упрочение социально-политического строя и законопорядка проектируемого государства.

Дальнейшее развитие и углубление античной политико-правовой мысли после Платона связано с именем его ученика и критика Аристотеля (384–322 гг. до н.э.), которому принадлежат крылатые слова: «Платон мне друг, но больший друг – истина». Аристотель – один из самых универсальных мыслителей в истории.

Аристотель родился в небольшом эллинском городе Стагире, в связи с чем его в литературе нередко именуют Стагиритом. Семнадцатилетним юношей он прибыл в Афины (в 367 г. до н.э.), где учился, а затем и преподавал в платоновской Академии вплоть до смерти ее основателя. Покинув Афины (в 347 г. до н.э.), Аристотель в течение ряда лет жил в других греческих государствах, а в 342–340 гг. до н.э. по приглашению македонского царя Филиппа II занимался воспитанием его сына Александра.

С 335 г. до н.э. Аристотель снова в Афинах. Здесь он основал свою философскую школу – Ликей (лицей) и руководил ею почти до конца жизни.

Аристотель был плодовитым автором, но многие из его произведений утеряны. Политико-правовая тематика подробно освещается в таких сохранившихся его работах, как «Политика», «Афинская политая» и «Этика».

Аристотель предпринял попытку всесторонней разработки науки о политике. Политика как наука у него тесно связана с этикой. Научное понимание политики предполагает, по Аристотелю, развитые представления о нравственности (добродетелях), знание этики (нравов).

Объектами политической науки являются прекрасное и справедливое, но те же объекты в качестве добродетелей изучаются и в этике. Этика предстает как начало политики, введение к ней. Аристотель различает два вида справедливости: уравнивающую и распределяющую. Критерием уравнивающей справедливости является «арифметическое равенство», сферой применения этого принципа – область гражданско-правовых сделок, возмещения ущерба, наказания и т.д. Распределяющая спра-

История политических и правовых учений. Под ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА • М, 1998. С. 59

ведливость исходит из принципа «геометрического равенства» и означает деление общих благ по достоинству, пропорционально вкладу и взносу того или иного члена общения. Здесь возможно как равное, так и неравное наделение соответствующими благами (властью, почестью, деньгами).

Основным итогом этических исследований, существенным для политики, является положение о том, что политическая справедливость возможна лишь между свободными и равными людьми, принадлежащими к одному сообществу, и имеет целью их самоудовлетворенность (автаркию).

Социальная и политико-правовая проблематика освещается Аристотелем в принципе с позиций идеального понимания полиса – города-государства как политического общения свободных и равных людей.

Государство – продукт естественного развития. В этом отношении оно подобно таким естественно возникшим первичным общениям, как семья и селение. Но государство – высшая форма общения, обнимающая собою все остальные общения. В политическом общении все другие формы общения достигают своей цели (благой жизни) и завершения. Человек по природе своей существо политическое, и в государстве (политическом общении) завершается генезис этой политической природы человека. Однако не все люди, не все народности достигли такого уровня развития.

С эллиноцентристских позиций Аристотель считал, что «варвары» – люди с неразвитой человеческой природой, и они не доросли до политической формы жизни. «Варвар и раб, по природе своей, понятия тождественные».

Отношения господина и раба являются, по Аристотелю, элементом семьи, а не государства. Политическая же власть исходит из отношений свободы и равенства, принципиально отличаясь этим от отцовской власти над детьми и от господской власти над рабами.

Для Аристотеля, как и для Платона, государство представляет собой некое целое и единство составляющих его элементов, но он критикует платоновскую попытку «сделать государство чрезмерно единым». Государство состоит из множества элементов, и чрезмерное стремление к их единству, например предлагаемая Платоном общность имущества, жен и детей, приводит к уничтожению государства. С позиций защиты частной собственности, семьи и прав индивида Аристотель обстоятельно критиковал оба проекта платоновского государства.

История политических и правовых учений. Под ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА • М, 1998. С. 60

Частная собственность, по Аристотелю, коренится в природе человека, в его естественной любви к себе.

Государство, замечает Аристотель, понятие сложное. По своей форме оно представляет собой известного рода организацию и объединяет определенную совокупность граждан. С этого угла зрения речь идет уже не о таких первичньпс элементах государства, как индивид, семья и т.д., а о гражданине. Определение государства как формы зависит от того, кого же считать гражданином, т.е. от понятия гражданина. Гражданин, по Аристотелю, это тот, кто может участвовать в законосовещательной и судебной власти данного государства. Государство же есть достаточная для самодовлеющего существования совокупность граждан.

