Зав. кафедройЕ. И. Самарцева 46 страница

Неуспех "министерской забастовки" знаменовал собой не только разрыв между верховной властью и обществом, но и утрату прави­тельством способности к согласованным действиям и ответственным решениям. За "министерской забастовкой" последовала "министер­ская чехарда".

Перед новой военной кампанией командование армий стран Антанты попыталось достигнуть соглашения о взаимной координации военных усилий. К этому времени на их сто­роне, помимо Сербии, воевала еще и Италия, а блок Центральных держав, в свою очередь, пополнился Турцией и Болгарией.

В конце ноября (начале декабря) 1915 г. в Ставке французского главнокомандования в Шантильи прошла межсоюзническая конфе­ренция. Русская Ставка предложила свой план операций на 1916 г., который сводился к тому, чтобы одновременными ударами русского Юго-Западного фронта, англо-французских сил с Салоникского плацдарма на берегу Эгейского моря и итальянской армии — в об­щем направлении на Будапешт — нанести поражение Австро - Венг­рии, вывести ее и Болгарию из войны и, в свою очередь, привлечь на свою сторону Румынию и Грецию. Однако союзники России от­вергли этот план, мотивируя свой отказ слабостью ресурсов для на­ступательных действий. Главным театром войны, по их мнению, был французский, где предполагалось вести только оборонительные опе­рации ради сбережения французской армии для наступления в будущем. Это наступление французская Ставка предполагала начать летом 1916 г., причем Россия и Италия должны были высту­пить первыми, чтобы отвлечь австро-немецкие силы с главного театра.

Однако немцы в феврале начали наступление на французскую крепость Верден. Одновременно австро-венгерские войска атаковали итальянскую армию. Чтобы помочь своему союзнику на западе, рус­ская Ставка предприняла в марте в районе р. Нарочь наступление си­лами Северного и Западного фронтов. Однако не подготовленная ни материально, ни тактически, эта операция привела лишь к большим потерям (до 90 тыс. человек), хотя и отвлекла четыре германские ди­визии с Западного фронта.

На мартовском совещании в Шантильи было решено ускорить общее наступление против Центральных держав. Его должна была начать русская армия в конце апреля, с тем, чтобы в мае ее поддер­жали войска союзников. План русского наступления был представ­лен Верховному Главнокомандующему начальником его штаба М. В. Алексеевым в конце марта. В своем докладе он доказывал, что при растянутом фронте (Восточный фронт тянулся на 1200 км) и при слабом развитии железнодорожной сети гораздо выгоднее атаковать противника самому, нежели ожидать, в какой точке столь протяжен­ного фронта он нанесет свой удар. Ставка спланировала нанесение главного удара силами Западного фронта (главнокомандующий А. Е. Эверт) в направлении на Вильно, а наступление Северного (глав­нокомандующий А. Н. Куропаткин) и Юго-Западного (главнокоманду­ющий А. А. Брусилов) фронтов должно было носить вспомогательный характер.

22—25 мая (4—7 июня) все четыре армии Брусилова осуще­ствили прорыв линии фронта сразу в нескольких местах и в тече­ние недели продвинулись на несколько десятков километров. Раз­гром противника был впечатляющим: только число взятых в плен за двадцать дней боев достигало 200 тыс. Однако Эверт (главноко­мандующий Западным фронтом), ссылаясь на незаконченность со­средоточения войск и на возможную непогоду, отсрочил свое на­ступление сначала до 4 (17) июня, а затем еще на две недели. Когда же ударная группа Западного фронта попыталась, наконец, атако­вать в районе Барановичей позиции противника, то она столкну­лась с хорошо подготовленной обороной и потерпела неудачу. Таким образом, Брусиловский прорыв из второстепенной превра­щался в главную операцию кампании.

21 июня (4 июля) Юго-Западный фронт возобновил свое на­ступление против австро-германских войск. Были одержаны новые победы, которые, однако, не могли быть развиты из-за отсутствия у Брусилова резервов. Только 26 июня (9 июля), месяц спустя после успешного прорыва, Ставка отказалась от нанесения главного удара Западным фронтом и начала перебрасывать войска, в том числе и резерв Ставки — гвардейские корпуса, на победоносный Юго-Западный фронт.

