Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Законы социальной экологии



  • Правило социально-экологического равновесия
  • Принцип культурного управления развитием
  • Правило социально-экологического замещения
  • Закон исторической (социально-экологической) необратимости
  • Закон ноосферы В. И. Вернадского

Только что сказанное о соотношении скоростей демографического насыщения, вообще давления общества на среду жизни и изменений в самом обществе можно сформулировать в виде правила социально-экологического равновесия: общество развивается до тех пор и постольку, поскольку сохраняет равновесие между своим давлением на среду и восстановлением этой среды — природно-естественным и искусственным. Так как внешние условия исторического развития — среда жизни людей и функционирования их хозяйства — разрушены или заметно нарушены, то воспроизводство природных ресурсов и поддержание социально-экологического равновесия требуют значительных материальных, трудовых и денежных ресурсов. Эпоха «независимого» от природы, экстенсивно-экспансивного развития человечества окончилась.
Констатация подобного рода требует выяснения путей дальнейшего развития и механизмов, способствующих этому развитию. Этап экстенсивного прогресса общества имел основания в виде широчайшего распространения людей — их панэйкуменности, максимального стремления человечества к «покорению» природы, увеличению ее продуктивности путем сукцессионного омоложения (разд. 3.12), возрастания энергопроизводства, роста численности трудоспособного населения (что вело к общему увеличению числа людей) и быстрого оборота товаров (кто-то очень остроумно заметил, что предприниматели давно заменили бы всех рабочих автоматами и роботами, но они не ходят в магазины). Единственным критерием развития была экономическая прибыль, обогащение. Религия, обычаи и юридические законы формулировали правила поведения людей в их взаимоотношениях с природой и внутри общества в соответствии с только что сказанным. Культура и мораль как ее составная часть также соответствовали времени. Морально-религиозные каноны разделяли человечество на большие группы. Рост престижа обычно соответствовал количеству денег, религиозному и политическому могуществу, степени общественной агрессивности. Все это в конечном итоге было направлено на поддержание равновесия между развивающимся обществом и средой его развития. Таков принцип культурного управления развитием, достаточно ясно сформулированный В. Г. Горшковым в неоднократно упоминавшейся книге (с. 220).
Современный этап социально-экологического развития характеризуется наложением жестких лимитов на любую экспансию, о чем будет подробно сказано в главе 6. Экономическое развитие может быть успешным лишь в рамках экологических ограничений. Если они не соблюдаются, дальнейшие расходы на реанимацию и искусственное воспроизводство природы делаются аномальными для человечества. Оно не может восстановить природно-ресурсный потенциал. Возникает межрегиональная конкуренция религиозно-культурных подсистем. При этом образуются пары сил. В Европе это была пара централизованно-административная (фашистско-коммунистическая) и свободного рынка. В Азии сейчас сложилась пара исламского фундаментализма и противостоящие ему сионизм и индуистско-буддийский мир Южной Азии.

* Чтобы не уклоняться от темы этой главы, вопрос о необходимости модернизации религиозной морали, возможно, создания новой религии, рассмотрен в в главе 6.