Каждой форме государства соответствует свое определение понятия гражданина, свои основания наделения того или иного круга лиц совокупностью гражданских прав. Вместе с изменениями понятия гражданина и, следовательно, формы государства изменяется и само государство.

Форму государства Аристотель характеризовал также как политическую систему, которая олицетворяется верховной властью в государстве. В этом плане государственная форма определяется числом властвующих (один, немногие, большинство). Кроме того, им различаются правильные и неправильные формы государства: в правильных формах правители имеют в виду общую пользу, при неправильных – только свое личное благо. Тремя правильными формами государства являются монархическое правление (царская власть), аристократия и политая, а соответствующими ошибочными отклонениями от них – тирания, олигархия и демократия.

Каждая форма имеет, в свою очередь, несколько видов, поскольку возможны различные комбинации формообразующих элементов.

Самую правильную форму государства Аристотель называет политией. В политии правит большинство в интересах общей пользы. Все остальные формы представляют собой то или иное отклонение от политии. С другой стороны, сама политая, по Аристотелю, является как бы смешением олигархии и демократии. Этот элемент политии (объединение интересов зажиточных и неимущих, богатства и свободы) имеется в большей части государств, т.е. вообще характерен для государства как политического общения.

История политических и правовых учений. Под ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА • М, 1998. С. 61

Из неправильных форм государства тирания – наихудшая.

Резко критикуя крайнюю демократию, где верховная власть принадлежит демосу, а не закону, Аристотель с одобрением характеризует умеренную цензовую демократию, основанную на примирении богатых и бедных и господстве закона. Отсюда – высокая оценка им реформ Солона.

Полития как лучшая форма государства соединяет в себе лучшие стороны олигархии и демократии, но свободна от их недостатков и крайностей. Полития – «средняя» форма государства, и «средний» элемент в ней доминирует во всем: в нравах – умеренность, в имуществе – средний достаток, во властвовании – средний слой. «Государство, состоящее из «средних» людей, будет иметь и наилучший государственный строй».

Основную причину возмущений и переворотов в государстве Аристотель видит в отсутствии подлежащего равенства. Перевороты оказываются следствием нарушения относительного характера равенства и искажения принципа политической справедливости, требующего в одних случаях руководствоваться количественным равенством, в других – равенством по достоинству. Так, демократия основывается на том принципе, что относительное равенство влечет за собой и абсолютное равенство, а олигархия исходит из принципа, будто относительное неравенство обусловливает и неравенство абсолютное. Подобная ошибочность в исходных принципах государственных форм и ведет в дальнейшем к междуусобицам и мятежам.

В ходе обоснования своего идеального проекта наилучшего государства Аристотель отмечает, что это – логическое построение и здесь «нельзя искать той же точности, какую мы вправе предъявлять к наблюдениям над фактами, доступными исследованию путем опыта».

Население лучшего государства должно быть достаточным и легко обозримым. Территория лучшего государства должна быть одинаково хорошо ориентирована по отношению к морю и материку. Территория, кроме того, должна быть достаточной для удовлетворения умеренных потребностей.

Аристотель говорит о большом числе рабов в лучшем государстве. Гражданских прав лишены ремесленники, «толпа матросов», торговцы.

Земля делится на две части: одна часть находится в общем пользовании всего государства, другая – в частном владении граждан (продукты этой части на дружественных началах предоставляются в общее пользование других граждан).

История политических и правовых учений. Под ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА • М, 1998. С. 62

Законодатель лучшего государства должен стремиться к тому, чтобы доставить гражданам досуг и мир, поскольку «конечной целью войны служит мир, работы – досуг».

В связи с освещением темы войны Аристотель подробно останавливается на проблеме рабства. Военное дело, подчеркивает он, нужно не для порабощения других народов, а прежде всего для того, чтобы самим не попасть в рабство. Хотя путем войны повсеместно приобретаются рабы, однако рабство покоится не на праве войны, а в природе вещей. Исходя из этого тезиса, он, явно противореча фактам, пишет: «Неизбежно приходится согласиться, что одни люди – повсюду рабы, другие – нигде таковыми не бывают». Война и вообще насилие, таким образом, не создавая нового правового основания для рабства, есть, по Аристотелю, лишь средство приобретения тех, кто уже является рабом, «охота» на рабов по природе.

Высоко оценивая благо мира, Аристотель подчеркивал, что «самый принцип войн можно считать противным идее права». Этот тезис в дальнейшем получил широкое распространение у критиков войны и сторонников «вечного мира», в частности у Канта и Фихте.