Но это решение Ставки оказалось запоздалым. Когда 15 (28) июля Брусилов двинул свои армии в наступление на Ковель, противник уже успел хорошо укрепить оборону этого района. К тому же армии Северного и Западного фронтов, которым теперь предписывалось поддержать наступательный порыв Юго-Западного фронта, продолжали пребывать в бездействии. Ни сменивший Куропаткина Рузский, ни Эверт не были способны действовать так же смело и решительно, как Брусилов. Даже усиление Западного фронта двумя армиями не смогло побудить Эверта к наступлению. Вновь он раз за разом откладывал начало операции, а затем и вовсе отменил ее "за наступлением осеннего времени".

В результате несколько попыток овладеть Ковелем вылились в тяжелые, кровопролитные бои на болотистых берегах р. Стоход, где обе стороны понесли большие потери. Борьба за Ковель закончи­лась только в октябре. Новые успехи были достигнуты лишь в Южной Галиции и Буковине.

Результатом брусиловского наступления летом 1916г. был раз­гром нескольких дивизий и целых корпусов австро-венгерской и гер­манской армий Их потери достигали 1,5 млн. человек. Только в плен сдались свыше 400 тыс. солдат противника. Однако стратегическое значение этой операции оказалось не столь уж велико. Завоеванием части Буковины, Галиции и Волыни линия фронта была отодвинута на запад до 150 км, но Карпатские перевалы оставались в руках про­тивника. И Германия, и даже Австро - Венгрия сохраняли свою боеспо­собность. Русская же армия понесла также немалые потери — не ме­нее 500 тыс. человек. И если первый год войны обошелся потерей наиболее обученных и подготовленных кадров армии, то в сражениях 1916 г. выбывали из строя самые боеспособные, научившиеся воевать по-новому части Юго-Западного фронта.

Но Брусиловский прорыв не дал Центральным державам шан­са переломить ход войны в свою сторону. Была спасена от разгрома итальянская армия, ослабел нажим на Верден. Лишь отсрочка на­ступления на Западном фронте не позволила армиям Антанты вос­пользоваться преимуществом одновременных ударов с востока и с запада. Англо-французское наступление на р. Сомме началось 18 июня (1 июля), когда, по признанию начальника германского Ге­нерального штаба Э. фон Фалькенгайна, "в Галиции опаснейший момент русского наступления был уже пережит".

Одним из последствий успешного наступления русского Юго-Западного фронта было вступление 14 (27) августа Румынии в вой­ну на стороне Антанты. Увеличение числа противников серьезно ос­ложнило положение Центральных держав. Но участие Румынии в войне доставило немало трудностей и русской Ставке, и русской армии.

В течение трех месяцев румынская армия была практически полностью разгромлена ударами болгарских и турецких войск с юга и австро-германских армий с севера и 21 ноября (4 декабря) сдала свою столицу Бухарест. Ее остатки отступали на северо-восток страны к границе с Россией. 24 ноября (7 декабря) русская Ставка сформировала Южный фронт, вскоре переименованный в Румынс­кий, и направила на подкрепление румынской армии 46 дивизий Общая линия фронта удлинилась на 500 км и протянулась теперь от Балтийского моря до Черного.

Русская армия успешно провела кампанию 1916 г. Она оправи­лась от тяжелых поражений "Великого отступления" и показала довольно высокую боеготовность. В течение года улучшалось боевое снабжение войск, и армии уже не испытывали того "снарядного" го­лода, который обрекал их на бессилие в огневой борьбе с против­ником в предыдущей кампании. Наступательные операции вновь подняли боевой дух войск, особенно армий Юго-Западного фронта.

И все же запас моральной прочности русской армии значи­тельно истощился. Она несла неоправданно большие потери как из-за недостатка боевого обеспечения, так и по причине неумелого стратегического и оперативного руководства войсками. Те, кто су­мел выжить в трех боевых кампаниях, самые закаленные кадры ар­мии составляли ее ничтожное меньшинство и к тому же испытывали огромную усталость от многомесячного окопного сидения. Новые же пополнения отправлялись на германскую войну не с верой в победу, а с чувством обреченности. Поэтому семена революционной пропаганды дали в следующем году необычайно быстрые всходы.