Дело не в названиях и даже не в сути учений, а в конкуренции за ресурсы и пути развития. В Европе западный христианский* выбор свободного рынка и римского права победил и не мог не победить, поскольку жесткие популяционно-уравнительные системы исторически недолговечны (напомню «правило старого автомобиля», упомянутое в предыдущем разделе). Мир права и свободного рынка противостоял тоталитарно-авторитарной парадигме развития, исторически давно обреченной. Нынешняя пара сил такого же рода: исламский фундаментализм — система жесткая, бескомпромиссная, экологически основанная на природоразрушительной экспансии, а экономически на относительном богатстве природными ресурсами, прежде всего нефтью. Противостоящие силы, пожалуй, не менее жесткие, но в основе менее экспансивные. Столкновение потому и вероятно, что противоборствующая пара близка по свойствам и в конечном счете противостоит развитому миру (само государство Израиль лишь исторически случайно оказалось в гуще событий, при его отсутствии, быть может, существовал бы иной географический театр действий, но функционально они все равно бы происходили).
Было бы весьма наивно предполагать, что создание палестинского арабского государства разрешило бы природно-ресурсные проблемы, связанные с демографическим и экономическим давлением. Исламский фундаментализм экспансивен по своей эколого-социально-экономической основе. И дело тут не в отдельных личностях, а в историческом процессе. Единственное решение проблемы — в глубокой перестройке культуры и модернизации исламской и буддийской религий в соответствии с требованиями эпохи. Сами же эти процессы, видимо, будут чреваты кровавыми социальными взрывами, если не возрастет уровень культуры народов, их социальный статус и не изменятся международное право, все взаимоотношения в глобальной социоэкологической системе (глава 6).
При этом важно указать, что закон культурного управления развитием есть отражение глубоких взаимодействий между обществом и природой с одной стороны, и обществом и человеком, социальными группами с другой. А одновременно это отрицательная связь между обществами, противостоящими друг другу по культурным традициям, также сложившимся в результате исторического процесса взаимодействий в цепи «природа — общество — человек». Упрощенно говоря, конкурентные отношения обществ на фоне меняющейся среды их обитания трансформируют макроисторические процессы, ведущие к политико-экономической эволюции и самих обществ.
Потребности человека, как будет показано в главе 7, отчасти социально-экологически заместимы. Исключение составляют лишь так называемые основные нужды, главным образом физиолого-психологические. Из правила социально-экологического замещения следует и то, что способы такого замещения могут быть различными. Даже незаменимые потребности удовлетворяются разными путями — собирательством, промыслом, скотоводством, земледелием и т. д. Все эти формы хозяйства различно воздействуют на природу и ее же условиями определены. Известны различные способы «преобразования» природы. Например, развитие сельского хозяйства в охотничье-промысловых районах или земледельческих оазисов в пастбищно-промысловых районах или земледельческих оазисов в пастбищно-скотоводческих местностях. Более того, доминирующая культура способна менять сам тип хозяйства. Примером может служить граница между скотоводческой Калмыкией и земледельческим Ставропольем, где сравнительно узкая полоса (3 — 5 км) Чограйского водохранилища (Манычской впадины) разделяет буквально два мира культур, хотя природные условия очень близки, если не идентичны. К югу — цветущее земледелие, к северу — сухие степи.
Пройдя какую-то фазу взаимодействий с природой, общество как правило не может вернуться на предыдущую ступень, если не произойдут какие-то катастрофические социально-экологические явления, ведущие к общественной деградации. Но и такая деградация не есть возврат к историческому прошлому. Скорее, это угасание собственной, а затем восприятие новой «импортной» культуры.
В истории наблюдались случаи, например, перехода от земледения к кочевому скотоводству и от него вновь к земледелию (Западная Сибирь). Были и факты угасания цивилизаций, очень ярко проявившиеся у народов майя и ацтеков. Культура последних пала под ударами испанских колонизаторов, т. е. под давлением иной, чужеземной культуры, оказавшейся более жизнеспособной. Цивилизация майя, видимо, погибла в результате глубокого социально-экологического кризиса: демографическое давление тут было доведено до предельных величин, правило социально-экологического равновесия нарушено*, и минимальных внешних и внутренних аномалий было достаточно, чтобы произошло угасание культуры.

* Учащение выжигания леса при подсечно-огневом земледелии сверх необходимой для восстановления плодородия земель периодичности и переэксплуатация ирригационных систем всегда дают относительно неожиданный срыв. Это и произошло в ареале культуры майя.