В своем правопонимании Аристотель разделяет положение Сократа и Платона о совпадении справедливого и законного. Право олицетворяет собой политическую справедливость и служит нормой политических отношений между людьми. «Понятие справедливости, – отмечает Аристотель, – связано с представлением о государстве, так как право, служащее критерием справедливости, является регулирующей нормой политического общения».

В целом право как политическое явление Аристотель называет «политическим правом». Это, в частности, означает невозможность неполитического права, отсутствие права вообще в неполических (деспотических) формах правления.

Политическое право делится им на естественное и условное (волеустановленное). «Что касается политического права, – пишет он, – то оно частью естественное, частью условное. Естественное право – то, которое везде имеет одинаковое значение и не зависит от признания или непризнания его. Условное право то, которое первоначально могло быть без существенного различия таким или иным, но раз оно определено, (это безразличие прекращается)».

Таким образом, в учении Аристотеля и естественное, и условное (волеустановленное) право хотя и различаются между

История политических и правовых учений. Под ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА • М, 1998. С. 63

собой, но оба относятся к сфере политических явлений и носят политический характер. У софистов, например, различие между естественным правом (правом по природе) и правом условным (полисными законами, установленными по соглашению, произволу и т.д.) означало различение, а зачастую и прямое противопоставление естественного (природного) и политического (условного). Своеобразие позиции Аристотеля обусловлено тем принципиальным обстоятельством, что под «природой» он и в вопросе о праве имеет в виду именно политическую природу человека: ведь человек, согласно Аристотелю, есть по своей природе существо политическое.

Вообще при рассмотрении тех или иных естественно-правовых концепций важно установить, что, собственно говоря, имеется в виду под понятиями «природа», «естественное» и т.д. в соответствующих учениях. Данный момент имеет существенное значение для характеристики также и других аспектов правопонимания.

Под условным (волеустановленным) правом в концепции Аристотеля подразумевается все то, что в последующем словоупотреблении стало обозначаться как позитивное (положительное) право. К условному праву он относит установления закона и всеобщих соглашений. Причем он говорит о писаном и неписаном законе. Под неписаным законом, тоже относящимся к условному (позитивному) праву, имеются в виду правовые обычаи (обычное право).

Существенным составным моментом политического качества закона является его соответствие политической справедливости и праву. «Всякий закон, – отмечал Аристотель, – в основе предполагает своего рода право». Следовательно, это право должно найти свое выражение, воплощение и соблюдение в законе. Отступление закона от права означало бы, согласно концепции Аристотеля, отход от политических форм к деспотическому насилию, вырождение закона в средство деспотизма. «Не может быть делом закона, – подчеркивал он, – властвование не только по праву, но и вопреки праву:

стремление же к насильственному подчинению, конечно, противоречит идее права».

Политическое правление – это, по Аристотелю, правление закона, а не людей: правители, даже лучшие, подвержены чувствам и аффектам, закон же – «уравновешенный разум».

История политических и правовых учений. Под ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА • М, 1998. С. 64

§ 4. Политико-правовая мысль периода эллинизма (вторая половина IV–II в. до н.э.)

Кризис древнегреческой государственности отчетливо проявился в учениях о государстве и праве эллинистического периода. В последней трети IV в. до н.э. греческие полисы теряют свою независимость и подпадают сначала под власть Македонии, а затем Рима. Походы Александра Македонского (в 336–323 гг. до н.э.) положили начало эллинизации Востока и формированию эллинистических монархий. В середине II в. до н.э. сама Македония превращается в провинцию Рима.

Политико-правовая мысль этого периода нашла свое выражение в учениях Эпикура, стоиков и Полибия.

По своим философским воззрениям Эпикур (341–270 гг. до н.э.) был продолжателем атомистического учения Демокрита.

Природа, согласно учению Эпикура, развивается по своим собственным законам, без вмешательства богов.

Этика – связующее звено между его физическими и политико-правовыми представлениями. Основные ценности эпикуровской этики (удовольствие, свобода, «атараксия» – безмятежное спокойствие духа), как и она вся в целом, носят индивидуалистический характер. Свобода человека – это, согласно Эпикуру, его ответственность за разумный выбор своего образа жизни. Сфера человеческой свободы – это сфера его ответственности за себя; она – вне и необходимости, поскольку «необходимость не подлежит ответственности», и непостоянного случая.

Для учения Эпикура характерны мотивы аполитичности, проповедь неучастия в активной общественной и политической жизни. «Надо, – считал он, – высвободиться из уз обыденных дел и общественной деятельности».