2.

Усталость от войны ощущалась не только на фронте — она накапливалась и в тылу.

Возобновившееся с образованием "Прогрессивного блока" противо­стояние правительства и "общественности" находило свое выраже­ние в нараставшей волне критики власти. Эта критика раздавалась и с думской трибуны, и на заседаниях военно-промышленных комите­тов, а самое главное, она тиражировалась в газетах самых разных уровней и направлений. И если военная цензура довольно надежно защищала армию от дискредитирующего правительство печатного слова, то широкие массы населения в тылу становились все более восприимчивыми к политической борьбе, разворачивавшейся в верхах. И еще быстрее, чем веру в победу, они теряли веру в правительство и в самого царя.

С момента принятия Николаем II Верховного Главнокомандования именно сам он и его ближайшее окружение стали объектами пристального и отнюдь не благоговейного внимания публики. Хотя императорская семья и была ограждена от, какой бы то ни было публичной критики, слухи о том, что происходит в дворцовых по­коях, распространялись с не меньшей быстротой, чем печатное слово. И неизменным героем этих слухов был "друг" императорской четы "старец" Г. Е. Распутин.

Степень влияния "старца" на политическую жизнь в верхах трудно поддается учету, однако его скандальное поведение и темные связи со всевозможными аферистами дискредитировали тех, с кем он имел повседневное общение. Приближенный к царской семье благодаря своим целительным способностям (оказывал помощь наследнику престола Алексею, больному гемофилией) Распутин вы­ступал также и в роли прорицателя. Далеко не всегда император прислушивался к его советам, да и те советы, которым он следовал, чаще всего совпадали с его собственными замыслами, однако Распутин вносил немалую дезорганизацию в действия верховной власти и в по­вседневную работу правительства. Многие сановники верили в воз­можность Распутина влиять на монарха и пытались действовать че­рез него.

Когда Николай II перебрался из столицы в Ставку (после "Великого отступления" она была перенесена из Барановичей в Мо­гилев) и повседневным общением с министрами стала заниматься императрица Александра Федоровна, влияние Распутина было при­знано почти единодушно. С этого времени Распутин становится оли­цетворением "темных сил", окружавших трон и парализовавших нормальную работу правительства. И с этого времени начала наби­рать обороты антираспутинская кампания, достигнув своего апогея к концу 1916 г

Внешним выражением этого кризиса явилась "министерская чехарда" — быстрая смена министров и премьеров. Начало ей по­ложила отставка в январе 1916 г. И Л. Горемыкина с поста предсе­дателя Совета министров. Увольнение ненавистного Думе премьера, с одной стороны, выглядело как уступка "Прогрессивному блоку", а с другой — было призвано сделать правительство более твердым. Но новый премьер Б. В. Штюрмер был лишь на 8 лет моложе 76-летнего Горемыкина и, в отличие от своего сановного предше­ственника, не чужд был связей со всякими проходимцами

Штюрмер пробыл на посту премьера до ноября, сменивший его А. Ф. Трепов продержался здесь всего пять недель, а последний председатель Совета министров кн. Н. Д Голицын получил свое на­значение 27 декабря 1916 г. За это же время сменилось два мини­стра внутренних дел, два министра юстиции, два военных министра, два министра земледелия.

1 ноября 1916 г. на открывшейся сессии Госу­дарственной думы выступил лидер кадетов П. Н. Милюков. Его речь была поставлена по всем правилам ораторского искусства: нагнетая обстановку, он бросал в адрес правительства и стоявших за ним "темных сил" одно за дру­гим обвинения в коррупции, в преступной дезорганизации тыла, в тайных контактах с Германией. Среди этих обвинений прозвучал и намек на связь "темных сил" с императрицей. Все это, утверждал Милюков, порождает в обществе подозрения и слухи об измене в верхах. Главный же удар оратор приберег под конец. Перечислив все политические промахи правительства, он заключал каждый пассаж вопросом-рефреном: "Что это — глупость или измена?"

Речь Милюкова произвела эффект разорвавшейся бомбы не только в самой Думе, но и во всей стране. Ее публикация в газетах была запрещена, но в виде отдельных выпусков она была напечата­на многими типографиями. Распространялась она и в машинописных копиях. В конце ноября против влияния "темных сил" выступили уже Государственный совет и Совет объединенного дворянства.

