Государство и право позднего средневековья (XV — XVII вв.)

В XV — XVII вв. сословно-представительная монархия Западной Европы превращается в абсолютную монархию, главный признак которой – отсутствие представительных учреждений и концентрация всех 3 ветвей власти в руках монарха. Классический образец абсолютной монархии — французский абсолютизм, который сформировался в XVII в. (при кардинале Ришелье и короле Людовике XIV). Его черты:

1. Установление полного контроля центральной власти над всеми провинциями.

2. Ликвидация городского самоуправления (коммун).

3. Прекращение созыва Генеральных штатов (с 1614 г.).

4. Опора абсолютизма на бюрократию (королевский совет в столице и «интенданты полиции, юстиции и финансов» в провинции») и мощную регулярную армию.

Переход от сословно-представительной монархии к абсолютной привел к серьезным изменениям в социальном и государственном строе Франции. В связи с тем, что западный абсолютизм, в отличие от российского, опиравшегося только на дворянство, лавировал между двумя примерно равными по силе классами, дворянством и буржуазией, последняя стала одной из опор французской абсолютной монархии. Это объяснялось тем, что экономика Франции в XVII — XVIII вв. стала многоукладной: в промышленности главную роль стали играть не мастерские ремесленников, а капиталистические предприятия (мануфактуры), буржуазные отношения (срочная аренда) формировались и в сельском хозяйстве, быстро развивалась внешняя торговля (с древними европейскими странами, с Востоком, с Америкой). Поэтому буржуазия играла все более заметную роль и в экономической, и в политической жизни страны. Но старая феодальная элита (духовенство и дворянство) сопротивлялась стремлению верхушки третьего сословия к власти и пыталась любой ценой сохранить сословный строй, что стало одной из причин Великой Французской революции 1789—1799 гг. В то же время сословный строй не оставался неизменным: в 1626 г. начался снос феодальных замков, значительная часть аристократического «дворянства шпаги» разорилась, и его место заняли выходцы из городской верхушки, получавшие дворянство в результате успешной карьеры на государственной службе («дворянство мантии»), а третье сословие быстро разлагалось на его низы — городских бедняков (будущих бойцов революции санкюлотов) и верхушку — буржуазию (будущего гегемона революции).

Произошли изменения и в государственном строе Франции. Главное из них — сосредоточение всей полноты законодательной, исполнительной, судебной и военной власти в руках короля, которому подчинялись весь центральный завоеванный государственный аппарат, армия, полиция и суд. Ярче всего неограниченность королевской власти проявилась в царствование «короля-солнца» Людовика XIV (1638—1715), девизом которого стала фраза «Государство — это я!». Он лишил Парижский парламент права на ремонстрацию (отмену королевского указа, если тот противоречил старым законам и обычаям) и запретил ему рассматривать дела, касающиеся «государства, администрации и правительства». В результате высшей судебной инстанцией Франции вместо парламента стал король.

Главный орган центрального управления Государственный Совет превратился в высший совещательный орган, которым король руководил лично (он не пропускал ни одного его заседания, даже когда был болен и отдавал указания советникам, лежа в постели). Другими органами центрального управления стали Совет по финансовым делам, Совет депеш (Министерство внутренних дел), Совет сторон (высшая административная инспекция и кассационный суд) и Совет по вопросам совести (ведомство по делам религии). Вакантную роль в системе центрального управления играли генеральный контролер финансов (первый министр) и четыре государственных секретаря (по военным делам, иностранным делам, морским делам и делам двора), а также канцлер (глава судебного ведомства), генеральный прокурор и генеральный адвокат.

Произошли изменения и в системе местного управления. Бальи, должности которых обычно занимали представители местной знати, утратили значительную часть своих полномочий, и главную роль в провинциях стали играть «интенданты юстиции, полиции и финансов» (особые уполномоченные королевского правительства), должности которых занимали лица незнатного происхождения. Управляемые ими административно-территориальные единства (интендантства) делились на округа, во главе которых стояли субделегаты, назначаемые интендантами и подчиненные им.

Второй опорой французского абсолютизма после мощного бюрократического аппарата стала самая сильная в Европе регулярная армия, численностью свыше 500 тыс. солдат и офицеров (46 пехотных и 28 кавалерийских полков). Людовик XIV провел военную реформу, в ходе которой наемники-иностранцы были заменены рекрутами из низших слоев третьего сословия, в том числе уголовниками. Однако офицерские должности по-прежнему занимали только дворяне (в 1781 г. этот принцип де-юре закреплен королевским указом).