Приблизительно то же неоднократно происходило с цивилизациями, базировавшимися на орошаемом земледелии (в частности, Центральной и Средней Азии). Механизм всюду был в основе единым. Социально-экономическое развитие вело к расширению хозяйства и быстрому росту населения. Война давала добычу. Расцветала культура и зодчество. Давление на среду возрастало. Использование ресурсов увеличивалось. Убыстрялись ресурсные циклы — многократный сбор урожаев, несоблюдение правил смены полей, переувлажнение, засоление земель, слишком частое выжигание лесов при подсечно-огневом земледелии и лугов при скотоводстве. Плодородие земель падало, засоление требовало промывки почв. В ответ расширялись поля и ирригационные системы. Нарушался экологический баланс и увеличивалось водопотребление. Это требовало увеличения трудовых ресурсов, их отвлечения из сферы обороны, зодчества и т. п. Устанавливалась стойкая негативная связь. Все больше требовалось людей для освоения природных ресурсов, а этих ресурсов делалось все меньше. В конце концов и природных, и трудовых ресурсов для данных исторических условий начинало резко не хватать. Народ более не мог сам себя прокормить и не был в состоянии обороняться от врагов. По историческим меркам внезапно — за немногие годы, а то и за период войны, иногда скоротечной, цивилизация рушилась. Так ресурсно-экологический кризис перерастал в социально-экономический, а затем и в политический.
Однако все это были региональные, а не глобальные явления.
Время от времени высказываются гипотезы, сходные с теорией катастроф Ж- Кювье. Согласно им, человечество доходило до каких-то высот цивилизации, затем происходила катастрофа типа «атомной зимы», и все начиналось сначала. Едва ли такая точка зрения имеет под собой фактические основания, прежде всего археологические. Скорее, справедлив закон исторической (социально-экологической) необратимости: процесс развития человечества как целого не может идти от более поздних фаз к начальным, т. е. общественно-экономические формации, определенным образом взаимодействующие с природной средой и естественными ресурсами, не могут сменяться в обратном порядке. Как сказано выше, отдельные элементы социальных отношений (например, рабство, возродившееся в самых чудовищных формах в период сталинизма) в истории повторялись, возможно повторение и уклада хозяйства (упоминавшееся возвращение от оседлого к кочевому хозяйству), но общий процесс однонаправлен, как необратима и эволюция, согласно закону Л. Долло (разд. 3.2.2). Иное представление кажется абсолютно нелогичным: меняется природная среда, меняется человечество, и принятие концепции обратимости было бы согласием с тем, что в одну и ту же реку можно войти дважды, да еще и не состарившись ни на миг. Об этом всем можно было бы и не писать, если бы концепция обратимости прочно не засела в головах некоторых людей. Этому можно лишь удивляться.
Но если социально-экологический процесс направлен, как и вся эволюция (разд. 3.4.1), то в какую сторону? В общем виде на этот вопрос отвечает закон ноосферы В. И. Вернадского (1944): биосфера неизбежно превратится в ноосферу, т. е. в сферу, где разум человека будет играть доминирующую роль в развитии системы человек — природа. Иными словами, хаотичное саморазвитие, основанное на процессах естественной саморегуляции, будет заменено разумной стратегией, базирующейся на прогнозно-плановых началах, регулировании процессов естественного развития. Это управление, безусловно, может быть лишь «мягким». В нем можно только следовать законам природы и развития общества. Лишь благо и заинтересованное понимание, а не насилие и волюнтаризм могут быть в основе формирования ноосферы. Все это не означает «золотого века». Человечеству придется решать массу тяжелых для нового времени проблем, но это будут иные, чем сейчас проблемы. Возможно, мы могли бы воскликнуть: «Нам бы их проблемы!» Но не будем торопиться с выводами.
Основоположники учения о ноосфере — Э. Леруа, П. Тайяр де Шарден, В. И. Вернадский, отчасти П. А. Флоренский — вкладывали в понятие «разум человека» и божественное начало (снисхождение к людям божественного разума), что следовало из их общего мировоззрения. В приведенной формулировке закон ноосферы кажется логичным, поскольку человечество как часть природы, превратившись в разрушительную общемировую «геологическую» силу, вольно либо окончательно разрушить биосферу, а тем самым уничтожить себя, либо сохранить и ее, и собственное существование. Как всякая религиозная и любая иная социальная утопия, а именно так совершенно справедливо назвал учение о ноосфере В. А. Кутырев*, оно может быть определено в возвышенных словах: «...это гармоническое соединение природы и общества, это торжество разума и гуманизма, это слитая наука, общественное развитие и государственная политика на благо человека, это мир без оружия, войн и экологических проблем, это мечта, цель, стоящая перед людьми доброй воли, это вера в великую миссию науки и человечества, вооруженного наукой» (Барсуков В. Л., Яншин А. Л.//Вестник АН СССР. 1988. № 6. С. 56; цит. по статье Кутырева В. А.).

* Кутырев В. А. Утопическое и реальное в учении о ноосфере//Природа. 1990. № 11. С. 3—10.

Мечта и вера, конечно, светлая, но весьма далекая от реальности и недостаточная ни как научный прогноз, ни как определение закона ноосферы, хотя сам закон, безусловно, справедлив. Он точен в том смысле, что если человечество не начнет разумно регулировать свою численность и давление на природу, сообразуясь с ее законами, биосфера в измененном виде может сохраниться, но цивилизация, а не исключено, и вид Homo sapiens погибнут. Развитие постантропогенной природы очень трудно прогнозировать, но обратимость биосферы, согласно закону П. Дансеро (разд. 3.12), без воздействия человека достаточно высока.
Только предельная гуманизация общества (процесс тоже противоречивый и неоднозначный), относительно бесконфликтное его включение в систему биосферы, основанное на использовании только прироста ресурсов, может спасти человечество. Управлять люди будут не природой, а прежде всего собой. И в этом смысл закона ноосферы.
Космические утопии, порой в своей основе крайне реакционные, даже не заслуживают анализа. Достаточно привести афоризм М. Борна о значении космических путешествий: триумф интеллекта и трагическая ошибка здравого смысла. Никакие научные логические посылки не говорят о возможности внеземной жизни человека. Скорее всего безудержный космизм — это отражение земного экспансионизма и извечного стремления к экстенсивному развитию, атавизм культуры прошлого. Как элемент познания космические исследования весьма полезны. Как способ бегства с Земли космизм антигуманен и ненаучен. Образно — это культ Демона. Со всеми вытекающими из него издержками...
Однако вернемся на реальную грешную землю и перейдем к анализу природных и социальных закономерностей и их проявлению в области природопользования





Дата публикования: 2014-11-04; Прочитано: 1841 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.007 с)...