Правящие верхи оказались в положении нараставшей самоизо­ляции Осуждение "темных сил" раздавалось, также из лагеря пра­вых Николая II пытались убедить освободиться во имя спасения монархии от наиболее одиозной фигуры — Распутина. Поскольку ника­кие доводы не возымели действия, в среде правых возник замысел физического устранения "старца". 16 декабря 1916 г. один из лидеров думских черносотенцев В. М. Пуришкевич, вел. кн. Дмитрий Павлович и кн. Ф. Ф. Юсупов осуществили убийство Распутина. Однако этот акт оказался никчемным: императорская чета была уже настолько диск­редитирована, что ей приписывали не только связь с "темными сила­ми", но даже измену.

Хотя факторы, подготовившие революцион­ный взрыв в феврале 1917 г., складывались уже давно, а политики и публицисты справа и слева предрекали его неизбежность, революция разразилась стихийно и внезапно для всех партий и самого правительства.

Ближайшим поводом к ней послужили следующие события в середине февраля 1917г. резко ухудшилось снабжение Петрогра­дца продовольствием, особенно хлебом. Хлеб был в стране в доста­точном количестве, но из-за разрухи транспорта и нерасторопности властей он не мог быть своевременно доставлен не только в Петро­град, но и в другие города. Возникли длинные очереди у булочных, что вызывало нараставшее недовольство людей. В этой обстановке любой раздражающий население поступок властей или владельцев про­мышленных предприятий мог послужить детонатором социального взрыва.

18 февраля рабочие одного из крупнейших заводов Петрограда, Путиловского, начали забастовку, требуя из-за роста дороговизны увеличения зарплаты. Их поддержали рабочие других предприятий города. 23 февраля (по новому стилю 8 марта — Международный женский день) решено было начать всеобщую забастовку. В этот день забастовали 128 тыс. рабочих, на следующий — уже 214 тыс. Забас­товка сопровождалась демонстрациями, колонны демонстрантов с красными флагами устремились к центру города. Активное участие в них принимали женщины, которые вышли на улицы с лозунгами:

"Хлеба!", "Мира!", "Свободы!", "Верните наших мужей!".

Власти сначала рассматривали эти выступления как стихийные продовольственные беспорядки". Однако они с каждым днем нарастали и приняли угрожающий характер. 25 февраля забастовки в Пет­рограде охватили свыше 80% рабочих. Демонстранты шли уже с политическими лозунгами: "Долой монархию!", "Да здравствует республика!" Происходили столкновения демонстрантов с полицией. 26 февраля был воскресным днем. Фабрики и заводы не работали. Массы демонстрантов с красными знаменами и пением революционных песен устремились к центральным улицам и площадям города. Беспрерывно шли митинги. По приказу командующего Петроградским военным округом С. С. Хабалова полицейские открыли огонь по де­монстрантам и митингующим. Были произведены аресты наиболее активных деятелей левых партий.

Исход всякой революции зависит от того, на чьей стороне окажется армия. Поражение революции 1905—1907 гг. во многом было обусловлено тем, что, несмотря на ряд восстаний в армии и на флоте, в целом армия была верной правительству и использована им для подавления крестьянских и рабочих бунтов. В феврале 1917 г. в Петрограде находился гарнизон численностью до 180 тыс. солдат. В основном это были запасные части, которым предстояла отправка на фронт. Среди них было немало новобранцев из рабочих, мобилизо­ванных за участие в стачках, а также вылечившихся после ранений фронтовиков, которые легко поддавались революционной пропаган­де. Расстрел демонстрантов 26 февраля вызвал сильное возмущение солдат столичного гарнизона и оказал решающее воздействие на них — они перешли на сторону революции. Если утром 27 февраля на сторону восставших перешли 10 тыс. солдат, то к вечеру — 67 тыс. 28 февраля на стороне восставших оказались 127 тыс. солдат, а к 1 марта — If0 тыс.