Английский абсолютизм имел ряд особенностей. Он сформировался раньше французского абсолютизма (в XV — XVI вв.) и сильно отличался от последнего: в Англии не было таких опор абсолютной монархии, как мощной бюрократический аппарат и регулярная армия, а органы сословного представительства (парламент в столице и органы местного самоуправления в графствах и городах), в отличие от Франции, не были уничтожены. Во многом это объяснялось тем, что социальная база абсолютизма, духовенства и дворянства в Англии были слабее, чем на континенте. Большая часть английской знати погибла во время войны Белой и Алой Розы (1455—1485), жертвами которой стали 80 принцев королевской крови и почти все герцоги, графы и бароны (чудом выжили только 25 аристократических семей). Поэтому главной опорой новой династии Тюдоров, пришедшей к власти в результате этой войны, стала обуржуазившееся «новое дворянство» (джентри). Духовенство утратило свои прежние позиции в результате церковной реформы, проведенной в 1533—1534 гг. королем Генрихом VIII (1509—1547), когда английская церковь была подчинена королю, лишилась почти всех своих земель и монастырей (в 1533 г. все они были закрыты). В результате английский абсолютизм, в отличие от французского, носил, по мнению современных ученых, незавершенный характер: в Англии не было ни полной ликвидации сословного представительства, ни мощного военно-бюрократического аппарата, ставшего главной опорой абсолютной монархии на континенте.

Это, однако, не означает, что Тюдоры и сменившие их в начале XVII в. Стюарты не пытались, по примеру французских Бурбонов, создать в Англии сильную абсолютную монархию. Уже на рубеже XV—XVI вв. была создана ее экономическая база (за счет перехода в руки короля земель погибших в войне 1455—1485 гг. феодалов и секуляризации в 1534 г. церковной недвижимости), и создано централизованное государство (распущены отряды феодалов, а английское право стало действовать не только в самой Англии, но и в Шотландии и Уэльсе). В итоге, как и во Франции, король сосредоточил в своих руках всю полноту власти: в 1533—1534 гг. подчинил себе церковь, в 1539 г. получил право единолично издавать ордонансы, имевшие силу законов (в XIV — XV вв. английские законы принимались только в форме биллей — совместных правовых актов короля и парламента), в 1548 г. добился от парламента право на создание регулярной армии и т. д.

Были и попытки создать аналогичные французским бюрократические учреждения, способные стать орудием неограниченной королевской власти. Главным из них стал Тайный совет, в который входили лорд-канцлер, лорд-казначей и другие высшие чиновники. Он контролировал работу всех органов центрального и местного управления, издавал правовые акты (регламенты, инструкции, манифесты, приказы и т. п.), регулировал внешнюю торговлю, управлял колониями, рассматривал некоторые судебные дела.

Одновременно уменьшилась роль другого органа центральной власти — парламента. Он созывался все реже: Генрих VII (1485—1509) за 24 года созывал его всего 7 раз. Елизавета I (1558—1603) за 46 лет — 10 раз. Усилился и контроль короля за формированием обеих палат парламента. В результате английской Реформации 1533—1534 гг. архиепископы и епископы, превратившиеся в королевских чиновников, стали получать свои места в Палате лордов из рук главы государства. Он же лично назначал и светских лордов. Под его контролем оказалось и формирование Палаты общин. Руководившие выборами в графствах шерифы получали личные указания короля о том, кого следует избирать в нижнюю палату парламента. Другим способом контролировать ее состав стало право главы государства давать в ней места малым городам, где ход выборов легко контролировался королевскими чиновниками, а избранные под их присмотром депутаты считались «вполне свободными от малейшего подозрения» вне лояльности. При этом любой не угодный главе государства депутат мог легко потерять свой мандат, так как еще в 1410 г. король получил право аннулировать результаты выборов в его избирательном округе под предлогом их «незаконности». Лишались своего мандата и те депутаты Палаты общин, которые отказывались приносить «присягу верности верховной власти», введенную Елизаветой I. Другим ограничением полномочий этой палаты стало лишение ее депутатов права на избрание спикера, которого при Генрихе VIII стал назначать король. В результате парламент, хотя и не был ликвидирован, как Генеральные штаты во Франции, лишился значительной части своей власти, став послушным орудием Английского абсолютизма.