Главная цель государственной власти и основание политического общения состоят, по Эпикуру, в обеспечении взаимной безопасности людей, преодолении их взаимного страха, непричинении ими друг другу вреда. Настоящая безопасность достигается лишь благодаря тихой жизни и удалению от толпы. В рамках же широкого политического общения «безопасность от людей достигается до некоторой степени благодаря некоторой силе, удаляющей (беспокоящих людей), и благосостоянию».

С таким пониманием смысла и назначения политического общения связана и эпикуровская трактовка государства и закона как результата договора людей между собой об их общей пользе – взаимной безопасности. «Справедливость, происхо-

История политических и правовых учений. Под ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА • М, 1998. С. 65

дящая от природы, – отмечал Эпикур, – есть договор о полезном– с целью не вредить друг другу и не терпеть вреда».

Для каждого места и времени есть своя справедливость – свое «естественное представление о справедливости», но общим для всех этих изменчивых «справедливостей» является то, что все они суть соглашения об общей пользе участников договора. Действия людей, деятельность государственных властей и сами законы должны соответствовать естественньта (в данном месте, в данное время и при данных обстоятельствах) представлениям о справедливости – тому смыслу справедливости, который подразумевается договором людей об общей пользе.

Такая концепция изменяющейся справедливости – в ее соотношении с законом – содержит в себе идею естественного права с изменчивым (в зависимости от места, времени и обстоятельств) содержанием, каковым является общая польза взаимного общения.

Законы трактуются Эпикуром в качестве средства ограждения и защиты «мудрых» (т.е. людей этически совершенных) от «толпы», публичной гарантии этической свободы и автономии индивида. «Законы, – писал Эпикур, – изданы ради мудрых – не для того, чтобы они не делали зла, а для того, чтобы им не делали зла».

Как убежденный индивидуалист Эпикур был противником крайней демократии. Он резко противопоставлял «мудрого» человека – «толпе». «Я, – отмечал он, – никогда не стремился нравиться толпе, что им нравилось, тому я не научился, а что знал я, то было далеко от их чувств».

В политическом плане эпикуровской этике более всего соответствует такая форма умеренной демократии, при которой господство законов сочетается с максимально возможной мерой свободы и автономии индивидов.

Основателем стоицизма был Зенон (336–264 гг. до н.э.). В истории стоицизма различают три периода: древнюю, среднюю и новую (римскую) Стою. Главными деятелями древней Стой (III–II вв. до н.э.) являются, кроме Зенона, Клеанф и Хрисипп. Ведущими представителями средней Стой (II– I вв. до н.э.) были Панетий и Посидоний, а новой (римской) Стой (I–II вв. н.э.) – Сенека, Эпиктет и император Марк Аврелий.

Мироздание в целом, согласно стоицизму, управляется судьбой. Судьба как управляющее и господствующее начало есть одновременно «разум мироздания, или закон всего сущего в мироздании, управляемом провидением, или разум, сообразно с

История политических и правовых учений. Под ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА • М, 1998. С. 66

которым ставшее стало, становящееся становится и предстоящее станет». Судьба в учении стоиков выступает в качестве такого «естественного закона» («общего закона»), который имеет в то же время божественный характер и смысл. Согласно Зенону, «естественный закон божествен и обладает силой, повелевающей (делать) правильное и запрещающей противоположное».

В основе гражданского общежития лежит, по мысли стоиков, естественное тяготение людей друг к другу, их природная связь между собой. Государство, следовательно, выступает у стоиков как естественное объединение, а не как искусственное, условное, договорное образование.

Отталкиваясь от универсального характера естественного закона (и, следовательно, справедливости по природе), Зенон и Хрисипп в своих сочинениях о государстве, а вслед за ними и их греческие и римские последователи, обосновывали космополитические представления о том, что все люди (и по своей природе, и по закону мироздания в целом) – граждане единого мирового государства (космополиса) и что человек – гражданин вселенной.

Своим акцентом на всеобщей значимости, универсальной ценности и безусловной силе естественного закона и мирового государства стоики неизбежно обесценивали смысл и роль отдельной и особой полисной формы государственности, полисных законов, порядков и установлении. Показательно в этой связи их выступление (в духе Платона и киника Диогена) против семьи и индивидуального брака, за общность жен. Критическим нападкам стоиков подвергались, кроме семьи, и такие институты общественной жизни и политической культуры, как суды, храмы, школы, торговля, деньги и т.п.

По смыслу естественно-правовых представлений стоиков рабство не имеет оправдания, поскольку оно противоречит общему закону и мировому согражданству людей. Правда, говоря о несостоятельности рабства, стоики имели в виду скорее духовные и этические, а не социально-политические аспекты этого явления.