27 февраля Николай II, находившийся в Ставке в Могилеве, отдал распоряжение направить в Петроград карательную экспедицию во главе с генералом Н. И. Ивановым, назначенным вместо уволенного царем Хабалова командующим Петроградским военным округом с широкими диктаторскими полномочиями. Ранним утром 28 февраля два литерных поезда, царский и свитский, отпра­вились из Могилева в Петроград. По их прибытии 1 марта в Бологое поступили известия, что ближайшие станции к Петрограду заняты восставшими войсками. Царь распорядился повернуть на Псков — в ставку командующего Северо-Западным фронтом генерала Н. В. Рузского. В Пскове Николай II узнал о победе революции в Пет­рограде. В то же время начальник царской Ставки в Могилеве гене­рал М. В. Алексеев отдал приказ Иванову воздержаться от каратель­ных действий. Из ставки Рузского председателю Государственной думы М. В. Родзянко была послана телеграмма о согласии царя на формирование "ответственного перед Думой" правительства В ответ на нее Родзянко сообщил, что издание манифеста об этом "за­поздало", ибо ход событий поставил уже "определенное требование"' отречение царя от престола. Не дожидаясь ответа из Ставки, депута­ты Думы А. И. Гучков и В. В. Шульгин отправились в Псков, чтобы уговорить царя подписать акт отречения от престола. В это время командующие фронтами и флотами по запросу Алексеева и Рузского телеграммами высказались за необходимость отречения царя. 2 марта Николай II приказал составить манифест о своем отре­чении от престола в пользу царевича Алексея при регентстве великого князя Михаила (младшего брата царя). Но вскоре он изменил свое решение. Прибывшим в Псков Шульгину и Гучкову он заявил, что отрекается от престола не только за себя, но и за наследника престола Алексея в пользу Михаила.

Утром 3 марта состоялась встреча членов Комитета Государ­ственной думы с Михаилом. После продолжительных обсуждений большинство высказалось за отречение Михаила. 4 марта был обна­родован Манифест, в котором говорилось, что Михаил "принял твер­дое решение лишь в том случае воспринять верховную власть", если такова будет воля Учредительного собрания. Декретом 1 сентября 1917 г., не дожидаясь решения Учредительного собрания, Временное правительство провозгласило Россию республикой.

27 февраля был сформирован "Временный комитет Государственной думы для водворе­ния порядка и для сношения с учреждениями и лицами". На следую­щий день он обнародовал воззвание, что берет на себя инициативу создания нового правительства.

В тот же день социал-демократическая фракция Государ­ственной думы вместе с представителями левой интеллигенции со­бралась в Таврическом дворце и образовала "Временный исполни­тельный комитет Петроградского совета депутатов трудящихся", который обратился с призывом немедленно выбрать депутатов в Совет — по одному от тысячи рабочих и от роты солдат. Было из­брано 250 депутатов. Они избрали Исполнительный комитет Петро­градского совета. Председателем его стал меньшевик Н. С. Чхеидзе, а его заместителями — трудовик А. Ф. Керенский и меньшевик М. И. Скобелев. Большинство в Исполнительном комитете и в самом Совете принадлежало меньшевикам и эсерам — в то время самым многочисленным и влиятельным левым партиям в России. Петроградский совет начал действовать как орган революционной власти, приняв ряд важных решений: сформировал военную и продовольственную комиссии, народную милицию, установил контроль над типографиями и железными дорогами. 1 марта 1917 г.. Совет издал знаменитый "Приказ № 1", который предусматривал создание в военных частях выборных солдатских комитетов, отменял титулова­ние офицеров и отдание им чести вне службы, но главное — выводил Петроградский гарнизон из подчинения старому командованию. Помимо Петроградского совета, в марте 1917 г. возникло свыше 600 Советов на местах, которые выбрали из своей среды, постоянно действующие органы власти — исполнительные комитеты. Они вы­полняли распорядительные, исполнительные и даже судебные функции. К октябрю 1917 г. в стране насчитывалось уже 1429 Советов. С образованием Временного комитета Государственной думы и Петроградского Совета фактически стало складываться двое­властие. В ночь с 1 на 2 марта начались переговоры между представителями Исполнительного комитета Петроградского Совета и Вре­менным комитетом Государственной думы о формировании Времен­ного правительства. Представители Совета поставили условие, что­бы Временное правительство сразу же провозгласило гражданские свободы, амнистию политзаключенным и объявило о созыве Учреди­тельного собрания.