Другим его орудием были два чрезвычайных суда — Звездная палата и Высокая комиссия. Первая из них была создана в 1487 г. Генрихом VII и сначала была органом борьбы с мятежными феодалами, но затем превратилась в орудие расправы со всеми противниками королевской власти, широко применяя методы инквизиционного судопроизводства, чуждые до того Английской судебной системе. При Елизавете I появился второй чрезвычайный суд, Высокая комиссия, занимавшаяся борьбой с врагами англиканской церкви.

Усилился и контроль центральной власти над системой местного управления. Еще в XIV—XV вв. выборные органы (собрания городов и графств и избираемые ими коронеры и констебли), которые сохранились и в эпоху абсолютизма, были дополнены назначаемыми королем мировыми судьями, которые были наделены полицейскими и судебными полномочиями. В XVI в. практически вся полнота власти на местах была сосредоточена в руках назначаемых королем генерал-лейтенантов, которые руководили местным ополчением, полицией и мировыми судьями. Таким образом, в Англии, как и во Франции, постепенно формировалась одна из опор абсолютной монархии, мощный бюрократический аппарат в центре и на местах, но он был слабее, чем на континенте, так как его всевластие сдерживалось сохранением органов сословного представительства (парламента, собрания городов и графств, самоуправляемых церковных приходов и т. п.).

Слабее, чем во Франции, была и другая опора английского абсолютизма — вооруженные силы, особенно сухопутные. У французского короля была полумиллионная армия, у английского —
в 10 раз меньшая по численности. Впрочем, дело было не столько в количестве английских солдат, сколько в их качестве: когда английские пехотинцы начала XVII в. начинали стрелять из мушкетов, то чаще попадали друг в друга, чем в противника (таланты Робина Гуда при переходе с луков на огнестрельное оружие таинственным образом исчезли). Немногим лучше был английский военный флот, который в XVI — начале XVII вв. не мог противостоять не только голландскому флоту, господствовавшему на Атлантическом и Индийском океанах, но и берберийским пиратам (их базы были на побережье Марокко и Мавритании), которые брали на абордаж торговые суда у самых берегов Англии, а часто и высаживались на эти берега, грабя прибрежные села и поместья.

Главной особенностью германского абсолютизма было то, что он принял форму княжеского абсолютизма, когда абсолютная монархия формировалась не в границах всей страны, как во Франции и Англии, а в границах отдельных княжеств, превратившихся в королевства (Пруссии, Саксонии, Баварии и других), что закрепило феодальную раздробленность Германии, сохранявшуюся до второй половины XIX в. Власть императора Священной Римской империи германской нации распространялась только на земли его домена, не было общих императорских законов, армии, администрации и монеты. Не случайно В. Г. Гегель называл государственный строй Германии XVIII в. «конституированной анархией». Она выражалась в том, что оба высших государственных органах империи, император и рейхстаг, не имели реальной власти. Император избирался коллегией курфюрстов и перед вступлением на престол клялся не вмешиваться во внутренние дела их государств, соблюдать «Золотую буллу», не передавать свою власть по наследству. Деятельность рейхстага, который стал постоянный органом государственной власти только в XIV в., также полностью контролировалась курфюрстами, бюргеры не могли голосовать до тех пор, пока не примут решения князья, а у баронов было всего 4 голоса против нескольких десятков княжеских.