Действительно свободными являются, по учению стоиков, лишь мудрецы и цари. Отсюда и одобрение стоиками царской власти. Так, Хрисипп отмечал: «Царская власть не ограничена, она может быть устойчивой только среди мудрецов». Судя по сохранившимся сведениям, Зенон обосновывал идею смешанного правления: «Лучший государственный строй – это сочетание демократии, царской власти и аристократии».

История политических и правовых учений. Под ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА • М, 1998. С. 67

Имея в виду государственные законы и установления, соответствующие общему естественному закону, стоики выступали за их неуклонное соблюдение.

Хотя в учении стоиков имелось немало положений, чреватых значительным оппозиционным потенциалом, однако их критицизм носил по преимуществу этическое звучание.

Идеи древнегреческих стоиков получили свое дальнейшее развитие в римском стоицизме.

Учение стоиков оказало заметное влияние и на взгляды Полибия (210–123 гг. до н.э.) – видного греческого историка и политического деятеля эллинистического периода.

Воззрения Полибия отражены в его знаменитом труде «История в сорока книгах». В центре исследования Полибия – путь Рима к господству над всем Средиземноморьем.

В своей попытке целостного охвата исторических явлений он опирается на то рационализированное стоиками представление о «судьбе», согласно которому она оказывается всеобщим мировым законом и разумом.

В контексте «всеобщей истории» Полибия «судьба» предстает как историческая судьба, как синоним внутренних закономерностей единого исторического процесса.

При всем том Полибий не свободен от традиционных циклических представлений о развитии социально-политических явлений, что отчетливо проявляется при характеристике им смены государственньк форм как их кругооборота в рамках определенного замкнутого цикла событий. В этом отношении взгляды Полибия находятся под заметным влиянием идей Платона и Аристотеля.

В целом для Полибия характерен государственнический взгляд на происходящие события, согласно которому то или иное устройство государства играет определяющую роль во всех человеческих отношениях.

Историю возникновения государственности и последующей смены государственных форм Полибий (со ссылкой на Платона и некоторых других своих предшественников) изображает как естественный процесс, совершающийся по «закону природы». Всего имеется, согласно Полибию, шесть основных форм государства, которые в порядке их естественного возникновения и смены занимают следующее место в рамках полного их цикла:

царство (царская власть), тирания, аристократия, олигархия, демократия,охлократия.

История политических и правовых учений. Под ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА • М, 1998. С. 68

Истоки человеческого общежития он видит в том, что присущая всем живым существам – как животным, так и людям – слабость естественно «побуждает их собираться в однородную толпу». И здесь, согласно непререкаемому порядку самой природы, владыкою и вождем толпы становится тот, кто превосходит всех прочих своей телесной силой и душевной отвагой.

С течением времени первоначальный вождь-самодержец незаметно и естественно превращается, по схеме Полибия, в царя в той мере, в какой «царство рассудка сменяет собою господство отваги и силы».

Постепенно царская власть стала наследственной. Цари изменили прежний образ жизни с ее простотой и заботой о подданных, стали сверх меры предаваться излишествам. Вследствие вызванных этим зависти, ненависти, недовольства и ярости подданных «царство превратилось в тиранию». Это состояние (и форму) государства Полибий характеризует как начало упадка власти. Тирания – время козней против властелинов. Причем козни эти исходят от людей благородных и отважных, не желающих переносить произвол тирана. При поддержке народа такие благородные люди свергают тирана и учреждают аристократию.

На первых порах аристократические правители руководствуются во всех своих делах заботой об «общем благе», но постепенно аристократия вырождается в олигархию. Здесь царят злоупотребления властью, корыстолюбие, беззаконное стяжательство, пьянство и обжорство.

Успешное выступление народа против олигархов приводит к установлению демократии. При жизни первого поколения учредителей демократической формы правления в государстве высоко ценятся равенство и свобода. Но постепенно толпа, привыкшая кормиться за счет чужих подачек, выбирает себе в вожди отважного честолюбца (демагога), а сама устраняется от государственных дел. Демократия вырождается в охлократию. В этом случае «государство украсит себя благороднейшим именем свободного народного правления, а на деле станет наихудшим из государства, охлократией».

С точки зрения кругооборота государственных форм охлократия является не только худшей, но и последней ступенью в смене форм. При охлократии «водворяется господство силы, а собирающаяся вокруг вождя толпа совершает убийства, изгнания, переделы земли, пока не одичает совершенно и снова не

История политических и правовых учений. Под ред. В. С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА • М, 1998. С. 69