Формирование Временного правительства было поручено Вре­менному комитету Государственной думы. 2 марта оно было сфор­мировано, а на другой день обнародован его состав. Временное пра­вительство составили 10 министров и 2 приравненных к министрам главноуправляющих центральными ведомствами. Председателем Временного правительства и одновременно министром внутренних дел стал крупный помещик князь Г. Е. Львов, министрами: иност­ранных дел — лидер кадетской партии П. Н. Милюков, военным и морским — лидер партии октябристов А. И. Гучков, торговли и промышленности — крупный фабрикант, прогрессист А. И. Коно­валов, путей сообщения — кадет Н. В. Некрасов, народного просве­щения — близкий к кадетам профессор права А. А. Мануйлов, земледелия — земский врач, кадет А. И. Шингарев, юстиции — трудовик (с 3 марта эсер) А. Ф. Керенский, по делам Финляндии — кадет Ф. И. Родичев, обер-прокурором Св. Синода — октябрист В Н. Львов, государственным контролером — октябрист И. В. Годнев.

Временное правительство объявило себя на переходный пери­од (до созыва Учредительного собрания) верховной законодательной и исполнительной властью в стране. Первыми признали Временное правительство Англия и Франция. В первых числах марта 1917 г. заявили о его признании США, Италия, Норвегия, Япония, Бельгия, Португалия, Сербия и Иран.

На местах наряду с местными Советами действовали и коми­теты Временного правительства. Исполнительные функции выпол­няли назначенные им комиссары. Таким образом, после свержения самодержавия в России создалось не имеющее аналогов в истории двоевластие — в лице Советов и Временного правительства. Это было не разделение властей, а противостояние одной власти другой, что неизбежно приводило к конфликтам, к стремлению каждой из них свергнуть ей противостоявшую. В конечном счете, двоевластие вело к отсутствию всякой власти — к анархии. При двоевластии был неизбе­жен рост центробежных сил, что грозило развалом страны, тем более страны многонациональной.

Февральская революция разрушила старые государственные структуры, но не смогла создать новой авторитетной власти. Вре­менное правительство все более теряло контроль над положением в стране, и не в состоянии было справиться с растущей разрухой, полным расстройством финансовой системы, развалом фронта Министры Временного правительства, будучи высокообразованными интеллигентами, блестящими ораторами и публицистами, оказались плохими политиками и администраторами, оторванными от реаль­ной жизни.

К осени 1917 г. власть Временного правительства была факти­чески парализована. На местах царила анархия. Это во многом объ­ясняет ту легкость, с которой большевики осуществили государ­ственный переворот 25 октября 1917 г. Они не только легко свергли практически безвластное Временное правительство, но и получили мощную поддержку со стороны широких народных масс, обнародо­вав 26 октября важнейшие декреты — о земле и мире. Не абстрак­тные, не понятные массам социалистические идеи привлекли их к большевикам, а именно вполне реальная надежда на то, что те впрямь прекратят ненавистную войну и раздадут крестьянам вожделенную землю.

Лекция 68: Русская культура XIX века и её вклад в мировую культуру.

План:

1. Основные черты и особенности развития культуры данного времени.

2. Стилевые, жанровые особенности русской живописи.

3. Основные стили архитектуры.

4. Тематика скульптуры.

5. Русская литература XIX в.

6. Развитие музыкального и театрального искусства.

Литература:

1. Деятели русской культуры XIX в. Страницы биографий. М., 1990.

2. Кириченко Е. А. Архитектурные теории XIX в. в России. М, 1986.

3. Кириченко Е. А. Русская архитектура 1830-x-l910-х гг. М., 1982.

4. Коваленская Н. Н. Русский классицизм. М, 1964.

5. Кузнецова Э. В. Исторический и батальный жанр в русском искусстве. М, 1982.

6. Очерки по истории русского портрета второй половины XIX в. М., 1985.

7. Познанский В. В. Очерки русской культуры 2-ой пол. XIX в. М., 1976.

8. Синдаловский Н. А. Петербург: От дома к дому... От легенды к легенде... Путеводитель. - СПб.: «Норинт», 2001.