Сильнее была центральная власть в двух самых крупных государствах Германии – Австрии и Пруссии. В последней уже
в XVIII в. были созданы 2 мощные опоры королевской власти — одна из самых сильных в Европе армия (200 тыс. солдат и офицеров на 5 млн чел. населения) и централизованный государственный аппарат. Главным органом центрального управления был Тайный совет, созданный в 1603 г., которому подчинялись директории (министерства) юстиции, иностранных и внутренних дел, а также армия, флот и полиция. После его ликвидации в XVIII в. большинство его полномочий перешли к генеральному военному комиссариату, а директории были объединены в один военно-финансовый орган во главе с президентом (им стал прусский король). Прусский ландтаг, как и общегерманский рейхстаг, хотя и сохранился, но лишился реальной власти, так как попал под контроль ландратов, назначавшихся королем. Городское самоуправление было ликвидировано: выборные городские советы сменились коллегиями магистратов, назначавшихся королем. В результате в Пруссии было создано военно-полицейское государство, основными чертами которого были всевластие военщины и бюрократии, строгая цензура, мелочная опека всех сторон жизни подданных (запрет женщинам пудриться, носить модные платья и т. п.). Однако при короле Фридрихе II (1712—1786) политический режим в этом государстве несколько смягчился: были отменены пытки (1764), проведены некоторые буржуазные реформы (судебная и др.) и декларирован переход от военно-полицейского государства к «пресвященному абсолютизму». В Австрии централизация проводилась в более мягкой форме, чем в Пруссии: сохранились сеймы (сословные собрания), которые избирали наместников провинций (Чехии, Венгрии и др.), а также выборные городские управы и бургомистры. В конце XVIII в. здесь также началась политика «просвещённого абсолютизма»: была отменена барщина и ограничены другие феодальные повинности крестьян, получивших личную свободу, ослаблена цензура и т. д.

Формирование испанского абсолютизма началось после объединения Кастилии и Леона с Арагоном в 1479 г. (в результате династического брака наследницы кастильского престола Изабеллы и наследника арагонского престола Фердинанда в 1469 г.), но испанская абсолютная монархия сильно отличалась от французской и английской, так как она была ближе к восточной деспотии, чем к западному абсолютизму. К. Маркс характеризовал эту особенность испанского абсолютизма так: «…абсолютная монархия в Испании, имеющая лишь чисто внешнее сходство с абсолютными монархиями Европы, вообще должна быть приравнена к азиатским формам правления. Испания, подобно Турции, осталась скоплением дурно управляемых республик с номинальным сувереном во главе».

Другие особенности испанского абсолютизма:

1. Получив в результате конкисты (завоевания испанскими колонизаторами Центральной и Южной Америки в первой половине XVI в.) американское золото, королевская власть усилилась, так как уже не зависела от городов и сумела подкупить дворянство. Поэтому в XVI в. началось наступление на испанские сословно-представительные учреждения (в 1521 г. было ликвидировано городское самоуправление, в 1539 г. из кортесов вышли депутаты от духовенства и дворянства, что означало конец сословно-представительной монархии в Испании).

2. Роль кортесов, в которых после 1539 г. господствовали горожане, не только не упала, но и усилилась (в 1573—1664 гг. кортесы работали по 8 месяцев в году и санкционировали около 50% доходов испанской казны).

3. В отличие от французского и английского абсолютизма испанский абсолютизм не способствовал, а препятствовал развитию торговли и промышленности, что было результатом изгнания из Испании евреев и арабов (евреи были изгнаны из Испании в 1492 г., арабы — в 1502 г.), а также установления дворянской монополии на овцеводство, производство шерсти и внутреннюю торговлю.

4. Гораздо большую роль, чем в других европейских странах, играла бюрократия (на 5 испанцев — 1 чиновник).

5. Реакционную роль играло испанское духовенство (на 8 млн чел. населения Испании—200 тыс. священников и 100 тыс. монахов). В результате Испания, ставшая в начале XVI в. мировой сверхдержавой, к началу XIX в. превратилась в третьеразрядное государство.

В эпоху абсолютизма в Западной Европе окончательно сложились особенности средневекового уголовного права:

1. Появился самый крупный его памятник — «Каролина» (1532), которая отменила некоторые криминальные дворянские привилегии (арест с целью получения выкупа, захват потерпевшего крушение корабля, опрокинувшегося воза и т. п.), но сохранила пытки и средневековые казни (сожжение, четвертование, колесование, погребение заживо, распятие на кресте, разрывание на части, вливание в горло расплавленного металла и т. п.).

2. Главной целью наказания стало устрашения, поэтому казни были мучительными и публичными.

3. В XV—XVI вв. появился новый вид наказания — ссылка на галеры (с XVIII в. заменена каторжными работами в портах).

4.Тюремное заключение стало наказанием только в XVI в.

5.Уголовное право широко применялось для решения экономических и религиозных проблем. Пример — «кровавые законы» в Англии XVI в. (при Генрихе VIII там было повешено 70 тыс. «упрямых нищих», при Елизавете I – 19 тыс.) и массовые казни эпохи Реформации (в XVI в. в Англии сожгли 50 тыс. католиков, в Нидерландах – 25 тыс. протестантов).