9. Яковкина Н. И. Очерки русской культуры 1-ой пол. XIX в. М, 1984.

1.

К началу XIX в. Россия утвердила свое положение в качестве европейской державы. Процесс европеизации глубоко затронул различные слои русского общества, что выразилось в развитии культуры в русле западноевропейской традиции, повторявшей такие направления как классицизм, романтизм, реализм. В то же время, происходило освоение и закрепление собственной национальной традиции.

Большое влияние на развитие культуры России оказывали процессы, происходившие в социально-экономической и политической сферах, те исторические события, которыми был богат XIX век.

Отечественная война 1812 года обострила чувство патриотизма и народного самосознания, дав толчок развитию русского искусства. Прежде всего русская литература приобрела национальное и социальное звучание. Ей стало подвластно осмысление исторического пути России. Со времен Пушкина, Гоголя литература стала оказывать огромное влияние на духовную жизнь общества.

Идеи патриотизма нашли свое отражение в архитектурных образах высокого или позднего классицизма (А. Н. Воронихин, А. Д. Захаров, Тома де Томон, К. Росси). В живописи произошел всплеск интереса к портретному жанру (О. А. Кипренский, В. А. Тропинин, К. П. Брюллов), который явился следствием обращения к отдельно взятой личности, ее достоинствам, уникальности.

Движение декабристов и их поражение во многом способствовали осмыслению исторического пути России. Существенное влияние на развитие исторического сознания русского общества оказал, вышедший в 10-20-е гг. XIX вв. фундаментальный труд Н. М. Карамзина «История государства Российского», что способствовало усилению всеобщей тяги образованных людей к историзму.

Для передовой русской культуры характерно стремление к освобождению народа от темноты и невежества. Это выразилось в преобладании антикрепостнической тематики в литературе, в новых чертах исторической живописи. В 30-е гг. XIX в. произошло зарождение критического реализма в живописи и литературе (П. А. Федотов, Н. В. Гоголь).

Много заметнее стал процесс демократизации культуры. Формировался новый общественный слой разночинцев (большинство художников, музыкантов, скульпторов, например, В. А. Тропинин, А. Г. Венецианов, О. А. Кипренский, А. Д. Захаров, А. И. Воронихин, были разночинцами). К просвещению, литературе, науке приобщались все более широкие слои населения. Нотная грамота перестала быть почти исключительной основой быта дворца и церкви. Именно в это время М. И. Глинка на основе традиций русской песни создал русский музыкальный театр.

Во 2-ой половине XIX века произошли существенные изменения в социально-экономической сфере. Окончание Крымской войны (1853-1856 гг.) оказало огромное влияние на внутреннюю жизнь России. Национальное самосознание постепенно подготавливалось к пониманию необходимости реформ.

Преобразования 60-70-х гг. XIX века способствовали «раскрепощению умов», которое выразилось в возрождении интереса к живому слову, новым знаниям. Характерной приметой времени стало включение российской творческой интеллигенции в общественное движение. Интеллигенция, которая исповедовала идеалы народопоклонства, чувства вины перед ним, стремилась сделать народ счастливым и богатым. Этим обусловлено такое явление как хождение в народ.

Одним из проявлений такого «хождения» стала деятельность передвижников, которые ставили своей целью приобщение широких народных масс к искусству, искусству, которое на первый план выдвигало народ - его надежды и чаяния.

Критический реализм - реалистическое изображение действительности с обличением

2.

Для русской живописи XIX в. был характерен, прежде всего, растущий интерес к человеческой личности. Роман/там отвергал неподвижные каноны и условные нормы и провозглашал свободу творчества. Новое понимание человека получило свое наилучшее выражение в романтических портретах Ореста Кипренского (1782-1836), передающих духовность, сложный внутренний мир человека («Автопортрет с кистями за ухом», «А. С. Пушкин» и др.). Полно национального своеобразия творчество Карла Брюллова (1799-1852), создателя всемирно известного полотна «Последний день Помпеи». Напряженные нравственные искания отразились в творчестве Александра Иванова (1806-1858). Главным делом его жизни стало монументальное полотно «Явление Христа народу», в котором он выразил веру в духовное возрождение человечества.